Часть I. Руководители Свободного театра (продолжение)
Детство на фоне политики
Еще один участник нашего разговора - двенадцатилетняя дочь Натальи Коляды и Николая Халезина Дана. 11 февраля она написала в своем блоге: “Почему в мире есть только две крайности? Либо до истерики взрывной крик, либо обжигающая тишина. Почему перед смертью ты либо кричишь, либо просто молчишь из гордости? Или просто тебе нечего терять? Почему за честные слова ты можешь сесть в тюрьму? Почему и тем, и другим звуком можно скрыть все? Можно кричать, а можно молчать, и тебя не услышат. А можно так прокричать, что тебя запомнят навек. Что ты выберешь? Прокричать или промолчать?” Дана рассказывала мне удивительные вещи. Про любимую бабушку Даника Санникова Люцину, про то, как папа лежал на полу машины, когда 1 января 2011 года в полпервого ночи они пересекали белорусско-российскую границу, про маму Санникова, которая живет в ста четырех шагах до тюрьмы КГБ, где сидит ее сын...
- Эта девочка в двенадцать лет уже видела столько горя и несправедливости... Как влияет политика на Дану?
- (НХ) Она знает не только горе и несправедливость. Она знакома с достойнейшими людьми страны: Андреем Санниковым, Димой Бондаренко, Олегом Бебениным, которого убила власть, Наташей Радиной... Ее крестная мама - Ира Красовская.
- Настоящий цвет белорусской интеллигенции - достойнейшие люди страны!
- (НК) Мы с Андреем Санниковым - третье поколение Коляды и Санниковых, которые знают друг друга. Мои родители дружат с его родителями (его папа умер, к сожалению), а его дедушка - основатель белорусского театра Константин Николаевич Санников - был учителем моего отца. На доме, где он жил в Минске, установлена мемориальная доска. А Дана перед отъездом в Америку была в Минске с Даником. Они - лучшие друзья. Она шлет ему открытки из Чикаго. “Даник меня зовет большой девочкой”, - говорит Дана.
- (НК) Мы порой ведем себя достаточно жестко по отношению к ней. Я не знаю, правильно ли это, но мне кажется, что она должна видеть рядом с собой сильных людей.
- (НХ) Слабых и так хватает...
- Дана, а кем ты хочешь стать?
- Хочу быть собой.
- Какой ты видишь себя лет через десять?
- Надеюсь, что не буду очень высокой.
- (НК) (Смеется.) Это для нее самая большая проблема... Иногда мы забываем, что Дане всего двенадцать. Нам кажется, что она - наша ровесница. Она выше меня и кажется, что больше меня знает.
- Раннее взросление.
- (НК) Когда ребенок спасает папу от ОМОНа, когда ребенок видит, как милицейские избивают папу и дедушку, поневоле начнешь быстро взрослеть. Она была три часа на допросе в милиции.
- Все как у взрослых.
- (Дана - глядя на родителей) Пошла по вашим стопам.
- (НК) Ей было три года, когда мы зашли в Центральный книжный магазин на проспекте. Там висит портрет Лукашенко. Дана смотрит на портрет и говорит: “Мама, почему здесь висит портрет этого человека? Он ведь убил мужа моей крестной”. В магазине наступает полная тишина. И вдруг одна женщина пожилого возраста говорит: “Слава Богу, хотя бы ребенок правду говорит”... Детям важно самим придти к пониманию, что за них никто в жизни ничего не сделает, и им надо будет отвечать за свои поступки.
Искусство на фоне политики
- Почему ваш театр постоянно ставят в определенную политическу нишу?
- (НХ) Потому что людям, не очень разбирающимся в театре, удобно все называть одним словом. Спектакль о суициде “Психоз” не разрешили в Купаловском театре. Спектакль “Техника дыхания в безвоздушном пространстве” рассказывает про девочку, которая умирает в хосписе. Свободный театр открылся этими двумя пьесами. Какая здесь политика?
День рождения Белорусского Свободного театра - 30 марта 2005 года. В июне того же года театр представил свой первый спектакль - “Психоз 4.48” по пьесе британского драматурга Сары Кейн. Спектакль о частной жизни, раздвоении личности, суицидальных наклонностях был сразу запрещен, и театр перешел на нелегальное положение. Второй постановкой театра стал спектакль “Мы. Самоидентификация”. Третьей премьерой коллектива стал спектакль “Техника дыхания в безвоздушном пространстве” по пьесе уфимского драматурга Натальи Мошиной - история молодой женщины, умирающей в палате для больных раком.
