Марина Куновская. 3. Невроз переноса
Начало.
Продолжение1.
Картина шестая
Через неделю в кабинете Петра Ивановича. В креслах - Петр Иванович и Александр. У Александра в руках папка.
АЛЕКСАНДР. Петр Иванович, я хотел вас спросить: давно ли вы читали Пушкина?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. На той неделе, кажется. Перечитывал Медного всадника. Сегодня ты дашь мне денег, чтобы узнать мои литературные вкусы?
АЛЕКСАНДР. Я просто спросил.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Я люблю приятный досуг, который дает искусство. Вчера был в театре.
АЛЕКСАНДР. Как бы я хотел пойти с вами!
ПЕТР ИВАНОВИЧ. И сел бы мне на колени? Купи билет - и иди.
АЛЕКСАНДР. Я давно хотел вам показать... стихи: вы однажды интересовались...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Что-то не помню…ты пока не Пушкин…
АЛЕКСАНДР. Я думаю, что служба - занятие сухое, в котором не участвует душа, а душа жаждет выразиться, поделиться с ближними избытком чувств и мыслей ...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Проще говоря, ты хочешь заняться, кроме службы, еще и литературой?
АЛЕКСАНДР. Да, дядя Петя, только сомневаюсь…
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Сомневаешься, что у тебя есть талант? Верно, без таланта ничего не заработаешь.
АЛЕКСАНДР. Вы и это меряете деньгами? Награда поэту - слава...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Что ж хорошего, когда на тебя показывают пальцем, как на клоуна? Да и на что смотреть?
АЛЕКСАНДР. Поэт заклеймен особой печатью: в нем таится присутствие высшей силы...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. А что, сделай я из нашей глины и на нашем оборудовании фарфор лучше лиможского, разве тут не было бы присутствия высшей силы?
АЛЕКСАНДР. Вы путаете искусство с ремеслом.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, не путаю. Но творчество может быть и там, и там. Разве тебе об этом не рассказали твои профессора?
Александр достает из папки бумаги, протягивает Петру Ивановичу.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Это и есть стихи? Читает:
Кто отгадает, отчего
Проступит хладными слезами
Вдруг побледневшее чело...
Комментирует: Как же это так? Чело пОтом проступает, а не слезами…
И что тогда творится с нами?
Небес далеких тишина
В тот миг ужасна и страшна...
Комментирует: Ужасна и страшна - одно и то же.
Гляжу на небо: там луна...
Комментирует: Куда же без луны. А дальше будет мечта и дева?
Гляжу на небо: там луна
Безмолвно плавает, сияя,
И мнится, в ней погребена
От века тайна роковая.
Комментирует: Это лучше… А в целом - ни плохо, ни хорошо! Впрочем, другие начинали и хуже. Пиши, раз тянет - вдруг и проснется талант…
АЛЕКСАНДР. Вот еще перевод из Шиллера...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Так ты знаешь языки? Давно бы сказал: язык кормит. Вот тебе адрес: в сельскохозяйственном отделе как раз не хватает переводчика с немецкого.
АЛЕКСАНДР. В сельскохозяйственном?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Я действую не совсем по правилам, давая тебе этот адрес, ты бы должен найти его сам…Но если можно помочь деловому знакомству, то, думаю, ничего плохого здесь нет.
АЛЕКСАНДР (грустно). Хорошо, раз вы советуете. Мне взять с собой мои сочинения?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Лучше подари их мне.
АЛЕКСАНДР. С радостью! Я вам сделаю оглавление в хронологическом порядке.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, это лишнее. Василий! Возьми, нам нужна была бумага упаковать сервиз для Марьи Алексеевны.
АЛЕКСАНДР. Упаковать?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Ведь ты подарил? Значит, не твое дело, что я сделаю с подарком.
АЛЕКСАНДР. Вы не щадите ничего... ничего!
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не будешь краснеть после и скажешь мне спасибо.
