К ПОНИМАНИЮ ЛИЧНОСТИ «LE PRINCE DE L`OMBRE» (47)

[sergey_v_fomin]

Лубянка наносит удар (продолжение)

С первых же шагов на посту Председателя РОВС генералу Е.К. Миллеру стало ясно, что начальник Дальневосточного отдела генерал М.К. Дитерихс не разделяет многих его взглядов.
Так, Михаил Константинович горячо поддержал Дальневосточный отдел Братства Русской Правды - боевой организации, целью которой было создание антикоммунистического повстанческого движения в СССР. 20 марта 1931 г. генерал был избран даже Почетным Братом Основного Круга БРП. В том же году за подписью Дитерихса вышла известная листовка «К белой русской эмиграции всего мiра», призывавшая к решительным действиям.
Широкий резонанс среди военной эмиграции и монархистов вызвала его статья с резкой отповедью получившим широкое хождение в русской эмигрантской среде настроениям «аполитичности» и «непредрешенчества» (Редактору газеты «Царский Вестник» Н.П. Рклицкому // «Царский Вестник». Белград. 21.9/4.10.1931).
Заметим также, что сделал это М.К. Дитерихс в той самой газете, которая подвергалась Е.К. Миллером резкой критике в приводившемся нами циркулярном письме 1933 года.



М.К. Дитерихс (в центре с тростью) среди сотрудников Франко-Китайского банка, в котором он работал главным кассиром.

Однако главным пунктом несогласия генералов было отношение к Царским Мощам.
Как человек, непосредственно принимавший участие в обретении и сохранении Священных Реликвий, Михаил Константинович не мог согласиться с заявлениями Председателя РОВС. При этом позицию свою он не раз высказал публично.
В подтверждение приведем фрагмент статьи «Останки Царской Семьи», появившейся в парижской газете «Возрождение» 20 января 1931 г.: «В газетных статьях, откликнувшихся на вышедшую в свет книгу ген. Жанена, неоднократно упоминалось имя генерала М.К. Дитерихса, ныне возглавляющего отдел Русского Обще-Воинского Союза на Дальнем Востоке. […] …Он дополнил рассказ Жанена интересными данными, не известными широким эмигрантским кругам. […]
Следствие в районе Верхне-Исетского завода на местах громадных костров, на которых под руководством Исаака Голощекина были сожжены тела Царской Семьи - собрало целый ряд мелких предметов, подтверждающих гибель расстрелянных в Ипатьевском доме. Среди этих предметов, перечисленных генералом Дитерихсом подробнейшим образом, имеется несколько уже совершенно не оставляющих места какому бы то ни было сомнению. Укажем прежде всего на 30 обгорелых осколков от крупных костей. Некоторые осколки имеют совершенно ясные следы отделения их рубящим оружием. […] Эти вещи и были помещены самим генералом М.К. Дитерихсом в синюю сафьяновую шкатулку Государыни…»



Топор, найденный 15 июня 1919 г. при обследовании одной из шахт.