- (НХ) Власть испугал не материал. Их испугало появление театральной структуры, которая никак не контактирует с государством. На самом деле ни к какому политическому театру мы не относимся, никаких политических идей - левых или правых - мы не декларируем. Дело в том, что если ты находишься в напряженно политической среде, то что бы ты ни делал, тебя будут воспринимать сквозь призму политики. Мои пьесы читали Николай Пинигин, Валерий Раевский (Николай Пинигин - главный режиссер Белорусского академического театра имени Янки Купалы. Валерий Раевский - многолетний главный режиссер театра. Сейчас работает в театре очередным режиссером. - Прим. автора.), говорили восторженные слова, носили в Министерство культуры, а им отвечали: “Нельзя! “Так это же не про политику, а про любовь!” - говорили режиссеры. “А вы посмотрите на фамилию автора.” Потом мне стали советовать взять псевдоним... Ты можешь плести красивые кружева, и в случае, если ты высказываешь свою гражданскую позицию, о них будут говорить, как о политических кружевах. Главный герой нашего театра - человек. Просто в нашем политизированном обществе нельзя быть вне политики, как нельзя быть вне экономики, вне спорта. Вы выбираете свои правительства, своих президентов, вас дубасят палками... - каким образом это находится вне политики? Один из пунктов, которыми славен Свободный театр, - эксклюзивный материал, и в этом материале всегда есть некое обобщение. В финале спектакля “Постигая любовь” (пьеса Николая Халезина о трагической истории любви Ирины и Анатолия Красовских. Кандидат философских наук, предприниматель Анатолий Красовский был похищен 16 сентября 1999 года в Минске по личному распоряжению Лукашенко. - Прим. автора.) возникает история Ежи Попелюшко - знаменитого польского священника, убитого сотрудниками Службы безопасности МВД Польши. Частная история Иры Красовской становится вдруг историей мировой. В пьесе “Поколение Jeans” из локальной белорусской ситуации вдруг появлялся Ян Палах (16 января 1969 года студент Карлова университета в Праге Ян Палах совершил самосожжение на Вацлавской площади в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию. - Прим. автора.). В случае со спектаклем “Быть Гарольдом Пинтером” за счет белорусских писем ситуация интровертируется. Это схема, которую мы разработали и закрепили. Трансформация домашнего насилия через политический и государственный прессинг к насилию государства над личностью и к насилию в Беларуси происходит на базовом человеческом материале. “Быть Гарольдом Пинтером” - спектакль не политический, а общечеловеческий.
Интересна история взаимоотношений Свободного театра с Гарольдом Пинтером. Первый раз в Англии Свободный театр играл спектакль “Быть Гарольдом Пинтером” в университете города Лидс, где Пинтеру вручали мантию Почетного доктора. Драматург не смог присутствовать на спектакле. Он пришел на общественную дискуссию, сфотографировался с актерами, и на этом первая встреча закончилась. Второй раз театр играл этот спектакль в Лондоне в рамках знаменитого тура 2008 года. Именно тогда газета “Guardian” поставила спектаклю пять звездочек и признала Свободный театр подлинным открытием лондонского театрального сезона. На финальном спектакле вместе с Томом Стоппардом и Марком Равенхиллом в зале сидел Гарольд Пинтер. В том спектакле участвовали блестящие английские актеры Ким Катрелл и Алан Рикман. Николай Халезин рассказывает:
- Это был последний спектакль, на котором присутствовал Пинтер. Он тяжело болел и не выходил из дома. Его жена Антония Фрэйзер плакала весь спектакль. Она видела глаза Пинтера на сцене, видела в Олеге Сидорчике Пинтера и понимала, что сидящий рядом великий драматург, которого она любит до безумия, угасает. Это был невероятный по напряжению спектакль, где перемешались наши эмоции с эмоциями Пинтеров. После окончания спектакля к Пинтеру смогла подбежать журналистка из газеты “Observer” и спросила, что он думает о спектакле. Пинтер сказал: “Я горд тем, что Свободный театр сделал этот спектакль. Я считаю, что белорусские актеры возвращают театру свое предназначение”. Учитывая, что мы тогда существовали всего три года, для нас это был невероятный аванс, который мы должны оправдывать всю жизнь.
