Дзержинск. Пчелинцев. Шохины.
С приветом из «социального гетто» прочитано:
http://www.reporter-dz.ru/obschestvo/s-privetom-iz-socialnogo-getto.html
На прошлой неделе в администрации прошел «круглый стол» «Неблагополучная семья - проблема в современном обществе». Тема бесконечная и многогранная, нынешнее же ее обсуждение было
спровоцировано главным образом телепередачами по центральным каналам, где в очередной раз фигурировали наши земляки.
На этот раз на суд всероссийской публики была вынесена история дзержинки Евгении Шохиной, выпускницы детского дома и неудалой, на взгляд специалистов опеки и ИДН, мамы троих детей. Однако в минувший четверг председатель городского «круглого стола» Нина Колесникова предложила обсуждать не частный случай семейного неблагополучия, а проанализировать ситуацию: почему вчерашние воспитанники детдомов оказываются не готовыми к созданию семьи, что мешает им адаптироваться ко взрослой жизни?
Как оказалось, все не так плохо. В детских домах реализуются специальные программы - «Развитие» и «Путь к успеху», первая помогает детям обрести навыки самостоятельной жизни, вторая - определиться с профессией. Для выпуск-ников напечатаны специальные памятки, в которых собраны все номера телефонов и адреса, по которым можно обратиться в случае каких-то трудностей. При выходе из казенных стен ребят ожидают отремонтированные квартиры и подъемные деньги на счетах.
В чем же тогда проблема? Как следует из докладов, - в том, что избалованные государственной гиперопекой юноши и девушки не могут грамотно распорядиться предоставленными им благами. Они становятся жертвами собственного легкомыслия и легкой добычей корыстных доброхотов, которые под видом помощи наживаются на чужой беде. Так, недавно отделу опеки удалось вычислить и нейтрализовать риэлтора, который отслеживал квартиры, находящиеся в собственности вчерашних детдомовцев, чтобы проводить аферы в свою пользу. А выход из проблемы социальной незрелости повзрослевших сирот начальник отдела опеки Светлана Вершинина видит в создании системы постинтернатного сопровождения, когда государство не оставляет вчерашнего детдомовца без внимания по достижении им совершеннолетия, а курирует его жизнь и дальше, помогая встать на ноги.
И в общем-то, все это правда - и про программы, и про брошюры, и про необходимость постинтерната. (Кроме, пожалуй, благополучного положения с сиротским жильем.) Но только какое отношение все это имеет к заявленной теме «Неблагополучная семья - проблема в современном обществе»? Неужели выпускники детдомов - основные ее фигуранты?
Народ надо менять!
Из слов главного врача детской поликлиники №13 Галины Мозжухиной следовало, что проблема неблагополучия в семьях касается не только и не столько бывших воспитанников детских домов, этой беде подвержены и те люди, которые воспитывались родителями. И с 1980 года количество семей социального риска увеличилось в разы. Если тогда за год в больницу в экстренном порядке «эвакуировали» детей из 3-4 семей, то теперь ежегодно таких случаев бывает больше тридцати.
В чем причина такой тревожной тенденции? «Люди не хотят работать, а хотят сразу иметь много денег», - считает Галина Мозжухина. И в этом с ней были солидарны большинство участников «круглого стола». Об иждивенческих настроениях родителей как главном факторе неблагополучия в семьях говорили начальник ИДН Елена Калинина, начальник отдела опеки и попечительства Светлана Вершинина, священник Илья Шитов.
Однако опять возникает вопрос: отчего же это вдруг народ так массово обленился? «Все дело в недостатке воспитания, - практически единодушны участники «круглого стола». - Нужно поднимать проблему нравственности в государственном масштабе!»
Ладно, хорошо, а нравственность-то отчего упала? Здесь звучали уже совсем смелые высказывания: «Мы не учитываем, что в этой проблеме есть аспекты не только социальные, но и биолого-психологические. Сейчас мы имеем дело с детьми тех, кто стоял на учете десять лет назад. И говорить об их адаптации значит обманываться».
