САЛЬБРИ: «СМИРЕННОЕ КЛАДБИЩЕ»
Кладбище в Сальбри. На первом плане - надпись на кресте на могиле Н.А. Соколова. Фото Ш. Чиковани. Октябрь 2003 г.
«Правда Твоя - правда вовеки!»
После похорон Н.А. Соколова мало кто посещал его могилу на городском кладбище. Разве что вдова с детьми и, возможно, некоторые сальбрийцы, кто запомнил странного русского, поселившегося среди них…
Сальбрийское городское кладбище. Вдали видна церковь Святого Георгия.
Одним из первых, кто побывал на могиле следователя, а потом рассказал об этом читателям, был не раз уже упоминавшийся нами французский журналист Ксавье де Отеклок.
Случилось это в конце 1930 года.
«Имеем ли мы право, - писал он после беседы с одним из тех кто всячески противодействовал Н.А. Соколову - главой т.н. “Коллегии хранителей”, дипломатом М.Н. Гирсом, - что-либо заключать? Можем ли мы принять чью-либо сторону в этом трагическом споре, где всё же над всеми общественными организациями должно стоять уважение в храбрости и смерти, над всем должна быть истина? Я думаю, что нет. Наша роль заключается в собирании фактов и выяснении тезисов. Вот полученные результаты:
Следователь, которому официально поручено следствие о судьбе Императорской Фамилии, несколько лет тому назад как передал все свои документы и то, что он считал Реликвиями, в руки лица, долженствовавшего их хранить. Это же лицо сомневается в идентичности одних и идентичности других, но ничего не предпринимает для выяснения истины. Документы и Реликвии исчезают, а человек, их спасший, умирает.
Прежде чем покинуть Сальбри, я отправился на могилу следователя Соколова. На гранитном кресте его могилы выгравированы трогательные слова: “Правда Твоя - правда вовеки”.
Бедный Соколов, неизвестный герой, печальная жертва своей верности делу, которое погибло, и своему усопшему Государю.
Возможно ли, чтобы он ошибался даже и по ту сторону, в вечности?» («Царский вестник». Белград. 1931. № 130. С. 4).
К статье Де Отеклока был приложен снимок могилы Николая Алексеевича - по-видимому один из самых первых по времени.
Могила Н.А. Соколова на кладбище в Сальбри. Фотография из номера газеты «Petit Journal» от 10 января 1931 г.:
http://gallica.bnf.fr/ark:/12148/cb32895690j/date19310110
Городское кладбище расположено в юго-восточной части центральной части Сальбри. На северо-западе от него находится церковь Святого Георгия, юго-западнее - часовня Божией Матери Семистрельной.
Схема центральной части Сальбри с обозначением местоположения кладбища, церкви (отмечена красным крестом) и часовни.
Могила Н.А. Соколова находится в северной части кладбища. Войдя в ворота, следует идти по центральной аллее, затем на первом перекрестке повернуть налево, дойти по этой дорожке до места между указателями «А» и «D» и найти участок № 7 по левую сторону.
Общий вид кладбища снаружи.
Впрочем, могилу Н.А. Соколова укажет вам любой служитель кладбища: в Сальбри, как мы писали, это одна из достопримечательностей.
В этом убедился наш соотечественник, Сергей Валентинович Мирошниченко, режиссер-документалист, приезжавший сюда летом 1992 г. на съемки своего известного четырехсерийного фильма «Убийство Императора. Версии».
Вот в объектив его кинокамеры попадает кладбище…
А вот он уже на кладбище. Встретившийся служитель уверенно идет среди могил, находит и указывает место захоронения следователя…
Еще одно паломничество к могиле Н.А. Соколова совершил 7 октября 2003 г. другой наш соотечественник, русский эмигрант, живущий в Париже, уроженец Екатеринбурга Шота Чиковани.
