«ПО-СОСЕДСКИ». ОДНОСТОРОННИЕ ЗАМЕТКИ (1)
А вот и второй обещанный текст, рассматривающий проблему «староверия» с другой стороны. Он не претендует на «единственную правильность», объективность или безпристрастность. Отсюда и подзаголовок «Односторонние заметки».
При этом он содержит факты, от которых ведь тоже никуда не деться…
Впервые текст этот, навеянный в какой-то мере разговорами с В.И. Карпецом, занятым в то время «испытанием вер», в результате чего он и перешел в единоверие, появился в 2005 г. в «Русском вестнике», а в следующем вошел в сборник «На Царской Страже» в несколько дополненном виде, по которому мы его и републикуем.
За объединительным процессом с Зарубежной Церковью, как-то на второй план отошли проблемы взаимоотношения со старообрядцами. Между тем, разрешение этого вопроса занимало и умы зарубежников. Более того, долгие годы Московская Патриархия и РПЦЗ шли здесь, как говорится, голова в голову.
Еще в апреле 1929 г. последовало Постановление Патриаршего Священного Синода об упразднении клятв Московского собора 1656 г. и Большого Московского Собора 1667 г., наложенные ими на старые церковные обряды. (Это и другие постановления имели свою предысторию. Еще в 1906-1907 гг. IV Всероссийский миссионерский съезд в Киеве и VI отдел Предсоборного присутствия заявили о равночестности старого и нового обрядов.)
Постановлением Св. Синода Русской Православной Церкви от 10/23 апреля 1929 г. соборные клятвы XVII в. также были отменены. По свидетельству архиепископа Женевского и Западноевропейского (РПЦЗ) Антония (Бартошевича, 1911-1996) так же поступил и митрополит Антоний (Храповицкий): «…Когда митрополит Антоний оказался за границей, то он написал обращение к старообрядцам. И написал он так, сердечно и с любовью: до сих пор вы были гонимы, а мы как бы в положении гонителей, Церковь официальная, а теперь, говорит, и мы такие же гонимые, как вы. То не пора ли нам почувствовать, что мы братья, и должны жить вместе. Это, конечно, письмо не имело того желанного ответа, который митрополит предполагал».
Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 г. вновь обратился к этому вопросу. С докладом «Об отмене клятв на старые обряды и придерживающихся их» на вечернем заседании 31 мая выступил митрополит Никодим (Ротов). Он предлагал в качестве Соборного определения повторить в измененном виде Постановление Св. Синода 1929 г.
В Деянии Поместного Собора «Об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их» от 2 июня 1971 г. говорилось: «Мы, составляющие Поместный Собор Русской Православной Церкви, равносильный по своему достоинству и значению Московскому Собору 1656 г. и Большому Московскому Собору 1667 г., рассмотрев вопрос о наложенных этими соборами клятвах с богословской, литургической, канонической и исторической сторон, торжественно определяем во славу Всесвятого Имени Господа нашего Иисуса Христа: 1) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им. 2) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. об отвержении и вменении яко не бывших порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и в особенности, к двуперстию, где бы они ни встречались и кем бы ни изрекались. 3) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. об упразднении клятв Московского собора 1656 г. и Большого Московского Собора 1667 г., наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православноверующих христиан, и считать эти клятвы яко не бывшие».
Встречного шага не последовало.
Зарубежная Церковь на III Всезарубежном Соборе 1974 г. также сняла «клятвы на старые обряды».
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1988 г. в специальном обращении подтвердил Деяния Поместного Собора 1971 г., касающиеся старообрядцев.
В самом начале 1999 г. Отдел внешних церковных сношений Московской Патриархии приступил по инициативе митрополита Кирилла (Гундяева) к налаживанию контактов со старообрядцами. По его докладу 19 июля 1999 г. было решено создать особую комиссию при ОВЦС по координации отношений со старообрядчеством. Судя по обнародованным документам, все «древлеправославные церкви» (включая безпоповские!) названы «церквами-соседями».
В определении Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, проходившего с 13 по 16 августа 2000 г., сказано: «С удовлетворением отмечены положительные сдвиги, наметившиеся в диалоге Русской Православной Церкви со старообрядчеством, которые вселяют надежду на то, что накопившийся за века груз недоверия и недопонимания со временем будет преодолен и желаемое примирение в конечном итоге будет достигнуто».
На своем Соборе 2000 г. Зарубежная Церковь принесла покаяние старообрядцам.