Вскоре после этого в том же антипатичном генералу Е.К. Миллеру белградском «Царском Вестнике», редактировавшемся Н.П. Рклицким, ближайшим сотрудником митрополита Антония (Храповицкого), было опубликовано новое напоминание М.К. Дитерихса о Царских Мощах - его письмо от 12 июня 1930 г. члену «Комитета по сооружению русского православного храма в память Царя-Мученика Николая II и всех русских людей, богоборческой властью в смуте убиенных» генерал-лейтенанту А.П. Архангельскому (1872-1959):
«Ваше Превосходительство, глубокоуважаемый Алексей Петрович. Ваше письмо от 24 мая 1930 г. со всеми приложенными к нему документами сегодня получил. Вы можете быть уверенным и засвидетельствовать Комитету, что я сделаю всё возможное, чтобы вызвать приток жертвенности на это святое историческое дело.
Лично для меня сооружение такого Храма-Памятника Царя-Мученика и Его Августейшей Семьи особенно свято, так как Богу угодно было допустить меня слишком приблизиться к месту гибели этих незабвенных Царственных Мучеников и спасти всё то, что оказалось возможным собрать от Августейших Тел и вещей, варварски уничтоженных большевиками. Сооружение Храма-Памятника было всегда моей мечтой. Бог ведает, придется ли нам сооружать таковой на своей родной территории, а поэтому для потомства мы обязаны это сделать теперь же на чужбине.
Хорошо было бы в будущем хранить в этом Храме до лучших времен те реликвии, которые моей комиссии удалось собрать на месте убийства Царской Семьи и на месте сжигания Их тел в Коптяковском лесу.
Реликвии эти ныне хранятся у нашего бывшего посла Гирса в Париже. Заключены они в синюю сафьяновую шкатулку покойной Государыни Императрицы и содержат? 1) отрезанный палец Ея Величества, 2) куски обгоревших костей Всей Семьи, 3) куски глины, пропитанные жиром Их сжигавшихся Тел и 4) куски досок из пола и стен, смоченных Августейшей кровью, из комнаты, где был произведен расстрел.
Там же хранятся, у Гирса, и все собранные вещественные доказательства судебным следствием, к каковым относятся обгоревшие части разной одежды и разных драгоценностей, бывших на сжигавшихся Телах. Подробный перечень всех предметов имеется в моей книге “Убийство Царской Семьи”.
Да, дорогой Алексей Петрович, только стоя перед остатками этого ужасного костра-пепелища в глухом углу Коптяковского леса, почувствовал я в полной мере весь тот страшный, кошмарный, непрощаемый грех нас всех, который мы совершили в 1917 году. И не только перед этими безвинными Августейшими Мучениками, но перед всей Великой прошлой историей России.
Горячо желаю Вам и всему Комитету успешно выполнить принятое на себя славное, святое историческое дело.
Да поможет Вам всем Господь.
Михаил Дитерихс» («Царский Вестник». Белград. 1931. № 130).




Следующее обращение Михаила Константиновича к вопросу Царских Останков относится к апрелю 1933 г. Поводом было опубликованное в эмигрантской прессе открытое письмо А.А. Вонсяцкого.
Состоявший офицером в полку черных («Безсмертных») гусар (5-м Гусарском Александрийском Ея Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полку), с 28 марта 1919 г. Анастасий Андреевич находился в Отряде особого назначения по охране Императорской Фамилии в Крыму. Со служившим там же с сентября 1918 г. по январь 1919 г. капитаном П.П. Булыгиным они разминулись, но обстоятельство это само по себе имело, несомненно, большое значение для генерала М.К. Дитерихса.
Женившись на богатой американке, А.А. Вонсяцкий не раз приезжал в Европу, где в 1927 г. познакомился с генералом А.П. Кутеповым, вплоть до его похищения финансово поддерживая РОВС. В 1931 г., посетив Берлин и Белград, завязал знакомство с членами Братства Русской Правды, а в 1933 г. в США создал Всероссийскую фашистскую организацию, в 1934-1935 гг. входившую в состав действовавшей в Маньчжурии Всероссийской фашистской партии К.В. Родзаевского.
Открытому письму предшествовала телеграмма отправленная 19 февраля/4 марта 1933 г. А.А. Вонсяцким Первоиерарху Антонию (Храповицкому: «Ваше Блаженство, только что обратился к Князьям Федору, Никите и Юсуповой с просьбой повлиять [на] Великую Княгиню Ксению Александровну, чтобы она взяла инициативу в деле перенесения Останков Царственных Мучеников из маклаковского нужника в Русскую белградскую церковь. Одновременно по радио сообщил Великому Князю Кириллу, что сопряженные с этим делом расходы готов взять на себя. Анастасий Вонсяцкий» (ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 289. Л. 34-34 об.).



Анастасий Андреевич Вонсяцкий (1898-1965). Фото 1935 г.

