К ПОНИМАНИЮ ЛИЧНОСТИ «LE PRINCE DE L`OMBRE» (55)
Претенденты и самозванцы (окончание)
Прежде чем привести саму статью, называвшуюся «Ложь о спасении Царской Семьи», хотелось бы сказать несколько слов и о ее авторе - Александре Николаевиче Крупенском (1861-1939), крупном бессарабском помещике, перед Великой войной губернском предводителе дворянства.
Удивительное дело, но был случай, когда меня от него отделяло, как говорится, одно рукопожатие. Как я уже рассказывал, во время поездки в Бухарест в январе 1984 г., по приглашению вдовы бессарабского историка и пушкиниста Г.Г. Безвиконного, мне удалось поработать с его личным архивом и библиотекой. Среди прочего, Георгий Гаврилович был автором обширного исследования «Семья Крупенских в Бессарабии», напечатанной в Кишиневе в октябре 1939 г. То был плод долголетнего труда, основанного на личном знакомстве с фамильным архивом и представителями этого рода, жившими в то время как в самой Бессарабии, так и за ее пределами.
А.Н. Крупенский, выехавший вскоре после вхождения в 1918 г. губернии в состав Румынского Королевства, жил в Париже, но оказывал посильную помощь земляку. Памятью об этом сотрудничестве был сохранившийся в личной библиотеке Г.Г. Безвиконного экземпляр книги Александра Николаевича «Краткий очерк о Бессарабском дворянстве», напечатанной в Петербурге в 1912 г. - к столетию присоединения провинции к Российской Империи.
Книга эта хорошо известна каждому исследователю, занимающемуся историей края или пушкинским окружением во время южного изгнания поэта, но экземпляр, который я вынул тридцать лет назад из специального картонного чехла в Бухаресте, был особый - подносной: отпечатанный на веленевой бумаге, в прекрасном переплете, с золотым обрезом.
Так и состоялось это символическое рукопожатие через пространства и эпохи…
Титульный лист книги А.Н. Крупенского.
http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16251#page/1/mode/grid/zoom/1
Выехав в эмиграцию А.Н. Крупенский активно участвовал в общественно-политической деятельности. В 1921 г. он председательствовал на Рейхенгалльском съезде, затем возглавлял монархическое крыло, поддерживавшее Великого Князя Николая Николаевича. С 1927 г. до самой смерти Александр Николаевич был Председателем Высшего Монархического Совета. Скончался он в Париже, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Личный его архив хранится в Гуверовском Институте:
http://oac.cdlib.org/findaid/ark:/13030/tf9d5nb3fc/
Заступление его на пост председателя ВМС совпало со смутой в среде русской монархической эмиграции, связанной с инспирированными Лубянкой слухами о мифическом спасении Царской Семьи.
Помянутая нами статья явилась своего рода доказательством сохранения руководством движения в тот сложный период трезвомыслия.
Вот ее полный текст (все выделения сделаны нами):
«В последних книжках “Двуглавого Орла” уже были помещены статьи, касавшиеся сенсационных извещений небезызвестного С. Бехтеева, проживавшего в г. Футог в Сербии, относительно свиданий и бесед, которые он вел будто бы с посланцем покойного Государя Николая Александровича Н.Н. Джонсоном, бывшим адъютантом Великого Князя Михаила Александровича и с фрейлиной Их Величеств, графиней А.В. Гендриковой, убитыми в 1918 г. большевиками. Будто бы с их слов и согласно желанию Самого Государя, Бехтеев выступил с публичными оповещениями о чудесном спасении всей Царской Семьи (кроме Цесаревича Алексей Николаевича, умершего от болезни в 1923 году), Великого Князя Михаила Александровича и лиц, составлявших ближайшее окружение Их Величеств.
По словам Бехтеева, все Члены Царской Семьи и лица Ее окружения, собравшись вместе, живут в каком-то скрытом месте и в ближайшем будущем открыто появятся в тот час, когда будет нужно для спасения России. В настоящее же время, считая свое появление преждевременным, Государь, тем не менее, предложил Своему верному человеку - С. Бехтееву (минуя всех Своих родных и Членов Императорской Фамилии) оповестить всех и вся о спасении Своем и всей Семьи.
Высший Монархический Совет с самого начала отнесся весьма скептически к “оповещениям” Бехтеева, но выступил по этому поводу в своем органе сдержанно, так как не имел в своем распоряжении достаточных данных (не говоря о здравом смысле), чтобы авторитетно опровергнуть сообщение Бехтеева.