Очень неловко, когда при тебе уважаемый тобою же человек говорит о чьей-то биологической безнадежности, генетическом предопределении. Но самое неприятное, что этот пассаж отражает, в принципе, общее отношение участников «круглого стола» к тому ширящемуся день ото дня социальному слою, где «невоспитанные люди не желают работать». Наверное, достойные члены высокого собрания сами не замечают интонаций брезгливости в своей речи, не осознают, что роются в проблемах маргиналов, как в куче мусора, любуясь при этом своим «неблагодарным трудом», как подвигом.
Впрочем, иногда замечают. Обронил же Валерий Чумазин, что «есть в нас еще чванство и бюрократизм». Действительно, есть. И пока это есть, конфликт «безнравственных тунеядцев» и профессионалов, которые призваны им помогать, будет нарастать.
Если в классе одни двоечники
Взгляните на ситуацию беспристрастно, в историческом контексте: когда в России началась массовая маргинализация? В девяностых, когда политические и экономические катаклизмы выбили у людей из-под ног твердую почву. И тогда действительно у всех по-разному проявились биолого-психологические качества. Одни ловили рыбку в мутной воде, стяжали свое финансовое благополучие, а позднее и политический статус. Другие просто оказались в силах выстоять, едва-едва сводя концы с концами. А третьи опустили руки и стали тонуть. Вместе с детьми.
Можно их обвинять в этом? Можно, если вы бесстрашный человек. Потому что (не устану это повторять) надорваться под гнетом обстоятельств может любой. А жизнь обнажает в нас те пороки, которые мы брезгливо осуждали в других, ставит нас в ситуации, в которых находились несчастные, когда мы смотрели на них свысока. И если вы уверены в себе, то попасть в ловушку бессилия и пагубной страсти может ваш ребенок.
Сейчас ситуация, пожалуй, еще тяжелее, чем в девяностые годы. Потому что расслоение стало еще контрастней, и самые незащищенные слои общества оказались в положении унизительном, практически рабском. Сводки из центра занятости публикуются вполне пристойные - безработицы почти не существует, всегда есть те или иные вакансии. Но вы обращали внимание, какие зарплаты стоят за ними?
Общий уровень зарплат просто ужасает. Тех денег, которые предлагают за работу, хватит только на самое скудное питание, а это нынче не самая важная статья расходов. Куда важней, чем поесть, - заплатить за квартиру, иначе ты потом не выберешься из коммунальной долговой ямы, тебе отключат свет, газ, электричество и канализацию. И ты попадешь в кандидаты на изъятие ребенка, потому что это действительно не дело - дитю сидеть в голоде, темноте, вонище и грязище. В грязище, не сомневайтесь, - потому что на ремонт нет средств, на уборку в ветшающем доме - душевных сил.
Неспроста в свежем апрельском докладе Фонда общественного мнения было озвучено, что «большинство россиян находится в зоне социальной депривации, социальном гетто». Большинство - понимаете? - это люди, «которые сами ничего не могут сделать, ни на кого не могут рассчитывать, ни на что не надеются».
Неужели эти люди сами загнали себя в темный безысходный угол? Если в классе один двоечник, то он сам виноват в своей неуспеваемости. А если отстает большинство учеников, то проблема уже в учителе.
Грани благополучия
Чем государство может помочь таким «отстающим»? Об этом на «круглом столе» рассказал начальник отдела социальной поддержки семьи и детства центра социальной защиты Юрий Моисеевич Буз. Действительно, право на социальные выплаты и льготы имеет каждый, у кого доход не превышает среднедушевой. Но! Только при условии, что семья не имеет долгов по ЖКХ. Потому что справку, необходимую для оформления выплат, должникам в домоуправляющих компаниях не дают. Сотрудники соцзащиты пишут ходатайства, но им отказывают тоже. И получается, что семья не может получить статус малоимущей, потому что имеет еще меньше, чем просто «мало».
Должникам предлагают реструктуризацию долга. А это означает, что семья должна сразу же погасить огромный процент, а потом ежемесячно выплачивать немалые средства. Но эта мера хороша для тех, кто не платил по забывчивости, а не из-за своей нищеты. Откуда возьмут деньги на реструктуризированные выплаты те, у кого их не было на квартплату?
А если в конце концов удастся выбить нужную справку у управляющей компании, то бедолаги получат единовременное пособие в полторы тысячи, ежемесячные «детские» сто рублей и 450 рублей на питание ребенка в школе. (В то время как завтраки и обеды обходятся сегодня родителям куда более чем в тысячу.) Это все!
