Смоленск в Отечественной войне 1812 года (Введение и Часть 1)
Введение
Как, наверное, всем хорошо известно, Смоленск является городом-героем. Это почетное звание было присвоено ему в 1985 году в связи с 40-летием Победы в Великой Отечественной войне.
Однако, каждый, кто бывал в Смоленске, не мог не обратить внимание, что памятников, посвященных другой Отечественной войне - войне 1812 года в нем намного больше, чем монументов в честь победы над фашистской Германией.
Памятник защитникам Смоленска 4-5 августа 1812 года
в Лопатинском саду:
В Смоленске, вообще, как мне показалось, царит культ именно 1812 года.
Наполеон, после взятия города 5 августа 1812 года, искренне недоумевал, почему русские оставили город, продолжив отступление по старой Смоленской дороге, не стали его защищать до конца и не ввязались в генеральное сражение, к которому так стремился французский император.
Логику Барклая-де-Толли Наполеон понять не мог: «Зачем он оставил Смоленск? Зачем довел этот прекрасный город до такого несчастного положения? Если он хотел его защищать, то для чего же не защищал его далее? Он мог бы удерживать его еще долго. Если же он намерения этого не имел, то зачем же останавливался и дрался в нем: разве только для того, чтобы разорить город до основания? За это бы его во всяком другом государстве расстреляли…».
Бюст М. Б. Барклая-де-Толли
на бульваре 1812 года:
Великий полководец оказался не очень прозорлив. Ему и Москва будет сдана, но это не спасет его армию от полного краха. Не с теми он связался. Русские - это не те, кто после первого же поражения поднимает руки к верху в знак капитуляции.
Наполеон совершил главную ошибку в своей жизни - начал войну с Россией.
ЧАСТЬ 1
СМОЛЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ 4-6 АВГУСТА 1812 г.
Когда к Смоленску подошла наполеоновская армия, защищать город пришлось корпусу генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского (1771-1829), которого В.А. Жуковский называл «славой наших дней», а А. С. Пушкин - «памятником двенадцатого года».
Бюст Н. Н. Раевского
на бульваре 1812 года:
При этом, Н.Н. Раевскому никто не отдавал приказа оборонять город. Его корпус отправился вслед за 1-й и 2-й армиями под Рудню и Поречье и успел отойти от Смоленска всего на 14 км, когда пушечные выстрелы из-за Днепра известили о бое, который происходил на Краснинской дороге:
Это, отступая, сражалась дивизия генерала Дмитрия Петровича Неверовского (1771 - 1813).
Бюст Д. П. Неверовского
на бульваре 1812 года:
И тогда Н. Н. Раевский принимает решение вернуться в Смоленск со своим корпусом, чтобы со своими 16 тысячами солдат попытаться удержать город и спасти главные силы русской армии под командованием Барклая-де-Толли и Багратиона.
Бюст П. И. Багратиона
на бульваое 1812 года:
Раевский решил до подхода русских армий отражать натиск врага не в городе, а в его предместьях.
Утром 4 августа французы пошли на штурм. Они атаковали русскую кавалерию, а с запада тремя огромными колоннами двинулась пехота маршала Нея.
Шедшая вдоль Днепра его левая колонна была остановлена артиллерийским огнем, была также отражена атака правой колонны. Но средняя - во главе с самим маршалом Неем сумела ворваться на бастионы Королевской крепости Смоленска.
Спас положение командир 26-й пехотной дивизии генерал И. Ф. Паскевич, возглавивший штыковую атаку, в результате которой французы были отброшены в Чуриловский овраг.
Во второй половине дня французы предприняли еще один безуспешный штурм, на сей раз Молоховских ворот.
Так завершилось это сражение, носившее исключительно упорный характер. Сам же Н. Н. Раевский называл это сражение «важнейшим в своей жизни».
В ночь на 5 августа корпус Раевского был заменен войсками 6-го пехотного корпуса под командованием генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова (1756-1816), усиленного дивизиями Д. П. Неверовского, П. П. Коновницына и бригадой из дивизии П. М. Колюбакина. На рассвете 5 августа на защиту Смоленска встало 20 тысяч воинов, а с прибывающими подкреплениями число защитников города достигло 30 тысяч человек.
Бюст Д. С. Дохтурова
на бульваре 1812 года:
Противник направил на штурм Смоленска не менее 45 тысяч человек. Три дивизии Нея расположились напротив Свирского предместья и Королевской крепости. В районе Рославльского предместья действовали пять дивизий маршала Даву.
Офицерскую слободу атаковали дивизии маршала Понятовского.
Правее его, к Днепру, наступали три кавалерийских корпуса Мюрата.
