ОХОТА НА ЦАРЯ (3)
2/14 апреля 1879 г. в Летнем Саду в Петербурге на Императора выпускают русского сельского учителя Александра Соловьева. Ни один из пяти его выстрелов не достиг цели.
Это было третье покушение на Государя.
Покушение Соловьева на Императора Александра II.
Всё сказанное, разумеется, не значит, что поляки и евреи, которых среди террористов был явный переизбыток, сидели без дела. Приведем ряд сведений, которые собрал И.Е. Дронов в недавно изданной интереснейшей книге «Сильный, Державный»:
«9 февраля 1879 года Григорий Гольденберг убил харьковского губернатора Д.Н. Кропоткина. Он же сыграл ведущую роль в подготовке взрыва Царского поезда под Москвой в ноябре 1879 г. В этом преступлении непосредственно был замешан также и Айзик Арончик. В феврале 1880 г. И.И. Млодецкий стрелял в Лорис-Меликова, бывшего тогда фактически главой Российского государства. Геся Гельфман судилась за участие в цареубийстве 1 марта 1881 года...
Покушение Веры Засулич. Из французского журнала «Le Monde Illustré». 1878 г.
В 1890 году за покушение на цареубийство была осуждена Софья Гинсбург. “Нигилистка-жидовка Гюнцбург, - отмечал тогда в дневнике генерал Киреев, - присуждена к смертной казни, но прощена Государем... Гюнцбург очень хорошенькая и влюбляла в себя молодёжь... [но] отдавалась своим любовникам не иначе как взявши с них клятву, что они убьют Государя!..”
…В рядах революционного движения поляки и евреи шли рука об руку. Помимо покушения Антона Березовского на Александра II в 1867 г., поляки “отличились” ещё в марте 1879 г., когда Леон Мирский лихо стрелял в шефа жандармов Дрентельна; в ноябре 1881 г., когда Н.М. Санковский пытался убить начальника Императорской охраны П.А. Черевина; в 1890 г., когда Станислав Подлевский застрелил в Париже военного прокурора генерала Стрельникова. Наконец, 1 марта 1881 года взрыв бомбы Игнатия Гриневицкого оборвал жизнь Государя».
«…Организация подпольных шаек и весь образ их действия, - отмечал Д.И. Иловайский, - сильно напоминают польскую справу шестидесятых годов. […] Второй элемент, ясно выдающийся и даже бьющий в глаза, это революционеры из евреев. В последних процессах, убийствах, покушениях и университетских безпорядках они выступают едва ли не самым деятельным элементом».
В марте 1879 г. К.П. Победоносцев писал о том же Е.Ф. Тютчевой: «Я не имею никакого сомнения, что весь нынешний террор того же происхождения, как и террор 1862 года, только придуманный искуснее прежнего, а наши безумные, как всегда, идут, как стадо баранов. Всё спокойно в Западном крае и Польше. Поляки хвалятся этим и отводят глаза, - но всё это нарочно устроено. Агитация, заговор кинжальщиков - всё это перенесено сюда... Главным сознательным орудием служат жиды - они ныне повсюду первое орудие революции. Посмотрите: все эти покушения посредством всадников с рысаками под рукою, - разве всё это не носит на себе печать польского изобретения? В журналах агитируют тоже поляки...»
Разгон студенческой демонстрации у Александринского театра в Петербурге. Из французского журнала «Le Monde Illustré». 1879 г.
Так же считал и известный русский историк Д.И. Иловайский:
«Я всегда высказывал убеждение, - писал он в марте 1881 г., - что русские нигилисты и социалисты - только грубое, нередко безсознательное орудие: что их направляют на преступления цели политические, т.е. не столько враги собственности и общественного порядка, сколько внутренние и внешние враги Русского государства, Русской национальности...»
«…В них-то я и вижу собственно так называемое панургово стадо. Во всей этой подпольной шайке только наши недоучки и составляют элемент социальный или анархический по принципу, - элемент, не имеющий национальных мотивов. Каракозовы, Соловьевы и Рысаковы суть именно те грубые, безсмысленные орудия, которые действительно уловлялись в сети с помощью социальной пропаганды, которые сами не знали, для какого дела, для каких целей они служили орудием».
«Евреи и поляки, - пишет исследователь И.Е. Дронов, - в едином теле Российского государства составляли наиболее мощный - тысячелетней выработки - сегмент “внутреннего Запада”, национально и религиозно несовместимый с русской православной традицией. Понятно, что в любом противостоянии России и Запада они оказывались в авангарде антирусской борьбы.
…Даже те евреи и поляки, которые порвали со своей традицией и заявили себя атеистами, а таковых было большинство в либерально-интеллигентной среде, тем не менее, в глубинах подсознания, безусловно, сохраняли устойчивую, завещанную веками, неприязнь: евреи - к христианству вообще, поляки - специально к православию...
…Борьба поляков и евреев против русского государства и, следовательно, против русского народа, вполне, быть может, оправданная, с их национальной точки зрения, лживо прикрывалась социальной демагогией, лозунгами борьбы за счастье и свободу якобы самого этого русского народа».
Продолжение следует.