Владыка ответил: «Многоуважаемый Анастасий Андреевич. Прежде всего, благодарю Вас от имени всего русского народа за Вашу готовность принять на себя расходы по предполагаемому перенесению праха Царственных Мучеников в Югославию и со своей стороны изъявляю готовность пожертвовать для помещения их купленный мною для себя склеп под полом Иверской церкви, а свой вечный дом устроить в другом месте.
Впрочем, если компетентные лица считают лучшим положить Останки Усопших под церковью Троицкою, то я и на то согласен.
За всем тем остается вопрос о том, как добиться во Франции и в Югославии разрешение властей на перенесение драгоценного для нас праха.
Во всяком случае, если удастся сделать в таком направлении некоторые шаги, то придется это сделать без огласки, согласно мнению людей знающих и сочувствующих, чтобы не вызвать заранее противодействие враждебных сему делу правителей.
Что касается Великих Княгинь, то я подозреваю, что Они почему-то надеются, будто наши дорогие покойники где-то живы, и потому на мое ходатайство еще ничего не ответили, впрочем, я писал только В[еликой] Княгине Ксении Александровне, а В[еликой] Княгине Ольге Александровне послал другое письмо о том же, только на этих днях.
Говорят, будто по французским законам, только родные Сестры могут предъявлять требование на выдачу Им праха умерших. Дело трудное, почти невероятное. Все-таки будем ждать ответа от Вел[иких] Княгинь.
Еще раз благодарю Вас за преданность Августейшим Покойникам и призываю на Вас Божие благословение» (Там же. Л. 92-92 об.).
Как мы уже знаем, обе сестры Царя-Мученика отказали, однако в то время ни Владыка, ни его корреспондент из США об этом еще не знали.
С целью прояснить ситуацию и подтолкнуть Великих Княгинь к принятию решения год спустя А.А. Вонсяцкий выпустил «Обращение о погребении Останков Царя-Мученика и Августейшей Царской Семьи» на имя митрополита Антония (Храповицкого). Опубликовал его все тот же «Царский Вестник»:
«Ваше Блаженство, Милостивый Архипастырь и Отец.
Мы, русские люди, обращаемся к Вам, Блаженнейший Владыко, как к своему Архипастырю и смиренно просим Вашего усиленного от нашего имени ходатайства перед Августейшим Главой священной для нас Династии и перед Святейшим Сербским Патриархом Варнавой о принятии всех законных мер к тому, чтобы драгоценные для всех русских людей Останки Царской Семьи, несколько лет тому назад вывезенные из Сибири и ныне хранящиеся где-то в Париже, были бы преданы христианскому погребению по церковному чину и были бы упокоены в достойном месте для всенародных над ними молитв и поклонения.
С невыразимой скорбью мы узнали о том, что Останки нашего Великого Царя-Мученика Николая II и Его Августейшей Семьи хранятся где-то в неведомом месте, как обычные вещи.
Наше тяжелое горе от лишения Отечества, родных и близких, от позора и унижений усугубляется сознанием того, что до сих пор еще не отдан последний земной долг Императору, жизнь Свою положившему за горячо любимую Им Россию.
Мы опасаемся, что до тех пор, пока не будет исполнена наша святая обязанность перед Останками Царя-Мученика и Его Августейшей Семьи, Господь не благословит нашу Родину и не пошлет ей долгожданного избавления.
Посему мы горячо просим новых ходатайств Вашего Блаженства за всех нас о том, чтобы русским людям была предоставлена возможность воздать Царю-Мученику и Его Августейшей Семье христианское погребение, дабы мы могли пролить у Их Царственных Останков наши покаянные слезы и умолять чистые души Пресветлого Царя, Мученицы Царицы, Отрока-Царевича и Царевен, живших на грешной Русской Земле, как Св. Ангелы, предстательствовать за Россию и за нас у Престола Всевышнего.
Анастасий Вонсяцкий и 1000 членов Всероссийской фашистской организации» («Царский Вестник». Белград. 2/15 апреля 1934).
Судя по сохранившемся в деле экземплярам этого «Обращения» с подписями под ним, оно широко ходило среди русских эмигрантов. Подписанные листы поступали в канцелярию Владыки.