Картина седьмая
Александр, Евсей дома.
ЕВСЕЙ. Я тащусь от ваших высоких чувств. У тебя на диске-то твои творения остались?
АЛЕКСАНДР. А какая разница? Правильно он сказал, стихи - только селедку завернуть.
ЕВСЕЙ. А по мне так складные. Чуть осовременить, и можно на музыку класть.
АЛЕКСАНДР. Думаешь, я способен писать то, что сегодня поют? Я беременна, но это временно….Жуть.
ЕВСЕЙ. Так ты пишешь просто в свое удовольствие? Тогда вообще непонятно, зачем ты с ним совещался.
АЛЕКСАНДР. У него есть вкус.
ЕВСЕЙ. У всех есть какой-нибудь вкус. Если ты делаешь это для себя - какой смысл собирать чьи-то мнения?
АЛЕКСАНДР. Ты бы меня понял, если бы сам к нему записался.
ЕВСЕЙ. И о чем, по-твоему, мне нужно консультироваться? Брать у него отзывы на свою коллекцию?
АЛЕКСАНДР. Например, ты мог бы перестать ждать подвоха от каждой заказчицы.
ЕВСЕЙ. Так они же и правда все время разводят меня на лишнюю работу. Но я особо не страдаю.
АЛЕКСАНДР. А свою коллекцию делаешь уже год.
ЕВСЕЙ. Это, по-твоему, много? Я считаю, для человека, вынужденного зарабатывать себе на хлеб - нормально.
АЛЕКСАНДР. А ты себя не обманываешь?
ЕВСЕЙ. Если бы я говорил, что у меня уже готова коллекция - вот это был бы обман.
АЛЕКСАНДР. И ускориться не хочешь?
ЕВСЕЙ. Меня философствования на ровном месте не ускоряют.
АЛЕКСАНДР. Ты просто боишься попробовать.
ЕВСЕЙ. У меня хватает странных развлечений, чтобы пробовать еще и твое.
АЛЕКСАНДР. Это не совсем развлечение. Это… не знаю как описать….
ЕВСЕЙ. Что-то вроде законной дозы?
АЛЕКСАНДР. Понимаешь, он говорит, вроде бы, банальные вещи. Сперва подумай, потом делай, не вешайся всем на шею, уважай то, что ты умеешь. Классный час в третьем классе. Только слышишь ты эти вещи совсем по-другому, из расхожих фраз они превращаются в правду, которой нельзя не следовать.
ЕВСЕЙ. Да…Что-то интересное вы там курите.
АЛЕКСАНДР. Знаешь, он предложил мне подрабатывать переводами. Я уже взял первую статью. Сравнительная характеристика конского навоза и птичьего помета как средств повышения урожайности огурцов.
ЕВСЕЙ. Ну, это дело житейское. Я вчера тоже подкладку на каком-то ширпотребе менял. Главное, чтобы платили.
АЛЕКСАНДР. То есть в этом ты его одобряешь?
ЕВСЕЙ. Я и тебя одобрю, если на нормальный прикид себе заработаешь. А то ходишь как сирота.
АЛЕКСАНДР. Но почему все-таки познакомиться не хочешь? Не думаешь, что в твоей жизни нужно что-то менять?
ЕВСЕЙ. Я меняю потихоньку, по своему разумению.
АЛЕКСАНДР. И других слушать не собираешься?
ЕВСЕЙ. Так, как ты слушаешь - нет. Слишком много страсти, а секса никакого.
Картина восьмая
Через полгода. Петр Иванович снова у Елизаветы Алексеевны.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Поздравь меня, я почти справился. Мой клиент устроился в солидную организацию, да еще подрабатывает статьями. Уже не только переводит, но и пишет сам аналитику по сельской экономике. Правда, по-прежнему ахает и охает на каждом шагу, и делать с этим, кажется, ничего не собирается.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Завидуешь его страстям?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Чему тут завидовать? Сумбур, неразбериха. Дикость!