Наполеон надеялся заставить русскую армию выйти из города, с тем, чтобы навязать ей генеральное сражение, но в полдень ему доложили, об отступлении русских войск по Московскому тракту. Это отходила 2-я армия Багратиона, совершавшая марш вдоль Днепра в виду неприятеля. Император пришел в ярость. Он понял, что противник опять отказался от генерального сражения. Но теперь для его преследования нужно было непременно взять Смоленск.
Около 3 часов дня Наполеон приказал атаковать город со всех сторон. Началась общая атака войск Нея, Даву, Понятовского. Французы захватили предместья, но их попытки прорваться к мосту со стороны Рачевки и окружить защитников города были отражены.
В 5 часов Наполеон приказал вновь штурмовать Молоховские ворота. В подкрепление к Дохтурову прибыла 4-я дивизия принца Евгения Вюртембергского. Принц вместе с Коновницыным лично повели солдат в атаку. Штурм ворот повторился в 7 часов вечера, но снова был отбит.
Убедившись в невозможности взять город приступом, Наполеон приказал подвергнуть его массированному обстрелу из 150 орудий. Обстрел продолжался несколько часов и завершился в 9 часов вечера. Смоленск превратился в сплошное пожарище и пылал со всех сторон - от центра до предместий.
Впечатляющее описание уничтожения города оставил офицер русской армии Ф. Н. Глинка: «…Все, что может гореть, запылало! Опламененные окрестности, густой, разноцветный дым, багровые зори, треск ломающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей, целый народ, упадающий на колени с воздетыми к небу руками: вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух и раздирало сердце!..»
Город представлял собой кромешный ад. Горели не отдельные дома, а сразу целые улицы, кварталы и слободы.
Картина горящего Смоленска впечатлила и Наполеона. «В чудную августовскую ночь, - писал он, - Смоленск представлял французам зрелище, подобное тому, которое представлялось глазам жителей Неаполя во время извержения Везувия».
Причин страшного пожара было несколько. Покидая город, русские войска и сами поджигали дома, уцелевшие во время французского обстрела, с тем, чтобы ничего не досталось неприятелю. Адъютант императора Сегюр писал: «Пожар Смоленска не был роковой и непредвиденной случайностью войны, ни даже актом отчаяния, а результатом холодного обдуманного решения».
Таким образом, пожар Смоленска предвосхитил грядущий пожар Москвы. Это был акт величайшего самопожертвования русских людей, характерная черта всенародной и бескомпромиссной борьбы с захватчиками.
Ночью 6 августа, за два часа до рассвета, русские войска тихо покинули Смоленск и сожгли за собой мост.
На заре в город вошли войска Наполеона. Но завоеватели сильно разочаровались: «Это было зрелище без зрителей, победа почти бесплодная, слава кровавая, и дым, окружающий нас, был как будто единственным результатом нашей победы», - писал Сегюр.
Заключительным аккордом Смоленского сражения стал бой, начавшийся у Валутиной горы 7 августа. Чтобы дать возможность соединиться 1-й и 2-й армиям на Московкую дорогу вышла пехотная бригада генерал-майора Павла Алексеевича Тучкова (1776-1858).
Несмотря на многократное превосходство противника, бригада Тучкова более пяти часов сдерживала атаки корпуса маршала Нея, стремившегося отрезать часть отступающих русских войск. В штыковой атаке П. А. Тучков был тяжело ранен и попал в плен.
Уже на закате Нею удалось прорвать оборонительную линию и выйти на Смоленскую дорогу. Но здесь положение спас генерал П. А. Ермолов, возглавивший штыковую атаку егерей и отбивший попытку французов подойти к правому флангу русской армии.
В результате 1-я армия Барклая смогла отойти от Смоленска и соединиться с 2-й армией Багратиона, сорвав план Наполеона разбить русские армии поодиночке.
Утром 9 августа Наполеон приказал доставить к нему раненого генерала П. А. Тучкова, попавшего в плен. «Смоленск - такой прекрасный город, - заявил Наполеон. - Он для меня лучше всей Польши. Он был всегда русским и останется русским».
Именно здесь, в Смоленске, Наполеон предпринял первую попытку вступить в переговоры о мире с Александром I. «Мы уже довольно сожгли пороху, и довольно пролили крови, и когда-нибудь надо же начать», - заявил он Тучкову и пригрозил, что займет Москву, если не заключит мира с царем Александром. А это обесчестит Россию, ибо «занятая неприятелем столица похожа на девку, потерявшую честь. Что хочешь делай после, а чести не возвратишь».
Поздно вечером 12 августа Наполеон неожиданно для всех покинул Смоленск и отправился в погоню за русскими армиями. Он еще не подозревал о том, что его ждет в ближайшем будущем.
Мюрат бросался перед Наполеоном на колени и умолял своего императора не идти дальше. «Москва нас погубит», - повторял он.
Но Наполеон был непреклонен, он решил идти на Москву.