В настоящее время в наших руках сосредоточилось достаточно документов, чтобы определенно заявить читателям, что уверения Бехтеева заведомо ложны и являются плодом заранее обдуманного плана с целями весьма сомнительного свойства.
Немало, однако, оказалось вполне почтенных монархистов, которые приняли извещение Бехтеева на веру и сделали это тем легче, что известие было столь радостным и утешительным. Многие из этих легковерных людей тогда же принесли посильные материальные жертвы для вспомоществования Царской Семье, находившейся будто бы в нужде. Независимо сего во Франции и в других странах циркулировали особые подписные листы для сбора в пользу Царской Семьи и с нарочитым предупреждением, что жертвователи не получат никакого отчета в расходовании жертвуемых ими денег.
Нам не известно, каких размеров достигли эти сборы, но в настоящее время после некоторых разоблачений, опубликованных в газетах ив отдельных листовках, количество уверовавших значительно сократилось и вскоре останутся разве самые упорные люди, не желающие ни рассуждать, ни видеть, ни слышать, которые будут упрямо верить басням, изобретенным Бехтеевым и его сотрудницей Варварой Вишневской.
Судя по всем данным, надо предполагать, что Вишневская является не только сотрудницей Бехтеева, но и главной зачинщицей всего этого злостного шантажа. Если верить сообщениям, пришедшим к нам из Сербии, то с недавнего времени эта Вишневская стала законной женой С. Бехтеева. За точность этого сообщения мы ручаться не можем, так же точно, как и за настоящую фамилию той, которая себя именует Вишневской.
Нам, однако, известно, что во время своих многочисленных “турнэ” по Европе эта дама многократно меняла свою фамилию (Оболенская, Катуар, Баулина, Капнист, Андрушкевич, Николаева) и совершила многочисленные кражи и мошенничества. Женщина она умная, хитрая и тароватая на всякие выдумки, могущие ей принести материальную выгоду. Документальные свидетельства, доказывающие всё вышеприведенное, у нас имеются.
Александр Николаевич Крупенский.
До 1927 года имя ее было не Варвара, а Валентина. Ответственность за измышленный этой женщиной шантаж, конечно, должен делить с ней столь близкий ей человек, как С. Бехтеев, не могущий не знать вымышленности распространявшихся слухов и, во всяком случае, лгавший, открыто утверждая, что он беседовал в этом году с Н.Н. Джонсоном и графиней Гендриковой.
Во второй своей листовке С. Бехтеев поместил для большей, по-видимому, убедительности, клише с портретом Н.Н. Джонсона. Фотография эта была им вырезана из группы, в которой Джонсон сидит в саду рядом с Н.А. Брасовой. Группа эта была снята в Англии в 1912 или 1913 году, т.е. не менее 16-ти лет тому назад и подлинник находится у сестры покойного Джонсона, категорически отрицающей правдивость слухов, пускаемых Бехтеевым. Живши всегда с братом в самых теплых родственных отношениях, она не допускает и мысли, чтобы ее любимый брат, спасшись от смерти и попав в Сербию, не дал бы ей знать о своем спасении.
То же надо сказать и о двух братьях графини Гендриковой, графах Петре и Александре Васильевичах, глубоко возмущенных сообщением Бехтеева о мнимом его свидании с их убитой в 1918 году сестрой.
Для большего вероятно удобства и затруднения разоблачений С. Бехтеев сообщил своим друзьям, что вскоре после свидания с ним Н. Джонсон был отравлен в Венгрии в доме графа Андраши и похоронен на Афоне в присутствии Великого Князя Михаила Александровича и своей супруги, урожденной графини Гендриковой. Последняя же уехала после похорон в Сиам, где и скончалась от горя, оставив после себя трехлетнего сына, конечно, Алексея.
Но Бехтееву нужны были сотрудники и помощники, и таковых он стремился найти среди монархистов, имена которых не были бы безызвестны в русских слоях эмиграции.
Таковых ему удалось найти и одурманить. Главный контингент уверовавших и попавших на удочку этой провокации, собрался в Германии, где они ждали предвещанного Бехтеевым незамедлительного приезда Великого Князя Михаила Александровича, как результата переписки Императрицы Александры Феодоровны с иностранными Королевскими Домами.