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Тогда что спросить хотел?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да вроде как скучаю я по нему. Странно. Будто настоящий родственник. А он заходит все реже и реже.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. У тебя был настоящий племянник?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не было, в том-то и дело.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Тогда по кому скучаешь?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Так, вроде, и Александр - настоящий. С руками, ногами, головой и сердцем.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Любовь с первого взгляда? Да еще к мужчине… Ты вообразил себя древнеримским патрицием и решил пережить влюбленность в ученика?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Ну, не преувеличивай. Какая там любовь…
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. С первого взгляда бывает только перенос.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Наверное, такое чувство было бы, если бы у меня был реальный племянник, мне его как бы поручил брат или сестра, а я не могу толком за ним присмотреть. Бред какой-то, нет у меня ни братьев, ни сестер.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну да, если кто и поручил, то я. Но я тебе не сестра.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. И это меня радует. Что ты не сестра, я имею в виду.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Мы не можем путать работу и личные отношения. От этого всем только хуже.
Петр Иванович молчит.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Дай объявление, бери еще клиентов.
Петр Иванович разочарованно качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну… Женись…Появятся свои дети, и педагогический зуд утихнет.
ПЕТР ИВАНОВИЧ (смущенно). На тебе жениться?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА (снисходительно улыбается). Придумал…Жизнь - не одни консультации...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Жаль.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Впрочем, что-то мне подсказывает, что твой якобы племянник еще не раз тебя навестит. Он уже давно в городе, пора ему в кого-нибудь влюбиться. Это хорошее время для изменений.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да, я уже видел признаки. Даже, кажется, догадываюсь, в кого.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. В общем, лично я за него спокойна. Так что если твое подсознание вдруг решило, что ты должен выполнить домашнее задание, которое я дала, на пятерку, то можешь себе эту пятерку поставить.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да ну тебя. Я давно знаю, что ты не Марья Петровна. Да и от нее не пятерок ждал.
Уходит.
Продолжение1.
Картина шестая
Через неделю в кабинете Петра Ивановича. В креслах - Петр Иванович и Александр. У Александра в руках папка.
АЛЕКСАНДР. Петр Иванович, я хотел вас спросить: давно ли вы читали Пушкина?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. На той неделе, кажется. Перечитывал Медного всадника. Сегодня ты дашь мне денег, чтобы узнать мои литературные вкусы?
АЛЕКСАНДР. Я просто спросил.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Я люблю приятный досуг, который дает искусство. Вчера был в театре.
АЛЕКСАНДР. Как бы я хотел пойти с вами!
ПЕТР ИВАНОВИЧ. И сел бы мне на колени? Купи билет - и иди.
АЛЕКСАНДР. Я давно хотел вам показать... стихи: вы однажды интересовались...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Что-то не помню…ты пока не Пушкин…
АЛЕКСАНДР. Я думаю, что служба - занятие сухое, в котором не участвует душа, а душа жаждет выразиться, поделиться с ближними избытком чувств и мыслей ...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Проще говоря, ты хочешь заняться, кроме службы, еще и литературой?
АЛЕКСАНДР. Да, дядя Петя, только сомневаюсь…
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Сомневаешься, что у тебя есть талант? Верно, без таланта ничего не заработаешь.
АЛЕКСАНДР. Вы и это меряете деньгами? Награда поэту - слава...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Что ж хорошего, когда на тебя показывают пальцем, как на клоуна? Да и на что смотреть?
АЛЕКСАНДР. Поэт заклеймен особой печатью: в нем таится присутствие высшей силы...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. А что, сделай я из нашей глины и на нашем оборудовании фарфор лучше лиможского, разве тут не было бы присутствия высшей силы?
АЛЕКСАНДР. Вы путаете искусство с ремеслом.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, не путаю. Но творчество может быть и там, и там. Разве тебе об этом не рассказали твои профессора?