Продолжение следует…
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.
Как, наверное, всем хорошо известно, Смоленск является городом-героем. Это почетное звание было присвоено ему в 1985 году в связи с 40-летием Победы в Великой Отечественной войне.
Однако, каждый, кто бывал в Смоленске, не мог не обратить внимание, что памятников, посвященных другой Отечественной войне - войне 1812 года в нем намного больше, чем монументов в честь победы над фашистской Германией.
Памятник защитникам Смоленска 4-5 августа 1812 года
в Лопатинском саду:
В Смоленске, вообще, как мне показалось, царит культ именно 1812 года.
Наполеон, после взятия города 5 августа 1812 года, искренне недоумевал, почему русские оставили город, продолжив отступление по старой Смоленской дороге, не стали его защищать до конца и не ввязались в генеральное сражение, к которому так стремился французский император.
Логику Барклая-де-Толли Наполеон понять не мог: «Зачем он оставил Смоленск? Зачем довел этот прекрасный город до такого несчастного положения? Если он хотел его защищать, то для чего же не защищал его далее? Он мог бы удерживать его еще долго. Если же он намерения этого не имел, то зачем же останавливался и дрался в нем: разве только для того, чтобы разорить город до основания? За это бы его во всяком другом государстве расстреляли…».
Бюст М. Б. Барклая-де-Толли
на бульваре 1812 года:
Великий полководец оказался не очень прозорлив. Ему и Москва будет сдана, но это не спасет его армию от полного краха. Не с теми он связался. Русские - это не те, кто после первого же поражения поднимает руки к верху в знак капитуляции.
Наполеон совершил главную ошибку в своей жизни - начал войну с Россией.
ЧАСТЬ 1
СМОЛЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ 4-6 АВГУСТА 1812 г.
Когда к Смоленску подошла наполеоновская армия, защищать город пришлось корпусу генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского (1771-1829), которого В.А. Жуковский называл «славой наших дней», а А. С. Пушкин - «памятником двенадцатого года».
Бюст Н. Н. Раевского
на бульваре 1812 года:
При этом, Н.Н. Раевскому никто не отдавал приказа оборонять город. Его корпус отправился вслед за 1-й и 2-й армиями под Рудню и Поречье и успел отойти от Смоленска всего на 14 км, когда пушечные выстрелы из-за Днепра известили о бое, который происходил на Краснинской дороге:
Это, отступая, сражалась дивизия генерала Дмитрия Петровича Неверовского (1771 - 1813).
Бюст Д. П. Неверовского
на бульваре 1812 года:
И тогда Н. Н. Раевский принимает решение вернуться в Смоленск со своим корпусом, чтобы со своими 16 тысячами солдат попытаться удержать город и спасти главные силы русской армии под командованием Барклая-де-Толли и Багратиона.
Бюст П. И. Багратиона
на бульваое 1812 года:
Раевский решил до подхода русских армий отражать натиск врага не в городе, а в его предместьях.
Утром 4 августа французы пошли на штурм. Они атаковали русскую кавалерию, а с запада тремя огромными колоннами двинулась пехота маршала Нея.
Шедшая вдоль Днепра его левая колонна была остановлена артиллерийским огнем, была также отражена атака правой колонны. Но средняя - во главе с самим маршалом Неем сумела ворваться на бастионы Королевской крепости Смоленска.
Спас положение командир 26-й пехотной дивизии генерал И. Ф. Паскевич, возглавивший штыковую атаку, в результате которой французы были отброшены в Чуриловский овраг.
Во второй половине дня французы предприняли еще один безуспешный штурм, на сей раз Молоховских ворот.
Так завершилось это сражение, носившее исключительно упорный характер. Сам же Н. Н. Раевский называл это сражение «важнейшим в своей жизни».
В ночь на 5 августа корпус Раевского был заменен войсками 6-го пехотного корпуса под командованием генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова (1756-1816), усиленного дивизиями Д. П. Неверовского, П. П. Коновницына и бригадой из дивизии П. М. Колюбакина. На рассвете 5 августа на защиту Смоленска встало 20 тысяч воинов, а с прибывающими подкреплениями число защитников города достигло 30 тысяч человек.
Бюст Д. С. Дохтурова
на бульваре 1812 года:
Противник направил на штурм Смоленска не менее 45 тысяч человек. Три дивизии Нея расположились напротив Свирского предместья и Королевской крепости. В районе Рославльского предместья действовали пять дивизий маршала Даву.
Офицерскую слободу атаковали дивизии маршала Понятовского.
Правее его, к Днепру, наступали три кавалерийских корпуса Мюрата.