Ответа снова не последовало, если не считать того, что на «Освященном соборе Русской православной старообрядческой церкви» в октябре 2001 г. утверждался «чин отречения от никонианской ереси».
На состоявшемся 3-8 октября 2004 года Освященном Архиерейском Соборе РПЦ было принято следующее Определение:
«1. Считать необходимым как в развитии диалога со старообрядческими согласиями, так и в повседневной внутрицерковной жизни осуществлять систематическую реализацию ранее принятых решений Священноначалия Русской Православной Церкви в отношении старых обрядов, особенно отмечая при этом важность Деяния Поместного Собора 1971 года “Об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их”, где старые русские обряды признаются спасительными, как и новые, и равночестными им.
2. Считать важным развитие добрых взаимоотношений и сотрудничества со старообрядческими согласиями, особенно в области заботы о нравственном состоянии общества, духовного, культурного, нравственного и патриотического воспитания, сохранения, изучения и восстановления исторического культурного достояния.
3. Поручить Священному Синоду учредить при Отделе внешних церковных связей Комиссию по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством. Указанной Комиссии оказывать содействие издательской, образовательной, культурной и иной деятельности старообрядных приходов Русской Православной Церкви, осуществляя координацию их служения в сотрудничестве с епархиальными Преосвященными, в канонической юрисдикции которых пребывают старообрядные приходы».
Какими же путями нам сегодня предлагают преодолеть раскол? Небезызвестный регент из Спасского собора Андроникова монастыря Б. П. Кутузов, считающий раскол исключительно «следствием юго-западной иезуитской экспансии, а также иллюзорных надежд гражданской власти, искусно спровоцированных и заботливо взращенных агентами Ватикана, на наследование Константинопольского престола, что в политическом плане нашло выражение в доктрине так называемого “греческого проекта”, а в церковной политике - в проведении никоно-алексеевской “реформы”», вслед за А. И. Солженицыным, видит только один путь: принести покаяние старообрядчеству за трехвековые гонения.
Всё это сегодня, как будто, весьма близко к осуществлению. Еще на расширенном заседании Священного Синода 18 июля 1999 г. были одобрены результаты переговоров председателя ОВЦС митрополита Кирилла с делегацией старообрядцев. В официальном документе Св. Синода, в частности, говорится:
«3. Осудить имевшие место в истории насильственные методы преодоления раскола, явившиеся результатом вмешательства светских властей в дела Церкви.
4. Призвать издательства, выпускающие церковную литературу, применять критический подход к переизданию литературы, напечатанной в дореволюционное время, когда под влиянием светской власти старообрядчество критиковалось некорректными и неприемлемыми методами...»
Характерно, что при этом авторы приведенного документа никакого «раскола», могущего возникнуть в результате дальнешего развития событий в этом направлении, почему-то не боятся, как еще недавно из-за прославления Царственных Мучеников. Одним за признанием старообрядческих уставов, книг, служб и пения, возможно, слышатся заманчивые звуки католического органа. (Ведь трудно было бы остановить любовь на одних старообрядцах).
Другим за забвением, а то и вычеркиванием из святцев «во имя единства» святителя Димитрия Ростовского и других видится вожделенное освобождение от святых, от жидов убиенных. Да мало ли кому что видится. Только вот что хотелось бы напомнить любителям единства любой ценой: расстаться придется не только с Царьградом и всем, что за ним. Для того, чтобы хотя бы отчасти понять, чем это чревато, обратимся к текстам не старообрядствующих, а самых что ни на есть настоящих староверов.
Вот что пишет, например, один из них - некий А. Езеров (приводим текст так, как он написан, оставляя строчные буквы на совести автора):
«Недавно в никониянской среде широко праздновалась память убиенного последнего царя Николая II, которая становится все более значимой в сравнении с уходящей в “агиологическую тень” памятью перенесения мощей преп. Сергия. Все больше новых святых в народном сознании затмевает святых старых. […]
…Со времен несчастливого поколебания веры в российских народах, учиненного патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем, изменения в почитании святых стали отражать еще и духовные изменения. Ведь почитание святых - одна из важнейших частей Предания святоцерковного! И вот у никониян начинается исподволь изменение святцев. Со временем под влиянием культа Серафима Саровского (быть может, на самом деле скромного и безобидного пустынника) поблекло почитание Илии-пророка, дни памяти которых почти совпадают, а день памяти достойной уважения убиенной княгини Елизаветы Феодоровны потихоньку вытесняет память преподобного Сергия Радонежского. Память Леонтия Ростовского безжалостно затмевается почитанием ростовского архиепископа Димитрия Тупталы - ожесточенного гонителя Старой Веры. Как “миссионер” Димитрий затмевает косвенно и память великого просветителя зырян Стефана Пермского.