Александр достает из папки бумаги, протягивает Петру Ивановичу.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Это и есть стихи? Читает:
Кто отгадает, отчего
Проступит хладными слезами
Вдруг побледневшее чело...
Комментирует: Как же это так? Чело пОтом проступает, а не слезами…
И что тогда творится с нами?
Небес далеких тишина
В тот миг ужасна и страшна...
Комментирует: Ужасна и страшна - одно и то же.
Гляжу на небо: там луна...
Комментирует: Куда же без луны. А дальше будет мечта и дева?
Гляжу на небо: там луна
Безмолвно плавает, сияя,
И мнится, в ней погребена
От века тайна роковая.
Комментирует: Это лучше… А в целом - ни плохо, ни хорошо! Впрочем, другие начинали и хуже. Пиши, раз тянет - вдруг и проснется талант…
АЛЕКСАНДР. Вот еще перевод из Шиллера...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Так ты знаешь языки? Давно бы сказал: язык кормит. Вот тебе адрес: в сельскохозяйственном отделе как раз не хватает переводчика с немецкого.
АЛЕКСАНДР. В сельскохозяйственном?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Я действую не совсем по правилам, давая тебе этот адрес, ты бы должен найти его сам…Но если можно помочь деловому знакомству, то, думаю, ничего плохого здесь нет.
АЛЕКСАНДР (грустно). Хорошо, раз вы советуете. Мне взять с собой мои сочинения?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Лучше подари их мне.
АЛЕКСАНДР. С радостью! Я вам сделаю оглавление в хронологическом порядке.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, это лишнее. Василий! Возьми, нам нужна была бумага упаковать сервиз для Марьи Алексеевны.
АЛЕКСАНДР. Упаковать?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Ведь ты подарил? Значит, не твое дело, что я сделаю с подарком.
АЛЕКСАНДР. Вы не щадите ничего... ничего!
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не будешь краснеть после и скажешь мне спасибо.
Картина седьмая
Александр, Евсей дома.
ЕВСЕЙ. Я тащусь от ваших высоких чувств. У тебя на диске-то твои творения остались?
АЛЕКСАНДР. А какая разница? Правильно он сказал, стихи - только селедку завернуть.
ЕВСЕЙ. А по мне так складные. Чуть осовременить, и можно на музыку класть.
АЛЕКСАНДР. Думаешь, я способен писать то, что сегодня поют? Я беременна, но это временно….Жуть.
ЕВСЕЙ. Так ты пишешь просто в свое удовольствие? Тогда вообще непонятно, зачем ты с ним совещался.
АЛЕКСАНДР. У него есть вкус.
ЕВСЕЙ. У всех есть какой-нибудь вкус. Если ты делаешь это для себя - какой смысл собирать чьи-то мнения?
АЛЕКСАНДР. Ты бы меня понял, если бы сам к нему записался.
ЕВСЕЙ. И о чем, по-твоему, мне нужно консультироваться? Брать у него отзывы на свою коллекцию?
АЛЕКСАНДР. Например, ты мог бы перестать ждать подвоха от каждой заказчицы.
ЕВСЕЙ. Так они же и правда все время разводят меня на лишнюю работу. Но я особо не страдаю.
АЛЕКСАНДР. А свою коллекцию делаешь уже год.
ЕВСЕЙ. Это, по-твоему, много? Я считаю, для человека, вынужденного зарабатывать себе на хлеб - нормально.
АЛЕКСАНДР. А ты себя не обманываешь?
ЕВСЕЙ. Если бы я говорил, что у меня уже готова коллекция - вот это был бы обман.
АЛЕКСАНДР. И ускориться не хочешь?
ЕВСЕЙ. Меня философствования на ровном месте не ускоряют.
АЛЕКСАНДР. Ты просто боишься попробовать.
ЕВСЕЙ. У меня хватает странных развлечений, чтобы пробовать еще и твое.
АЛЕКСАНДР. Это не совсем развлечение. Это… не знаю как описать….
