Новая задача
Нынешний кризис приобрел угрожающую конфигурацию: во многих частях мира происходят социальные катастрофы, которые порождают извергов. По инерции их идеи и поведение объясняют фанатизмом, мессианской идеей, преступными наклонностями. Мы видим появление таких групп на Кавказе, на Украине, а теперь большой проект ИГИЛ, к которому стекаются такие люди из многих стран.
Это явление мало изучено, но ряд ученых пытались найти объяснение. В истории было много таких вспышек: Реформация в Европе, Французская революция, фашизм в Германии и др. Были сгустки такой энергии и в нашей революции. Надо об этом знать и систематизировать все такие вспышки.
Кратко, метафорически, это явление представляют так. Катастрофическое изменение социальной системы - это взрыв, подобный космическому, который порождает во Вселенной новую материю и энергию, а из общества в этой взрывной фазе «выбрасывает» необычных людей, которые мгновенно объединяются в сообщество нового типа. Люди, «порожденные» катастрофой, действительно необычны и своими идеями разрушают прежний порядок и часто гибнут. Из истории философ С. Московичи вывел: «Римляне завещали нам выражение “враги рода человеческого” для обозначения этих людей и того, что вынуждает всех других с ними бороться. Нужно уловить глубокий смысл этой формулы для того, чтобы почувствовать, что она излучает страх и жестокость».
К этой теме я сделал выдержки из статей профессора Чуракова Д.О.: «БЕЛЫЙ ТЕРРОР ПОД КРАСНЫМИ СТЯГАМИ», «Роль правых социалистов в становлении системы белого террора», из книги «Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России»
=
И красный, и белый террор выросли на волне того беззакония, которое стало визитной карточкой буржуазного февраля. Уничтожив законную власть, «февральские» либералы и социалисты не смогли обеспечить законность и порядок. В стране разрастались преступность, бандитизм, анархия, хаос. Эсеры и меньшевики на практике стали создавать оппозиционные большевикам политические режимы, основным содержанием которых становится террор по отношению ко всем сторонникам советской власти… Роль правых эсеров и меньшевиков в становлении белого террора можно наглядно проследить на примере событий, развернувшихся летом-осенью 1918 г. в Ижевске, где произошло самое мощное за всю советскую историю антибольшевистское рабочее восстание.
В Ижевске и Воткинске исстари складывался особый уклад жизни рабочих. На этих заводах основное ядро составляли потомственные кадровые рабочие. Для воспитания новых поколений рабочих в Ижевске существовали не только начальные школы, но и школы, где можно было получить навыки рабочей профессии. По достижении 56 лет рабочие могли уйти на покой. При этом они имели пожизненную государственную пенсию. Было развито и социальное страхование. На заводе существовала бесплатная медицинская помощь как для самих рабочих, так и для их семей. При этом материальный достаток рабочих Ижевска основывался не только на промышленном труде. Значительная часть рабочих имела землю, свой сад, огород, луговые угодья. В массе своей старожилы Ижевского завода были религиозны, законопослушны… Февральская революция всколыхнула провинциальный уклад жизни ижевских рабочих.
Многие экономические мероприятия повстанческого руководства носят явные следы уравнительных тенденций, столь характерные для всей русской революции 1917 г. Это выразилось прежде всего в том, что и командные чины, и солдаты, и рабочие должны были получать равное денежное довольствие. Прикамский Комуч по этому поводу принял специальное постановление, требовавшее «...всем работающим на заводах, всем действовавшим против большевиков с оружием в руках и всем городским и заводским служащим без различия должностей и старшинства - платить всем одинаковое жалование: 420 рублей в месяц».
Само начало переворота связано с рядом кровавых эпизодов. После первых успехов восстания в Заречной части началась кровавая расправа над сторонниками советской власти. На улицах повсюду виднелись следы боя: десятки убитых и замученных представителей прежней власти и их сторонников. С течением времени репрессивные меры распространялись на все более широкие слои населения Ижевска, всего Прикамья. Так, только в Сарапуле на каждые 18 жителей приходился один политзаключенный.
Массовые расправы вообще были частым явлением в период правосоциалистической власти в Ижевске. Как показывают новейшие исследования, в одну из подобных расправ за несколько часов ижевской контрразведкой и ее сподручными было уничтожено более 100 человек.
