Всю ночь я плакал и молился,
а утром, как последний гость,
ко мне в темницу луч пробился
и впился в руку, словно гвоздь.
Открылась дверь. Мой страж по-детски
мне подмигнул, ведя во двор,
и там наместник Иудейский
остановил на мне свой взор.
Он ждал, давя в губах усмешку,
когда толпа устанет выть,
и лишь тогда, чуть-чуть помешкав,
сквозь зубы бросил: «
(
Read more... )