И получается, что когда государство приходит в такой дом, то не для того, чтоб поддержать, а просто наводит лорнетку - выявляет неблагополучие. То самое неблагополучие, для которого созданы все условия.
Именно на его выявление сейчас брошены все силы - мобилизуются общественные осведомители, в школах специально проводят конкурсы рисунков о семье, чтобы по каракулям детей высчитать степень их тревожности, вынюхать подробности семейного быта. Педиатры не только медицинскую помощь оказывают, но и смотрят еще, как сказала Галина Мозжухина, на обстановку в семье -«есть еще надежда или пора принимать меры».
Мера здесь может быть только одна - эвакуация ребенка в лучшие условия. Временное, невременное - но изъятие у родителей. И хотя настаивала горячо Светлана Вершинина на том, что «наша цель - во что бы то ни стало сохранить семьи», но сама жизнь свидетельствует об обратном. Народ нищает, число задолжников ЖКХ, а значит, потенциальных маргиналов, растет. А требования к родителям ужесточаются. Например, в «регламенте межведомственного взаимодействия по выявлению семейного неблагополучия», принятом осенью на заседании Московской городской межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, названы такие, например, критерии для постановки семьи на учет: отсутствие работы у родителей, неудовлетворительные жилищные условия, развод родителей, конфликтные ситуации в семье.
Довольно абстрактно сформулировано. Так, жилищные условия, приемлемые для одних, другие сочтут неудовлетворительными. И на «круглом столе» стихийно возникла дискуссия между Галиной Мозжухиной и Юрием Бузом об одной семье, которая, переехав в Дзержинск из совсем уж депрессивного района, поселилась в дачном домике садового товарищества - больше ни на что денег не хватило. Медики настаивают на том, что «грудной ребенок не должен там находиться». Работники соцзащиты не видят основания для вторжения в эту семью, которая просит только об одном - оставить их в покое.
Законодательство постепенно перестраивается таким образом, чтобы чиновники не мучились разномыслием.
Сейчас, например, в Госдуме рассматривается законопроект «О внесении изменения в пункт первый статьи 80 Семейного кодекса Российской Федерации в целях уточнения структуры расходов на содержание детей», где бесспорное утверждение, что «родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей», дополняется уточнениями, что мама с папой ответственны за «обеспечение прав ребенка на жилье, образование, медицинское обслуживание, отдых и оздоровление и т.
д.». Это при том, что социальные гарантии на бесплатное образование и медицинское обслуживание сдают позицию за позицией, отступая в прошлое.
Кто с кем воюет?
Скажете, что у Шохиной детей забрали, поскольку в доме грязи было по колено и еды никакой? Но даже в этом случае непонятно, почему нужно было заплетать интригу с вызовом мамы в отдел опеки и изъятием детей в ее отсутствие. Шокирует сама метода работы государственного учреждения - изуверская, вероломная.
Сейчас чиновники ссылаются на трагедию, произошедшую в поселке Юганец, где в огне погибли четверо малышей, - дескать, если бы не «доброхоты и псевдозащитники», которые помешали отнять детей у Александры Барам, то ребятишки были бы живы. Я присутствовала на том суде, где решалась материнская судьба Саши. И могу засвидетельствовать: если сотрудникам опеки было известно об алкоголизме этой юной женщины, то они скрыли эти факты от суда. И внешне Александра не производила впечатление пьющей. И сотрудница соцзащиты заверила, что ни разу в своих неожиданных рейдах она не заставала Барам врасплох. Наоборот, видела, как та хлопочет по хозяйству, занимается с ребенком-пасынком, сыном мужа от первого брака, которого не изъяли в приют вместе с ее родными детьми.
Речь на суде шла, во-первых, о том, что Саша, вывезенная в детстве из Таджикистана, так и не смогла получить гражданство, выправить паспорт. А во-вторых, - что в их доме было отрезано газовое отопление за неуплату. И суд счел, что для лишения родительских прав недостаточно оснований. Поставил лишь условием переселение на Юганец к бабушке - в тот самый дом злополучный.