Наглядным образчиком творимых в городе бесчинств является судьба 22-х Банниковых из расположенной неподалеку от города деревни Болгуры. Карателям понадобился какой-то Банников, возможно, проживавший в этой деревушке. Поскольку какой именно Банников им нужен, прибывший в деревню 23 октября отряд не знал, то были арестованы и доставлены в Ижевск все Банниковы деревни, среди которых были старики и даже дети. Всего было задержано 22 человека, вся вина которых состояла только в том, что они носили фамилию Банников. Как свидетельствует очевидец тех событий Семен Лиринцев, их выстроили на глазах у остальных заключенных, продели сквозь связанные руки веревку, чтобы не падали, и начали сечь кнутами, на концах которых была вплетена картечь. К утру из 22-х Банниковых деревни Болгуры не осталось ни одного - кто-то умер от побоев, кто-то - от полученных ран и потери крови.
После взятия в начале октября Сарапула красные части начали готовиться к штурму Ижевска… Решающее сражение произошло 7 ноября 1918 г. Именно в этом бою впервые в ходе Гражданской войны большевикам пришлось столкнуться с применением психической атаки, так красочно воссозданной в кинофильме «Чапаев». Над городом завыл заводской гудок, зазвонили колокола Михайловского собора, а затем отборные части ижевцев ровными шеренгами в полный рост под своим краспо-зеленым знаменем двинулись в атаку. По словам участника этого боя А. П. Кучкина, по своей ожесточенности и даже озверелости он может быть сопоставлен только с боями за Челябинск и Перекоп.
Записки Елены Ивановны Юрасовой (дочь видного воткинского большевика Ивана Григорьевича Юрасова, замученного в период мятежа). В 1918 Елене Ивановне было всего 12 лет.
«В первое время, некоторых арестованных белые увозили из барж на поезде на 16-ую [от Воткинска] версту и там расстреливали, а трупы убитых бросали в р. Каму... А потом стали убивать тут же, на берегу р. Вотки против барж. Среди полениц дров выкапывали глубокие ямы. Через каждую яму-могилу перекидывали доску. На доску вставал узник-баржевик, а по краям ямы-могилы стояли палачи и кололи штыками свою жертву до тех пор, пока баржевик замертво не сваливался в яму на трупы заколотых раньше его. За убитым на доску становился следующий».
После ухода повстанцев из Воткинска, ямы-могилы были вскрыты, тела замученных мятежниками рабочих были переданы родственникам. На теле И.Г.Юрасова было обнаружено 52 штыковые раны и разбито ухо.
Саше Феденёву было всего 16 лет. «По доносу соседа меня арестовали белые и бросили в плавучую баржу-тюрьму. Арестованных рабочих десятками приводили сюда ежедневно и бросали в трюм. Пьяные белогвардейцы вечером вызывали арестованных, уводили их, избивали кулаками и прикладами. Минут через десять где-то совсем близко раздавалась беспорядочная стрельба и все смолкало...
9 ноября вызвали меня... Остановились у свежевырытой ямы, почти доверху заваленной трупами. Свистящие хрипы и слабые стоны, вздрагивающие руки и ноги лежащих в яме свидетельствовали, что в ней находились и живые. Палачи поставили меня в четырехугольник между солдатами и четыре штыка вонзились в меня. Без звука я упал вниз лицом. И снова несколько штыковых уколов в спину. Голос произнес: «Готов!» ...Очнулся. Кто-то выбрался из груды мертвых и бросился бежать. Я побежал вслед за ним... Точнее, мы шли, едва передвигая ноги. Это был матрос Шаровьев, которого вместе со мной вывели на казнь» (Цит. по: Дмитриев Н.П., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. С.113-114).
На Каме были установлены две баржи смерти, которые мятежники быстро заполнили новыми арестованными. Людей раздевали и бросали в трюмы, где они кутались в рогожные мешки для перевозки зерна.
В одной из барж из 600 узников, в течение нескольких дней были зверски убиты 150 человек. Ежедневно на каждой барже вытаскивали из трюмов по 10 человек и убивали. В виду нехватки патронов, был издан приказ: на заключённых патроны не тратить! И людей убивали, закалывая штыками, или раскалывали им черепа деревянными колотушками. И только благодаря необычайно дерзкой отваге красной Волжской флотилии которой командовал Раскольников Фёдор Фёдорович, баржа смерти была уведена из занятого белыми с. Гольяны. Было спасено от уничтожения 432 человека.
Вторая баржа смерти белыми была превращена в крематорий, зажжена вместе с заключёнными и пущена вниз по течению Камы. До красных течение Камы донесло только догорающий остов этой баржи да густой смрад горелого мяса.
В честь памяти освобождения узников баржи смерти красными моряками в 1918 году 17 октября на набережной река Кама в Сарапуле установлен памятник.