В “календаре народного почитания” появляются новолюбные памяти: патриарха Тихона и Филарета Дроздова, царской семьи, Иоанна Сергиева, Оптинских старцев и прочих всевозможных старцев, а такой истинный пастырь как преп. Авраамий Смоленский оказался “подвинут” этим наплывом. Более того, происходит вытеснение древних форм священного подвига юродства (как у Андрея, Прокопия, Исидора, Максима и Василия юродивых) разными полуюродивыми Матронами, а также культом “юродивых архиереев” Варнавы Беляева и Иоанна Максимóвича. Признаем, однако, что образ блаженной Ксении, ночевавшей на кладбище, куда как ближе образу “классического” юродивого, чем “матронушки” и “пелагеюшки”.
Начинают переосмысливаться древние подвижники и даже ветхозаветные праведники. Под влиянием болезненного “национал-патриотизма” начали стесняться “еврейских” святых. Илия Пророк, Моисей, Авраам, Давыд и мученики Маккавейские стали зазираться как “жидовские”. […] …Tут виден духовный процесс в самой никониянской среде, древняя святость вытесняется новой харизматической “духовностью”. С другой стороны роль лжеименного “патриотизма” приводит к умалению памятей ветхозаветных праведников. […]
Почитание святых - выражение церковной веры. Некогда талантливый никониянский публицист и проповедник А.И. Осипов предупреждал, что в ходе массовой кампании канонизаций новейших святых РПЦ МП может “сделать из своих святцев помойку”. Недавно на заседании комиссии по канонизации РПСЦ стали обсуждать возможность массовой канонизации новомучеников по примеру “главенствующего исповедания”. Но по счастью решилось, что на местах убиения можно поставить кресты, служить новым страдальцам единожды в год в нарочитый день, но не “разбавлять” святцы, умаляя тем самым почитание древних святых. Мое упование в том, что вера и верность християнская возьмут верх над рационалистическим глумлением над святоцерковным Преданием» (Езеров А. В агиологической тени. Мысли на фоне празднования памяти последнего российского царя).
Такая вот перспектива…
Однако, возвращаясь к теме покаяния, делать это, если и вправду говорить о настоящем, а не формальном чисто внешнем, примирении, надлежит не только нам. За плечами староверов за истекшие три с лишним века тоже немало накопилось. Но вот об их готовности сделать этот шаг что-то пока не слыхать…
В переломном для России 1881 году умнейший русский человек, внук московского священника, сын профессора словесности Московского университета, обер-прокурор Св. Синода К.П. Победоносцев писал Е.Ф. Тютчевой, дочери великого русского поэта, сестра которой была замужем за известным славянофилом И. С. Аксаковым:
«…Но вот словечко о расколе.
Вот чего не хочет понять Ив. Серг. [Аксаков] и прочие идеализаторы, не знающие истории и действительности. Раскол у нас прежде всего - невежество, буква - в противоположении духу, а с другой стороны - хранилище силы духовной под дикой, безобразной оболочкой. Снять эту оболочку - значит добыть великую силу для Церкви, и Церковь мало-помалу добывает ее, ибо лучшие люди из раскола переходят к нам. Ив[ан] С[ергеевич] не знает и знать не хочет, что в последние 10 лет Церковь наша выставила замечательных деятелей для этого добывания, и все они большею частью перешли оттуда же.
Но вместе с тем раскол есть у нас, теперь в особенности, политическая партия, и весьма опасная. Опасная - по милости непрошеных адвокатов и защитников, людей, не имеющих ничего общего с верой и Церковью. Простые люди из раскола и не подозревают, что во главе их становятся - с одной стороны, мужики-кулаки, преследующие личные свои цели властолюбия и своекорыстия, с другой стороны - журналисты. Из Москвы кто ратует за раскол, кто подкупает журналы? Шибаев из Рогожского кладб[ища], человек, говорящий терминами газетных статей, входивший в связи с Герценом, не имеющий никакой веры. Морозов, который всех детей своих воспитывает с англичанами-гувернерами. Солдатенков, - который печатает антирелигиозные книги. У этих людей свои цели. Кто вопиет о свободе раскола? Люди, не скрывающие своих задних мыслей - произвесть смуту и бросить в народ демократические тенденции. Они возводят в идеал - основное учение раскола, что наша Церковь признанная и утвержденная есть Церковь незаконная и что власти законной, как церковной, так и гражданской уже нет».