- Что дают вам встречи с великими людьми?
- (НХ) Ты учишься у таких людей. Когда ты видишь, что происходит на сцене на концерте Мика Джаггера, как человек работает в шестьдесят семь лет - полтора часа, безостановочно, с невероятными физическими нагрузками, - думаешь, как мне в моем возрасте дотянуться до такого класса, как написать, как Стоппард, как разбираться в кино, как Спилберг...
- (НК) После третьего известного человека ты перестаешь их воспринимать, как известных людей. Ты воспринимаешь их как нормальных, вменяемых, трудолюбивых и невероятно талантливых. Том Стоппард, Ариадна Мнушкина, Вацлав Гавел - люди возраста наших родителей. При этом они адекватные, молодые умом, живые! Их трезвое восприятие мира потрясает.
О Свободном театре не знали до тех пор, пока по приглашению Натальи Коляды и Николая Халезина всемирно известный драматург Том Стоппард не приехал в Минск. В октябре 2005 года Стоппард написал большую статью в лондонской газете “Guardian”, где высоко оценил мужество независимого театра. Том Стоппард и Вацлав Гавел вошли в Совет попечителей театра. ”Приезд Тома Стоппарда в Минск кардинально изменил ситуацию, - говорит Халезин. - Он стал нашим ангелом-хранителем. Во многом участие Стоппарда и Гавела защитило нас от более жестких шагов властей”.
- (НК) Том Стоппард все годы поддерживает нас. Он был у нас дома, знает наших родителей, встречался с Димой Бондаренко, Андреем Санниковым, Олегом Бебениным, Ирой Халип, Ирой Красовской, Володей Кобецом... Он знает всех. Он - наш третий папа. Недавно в Нью-Йорке мы ему сказали, что он - единственный из наших родителей, который знает о нас все.
- (НХ) Стоппард всегда был очень активен в борьбе с диктатурой. Он приезжал в Санкт-Петербург, Москву, стоял у окон психушки, когда там принудительно лечили Фрейберга и Буковского. Буковский вспоминал: “Когда я выглянул в окно и мне сказали, что это Стоппард, я подумал, что я на самом деле сошел с ума”.
- А разочарований много было за эти годы? Предательств?
- (НК) Предательство - слишком громкое слово. Скорее, человеческая слабость. У Коли есть замечательная черта. Он все время говорит, что людям надо верить. Мы не допускаем, что человек может потерять человеческое достоинство. Каждый из нас проживает свою жизнь и несет ответственность за себя и свои поступки. Если в последний момент человек оказывается настолько слаб, что сообщает тебе, что не едет на гастроли, ты понимаешь, что на человека надавили. Так было в 2008 году, когда актер Саша Гладкий в последний момент не поехал с нами на гастроли в Англию, и Коля срочно ввелся в спектакль “Быть Гарольдом Пинтером”. Потом Гладкий получил приз “Хрустальный башмачок” - главную театральную награду официальной Беларуси.
- Приз за предательство?
- (НК) Приз за слабость.
- На дворе 2011 год. Мы с вами находимся в Чикаго. Если подводить итоги первому пятилетию театра, то они окажутся очень успешными. Вы фактически в одиночку представляете независимую белорусскую культуру. Бесконечные гастроли, фестивали, призы... Одна премия “Европа - театру” чего стоит! С художественной точки зрения проект “Свободный театр” полностью себя оправдал. При этом в политическом плане на родине становится все хуже и хуже. В этой связи у меня к вам наивный вопрос. Насколько искусство и, в частности, театр влияет на власть?
- (НХ) Влияет и даже очень. Вот простые примеры. Мы встречаемся с Миком Джаггером, он записывает видеообращение к белорусам. Через две недели мы оказываемся арестованными вместе со всеми зрителями. Мы сразу написали Тому Стоппарду, что мы арестованы, и на следующее утро об этом узнали во всем мире. Но нас арестовали потому, что мы встретились с Миком Джаггером. Мы встречаемся со Спилбергом, с которым очень хотел встретиться Лукашенко, и становимся сектой.