А вот что пишет военный министр колчаковского правительства А.П. Будберг: «Приехавшие из отрядов дегенераты похваляются, что во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу китайцам, предварительно перерезав пленным сухожилия под коленями (“чтобы не убежали”); хвастаются также, что закапывали большевиков живыми, с устилом дна ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых (“чтобы мягче было лежать”)».
Это явление мало изучено, но ряд ученых пытались найти объяснение. В истории было много таких вспышек: Реформация в Европе, Французская революция, фашизм в Германии и др. Были сгустки такой энергии и в нашей революции. Надо об этом знать и систематизировать все такие вспышки.
Кратко, метафорически, это явление представляют так. Катастрофическое изменение социальной системы - это взрыв, подобный космическому, который порождает во Вселенной новую материю и энергию, а из общества в этой взрывной фазе «выбрасывает» необычных людей, которые мгновенно объединяются в сообщество нового типа. Люди, «порожденные» катастрофой, действительно необычны и своими идеями разрушают прежний порядок и часто гибнут. Из истории философ С. Московичи вывел: «Римляне завещали нам выражение “враги рода человеческого” для обозначения этих людей и того, что вынуждает всех других с ними бороться. Нужно уловить глубокий смысл этой формулы для того, чтобы почувствовать, что она излучает страх и жестокость».
К этой теме я сделал выдержки из статей профессора Чуракова Д.О.: «БЕЛЫЙ ТЕРРОР ПОД КРАСНЫМИ СТЯГАМИ», «Роль правых социалистов в становлении системы белого террора», из книги «Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России»
=
И красный, и белый террор выросли на волне того беззакония, которое стало визитной карточкой буржуазного февраля. Уничтожив законную власть, «февральские» либералы и социалисты не смогли обеспечить законность и порядок. В стране разрастались преступность, бандитизм, анархия, хаос. Эсеры и меньшевики на практике стали создавать оппозиционные большевикам политические режимы, основным содержанием которых становится террор по отношению ко всем сторонникам советской власти… Роль правых эсеров и меньшевиков в становлении белого террора можно наглядно проследить на примере событий, развернувшихся летом-осенью 1918 г. в Ижевске, где произошло самое мощное за всю советскую историю антибольшевистское рабочее восстание.
В Ижевске и Воткинске исстари складывался особый уклад жизни рабочих. На этих заводах основное ядро составляли потомственные кадровые рабочие. Для воспитания новых поколений рабочих в Ижевске существовали не только начальные школы, но и школы, где можно было получить навыки рабочей профессии. По достижении 56 лет рабочие могли уйти на покой. При этом они имели пожизненную государственную пенсию. Было развито и социальное страхование. На заводе существовала бесплатная медицинская помощь как для самих рабочих, так и для их семей. При этом материальный достаток рабочих Ижевска основывался не только на промышленном труде. Значительная часть рабочих имела землю, свой сад, огород, луговые угодья. В массе своей старожилы Ижевского завода были религиозны, законопослушны… Февральская революция всколыхнула провинциальный уклад жизни ижевских рабочих.
Многие экономические мероприятия повстанческого руководства носят явные следы уравнительных тенденций, столь характерные для всей русской революции 1917 г. Это выразилось прежде всего в том, что и командные чины, и солдаты, и рабочие должны были получать равное денежное довольствие. Прикамский Комуч по этому поводу принял специальное постановление, требовавшее «...всем работающим на заводах, всем действовавшим против большевиков с оружием в руках и всем городским и заводским служащим без различия должностей и старшинства - платить всем одинаковое жалование: 420 рублей в месяц».
Само начало переворота связано с рядом кровавых эпизодов. После первых успехов восстания в Заречной части началась кровавая расправа над сторонниками советской власти. На улицах повсюду виднелись следы боя: десятки убитых и замученных представителей прежней власти и их сторонников. С течением времени репрессивные меры распространялись на все более широкие слои населения Ижевска, всего Прикамья. Так, только в Сарапуле на каждые 18 жителей приходился один политзаключенный.
Массовые расправы вообще были частым явлением в период правосоциалистической власти в Ижевске. Как показывают новейшие исследования, в одну из подобных расправ за несколько часов ижевской контрразведкой и ее сподручными было уничтожено более 100 человек.
Наглядным образчиком творимых в городе бесчинств является судьба 22-х Банниковых из расположенной неподалеку от города деревни Болгуры. Карателям понадобился какой-то Банников, возможно, проживавший в этой деревушке. Поскольку какой именно Банников им нужен, прибывший в деревню 23 октября отряд не знал, то были арестованы и доставлены в Ижевск все Банниковы деревни, среди которых были старики и даже дети. Всего было задержано 22 человека, вся вина которых состояла только в том, что они носили фамилию Банников. Как свидетельствует очевидец тех событий Семен Лиринцев, их выстроили на глазах у остальных заключенных, продели сквозь связанные руки веревку, чтобы не падали, и начали сечь кнутами, на концах которых была вплетена картечь. К утру из 22-х Банниковых деревни Болгуры не осталось ни одного - кто-то умер от побоев, кто-то - от полученных ран и потери крови.
