ВЕЛИКАЯ?.. БЕЗКРОВНАЯ?.. РУССКАЯ?.. (11)
Плакат 1917 г.
Ликвидация офицеров
«Отмечу еще одно странное явление, - писал думец граф Э.П. Беннигсен, - убийство военных выдающихся специалистов. Кажется, уже 27-го были убиты два генерала-артиллериста, работавшие на Обуховском заводе».
Днем 28 февраля до радостно-возбужденной Думы добрался морской офицер из Кронштадта. «Солдаты и матросы убивают всех офицеров Балтийского флота, - кричал он. - Комитет обязан вмешаться».
Матросы с крейсера «Рюрик». Срезают Царские погоны.
Утверждали, что офицеры уничтожались по спискам, подготовленным немцами.
Документ такой действительно существовал. «В список были включены почти все адмиралы, командиры, офицеры и старшие специалисты судов действующего флота, а также наиболее выдающиеся офицеры морских специальных школ. Если бы все перечисленные лица были убиты, - флот немедленно и надолго вышел бы из строя».
Офицеры Российского флота. Гельсинфорс. Февраль 1917 г.
Непосредственными исполнителями этой акции стали находившиеся на содержании у немцев финские националисты.
Известно, что столкновения в Кронштадте были спровоцированы финской националистической организацией «Шюцкористо». («В подавляющем большинстве случаев, - свидетельствуют офицеры-очевидцы, - инициаторами этой расправы являлись не свои матросы, а какие-то посторонние, переодетые матросами».)
Глубоко законспирированная, эта организация действовала в Кронштадте в течение весьма непродолжительного времени, затем незаметно исчезнув.
Одна из шаек финских националистов, вооруженных оружием с русских военных складов.
«Жертвы эти, - цинично признавал один из националистов Спитберг, - нужны были во имя революции. Мы опасались, что Балтийский флот, не примкнувший сразу к кронштадтскому восстанию, займет под умелым политическим руководством Непенина контрреволюционную позицию. Это соображение вынудило нас поспешить вырыть ров между офицерами и матросами.
Между ними должна была лечь кровь. Только тогда их взаимоотношения стали бы невосстановимы; офицеры всегда смотрели бы на матросов, как на убийц, а последние, из опасения возмездия, крепче держались бы революции…»
По мнению шюцкоровцев, жертвы эти будут неизбежно «толкать революцию вперед», что приведет, в конце концов, к развалу России и получению Финляндией независимости.
Митинг на Якорной площади в Кронштадте в день похорон погибших во время переворота. 23 марта 1917 г.
Командующий Балтийским флотом вице-адмирал А.И. Непенин остро чувствовал саму опасность и хорошо знал, откуда она исходит.
2 марта в 12 час. 30 мин. адмирал послал в Петроград телеграмму, адресованную председателю Государственной думы и Военной комиссии ВКГД: «Боюсь, что из тюрем Петрограда выпущены, состоящие за судебным следователем Мошкевичем, восемь человек ведомых шпионов, обвиненных еще в покушении на подрыв судов, к чему дело уже дважды было близко, за тем же следователем состоят более двухсот человек финляндской военной организации, обучавшихся в Германии и действовавших по ее указанию. Распоряжение о задержании их в пределах Финляндии сделано, прошу и Вашего содействия в задержании этих людей».
О том, каково было содействие революционного Петрограда, хорошо видно из факта хищения во время переворота значительного количества оружия и боеприпасов и переправки его в Финляндию, что подтверждается официальными документами. Сделать это тем более было легко, что пограничная стража на границе между Империей и Великим Княжеством Финляндским была разгромлена и германские агенты безпрепятственно проникали в Россию.
А адмирал был убит в Гельсингфорсе 4 марта. Германский след в этом преступлении был неоднократно подтвержден.
Командующий Императорским Балтийским флотом вице-адмирал Андриан Иванович Непенин (1871-1917).
