«БОЖЕ! ХРАНИ СВОИХ!» (начало)
733 страницы, 2172 ссылки на исследования и источники, 87 иллюстраций на вклейках и 11 - в тексте.
- Конец года, и вот еще одна книга Вашего «расследования» о Григории Ефимовиче «Боже! Храни Своих!». Каково ее содержание?
- Действие, развивающееся в третьей книге, ограничено в основном 1905-1909 годами. «В основном», потому что рассказ о деле Тобольской Духовной консистории по обвинению Г.Е. Распутина в хлыстовстве завершается в соответствии с хронологическими рамками этого документа - 1912 годом. Но это то, что касается дела.
Главная задача этого тома показать, каким в действительности был тот сибирский крестьянин, Друг Царей. Именно о том, каким его увидели и узнали не только Царственные Мученики, но и представители самых разных сословий России начала ХХ века эта книга.
С этим, между прочим, связаны и детали оформления. Форзац и нахзац, на которых помещены фотографии Большого зала Екатерининского Дворца в Царском Селе и столовая для бедных в Гавани на Васильевском острове, даны не только для того, чтобы наглядно продемонстрировать контрасты России начала ХХ века. Они, возможно, напомнят читателю о том, что Г.Е. Распутин везде был своим. И во Дворце, и в жилище бедняка.
- Но что можно сказать нового о том, каким он был?
- Современники Григория Ефимовича, и, прежде всего, журналисты, немало потрудились над созданием его облика. Объем литературы о нем превышает самое смелое воображение. Беда лишь в том, что пользоваться подавляющим большинством этой продукции в качестве более или менее надежного источника нельзя. Это становится ясным уже хотя бы после того, как мы обнаруживаем, что даже подача основных неизменяемых человеческих параметров (возраст, рост, цвет глаз, голос, характерные приметы и привычки) - у каждого из писавших о нем свои, совершенно несхожие друг с другом. Словно каждый из них писал о каком-то своем человеке.
Нынче, пусть и с огромным опозданием, опираясь не на выдумки и фантазии, а на заслуживающие доверия источники, мы наконец-то должны попытаться узнать о том, каким он был на самом деле.
Театр, говорят, начинается с вешалки. Книга, наверное, с обложки. Так вот с нее на вас глядит не очень-то знакомый человек, хотя фотография эта и хорошо известна, особенно в последнее время.
- Судя по оглавлению, в третьем томе содержится немало материалов, уже известных читателям «Русского вестника». Это, например, главы о знакомстве «Опытного странника» с праведным о. Иоанном Кронштадтским и священноисповедником о. Романом Медведем.
- А начинается книга рассказом о знакомстве Григория Ефимовича в Казани (еще до прихода его в Петербург) с преподобным Гавриилом Седмиезерским. Келейная икона последнего - зримый свидетель его чудесного исцеления, а также встреч и бесед схиархимандрита с Г.Е. Распутиным и Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной - попала ко мне вскоре после выхода первого издания «России перед Вторым пришествием». Фотоснимок ее впервые публикуется в книге. Немало страниц посвящено знакомству Григория Ефимовича и с другими православными подвижниками, прославленными в лике святых, а также с архиереями.
Принципиально важными считаю главы, посвященные положению Русской Православной Церкви в начале ХХ века.
В опубликованной недавно работе доцент Тверского Государственного университета Т.Г. Леонтьева подчеркивала, что заявленная ею тема (о «духовенстве в революционном обществе России начала ХХ века») «может показаться странной, даже противоестественной, так как в новейшей светской и церковной научной литературе о российском и советском духовенстве преобладает сострадательный тон - и Церковь, и верующие предстают пассивными жертвами ничем не стесненного насилия». Но для верующих заметим - «не стесненного», прежде всего, Самим Богом. Иными словами, речь идет о насилиях, попущенных Богом.
Хотелось бы подчеркнуть, что описанное в двух главах книги («Недуги Церкви земной» и «Рука предающего Мя со Мною на трапезе») - отнюдь не собрание отдельных фактов, которые при желании можно надергать по любому поводу, а всё-таки некая тенденция…
Предреволюционная Россия вовсе не была, как это некоторым сейчас кажется, образцом благочестия. Лишь местами сохранялись здесь некоторые его черты. Потому, собственно говоря, она и пала…
Вопреки поверхностным современным представлениям, кроме мучеников, после 1917 г. эта мощная организация (мы ведем речь о Церкви именно как организации!) дала сотни обновленцев и тысячи расстриг - по определению современных исследователей «священников неканонического, протестного поведения». И это, разумеется, не могло быть случайностью.
- Как и во второй книге, вы пишете о Царственных Мучениках…
- На этот раз, в основном, в связи с Их взаимоотношениями с Григорием Ефимовичем. О том, как он к Ним относился, как Они - к нему. В отличие от современных фальсификаторов этих отношений, я опираюсь не на выдумки и слухи, а на реальные факты, всегда четко фиксируя источник. Между прочим, положение Г.Е. Распутина в Царской Семье исторически укоренено вовсе не в традициях эпохи фаворитов XVIII в., как безосновательно иногда пишут и до сих пор, а в Русской стародавней традиции, уходящей своими корнями в седую старину. Вспомним в связи с этим верховых богомольцев, всегда обитавших в Царских и Великокняжеских дворцах. О тесных взаимоотношениях Царя и Его народа, носивших воистину духовно-мистический характер, говорится в главе «Крови голос, млека голос». Напомню, что первоначальный вариант этой главы, повествующей о кормилицах Царских детей, также публиковался в «Русском вестнике». Внимательного прочтения заслуживают и свидетельства о многочисленных случаях исцеления Григорием Ефимовичем Наследника Престола, о неподдельной любви русского мужика к Царевичу.