После взятия в начале октября Сарапула красные части начали готовиться к штурму Ижевска… Решающее сражение произошло 7 ноября 1918 г. Именно в этом бою впервые в ходе Гражданской войны большевикам пришлось столкнуться с применением психической атаки, так красочно воссозданной в кинофильме «Чапаев». Над городом завыл заводской гудок, зазвонили колокола Михайловского собора, а затем отборные части ижевцев ровными шеренгами в полный рост под своим краспо-зеленым знаменем двинулись в атаку. По словам участника этого боя А. П. Кучкина, по своей ожесточенности и даже озверелости он может быть сопоставлен только с боями за Челябинск и Перекоп.
Записки Елены Ивановны Юрасовой (дочь видного воткинского большевика Ивана Григорьевича Юрасова, замученного в период мятежа). В 1918 Елене Ивановне было всего 12 лет.
«В первое время, некоторых арестованных белые увозили из барж на поезде на 16-ую [от Воткинска] версту и там расстреливали, а трупы убитых бросали в р. Каму... А потом стали убивать тут же, на берегу р. Вотки против барж. Среди полениц дров выкапывали глубокие ямы. Через каждую яму-могилу перекидывали доску. На доску вставал узник-баржевик, а по краям ямы-могилы стояли палачи и кололи штыками свою жертву до тех пор, пока баржевик замертво не сваливался в яму на трупы заколотых раньше его. За убитым на доску становился следующий».
После ухода повстанцев из Воткинска, ямы-могилы были вскрыты, тела замученных мятежниками рабочих были переданы родственникам. На теле И.Г.Юрасова было обнаружено 52 штыковые раны и разбито ухо.
Саше Феденёву было всего 16 лет. «По доносу соседа меня арестовали белые и бросили в плавучую баржу-тюрьму. Арестованных рабочих десятками приводили сюда ежедневно и бросали в трюм. Пьяные белогвардейцы вечером вызывали арестованных, уводили их, избивали кулаками и прикладами. Минут через десять где-то совсем близко раздавалась беспорядочная стрельба и все смолкало...
9 ноября вызвали меня... Остановились у свежевырытой ямы, почти доверху заваленной трупами. Свистящие хрипы и слабые стоны, вздрагивающие руки и ноги лежащих в яме свидетельствовали, что в ней находились и живые. Палачи поставили меня в четырехугольник между солдатами и четыре штыка вонзились в меня. Без звука я упал вниз лицом. И снова несколько штыковых уколов в спину. Голос произнес: «Готов!» ...Очнулся. Кто-то выбрался из груды мертвых и бросился бежать. Я побежал вслед за ним... Точнее, мы шли, едва передвигая ноги. Это был матрос Шаровьев, которого вместе со мной вывели на казнь» (Цит. по: Дмитриев Н.П., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. С.113-114).
На Каме были установлены две баржи смерти, которые мятежники быстро заполнили новыми арестованными. Людей раздевали и бросали в трюмы, где они кутались в рогожные мешки для перевозки зерна.
В одной из барж из 600 узников, в течение нескольких дней были зверски убиты 150 человек. Ежедневно на каждой барже вытаскивали из трюмов по 10 человек и убивали. В виду нехватки патронов, был издан приказ: на заключённых патроны не тратить! И людей убивали, закалывая штыками, или раскалывали им черепа деревянными колотушками. И только благодаря необычайно дерзкой отваге красной Волжской флотилии которой командовал Раскольников Фёдор Фёдорович, баржа смерти была уведена из занятого белыми с. Гольяны. Было спасено от уничтожения 432 человека.
Вторая баржа смерти белыми была превращена в крематорий, зажжена вместе с заключёнными и пущена вниз по течению Камы. До красных течение Камы донесло только догорающий остов этой баржи да густой смрад горелого мяса.
В честь памяти освобождения узников баржи смерти красными моряками в 1918 году 17 октября на набережной река Кама в Сарапуле установлен памятник.
А вот что пишет военный министр колчаковского правительства А.П. Будберг: «Приехавшие из отрядов дегенераты похваляются, что во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу китайцам, предварительно перерезав пленным сухожилия под коленями (“чтобы не убежали”); хвастаются также, что закапывали большевиков живыми, с устилом дна ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых (“чтобы мягче было лежать”)».