Не Пчелинцев продавил решение суда - оно было закономерным. Он вообще ни на одном заседании не присутствовал. И если мы сейчас согласимся с тем, что, руководствуясь этой историей, стоит впредь ужесточить отношение к родителям и упростить процедуру изъятия детей, то в дальнейшем это может обернуться против каждого из нас.
Пчелинцеву, кстати, на «круглом столе» было уделено излишне много внимания. Его роль в сфере отношений семьи и государственных структур можно сравнить с ролью Жириновского в политике. Озвучивая проблемы вульгарно и непосредственно, почти шутовски, он, с одной стороны, профанирует их, а с другой - заостряет на них внимание, заставляя решать. Хотя подчас и с довольно странной мотивацией. Так, председатель Городской думы Валерий Чумазин предложил общими усилиями оказать помощь некой юной маме, пока Пчелинцев не сделал из нее новую Шохину: «Отсутствие нашего четкого взаимодействия вырастило Пчелинцева до правозащитника высокого уровня. По своему образованию, психическому состоянию не может он представлять Дзержинск! И на этой почве мы должны объединяться!» Сомнительная почва для объединения…
А начальника управления гражданско-патриотического воспитания и социально-правовой защиты детей областного министерства образования Николая Серагина я вообще не поняла. «Сегодня, - говорит, - идет настоящая идеологическая война, которую мы с вами проигрываем». Наверное, думаю, он имеет в виду отсутствие цензуры на телевидении, грязь и насилие в фильмах, которые доступны детям. Но почему он после этого продолжил: «И, к сожалению, журналисты не на нашей стороне»? Кто не на их стороне? Те, кто не в восторге от законодательных инициатив, вбивающих клин между детьми и родителями? Интеллигентнейший Зеленский, предоставивший на «России» площадку Шохиной и Пчелинцеву? Тогда кто с кем воюет?
Нет, лучше не думать. Хочется оградить свою семью высоким забором, спрятаться за него, отсидеться, пока гремят эти иррациональные, неведомые войны.
Ой, так это что получается, - значит, я тоже, как большинство россиян, нахожусь в зоне депривации, в «социальном гетто»? Ну хоть в этом у нас сегодня есть единство и безнадежная, беспомощная, бессмысленная стабильность.
Евгения Павлычева
http://www.reporter-dz.ru/obschestvo/s-privetom-iz-socialnogo-getto.html
На прошлой неделе в администрации прошел «круглый стол» «Неблагополучная семья - проблема в современном обществе». Тема бесконечная и многогранная, нынешнее же ее обсуждение было
спровоцировано главным образом телепередачами по центральным каналам, где в очередной раз фигурировали наши земляки.
На этот раз на суд всероссийской публики была вынесена история дзержинки Евгении Шохиной, выпускницы детского дома и неудалой, на взгляд специалистов опеки и ИДН, мамы троих детей. Однако в минувший четверг председатель городского «круглого стола» Нина Колесникова предложила обсуждать не частный случай семейного неблагополучия, а проанализировать ситуацию: почему вчерашние воспитанники детдомов оказываются не готовыми к созданию семьи, что мешает им адаптироваться ко взрослой жизни?
Как оказалось, все не так плохо. В детских домах реализуются специальные программы - «Развитие» и «Путь к успеху», первая помогает детям обрести навыки самостоятельной жизни, вторая - определиться с профессией. Для выпуск-ников напечатаны специальные памятки, в которых собраны все номера телефонов и адреса, по которым можно обратиться в случае каких-то трудностей. При выходе из казенных стен ребят ожидают отремонтированные квартиры и подъемные деньги на счетах.
В чем же тогда проблема? Как следует из докладов, - в том, что избалованные государственной гиперопекой юноши и девушки не могут грамотно распорядиться предоставленными им благами. Они становятся жертвами собственного легкомыслия и легкой добычей корыстных доброхотов, которые под видом помощи наживаются на чужой беде. Так, недавно отделу опеки удалось вычислить и нейтрализовать риэлтора, который отслеживал квартиры, находящиеся в собственности вчерашних детдомовцев, чтобы проводить аферы в свою пользу. А выход из проблемы социальной незрелости повзрослевших сирот начальник отдела опеки Светлана Вершинина видит в создании системы постинтернатного сопровождения, когда государство не оставляет вчерашнего детдомовца без внимания по достижении им совершеннолетия, а курирует его жизнь и дальше, помогая встать на ноги.