Этот верно схваченный дуализм старообрядчества во второй половине ХХ в. был напрочь забыт. Толковали лишь о древности, о чистоте веры, о корнях, о неиспорченности обрядов, о всегдашних гонениях. В результате старообрядец в общественном сознании приобрел по существу значение понятия истинно-русский.
Именно этот перекос вызвал предлагаемые вниманию читателей наши заметки, в какой-то мере, разумеется, односторонние, ибо мы полностью солидаризируемся с мнением Победоносцева, характеризовавшего старообрядчество не только как опасную политическую силу (в его верхах), но и как (в рядовой массе) потенциальный, своего рода резервуар, «хранилище силы духовной». Поговорим о тех людях в старообрядчестве, у которых, по словам Константина Петровича, были «свои цели».
Царя Алексея Михайловича «ревнители благочестия» называли «рожком антихристовым», «новым жидовином». На «основании» этого Сын Его Император Петр I, по словам современного историка, потомка старообрядцев-бегунов, «был признан сыном сатаны, то есть антихристом».
«С этого времени, - подтверждает философ-федосеевец, - современная власть стала отождествляться в глазах подлинных христиан со слугами антихриста. Царствует уже не власть, но антихрист, который воплощается в каждом властителе по очереди, причем последующий хуже предыдущего. Из понятия о власти как “антихристовой слуге”, вытекало логически положение, что молиться о власти, значит молиться об укреплении царства антихриста. Если власть “образ антихристов”, то, значит, и все исходящее от власти носит на себе печать антихриста. Любой свод гражданских и уголовных законов есть “Богом ненавидимыя, кривосказательныя, духоборныя книги”, должностные лица - слуги антихристовы, официальная церковь - “жидовский синедрион”, высшая власть - “антихристов совет”, делопроизводство по законам - “никонианский богоборный суд”» (Щеглов А. Антихристов дух власти. Учение старца Евфимия - основателя староверского согласия «бегунов-странников» // Волшебная Гора. Т. IX. М. 2004. С. 13).
Панихида старообрядцев-федосеевцев на Преображенском кладбище в Москве.
После этого, пишет О.Л. Шахназаров, «у староверов не осталось причин подозревать, так сказать, обычных иудеев». Таким образом, «у них совпадали противники. У староверов - Дом Романовых и Р[усская] П[равославная] Ц[ерковь], а у иудеев - Самодержавие и Православие. […] Они были братьями по оружию, и борьба их приносила плоды. Не случайно верующие РПЦ стали в конце XIX в. обвинять староверов в “ожидовлении”».
С тех пор весьма заметная старообрядческая струя была в разного рода заговорах, волнениях, восстаниях и бунтах, направленных на свержение Помазанника Божия, вплоть до прямой службы иноверным врагам России. Недаром старообрядчество так привлекало масонов, евреев и вообще разного рода борцов с Богоустановленной Царской властью.
Вот только некоторые староверческие (в советской историографии несправедливо получившие название «крестьянских» или «казацких») бунты и войны, в действительности направленные на свержение Династии Романовых: Соловецкое восстание 1668-1676 гг., бунт Степана Разина 1670-1671 гг., стрелецкие 1682 и 1698 гг. мятежи, восстания на Дону 1687 и 1698 гг., в Саратове 1693 г., на Северном Кавказе 1695 г., Астраханский и Тарский бунты первой четверти XVIII в., Булавинское восстание на Дону 1708-1710 гг., Чумной бунт в Москве 1771 г. и Пугачевский бунт 1773-1774 гг.
Всё это сопровождалось убийствами архиереев и священников, ограблением храмов и монастырских ризниц. При этом характерно было использование феномена самозванчества, в котором староверы хорошо поднаторели (достаточно вспомнить самозванство многих их священников и архиереев).
Почти миллион человек, так или иначе принимавших участие в этих действиях, сочувствовавших им и членов их семей покинули Россию. Основными местами их проживания стали Турция, Австро-Венгрия, Польша, Пруссия и США. Не случайно в годы Царствования Императора Петра I и Императрицы Екатерины II было наложено запрещение на занятие старообрядцами государственных должностей.
Продолжение следует.