Поводом стала подготовка им к изданию труда Роберта Вильтона, вышедшего в Париже в 2005 г. Перечитав перед этим книгу англичан Саммерса и Мангольда, а заодно и опус «отечественного» автора Эдуарда Радзинского, Чиковани был возмущен содержащимися в них многочисленными передергиваниями, подлогами и подтасовками в связи со смертью Н.А. Соколова. Это его и заставило отправиться в Сальбри.
Что же именно вызвало столь острое неприятие? - Энтони Саммерс и Том Мангольд в своей книге 1976 г. «The File of Tsar» вроде бы даже и не отрицают неестественности смерти Н.А. Соколова, но делают это по-иезуитски, с издевкой:
«Даже как он умер, - пишут они, - неизвестно. Некоторые намекали, что он был отравлен, другие - что он умер как психически больной человек.
Роберт Вильтон был уволен его газетой и умер во Франции через восемь недель после смерти Соколова. Капитана Булыгина застрелили в Аргентине где-то в тридцатых - мотив неизвестен. Жильяр дожил до 1962 года, и оставался одним из неутомимых распространителей гипотезы расстрела Царской Семьи. Выступая свидетелем на процессе “Анастасии”, он напугал судью, рассказав, что он сознательно уничтожил важные документы. […]
Мы обнаружили могилу Соколова на церковном дворе на юге Парижа [таков, между прочим, уже и сам русский перевод! - С.Ф.]. На его надгробном камне была эпитафия “Правда Твоя - Правда навеки”».
Крест на могиле Н.А. Соколова. Кадр из фильма Сергея Мирошниченко «Гибель Императора. Версии» (1995).
«Саммерс и Мангольд, - пишет в своем, датированном маем 2005 г., послесловии к публикации оригинальной русской рукописи Р. Вильтона “Злодеяние над Царской Семьей, совершенное большевиками и немцами” Шота Чиковани, - хотят убедить читателя в том, что всё следствие Соколова есть ловкое надувательство. В своем “расследовании” они опускаются до клеветы: “одни намекают на то, что он был отравлен, другие - что умер сумасшедшим (курсив мой. - Ш.Ч.)”.
Манеру объявлять сумасшедшими людей, мнение которых не совпадает с официальной большевицкой линией, английские товарищи заимствовали у гебистов. При этом сами они приводят в книге отрывок из предсмертного письма Соколова, адресованного бывшему прокурору Миролюбову, содержание которого, полное здравого смысла, само по себе опровергает “намек” на сумасшествие. […]
Забавно, как представляет французское издательство (Albin Michel) четырехлетнюю работу англичан с архивами, “результатом которой явилась эта книга, необычайная по своей манере изложения и силе убеждения, где разоблачения создают ткань подлинного полицейского романа (курсив мой. - Ш.Ч.), мрачного и патетического”.
“Слишком увлекательно всё это […], как правило, правда так скучна”, - пишет Радзинский… Вот почему одни на Западе из трагедии Российской Императорской Семьи делают полицейский роман, другие - на родине Государя - документальную книгу в духе захватывающего романа. […]
Из полицейского романа “Досье Романовых” читатель узнает о том, что мать Николая II, Императрица Мария Феодоровна, - “урожденная принцесса Шведская”. Троцкого англичане представляют лидером меньшевиков. […]
Саммерс и Мангольд пишут о том, что они нашли во Франции могилу Соколова, иронизируя, что “не соответствующая действительности надпись на памятнике делает из нашего следователя ‘судью президента’ (Juge president - не существующее во французском языке понятие. - Ш.Ч.)” Какая своеобразная манера оппонировать! Нужно было пересечь Ла-Манш с тем, чтобы исказить надпись на могиле русского следователя.
На памятнике Соколову я искал слово “президент”, которое на французском языке имеет тот же смысл, что и на родном языке журналиста. Я этого слова не нашел… […]
Фото Ш. Чиковани. Октябрь 2003 г.