И в общем-то, все это правда - и про программы, и про брошюры, и про необходимость постинтерната. (Кроме, пожалуй, благополучного положения с сиротским жильем.) Но только какое отношение все это имеет к заявленной теме «Неблагополучная семья - проблема в современном обществе»? Неужели выпускники детдомов - основные ее фигуранты?
Народ надо менять!
Из слов главного врача детской поликлиники №13 Галины Мозжухиной следовало, что проблема неблагополучия в семьях касается не только и не столько бывших воспитанников детских домов, этой беде подвержены и те люди, которые воспитывались родителями. И с 1980 года количество семей социального риска увеличилось в разы. Если тогда за год в больницу в экстренном порядке «эвакуировали» детей из 3-4 семей, то теперь ежегодно таких случаев бывает больше тридцати.
В чем причина такой тревожной тенденции? «Люди не хотят работать, а хотят сразу иметь много денег», - считает Галина Мозжухина. И в этом с ней были солидарны большинство участников «круглого стола». Об иждивенческих настроениях родителей как главном факторе неблагополучия в семьях говорили начальник ИДН Елена Калинина, начальник отдела опеки и попечительства Светлана Вершинина, священник Илья Шитов.
Однако опять возникает вопрос: отчего же это вдруг народ так массово обленился? «Все дело в недостатке воспитания, - практически единодушны участники «круглого стола». - Нужно поднимать проблему нравственности в государственном масштабе!»
Ладно, хорошо, а нравственность-то отчего упала? Здесь звучали уже совсем смелые высказывания: «Мы не учитываем, что в этой проблеме есть аспекты не только социальные, но и биолого-психологические. Сейчас мы имеем дело с детьми тех, кто стоял на учете десять лет назад. И говорить об их адаптации значит обманываться».
Очень неловко, когда при тебе уважаемый тобою же человек говорит о чьей-то биологической безнадежности, генетическом предопределении. Но самое неприятное, что этот пассаж отражает, в принципе, общее отношение участников «круглого стола» к тому ширящемуся день ото дня социальному слою, где «невоспитанные люди не желают работать». Наверное, достойные члены высокого собрания сами не замечают интонаций брезгливости в своей речи, не осознают, что роются в проблемах маргиналов, как в куче мусора, любуясь при этом своим «неблагодарным трудом», как подвигом.
Впрочем, иногда замечают. Обронил же Валерий Чумазин, что «есть в нас еще чванство и бюрократизм». Действительно, есть. И пока это есть, конфликт «безнравственных тунеядцев» и профессионалов, которые призваны им помогать, будет нарастать.
Если в классе одни двоечники
Взгляните на ситуацию беспристрастно, в историческом контексте: когда в России началась массовая маргинализация? В девяностых, когда политические и экономические катаклизмы выбили у людей из-под ног твердую почву. И тогда действительно у всех по-разному проявились биолого-психологические качества. Одни ловили рыбку в мутной воде, стяжали свое финансовое благополучие, а позднее и политический статус. Другие просто оказались в силах выстоять, едва-едва сводя концы с концами. А третьи опустили руки и стали тонуть. Вместе с детьми.
Можно их обвинять в этом? Можно, если вы бесстрашный человек. Потому что (не устану это повторять) надорваться под гнетом обстоятельств может любой. А жизнь обнажает в нас те пороки, которые мы брезгливо осуждали в других, ставит нас в ситуации, в которых находились несчастные, когда мы смотрели на них свысока. И если вы уверены в себе, то попасть в ловушку бессилия и пагубной страсти может ваш ребенок.
Сейчас ситуация, пожалуй, еще тяжелее, чем в девяностые годы. Потому что расслоение стало еще контрастней, и самые незащищенные слои общества оказались в положении унизительном, практически рабском. Сводки из центра занятости публикуются вполне пристойные - безработицы почти не существует, всегда есть те или иные вакансии. Но вы обращали внимание, какие зарплаты стоят за ними?