- (НК) Гэбэшники были у нас дома на следующий день после моей встречи с Хиллари Клинтон. Понятно, зачем - оказать психологическое давление на родителей. Не знаю только, чего они ожидали от моих родителей.
- (НХ) На каждое наше движение мы видим реакцию власти. Власть нас боится. У этого режима практически нет базы. Растущее недовольство населения, меняющаяся динамика оппозиционнного движения... Репрессий становится больше, но это лишь показывает страх и деградацию режима. Гражданское общество крепнет, база диктатуры сужается, и рано или поздно она обвалится. Надо только быть готовыми к тому, что произойдет дальше.
- У вас есть какие-то особые рецепты развития страны?
- Мы хотим, чтобы наша страна развивалась нормальным, демократическим путем. Если весь мир жует жвачку Orbit, то в Беларуси она тоже на первом месте. Если весь мир ест бутерброды из McDonald’s, то и белорусы едят те же самые бутерброды. Почему думают, что беларусы - это особая нация, которая любит есть говно? Есть даже такое выражение: “Для Беларуси это нормально”. Почему для Беларуси это нормально? В этом уже сквозит какое-то унижение. То есть Беларуси не нужны стинги и мики джаггеры? Да неправда это! Мы живем в одном мире с другими народами, и везде действуют одни законы.
- Если вам предложат пост министра культуры в новом правительстве свободной Беларуси, каков будет ваш ответ?
- (Дружно) Нет, это исключено.
- (НХ) Министром культуры я не могу быть, потому что слово “культура” я не понимаю. Как только я приду в Министерство культуры, начнется “гражданская война”. И еще один момент, самый важный. Я не могу отказаться от права на критику. Я говорил Андрею Санникову, что если он станет президентом, я не готов потерять свое право на критику его действий. Мне неинтересно получать большие деньги и ездить на большом автомобиле. Я хочу заниматься актуальным искусством.
Третий год при Белорусском Свободном театре существует Театральная лаборатория “Fortinbras”. Она была создана как альтернатива официальным белорусским учебным заведениям. Занятия в Лаборатории ведут Владимир Щербань, Николай Халезин, Наталья Коляда, Андрей Коляда. “Fortinbras” - полноценная театральная школа с ежедневными занятиями и мастер-классами педагогов - лучших специалистов в своих областях - из Нью-Йорка, Лондона, Цюриха, Штутгарта, Мюнхена. Они приезжают в Минск и работают со студентами бесплатно.
- Как вам работается с режиссером Владимиром Щербанем?
- Щербань - один из уникальнейших современных режиссеров. У нас одна группа крови и абсолютное понимание того, что мы делаем. Это - редчайший случай в театральном коллективе! При этом стилистически, по режиссуре, по материалу мы скорее дополняем друг друга.
- На какого зрителя ориентируется Белорусский Свободный театр?
- Мы делаем спектакли про то, что беспокоит нас, следовательно, беспокоит нашего зрителя. Какой это зритель - белорусский или руандийский - не так важно. На заре творчества ты все время хочешь признания на Родине. Если сегодня условия не позволяют получить такое признание, надо просто работать дальше. Наши спектакли мы показывали в Европе, Америке, Африке, Азии... Когда я стоял перед спектаклем в Нью-Йорке, в театре La Mama, и ставил штампы, как минимум пятнадцать человек, проходя, говорили: “Я смотрел ваш спектакль...” и дальше перечисляются страны - Греция, Америка, Италия, Франция... Эти люди уже хотя бы знают название нашей страны, Беларусь начинают узнавать хотя бы в театральной сфере. Мы приехали в Австралию, и Наташа за месяц дала сто двадцать интервью. Это значит, что каждый австралиец узнал про Беларусь! То же самое сейчас происходит в Америке.
- Как вы оцениваете итоги американских гастролей?
- Как очень успешные, при том, что успех в Америке является нерешаемой задачей для большинства европейских театральных коллективов. В гастролях в Нью-Йорке и Чикаго сработала точная стратегия и правильная расстановка акцентов. Мы не гнались за деньгами, мы просто хотели показать определенные спектакли в определенных городах.
- Что в вашей жизни сегодня означает Свободный театр?