По нашим сведениям, Бехтеев утверждал, что во время двукратных отлучек из Югославии он лично встречался с Великим Князем Михаилом Александровичем и с Великой Княжной Татианой Николаевной, которая также удостоила Бехтеева Своим личным посещением в Новом Футоге. Он беседовал с Ними и получил от Них все необходимые инструкции. Бехтеев сообщил, что в самом непродолжительном времени (т.е. к концу октября) Государь Император Николай Александрович открыто появится и что к этому времени принятые Им меры будут осуществлены и советская власть будет свергнута.
Нельзя не удивляться легковерию последователей Бехтеева, не предъявившего ни одного доказательства своих утверждений, если не считать его голословных уверений о встречах и беседах с Лицами Императорской Фамилии и Их ближайшего окружения, убитыми в 1918 году.
По этому поводу нельзя не отметить дельного, спокойного и полного здравого смысла опровержения ложных слухов, разосланных Правлением Новосадского Русского Объединения Верноподданных от 1-го августа 1929 года.
Мы не считаем нужным в настоящее время указывать поименно на главных сотрудников Бехтеева, но не можем обойти молчанием некоего Георгия Полякова, проведшего два или три месяца на Афоне, затем высланного оттуда греческими властями и проживающего в настоящее время в Париже. Этот Поляков заявляет совершенно определенно, что он дважды или трижды встречался с Государем Николаем Александровичем и вел с Ним длительные беседы.
Государя он в своей жизни вряд ли встречал и, во всяком случае, с Ним никогда не беседовал и потому подобное свидетельство не может иметь никакого значения.
Из полученных нами сообщений с места явствует, что на Афоне проживает монах Константин, имеющий некоторое сходство с Императором Николаем Александровичем и в силу этого принимаемый несколькими простоватыми и мистичными монахами за спасенного Государя. Происхождение этого монаха и его жизненная история нам известны; к тому же сам он и не думает выдавать себя за Государя. Существование связи между Поляковым и друзьями Бехтеева в Сербии также установлено.
Судя по всем данным, такие же Поляковы имеются в различных европейских странах. Они усердно околпачивают неосведомленную русскую публику и набирают когороту “Государевых Опричников”, которым в будущем сулят первенствующую роль в восстановленной России. (Тому же самому, вплоть до нюансов, автор по́ста был свидетелем здесь, в России на рубеже 1980-1990-х. - С.Ф.)
Как большинству читателей известно, Бехтеев обещал издать и разослать особый альбом с изображением целой серии фотографических снимков Членов Царской Фамилии в той обстановке, в которой они в настоящее время проживают. Альбом должен был появиться в сентябре и, насколько нам известно, над изготовлением этого альбома работает особая лаборатория.
Скан из американского летучего издания 1964 г. (архив автора), рассказывающего о «чудесно спасшейся» Царской Семье. Одним из главных действующих лиц этой мистификации был Лжецаревич Алексей - польский разведчик-перебежчик Михал Голеневский (1922-1993), агент КГБ.
См. о нем:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/130203.html
Однако сведения о способах работы этой лаборатории стали известны в силу непредвиденных обстоятельств, кругам, не принадлежащим к последователям Бехтеева. После этого Бехтеев отказался от своего намерения и обещанный альбом, по-видимому, не увидит света.
«Царевич Алексей Николаевич» (слева), Великая Княжна Мария Николаевна» с их отцом «Императором Николаем II». Май 1942 г.
«Великие Кянжны Мария и Анастасия Николаевны».
Сканы фотографий из «Manchester (N.H.) Union Leader». 17.8.1964. Архив автора.
К большому нашему удовлетворению, ряды одурманенных Бехтеевым лиц, значительно сократились и продолжают уменьшаться. Можно смело предвидеть, что в самом ближайшем времени среди последователей Бехтеева не останется ни одного искренно убежденного и честного человека; об остальных говорить нет надобности и с таковыми всегда приходилось и будет приходиться сталкиваться на политическом поприще. История с Лже-Анастасией у всех в памяти.
Обращаем внимание читателей на то обстоятельство, что в деле пропаганды ложных сведений о спасении Царской Семьи принимал участие пресловутый генерал Комиссаров, тот самый, который работал с большевиками в Болгарии при Стамболийском и издал в Америке возмутительную книгу о Царской Семье. Последнее время он находился в Берлине.