Общий уровень зарплат просто ужасает. Тех денег, которые предлагают за работу, хватит только на самое скудное питание, а это нынче не самая важная статья расходов. Куда важней, чем поесть, - заплатить за квартиру, иначе ты потом не выберешься из коммунальной долговой ямы, тебе отключат свет, газ, электричество и канализацию. И ты попадешь в кандидаты на изъятие ребенка, потому что это действительно не дело - дитю сидеть в голоде, темноте, вонище и грязище. В грязище, не сомневайтесь, - потому что на ремонт нет средств, на уборку в ветшающем доме - душевных сил.
Неспроста в свежем апрельском докладе Фонда общественного мнения было озвучено, что «большинство россиян находится в зоне социальной депривации, социальном гетто». Большинство - понимаете? - это люди, «которые сами ничего не могут сделать, ни на кого не могут рассчитывать, ни на что не надеются».
Неужели эти люди сами загнали себя в темный безысходный угол? Если в классе один двоечник, то он сам виноват в своей неуспеваемости. А если отстает большинство учеников, то проблема уже в учителе.
Грани благополучия
Чем государство может помочь таким «отстающим»? Об этом на «круглом столе» рассказал начальник отдела социальной поддержки семьи и детства центра социальной защиты Юрий Моисеевич Буз. Действительно, право на социальные выплаты и льготы имеет каждый, у кого доход не превышает среднедушевой. Но! Только при условии, что семья не имеет долгов по ЖКХ. Потому что справку, необходимую для оформления выплат, должникам в домоуправляющих компаниях не дают. Сотрудники соцзащиты пишут ходатайства, но им отказывают тоже. И получается, что семья не может получить статус малоимущей, потому что имеет еще меньше, чем просто «мало».
Должникам предлагают реструктуризацию долга. А это означает, что семья должна сразу же погасить огромный процент, а потом ежемесячно выплачивать немалые средства. Но эта мера хороша для тех, кто не платил по забывчивости, а не из-за своей нищеты. Откуда возьмут деньги на реструктуризированные выплаты те, у кого их не было на квартплату?
А если в конце концов удастся выбить нужную справку у управляющей компании, то бедолаги получат единовременное пособие в полторы тысячи, ежемесячные «детские» сто рублей и 450 рублей на питание ребенка в школе. (В то время как завтраки и обеды обходятся сегодня родителям куда более чем в тысячу.) Это все!
И получается, что когда государство приходит в такой дом, то не для того, чтоб поддержать, а просто наводит лорнетку - выявляет неблагополучие. То самое неблагополучие, для которого созданы все условия.
Именно на его выявление сейчас брошены все силы - мобилизуются общественные осведомители, в школах специально проводят конкурсы рисунков о семье, чтобы по каракулям детей высчитать степень их тревожности, вынюхать подробности семейного быта. Педиатры не только медицинскую помощь оказывают, но и смотрят еще, как сказала Галина Мозжухина, на обстановку в семье -«есть еще надежда или пора принимать меры».
Мера здесь может быть только одна - эвакуация ребенка в лучшие условия. Временное, невременное - но изъятие у родителей. И хотя настаивала горячо Светлана Вершинина на том, что «наша цель - во что бы то ни стало сохранить семьи», но сама жизнь свидетельствует об обратном. Народ нищает, число задолжников ЖКХ, а значит, потенциальных маргиналов, растет. А требования к родителям ужесточаются. Например, в «регламенте межведомственного взаимодействия по выявлению семейного неблагополучия», принятом осенью на заседании Московской городской межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, названы такие, например, критерии для постановки семьи на учет: отсутствие работы у родителей, неудовлетворительные жилищные условия, развод родителей, конфликтные ситуации в семье.
Довольно абстрактно сформулировано. Так, жилищные условия, приемлемые для одних, другие сочтут неудовлетворительными. И на «круглом столе» стихийно возникла дискуссия между Галиной Мозжухиной и Юрием Бузом об одной семье, которая, переехав в Дзержинск из совсем уж депрессивного района, поселилась в дачном домике садового товарищества - больше ни на что денег не хватило. Медики настаивают на том, что «грудной ребенок не должен там находиться». Работники соцзащиты не видят основания для вторжения в эту семью, которая просит только об одном - оставить их в покое.
Законодательство постепенно перестраивается таким образом, чтобы чиновники не мучились разномыслием.