- Радость творчества, новые впечатления, друзья, возможность движения вперед. Свободный театр - это и есть наша жизнь. У нас уникальный режиссер и уникальные актеры. Нам хорошо вместе, и мы уверены, что таких коллективов больше не существует!
Политика на фоне искусства
- Наташа, ты считаешь, что американские политики искренне заинтересованы в демократизации Беларуси, или за их благородными поступками стоят весьма практичные цели?
- У меня нет ни малейших сомнений в искренности намерений американских политиков. Я горжусь этими людьми. Встречаясь с ними, я понимаю, что они говорят о морали в политике. Раньше мы думали, что случай Вацлава Гавела уникален. Все, что касалось Беларуси, называлось “real politic” и было пропитано чудовищными двойными стандартами. Долгие годы политика США по отношению к Беларуси была основана на книге Збигнева Бжезинского “Великая шахматная доска”. Эта политика к людям не имела никакого отношения. Но сегодня я слушала руководителя международной правозащитной организации “Freedom House” Дэвида Креймера и думала, что такое может сказать только человек, переживший все то, что происходило в Беларуси за эти годы. Он действительно болеет этой темой. Сенатор от штата Иллинойс Дик Дурбин был в Минске, встречался с родственниками арестованных. Его корни уходят в Литву, и он сказал, что поездка в Минск была для него “машиной времени”. На слушаниях выступал Фил Горбин - помощник госсекретаря США Хиллари Клинтон. Деятельность этих людей вызывает огромное уважение. В тот день, когда европейцы отказались вводить экономические санкции против Беларуси, США объявили о введении санкций.
“Если Лукашенко признан нелигитимным главой государства, следует признать легитимным правительством тех политзаключенных, которые сегодня находятся в минской тюрьме КГБ. Мировое сообщество должно предъявить ультиматум о безоговорочном освобождении политзаключенных без проведения предварительных переговоров, и назначении новых президентских выборов. И не стоит думать о том, “не навредит ли это народу Беларуси?”. Навредить белорусам может только равнодушие мирового сообщества и безответственное отношение к существованию диктатуры в центре Европы.”
Из речи Натальи Коляды на слушаниях по Беларуси в Сенате США (Вашингтон, 27 января 2011 года)
- Что впереди?
- Впереди - новые спектакли о человеке и пространстве вокруг него, новые гастроли, новые впечатления. Мы продолжаем работать. Усилиями Ирины Санниковой и Тома Стоппарда в Лондоне создан Белорусский комитет. Тем самым дан старт новой кампании в поддержку Беларуси. Мы входим в этот комитет. Уже разосланы письма в ООН и другие международные организации с требованием соблюдения прав человека в Беларуси. Если нарушения будут продолжаться, то в Англии состоится суд над Лукашенко. Мы ставим свои личные имена и не собираемся останавливаться. Каждый день мы возвращаемся мыслями в те камеры, где сидят наши друзья. Мы думаем об Ире Халип, у которой двадцать четыре часа в сутки по квартире ходят два гэбэшника. А с ней - трехлетний ребенок... В Беларуси сейчас огромное количество людей сидят в тюрьмах КГБ, по делу о событиях 19 декабря проходят сорок шесть обвиняемых. Людям грозят тюремные сроки от пяти до пятнадцати лет. Мы будем бороться за них.
“Вы заметили, что не бывает времени без героев? И без пророков не бывает. Всегда найдется человек, который, стоя на костре, скажет: “И все-таки она вертится!”” - это слова Николая Халезина из его пьесы “Поколение Jeans”. Когда я разговаривал с Халезиным и Колядой в 2007 году, меня не покидало ощущение, что передо мной как раз такие люди, которые пойдут на костер и скажут: “И все-таки она вертится!” Прошло четыре года, мое восприятие не изменилось. Я снова увидел перед собой подвижников, лидеров - людей ярких, современно мыслящих, культурных, образованных, людей с четкой гражданской позицией, делающих реальные шаги на пути вхождения Беларуси в цивилизованную Европу. Они не любят патетики и избегают пафоса. От них не услышишь громких слов любви к Родине. Они просто всю жизнь честно занимаются своим делом. Пока в Беларуси есть такие люди, “метелям не задуть свечи”!