Радзинский пишет, что Соколов умер от разрыва сердца. Писатель взял это из предисловия князя Орлова к книге Соколова “Убийство Царской Семьи”. Но наш историк-архивист любит оперировать документами, и он знает о том, что в “разрыв сердца” мало кто верил. До Радзинского писали: “умер при загадочных обстоятельствах” или “при не совсем ясных обстоятельствах”.
Как это должно быть известно самому писателю, перед смертью Соколов побывал в Америке, где ему настоятельно рекомендовали не возвращаться во Францию, в которой наши чекисты всегда чувствовали себя как дома. Все знали, какие у них длинные руки и как их раздражал Соколов тем, что продолжал свое расследование за кордоном».
Могила Н.А. Соколова. Фото Ш. Чиковани. Октябрь 2003 г.
Кое-что о той поездке Ш. Чиковани рассказал мне и в личной переписке:
«В Сальбри я поехал, прихватив фотоаппарат, чтобы уличить Мангольда и Саммерса, потому что был уверен, что они исказили надгробную надпись; жаль только, что при напечатании книги в спешке я не воспроизвел ее. Кроме того я хотел получить заключение о смерти Соколова, но, очевидно, вскрытия трупа не было, мэрия Сальбри, дала мне то, что у них есть в архиве. Я был хорошо принят в мэрии, попросил отвезти меня на могилу Соколова, куда они сопроводили меня на полицейской машине.
…Вчера открыл в интернете русскую версию Саммерса и Мангольда, и удивился наглости переводчика, которому, видимо, духа не хватило перевести их кощунство над могильной эпитафией, от которого даже последний русофоб содрогнется. Потому я и поехал на могилу в Сальбри. […] И заметь еще одну вещь. Мы боимся перепутать национальность авторов, в то время, как российские издатели без всякого стыда из английских журналистов делают американцев».
Подножие креста на могиле Н.А. Соколова. Кадр из фильма Сергея Мирошниченко «Гибель Императора. Версии» (1995).
Один из ближайших сотрудников следователя - капитан Павел Петрович Булыгин - в вышедшей незадолго до его кончины (но вовсе не такой, какой ее описали пресловутые английские журналисты) книге «Убийство Царской Семьи» (1935) в следующих словах попытался сформулировать значение Царского дела, которому Николай Алексеевич Соколов отдал всего себя без остатка:
«Колесо нашей жизни вращается слишком быстро, круша всё и всех. С тех пор, как мы ушли в изгнание, мы ставили перед собой большие цели, но они рушились, рождая новые устремления.
Ветра́ и дожди безчисленных, не всегда гостеприимных стран, безнадежный мрак ежедневных трудностей и одиночество иссушили множество слабых сердец.
А Россия далека́ и недосягаема еще более, чем когда-либо…
И снег уже семнадцать раз покрывает белым саваном то уединенное место в лесу, где были принесены в жертву Красному интернационалу Тела Российского Государя и Членов Его Семьи.
Уже минули годы со дня смерти Н.А. Соколова, честнейшего человека, который открыл мiру правду о трагической кончине Государя.
Безсмысленный вихрь жизни стирает веху за вехой. Люди и события уходят в полумрак картинной галереи истории и постепенно сливаются с тенями ушедших ранее:
Рыцари храбрые пали во прах…
Мечи их давно заржавели…
Государь - это история. И даже мы, Его современники, не можем смотреть на Него иначе, как через путаницу многих сложных и смутных лет, прожитых нами без Него.
Соколов тоже уходит в прошлое… Но чем больше увеличивается разделяющее нас пространство, тем теснее его имя соединяется с Именем Того, Кому он посвятил каждый вздох своей жизни.
Разве можно судить о размере здания, стоя у одной из его стен: только расстояние открывает его величие.
Так и мы - свидетели тех злых лет - не можем оценить те аспекты и размеры этого зла.
Так же мы не можем видеть и всего величия героического подвига, свершенного среди нас.
Россия и соотечественники не забудут Соколова».
Намогильный крест Н.А. Соколова. Кадр из фильма Сергея Мирошниченко «Гибель Императора. Версии» (1995).