- Вы говорили о современных фальсификаторах, продолжающих и до сих пор извращать подлинный характер взаимоотношений Царственных Мучеников с Григорием Ефимовичем, саму личность последнего.
- О тех, кто сегодня не просто переиздает давнюю клевету или занимается простейшим, нередко бездумным, ее перепевом, но пытается перелицевать старую ложь, приспособив ее к новым условиям и придать ей даже внешнюю наукообразность, следует сказать особо.
Авторам многих таких разнообразных современных попыток присуща одна общая черта - анонимность. Это, на наш взгляд, свидетельствует лишь об одном: неуверенности авторов или заказчиков в правоте их дела. Не назвав же себя или укрывшись за псевдонимом, можно забыть о всяком приличии вообще. Нагадил - и в сторонку.
«Псевдонимность, - считал о. Сергий Булгаков, - есть актерство имени». В основе ее лежит ложь и притворство. Взятое на себя фальшивое имя «накладывается, как краска или румяна, на поблеклую кожу».
Кто же в нашем случае является приверженцем такого рода макияжа?
Прежде всего, мы ведем речь о книжке «Г.Е. Распутин: знамение погибшего царства», подписанной «И.В. Смыслов». Дезавуировать ложь, которой эта брошюрка буквально напичкана, нам уже приходилось на страницах «Русского вестника» (2006. № 3).
С этим коллективным, как выяснилось, детищем читателю третьей книги нашего расследования предстоит встречаться на ее страницах не раз. «Личность одного из соавторов, - пишет современный исследователь Л.Е. Болотин, - с помощью коллег мне удалось определить. Это Георгий Евгеньевич Колыванов, кандидат богословия, преподаватель Московской Духовной академии, секретарь ученого совета Николо-Угрешской Духовной семинарии. Участие в этом опусе другого “загорского” профессора, очень “прославившегося” перед прославлением Святого Царя-Мученика Николая, также выдают “уши” характерных стилистических приемов, но, поскольку у меня нет определенных данных на этот счет, его имя до времени умолчу. Но ГОСПОДЬ ведает всё точно» (Русская линия. 5.10.2006).
Другой подобный пример - анонимные авторы приложений № 4 и № 5 к докладу митрополита Ювеналия на Архиерейском Соборе 2004 года.
Судя по содержанию этих документов, подробно разобранных в нашей книге с точки зрения поддающейся проверке фактологии, писавшие «под заказ» авторы не сделали никаких новых открытий. Всё ими написанное - это не более чем хорошо забытое старое. Причем противоположные, основанные на документах авторитетные мнения никак ими не оспариваются, Более того, никак не обосновывается даже их собственное «самостоятельное» заключение.
Ошибиться, конечно, может каждый, но когда ошибку «заказывают», это, согласитесь, совсем другое дело…
Такие методы нам хорошо знакомы еще с советских времен: укрывшись под непроницаемыми для критики безымянными личинами, вольготно и безнаказанно передергивать. Подобно завзятым шулерам-картежникам… Остается лишь удивляться тому, в каких отстойниках постсоветского времени сотрудники канцелярии столичной Митрополии умудрились отловить такие реликты.
Хочется подчеркнуть, что подобные методы, в результате применения которых на пути поиска Истины воздвигаются баррикады лжи, сегодня уже не только никого не убеждают, но и не удивляют. (Последнее, вообще-то, печально.) Однако нынче поиск правды не остановят уже даже и окрики, испускаемые с упованием: «авось не посмеют». Пора бы это уже понять и научиться вести спокойный и достойный диалог. Времена облыжных обвинений и навешивания ярлыков давно минули.
Имена же «творцов» подобных «приложений» рано или поздно выйдут наружу. И мы их, верно, еще назовем. Дело, понятно, не в обличении поправших собственную совесть. Важно другое: пусть те, кого завтра будут соблазнять те же или уже иные «заказчики», десять раз подумают, прежде чем взяться за перо.
Но есть в псевдонимии еще и такое явление, как, по определению того же о. Сергия Булгакова, «национальные переодевания посредством имени». Как считал о. Сергий, это связано «с нахальством, никого не обманывающим, просто переодеванием в чужую одежду…»
Ярким примером этого последнего типа изданий является вызвавшая в последние время споры более чем 500-страничная книга «Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба». Автор сего опуса, увидевшего свет в издательстве «Вагриус» с предисловием доктора исторических наук С.Л. Фирсова из Петербурга (широко известного своими цареборческими и антираспутинскими выступлениями на конференциях Православного Свято-Тихоновского университета в Москве), судя по тексту, силится доказать, что так называемые «екатеринбургские останки» являются ничем иным, как мощами Святых Царственных Мучеников. Вторая не менее (а, может быть, даже и самая главная) цель труда - опровержение ритуального убийства Царской Семьи.
Окончание следует.