Сейчас, например, в Госдуме рассматривается законопроект «О внесении изменения в пункт первый статьи 80 Семейного кодекса Российской Федерации в целях уточнения структуры расходов на содержание детей», где бесспорное утверждение, что «родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей», дополняется уточнениями, что мама с папой ответственны за «обеспечение прав ребенка на жилье, образование, медицинское обслуживание, отдых и оздоровление и т.
д.». Это при том, что социальные гарантии на бесплатное образование и медицинское обслуживание сдают позицию за позицией, отступая в прошлое.
Кто с кем воюет?
Скажете, что у Шохиной детей забрали, поскольку в доме грязи было по колено и еды никакой? Но даже в этом случае непонятно, почему нужно было заплетать интригу с вызовом мамы в отдел опеки и изъятием детей в ее отсутствие. Шокирует сама метода работы государственного учреждения - изуверская, вероломная.
Сейчас чиновники ссылаются на трагедию, произошедшую в поселке Юганец, где в огне погибли четверо малышей, - дескать, если бы не «доброхоты и псевдозащитники», которые помешали отнять детей у Александры Барам, то ребятишки были бы живы. Я присутствовала на том суде, где решалась материнская судьба Саши. И могу засвидетельствовать: если сотрудникам опеки было известно об алкоголизме этой юной женщины, то они скрыли эти факты от суда. И внешне Александра не производила впечатление пьющей. И сотрудница соцзащиты заверила, что ни разу в своих неожиданных рейдах она не заставала Барам врасплох. Наоборот, видела, как та хлопочет по хозяйству, занимается с ребенком-пасынком, сыном мужа от первого брака, которого не изъяли в приют вместе с ее родными детьми.
Речь на суде шла, во-первых, о том, что Саша, вывезенная в детстве из Таджикистана, так и не смогла получить гражданство, выправить паспорт. А во-вторых, - что в их доме было отрезано газовое отопление за неуплату. И суд счел, что для лишения родительских прав недостаточно оснований. Поставил лишь условием переселение на Юганец к бабушке - в тот самый дом злополучный.
Не Пчелинцев продавил решение суда - оно было закономерным. Он вообще ни на одном заседании не присутствовал. И если мы сейчас согласимся с тем, что, руководствуясь этой историей, стоит впредь ужесточить отношение к родителям и упростить процедуру изъятия детей, то в дальнейшем это может обернуться против каждого из нас.
Пчелинцеву, кстати, на «круглом столе» было уделено излишне много внимания. Его роль в сфере отношений семьи и государственных структур можно сравнить с ролью Жириновского в политике. Озвучивая проблемы вульгарно и непосредственно, почти шутовски, он, с одной стороны, профанирует их, а с другой - заостряет на них внимание, заставляя решать. Хотя подчас и с довольно странной мотивацией. Так, председатель Городской думы Валерий Чумазин предложил общими усилиями оказать помощь некой юной маме, пока Пчелинцев не сделал из нее новую Шохину: «Отсутствие нашего четкого взаимодействия вырастило Пчелинцева до правозащитника высокого уровня. По своему образованию, психическому состоянию не может он представлять Дзержинск! И на этой почве мы должны объединяться!» Сомнительная почва для объединения…
А начальника управления гражданско-патриотического воспитания и социально-правовой защиты детей областного министерства образования Николая Серагина я вообще не поняла. «Сегодня, - говорит, - идет настоящая идеологическая война, которую мы с вами проигрываем». Наверное, думаю, он имеет в виду отсутствие цензуры на телевидении, грязь и насилие в фильмах, которые доступны детям. Но почему он после этого продолжил: «И, к сожалению, журналисты не на нашей стороне»? Кто не на их стороне? Те, кто не в восторге от законодательных инициатив, вбивающих клин между детьми и родителями? Интеллигентнейший Зеленский, предоставивший на «России» площадку Шохиной и Пчелинцеву? Тогда кто с кем воюет?
Нет, лучше не думать. Хочется оградить свою семью высоким забором, спрятаться за него, отсидеться, пока гремят эти иррациональные, неведомые войны.
Ой, так это что получается, - значит, я тоже, как большинство россиян, нахожусь в зоне депривации, в «социальном гетто»? Ну хоть в этом у нас сегодня есть единство и безнадежная, беспомощная, бессмысленная стабильность.
Евгения Павлычева