ЕВСЕЙ. Что-то вроде законной дозы?
АЛЕКСАНДР. Понимаешь, он говорит, вроде бы, банальные вещи. Сперва подумай, потом делай, не вешайся всем на шею, уважай то, что ты умеешь. Классный час в третьем классе. Только слышишь ты эти вещи совсем по-другому, из расхожих фраз они превращаются в правду, которой нельзя не следовать.
ЕВСЕЙ. Да…Что-то интересное вы там курите.
АЛЕКСАНДР. Знаешь, он предложил мне подрабатывать переводами. Я уже взял первую статью. Сравнительная характеристика конского навоза и птичьего помета как средств повышения урожайности огурцов.
ЕВСЕЙ. Ну, это дело житейское. Я вчера тоже подкладку на каком-то ширпотребе менял. Главное, чтобы платили.
АЛЕКСАНДР. То есть в этом ты его одобряешь?
ЕВСЕЙ. Я и тебя одобрю, если на нормальный прикид себе заработаешь. А то ходишь как сирота.
АЛЕКСАНДР. Но почему все-таки познакомиться не хочешь? Не думаешь, что в твоей жизни нужно что-то менять?
ЕВСЕЙ. Я меняю потихоньку, по своему разумению.
АЛЕКСАНДР. И других слушать не собираешься?
ЕВСЕЙ. Так, как ты слушаешь - нет. Слишком много страсти, а секса никакого.
Картина восьмая
Через полгода. Петр Иванович снова у Елизаветы Алексеевны.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Поздравь меня, я почти справился. Мой клиент устроился в солидную организацию, да еще подрабатывает статьями. Уже не только переводит, но и пишет сам аналитику по сельской экономике. Правда, по-прежнему ахает и охает на каждом шагу, и делать с этим, кажется, ничего не собирается.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Завидуешь его страстям?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Чему тут завидовать? Сумбур, неразбериха. Дикость!
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Тогда что спросить хотел?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да вроде как скучаю я по нему. Странно. Будто настоящий родственник. А он заходит все реже и реже.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. У тебя был настоящий племянник?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не было, в том-то и дело.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Тогда по кому скучаешь?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Так, вроде, и Александр - настоящий. С руками, ногами, головой и сердцем.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Любовь с первого взгляда? Да еще к мужчине… Ты вообразил себя древнеримским патрицием и решил пережить влюбленность в ученика?
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Ну, не преувеличивай. Какая там любовь…
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. С первого взгляда бывает только перенос.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Наверное, такое чувство было бы, если бы у меня был реальный племянник, мне его как бы поручил брат или сестра, а я не могу толком за ним присмотреть. Бред какой-то, нет у меня ни братьев, ни сестер.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну да, если кто и поручил, то я. Но я тебе не сестра.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. И это меня радует. Что ты не сестра, я имею в виду.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Мы не можем путать работу и личные отношения. От этого всем только хуже.
Петр Иванович молчит.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Дай объявление, бери еще клиентов.
Петр Иванович разочарованно качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Ну… Женись…Появятся свои дети, и педагогический зуд утихнет.
ПЕТР ИВАНОВИЧ (смущенно). На тебе жениться?
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА (снисходительно улыбается). Придумал…Жизнь - не одни консультации...
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Жаль.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. Впрочем, что-то мне подсказывает, что твой якобы племянник еще не раз тебя навестит. Он уже давно в городе, пора ему в кого-нибудь влюбиться. Это хорошее время для изменений.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да, я уже видел признаки. Даже, кажется, догадываюсь, в кого.
ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА. В общем, лично я за него спокойна. Так что если твое подсознание вдруг решило, что ты должен выполнить домашнее задание, которое я дала, на пятерку, то можешь себе эту пятерку поставить.
ПЕТР ИВАНОВИЧ. Да ну тебя. Я давно знаю, что ты не Марья Петровна. Да и от нее не пятерок ждал.
Уходит.