Маршал Жуков: штрихи к портрету
Ни в коей мере не претендуя на полноту портрета, просто несколько мыслей для оценочного суждения.
Будущий могильщик нацистской Германии родился 1 декабря 1896 года в деревне Стрелковка Калужской губернии в семье крестьян - Константина и Устиньи Жуковых. Родителей своих Егор очень любил. Правда, однажды после очередной порки за упрямство сбежал из дома и несколько дней провел, прячась в зарослях конопли. Когда вернулся, отец еще «добавил», но потом простил.
Летом 1915 года 20-летний Георгий Жуков был призван в армию и зачислен рядовым в 5-й кавалерийский полк. За отличия в боевых действиях и захват в плен немецкого офицера был дважды награжден Георгиевским крестом и повышен в звании до унтер-офицера. Первая мировая закончилась для него осенью 1916 года - сильной контузией при взрыве мины, следствием которой была почти полная глухота на одно ухо.
Тем не менее, Жуков добровольцем вступил в Красную Армию. Вскоре стал командиром взвода, затем - командиром эскадрона в 1-й Конной армии. Участвовал в сражениях на Восточном, Юго-Восточном и Туркестанском фронтах. В рукопашном бою был ранен осколками ручной гранаты в левые ногу и бок, дважды переболел сыпным тифом.
Гражданскую позицию Жукова в те годы характеризует случай, о котором написала его дочь, Мария Жукова: «Однажды на каком-то торжественном собрании к Жукову протиснулся подвыпивший старый большевик Ермаков. Представляясь, объявил, что он тот самый Ермаков, который участвовал в расстреле царской семьи, и протянул руку для пожатия. Ермаков ожидал привычной реакции - удивления, расспросов, восторга. Но Жуков повел себя по-другому. Он сказал, твердо выговаривая слова: «Палачам руки не подаю».
После Гражданской войны Жуков быстро продвигался по служебной лестнице. В 1937 году он принял 3-й кавалерийский корпус. Осенью того же года его попытались обвинить в связях с бывшим командующим Белорусским округом Уборевичем и другими «врагами народа». Потянулось дознание, допросы… К счастью, в итоге все ограничилось партийным выговором «за грубость, зажим самокритики, недооценку политработы и недостаточную борьбу с очковтирательством». Выговор не помешал карьере. Уже в июне1938 года Жуков стал заместителем командующего Белорусским военным округом.
Судьба явно хранила Георгия Константиновича. Сегодня мы все знаем, для чего.
***
Полководческий талант Жукова раскрылся летом 1939 года, когда он принял командование группой советских войск в Монголии. С 3 июля по 31 августа совместно с частями монгольской Народно-революционной армии Георгий Константинович провел операцию по окружению и разгрому крупной группировки японских войск в районе реки Халхин-Гол. За эту победу Жуков был удостоен звания Героя Советского Союза.
Японцы хорошо усвоили преподнесенный урок. Халхин-Гол начисто стер в их памяти победную эйфорию русско-японской войны 1904-1905 годов.
В начале мая 1940 года Георгия Константиновича принял Сталин. Следствием этой аудиенции стало назначение Жукова командующим Киевским Особым военным округом и присвоение звания генерала армии.
В советском генштабе уже обсуждались возможные варианты войны в случае нападения Германии. Зимой 1940-41 года в Москве прошло совещание высшего командования Красной Армии. В своем докладе «Характер современных наступательных операций» Жуков со всей серьезностью подчеркнул: перед лицом сильнейшей армии Запада нужно быть готовым в любую минуту во всеоружии встретить агрессию. На следующий день Сталин вызвал Жукова и сообщил: Политбюро решило назначить его начальником Генерального штаба.
В последней предвоенной игре, где Жуков командовал «синими», то есть организовывал нападение на Советский Союз, он нанес «красным» поражение, в точности предсказав действия немецкой армии в первые дни войны.
14 июня нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков доложили вождю о необходимости привести в боеготовность хотя бы войска приграничных округов. «Это же война», - ответил Сталин, сверля обоих генералов взглядом. Потом вплотную подошел к Жукову: «Вам что, званий и орденов не хватает? Повоевать захотелось?». И вышел из кабинета, хлопнув дверью.
«Конечно, на нас - военных, - вспоминал потом Жуков, - лежит ответственность за то, что мы недостаточно требовали приведения армии в полную боевую готовность... Конечно, надо было реально себе представлять, что значило тогда пойти наперекор Сталину... И все же это лишь одна сторона правды. А я должен сказать всю. Я не чувствовал тогда, перед войной, что я умней и дальновидней Сталина, что я лучше его оцениваю обстановку и больше его знаю...».
***
Выдающаяся роль Жукова в разгроме фашистской Германии признана во всем мире. Например, в книге крупного американского публициста Гаррисона Солсбери «Великие битвы маршала Жукова» сказано: «Когда история завершит свой мучительный процесс оценки, тогда над всеми остальными военачальниками засияет имя этого сурового, решительного человека, полководца полководцев в ведении войны массовыми армиями. Он поворачивал течение битв против нацистов не раз, а много раз».
И однако же, более противоречивых характеристик не получал ни один из полководцев Великой Отечественной. Например, скандально известный Виктор Резун утверждает: «Ничего гениального в Жукове не было. У него всегда было больше боеприпасов, больше людей, которых он мог гнать на смерть совершенно спокойно, не задумываясь о последствиях и ценности человеческой жизни». Гвардии полковник запаса, доктор наук, профессор Мерцалов считает: «Не только Сталину, но и Жукову были свойственны порочный стиль «любой ценой», грубость и самодурство».
Действительно, Жуков добивался дисциплины крутыми мерами. Прибыв в Ленинград, он выпустил жестокий приказ: «За оставление без письменного приказа указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу». Первым его приказом под Москвой было: «Трусов и паникеров расстреливать на месте».
Но одновременно он не терпел неумелых командиров: «Напрасно вы думаете, что успехи достигаются человеческим мясом, успехи достигаются искусством ведения боя», - ледяным тоном выговаривал командующий.
Статистика, собранная известным историком Вадимом Кожиновым, свидетельствует: в «жуковском» контрнаступлении под Москвой в рядах Красной армии погибло 13,5 процента от числа наступавших. Проводившаяся в том же 41 году Керченская операция под командованием генерала Козлова привела к потерям 39 процентов личного состава. И так во всех крупнейших операциях - безвозвратные потери Жукова в процентном отношении всегда намного уступают потерям других советских полководцев.
Не следует забывать, что всю войну над Жуковым висел дамоклов меч. «Головой ответите оба, если сдадите Москву!» - сказал Сталин Жукову и Коневу, после того как назначил первого командующим Западным фронтом, а второго его заместителем.
И так было всегда: Сталин направлял Жукова на самые опасные участки фронтов, и проигрыш на любом из них мог стать для полководца последним. Сказывалась и общая пропагандистская советская метода ведения войны: взять какой-нибудь крупный город непременно к такой-то годовщине Октябрьской революции или ко дню рождения Сталина, не считаясь с потерями.
Давно замечен парадокс: солдаты обожают не тех полководцев, которые щадят их жизни, а тех, которые побеждают, пускай и любой ценой. Ибо победа и есть лучшее средство сбережения людей.
Жуков умел побеждать сокрушительно. Ему не нужны оправдания. Это его подпись стоит под актом капитуляции Германии. Подпись от лица всех живых и всех павших.