Генерал-майор Михаил Степанович Комиссаров (1870-1933) - после окончания II Александровского военного училища (1890) выпущен офицером в артиллерию. В отдельном корпусе жандармов (с мая 1904) в С.-Петербургском Губернском жандармском управлении и Охранном отделении. Возглавлял образованное при Департаменте полиции Секретное отделение по наблюдению за иностранными посольствами и военными агентами. Начальник ряда губернских жандармских управлений: Енисейского (1909), Пермского (апр. 1910), Саратовского (июль 1912), Вятского, Варшавского. Градоначальник в Ростове-на-Дону (1916). Уволен в отставку в чине генерал-майора (1916). По поручению С.П. Белецкого, возглавлял личную охрану Г.Е. Распутина.
Вполне естественно возникает мысль, что налицо новая крупная провокация, вроде пресловутого “Треста” со стороны большевиков, ставивших себе целью завлечь, под предлогом посещения спасенного Государя, в СССР или в свои заграничные подвалы честных, но чрезмерно наивных монархистов. Обстоятельства, однако, сложились неблагоприятно для большевиков. В. Вишневская, перекрасив свои волосы и похитив паспорт знакомой, бежала из Югославии в Берлин под именем Николаевой. Там она была арестована полицией за проживание по фальшивому паспорту.
В то же время многие горячие сторонники Бехтеева образумились, так как убедились в подложности различных предъявленных им документов и в явно провокационной деятельности В. Вишневской и, вероятно, и самого Бехтеева. Находившаяся в заключении Вишневская, заболев воспалением уха, была переведена в больницу, где ей была удачно проведена операция и где она в данное время находится..
Надо надеяться, что берлинская полиция будет внимательно следить за ней, так как в противном случае она могла бы совершить прыжок подобный прыжку, сделанному в Париже Гершелем Беседовским, только в обратном направлении, и очутиться в безопасном для нее экстерриториальном логовище [на] Унтер ден Линден, именуемом полпредством» («Двуглавый Орел». № 33. Париж. 1929. Октябрь).
О пореволюционной судьбе помянутого в статье А.Н. Крупенского генерала М.С. Комиссарова следует сказать особо. Еще при Временном правительстве, находясь в заключении как подследственный, он свел знакомство с большевиками. После октябрьского переворота - агент ВЧК-ОГПУ в среде российской эмиграции. Оказавшись в 1920 г. в Германии, выдавал себя за представителя генерала П.Н. Врангеля. В 1922 г., находясь в Болгарии, настраивал правительство Стамболийского против русской военной эмиграции, что привело к арестам многих из них. Использовался чекистской резидентурой для организации кампании по дискредитации монархического движения, одновременно дезинформируя представителей последнего, подбрасывая сфабрикованные на Лубянке сведения. После возникновения подозрений бежал в США (1925) для продолжения провокаторской работы. Погиб, попав под трамвай в Чикаго.
Определенный интерес с этой точки зрения представляет некролог генерала, опубликованный 16 ноября 1933 г. в парижской газете «Возрождение»:
Нет ничего удивительного, что в современном российском фильме «Заговор» (2007) генерал Комиссаров изображен высоконравственным патриотом.
Что касается предприятия, в котором в 1929 г. участвовал С.С. Бехтеев, то представляется, что не один лишь материальный интерес двигал такими людьми из русской эмиграции. Деньги лишь сопутствовали подобным делам. Это был своего рода подножный корм для агента (самообезпечение, самопрокорм сексота), такой же, как и для помянутого генерала М.С. Комиссарова, собравшего после объявления себя в 1920 г. представителем генерала П.Н. Врангеля в Германии с намеревавшихся ехать в Крым баварских монархистов сто тысяч марок.
Короток (короче воробьиного шажка) оказался путь, который проделал - всего-то за несколько лет - Сергей Сергеевич Бехтеев: от «Царского гусляра» до участника чекистской провокации. Незаметной оказалась грань, прейдя которую практически невозможно было возвратиться…
Могут, пожалуй, и возразить, что в «чудесное спасение» верили многие.
Тот же, например, архиепископ Полтавский Феофан (Быстров, 1872-1940). Но Владыка никого не убеждал, а уж тем более не агитировал отправляться в СССР в лапы чекистов, пусть и сам, по нашему мнению, оказавшись жертвой провокации этого ведомства.
См. об этом в наших прошлых публикациях (включая комменты):
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/67455.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/65957.html
Такими же искренне заблуждающимися, обреченными на заклание простодушными жертвами опытных интриганов, оказались офицеры П.Н. Шабельский-Борк и С.В. Таборицкий.
Были ли такими же жертвами Бехтеевы - весьма сомнительно.