Фрагменты костей, вставная челюсть доктора Боткина и «просаленная земля» из шахты № 7, обнаруженные в районе Ганиной Ямы в 1919 г. Фототаблица из следственного дела Н.А. Соколова.
http://ruskline.ru/opp/2017/noyabr/21/kogda_zhe_zavershitsya_xx_vek/

Что касается генерала М.К. Дитерихса, то отреагировал он еще на предыдущее открытое письмо А.А. Вонсяцкого 1933 г., адресованное одному из самозванных «хранителей» Царских Мощей.
«Глубокоуважаемый Анастасий Андреевич! - писал Михаил Константинович 11 апреля 1933 г. - В газетах прочел Ваше обращение к Маклакову с требованием передать Реликвии останков Августейших Мучеников, убитых и уничтоженных в 1918 году, Великой Княгине Ксении Александровне.
Пятнадцать лет я ждал, чтобы чей-нибудь русский голос в Европе, и в особенности голос одного из Членов Дома Романовых, раздался, интересуясь судьбой Реликвий останков сожженных тел Царской Семьи. Правда, года три тому назад, когда в Европе появилась самозванка Чайковская, я дважды удостоился запросов бывшего Великого Князя Андрея Владимiровича, добивавшегося от меня, как человека руководившего расследованием трагической судьбы Августейших Узников в Екатеринбурге, какого-либо свидетельства о допустимости мною возможности, что кто-либо из Членов Царской Семьи избежал изуверской Ипатьевской бойни. Но его письма совершенно холодно касались судьбы других Членов Августейшей Семьи. […]
Позднее, когда я был избран в Почетные Члены, состоящего под Августейшим покровительством Ее Императорского Высочества Великой Княгини Ксении Александровны Комитета по сооружению Храма в Брюсселе в память Царя-Мученика Николая II, я предлагал Комитету, через Члена Комитета генерал-лейтенанта Архангельского, поместить Реликвии останков Августейшей Семьи под сень этого святого места. Знаю из ответа генерала Архангельского, что эта мысль была горячо воспринята всем Комитетом, но, очевидно, осуществление ее не состоялось.
Поэтому я приветствую от всего сердца Ваше выступление.



Михаил Константинович Дитерихс с супругой Софией Эмильевной и дочерью Агнией.

Препровождаю Вам при сем копию Описи, по которой были представлены мною Великому Князю Николаю Николаевичу указанные мною выше исторические и национальные ценности и которые должны были оказаться у М.Н. Гирса. Я прошу Вас представить этот документ, а равно и копию расписки командира “Кента” и один экземпляр моей книги “Убийство Царской Семьи” Ее Императорскому Высочеству Великой Княгине Ксении Александровне. Другой экземпляр книги прошу Вас принять на память от меня.
Несмотря на тщательность розысков (впрочем, я считаю их еще не законченными), удалось очень немного найти Реликвий останков Августейших Мучеников. Это объясняется тем особенным усилием, которое было проявлено агентами советской власти, не только убить, но и совершенно уничтожить все малейшие следы от тел Многострадальной Царской Семьи. […]
Из прилагаемой Описи №№ 133, 190, 194, 195, 247, 250, 253, 272, 275, 305 и 311 - представляют собой те Реликвии останков сожженных Августейших тел, которые только и удалось разыскать и собрать. Все эти Реликвии были укупорены в особой, темно-синего сафьяна, крепкой шкатулке Государыни Императрицы. Сама шкатулка была отобрана от Летемина, одного из охранников Царской Семьи в доме Ипатьева.
Дай Бог Вам успеха в начатом Вами благом деле. Искренне Вас уважающий генерал М.К. Дитерихс» (Генерал Дитерихс. М. 2004. С. 584-586).
Помянутая в письме опись собранных следствием 311 предметов, отправленных генералом М.К. Дитерихсом Великому Князю Николаю Николаевичу через посредство Мориса Жанена, была незадолго до того, как было написано это письмо А.А. Вонсяцкому, опубликована в книге французского генерала, вышедшей на чешском языке: Maurice Janin «Pád carismu a konec ruské armády. (Moje misse na Rusi v letech 1916-1917)». Jaroslav A. Růžička. Praha. 1931. S. 209-221.
(В ближайшее время мы намереваемся опубликовать сканы этих страниц.)

Продолжение следует.