Наполеон надеялся заставить русскую армию выйти из города, с тем, чтобы навязать ей генеральное сражение, но в полдень ему доложили, об отступлении русских войск по Московскому тракту. Это отходила 2-я армия Багратиона, совершавшая марш вдоль Днепра в виду неприятеля. Император пришел в ярость. Он понял, что противник опять отказался от генерального сражения. Но теперь для его преследования нужно было непременно взять Смоленск.
Около 3 часов дня Наполеон приказал атаковать город со всех сторон. Началась общая атака войск Нея, Даву, Понятовского. Французы захватили предместья, но их попытки прорваться к мосту со стороны Рачевки и окружить защитников города были отражены.
В 5 часов Наполеон приказал вновь штурмовать Молоховские ворота. В подкрепление к Дохтурову прибыла 4-я дивизия принца Евгения Вюртембергского. Принц вместе с Коновницыным лично повели солдат в атаку. Штурм ворот повторился в 7 часов вечера, но снова был отбит.
Убедившись в невозможности взять город приступом, Наполеон приказал подвергнуть его массированному обстрелу из 150 орудий. Обстрел продолжался несколько часов и завершился в 9 часов вечера. Смоленск превратился в сплошное пожарище и пылал со всех сторон - от центра до предместий.
Впечатляющее описание уничтожения города оставил офицер русской армии Ф. Н. Глинка: «…Все, что может гореть, запылало! Опламененные окрестности, густой, разноцветный дым, багровые зори, треск ломающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей, целый народ, упадающий на колени с воздетыми к небу руками: вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух и раздирало сердце!..»
Город представлял собой кромешный ад. Горели не отдельные дома, а сразу целые улицы, кварталы и слободы.
Картина горящего Смоленска впечатлила и Наполеона. «В чудную августовскую ночь, - писал он, - Смоленск представлял французам зрелище, подобное тому, которое представлялось глазам жителей Неаполя во время извержения Везувия».
Причин страшного пожара было несколько. Покидая город, русские войска и сами поджигали дома, уцелевшие во время французского обстрела, с тем, чтобы ничего не досталось неприятелю. Адъютант императора Сегюр писал: «Пожар Смоленска не был роковой и непредвиденной случайностью войны, ни даже актом отчаяния, а результатом холодного обдуманного решения».
Таким образом, пожар Смоленска предвосхитил грядущий пожар Москвы. Это был акт величайшего самопожертвования русских людей, характерная черта всенародной и бескомпромиссной борьбы с захватчиками.
Ночью 6 августа, за два часа до рассвета, русские войска тихо покинули Смоленск и сожгли за собой мост.
На заре в город вошли войска Наполеона. Но завоеватели сильно разочаровались: «Это было зрелище без зрителей, победа почти бесплодная, слава кровавая, и дым, окружающий нас, был как будто единственным результатом нашей победы», - писал Сегюр.
Заключительным аккордом Смоленского сражения стал бой, начавшийся у Валутиной горы 7 августа. Чтобы дать возможность соединиться 1-й и 2-й армиям на Московкую дорогу вышла пехотная бригада генерал-майора Павла Алексеевича Тучкова (1776-1858).
Несмотря на многократное превосходство противника, бригада Тучкова более пяти часов сдерживала атаки корпуса маршала Нея, стремившегося отрезать часть отступающих русских войск. В штыковой атаке П. А. Тучков был тяжело ранен и попал в плен.
Уже на закате Нею удалось прорвать оборонительную линию и выйти на Смоленскую дорогу. Но здесь положение спас генерал П. А. Ермолов, возглавивший штыковую атаку егерей и отбивший попытку французов подойти к правому флангу русской армии.
В результате 1-я армия Барклая смогла отойти от Смоленска и соединиться с 2-й армией Багратиона, сорвав план Наполеона разбить русские армии поодиночке.
Утром 9 августа Наполеон приказал доставить к нему раненого генерала П. А. Тучкова, попавшего в плен. «Смоленск - такой прекрасный город, - заявил Наполеон. - Он для меня лучше всей Польши. Он был всегда русским и останется русским».
Именно здесь, в Смоленске, Наполеон предпринял первую попытку вступить в переговоры о мире с Александром I. «Мы уже довольно сожгли пороху, и довольно пролили крови, и когда-нибудь надо же начать», - заявил он Тучкову и пригрозил, что займет Москву, если не заключит мира с царем Александром. А это обесчестит Россию, ибо «занятая неприятелем столица похожа на девку, потерявшую честь. Что хочешь делай после, а чести не возвратишь».
Поздно вечером 12 августа Наполеон неожиданно для всех покинул Смоленск и отправился в погоню за русскими армиями. Он еще не подозревал о том, что его ждет в ближайшем будущем.
Мюрат бросался перед Наполеоном на колени и умолял своего императора не идти дальше. «Москва нас погубит», - повторял он.
Но Наполеон был непреклонен, он решил идти на Москву.
Продолжение следует…
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.