Прямая ли то была вербовка применительно к ним или манипулирование, сказать, на первый взгляд, трудно. Однако в пользу первой версии нас склоняет длинный послужной список братьев, не ограничивающийся лишь одним 1929 годом. Вспомним хотя бы описанную нами ранее организацию в 1925-1927 гг. Бехтеевыми свары среди эмигрантов-монархистов в связи с Великим Князем Кириллом Владимiровичем (как бы лично к последнему и легитимистскому движению в целом ни относиться), однако ведь в полном соответствии с также приводившимися нами методичками с Лубянки.
Сергей Сергеевич Бехтеев.
Авторы вышедшей в 1929 г. в Новом Саду брошюрки в связи с распространявшимися С.С. Бехтеевым листовками недоумевали: «Что же это такое? Бред больного воображения, провокация ли, спекуляция ли на крови Царственных Мучеников?..» Однако никаких выводов не делают.
Председатель Высшего Монархического Совета А.Н. Крупенский - на основе изучения тщательно собранных документов и свидетельств - в сотрудничестве С.С. Бехтеева с советскими спецслужбами не сомневался.
Также считал и профессор С.Н. Азбелев (1926-2017), ведущий сотрудник Пушкинского Дома, писавший, пусть и весьма осторожно, чтобы не потревожить православно-монархического апостолата: «Вполне возможно, что здесь не обошлось без советских спецслужб, которые в целях разложения монархической русской эмиграции настойчиво пытались фабриковать различные ложные антисоветские организации (вспомним, например, операцию “Трест”)» (Из «Государевых стихов» Сергея Бехтеева» // «Православная жизнь». Джорданвилль. 2000. № 7).
Подтверждение этому предоставляет нам дальнейшая биографии «Царского гусляра».
Подозрения, ссоры и испорченные отношения с большинством представителей правой русской эмиграции, включая духовенство, заставили братьев покинуть Югославию.
Алексей Сергеевич Бехтеев (1883-1967) осенью 1929 г. выехал в Италию, а оттуда в 1950-х в Марокко, где жил до своей кончины, последовавшей 15 июля 1967 г. в Касабланке.
Алексей Сергеевич Бехтеев с дочерью Аллой.
Почти что одновременно с ним покинул Югославию и Сергей Сергеевич Бехтеев, отправившийся на юг Франции, в Ниццу, где проживали две его сестры: Нина Сергеевна (1855-1955), в замужестве Сакова и Наталия Сергеевна (1876-1950), бывшая фрейлина.
Поэт сменил не только внешнюю обстановку, окружение и друзей, но и Церковь, перейдя из Зарубежной - что было в то время весьма необычно - в Московскую Патриархию. Для многих это лишь подтверждало выдвинутые против него обвинения.
Удивительно, но, судя по сохранившимся стихам, написанным уже на новом месте, во Франции, даже после публичного разоблачения грубой мистификации, С.С. Бехтеев продолжал «верить».
В подтверждение этого приведем опубликованное В.К. Невяровичем стихотворение «Царь жив!», написанное, согласно авторской пометке, в Ницце 20 апреля ст.ст. 1930 г.:
Царь жив! Царь не умер в застенке кровавом!
Царь Промыслом Божьим чудесно спасен!
Автограф стихотворения С.С. Бехтеева из собрания В.К. Невяровича:
http://ruskline.ru/analitika/2007/03/15/car_zhiv/
Скончался Сергей Сергеевич Бехтеев, пережив вторую мiровую войну, 4 мая 1954 г. в Ницце. Похоронен на местном русском кладбище Кокад в одной могиле с А.Н. Волжиным (1860-1933), Обер-прокурором Св. Синода в 1915-1916 гг. и сестрой Наталией, почившей в 1950-м.
Столь подробное внимание, которое мы уделили истории с братьями Бехтеевыми, связано не только с возводившейся ими ложью на расследование Н.А. Соколова, сопровождавшееся грубым извращением уже опубликованных его результатов.
История эта демонстрирует нам работу чекистов по разложению и подчинению русской монархической эмиграции с последующим ее использованием в своих интересах. А это, в свою очередь, подводит нас к более полному пониманию личности весьма близкого в последние годы Николаю Алексеевичу Соколову «LE PRINCE DE L`OMBRE» - князя Николая Владимiровича Орлова.
Надеемся, что описанное позволит нам лучше понять мотивацию поведения князя и механизмы воздействия на него.
Продолжение следует.