Обстоятельства убийства сохранили воспоминания очевидца - штабс-капитана Н.М. Таранцева. По его словам, толпа оттеснила сопровождавших адмирала офицеров. «Непенин остановился, вынул золотой портсигар, закурил повернувшись лицом к толпе и, глядя на неё, произнес как всегда, негромким голосом: “Кончайте же ваше грязное дело!” Никто не шевельнулся. Но, когда он опять пошёл, ему выстрелили в спину. И он упал. Тотчас же к телу бросился штатский и стал шарить в карманах. В толпе раздался крик “шпион!”. Тут же ждал расхлябанный, серый грузовик. Тело покойного сейчас же было отвезено в морг. Там оно было поставлено на ноги, подпёрто брёвнами и в рот была воткнута трубка».
Вечером того же дня один из сопровождавших адмирала офицеров, лейтенант Петр Игнатьевич Тирбах разыскал тело командующего, обмыл, одел и на следующий день устроил похороны.
Могила вице-адмирала А.И. Непенина на русском православном кладбище в Хельсинки.
Потрясающие картины расправы с офицерами на главной базе Балтийского флота - Гельсингфорсе - дает капитан 2 ранга (впоследствии контр-адмирал), кавалер всех русских боевых орденов с мечами Г.К. Граф.
Описав неистовства в первые дни марта на кораблях, он прибавляет, что на берегу «убийства офицеров происходили в обстановке еще более ужасной. Их убивали при встрече на улице или врываясь в их квартиры и места службы, безчеловечно издеваясь над ними в последние минуты. Но и этим не довольствовалась толпа зверей-убийц: она уродовала и трупы и не подпускала к ним несчастных близких, свидетелей этих ужасов. […]
Даже похоронить мучеников нельзя было так, как они того заслуживали своей кончиной: боялись издевательств во время погребения […]. Первое время над их могилами нельзя было сделать и надписей на крестах, так как по кладбищам бродили какие-то мерзавцы, которые делали на крестах различные гнусные надписи. […]
Большинство из них погибло от рук таинственных убийц в форме матросов и солдат, но были павшие и от рук своей собственной команды…
Разбираясь в этих убийствах, в связи с существовавшими взаимоотношениями на флоте между офицерами и командами, нельзя не прийти к убеждению, что то, что произошло, было не случайным явлением, а кем-то организованным, преднамеренным убийством. Но с какой целью?
Мы тогда терялись в догадках, стараясь найти причину убийства наших несчастных офицеров. Некоторые приписывали это германским агентам, с целью расстроить боеспособность флота, другие - какой-то таинственной организации, тем более, что в городе появился список офицеров, намеченных к убийству, причем в него были помещены все командиры, старшие офицеры и старшие специалисты. Если бы убийства действительно были бы по нему выполнены, то флот оказался бы совершенно без руководителей.
Похороны убитого морского офицера.
Но так или иначе, для всех было ясно, что все эти эксцессы были вызваны искусственно, под влиянием агитации, совершены просто подосланными убийцами, а не были вспышкой негодования за отношение начальства к подчиненным.
Только значительно позже, совершенно случайно, один из видных большевицких деятелей, присяжный поверенный еврей Шпицберг в разговоре с несколькими морскими офицерами пролил свет на эту драму. Он совершенно откровенно заявил, что убийства были организованы большевиками во имя революции. Они принуждены были прибегнуть к этому, так как не оправдались их расчеты на то, что из-за тяжелых условий жизни, режима и поведения офицеров переворот автоматически вызовет резню офицеров.
Шпицберг говорил: “Прошло два, три дня с начала переворота, а Балтийский флот, умно руководимый своим Командующим адмиралом Непениным, продолжал быть спокойным. Тогда пришлось для “углубления” революции, пока не поздно, отделить матросов от офицеров и вырыть между ними непроходимую пропасть ненависти и недоверия. Для этого-то и были убиты адмирал Непенин и другие офицеры. Образовывалась “пропасть”, не было больше умного руководителя, офицеры уже смотрели на матросов как на убийц, а матросы боялись мести офицеров в случае реакции” […]
Эти убийства были ужасны, но еще ужаснее то, что они никем не были осуждены. Разве общество особенно требовало их расследования, разве оно их резко порицало?..»
Поднятие красного флага на крейсере «Память Азова» в Ревельском порту. 2 апреля 1917 г.
На террор верные присяге русские офицеры и матросы ответили террором. Была организована группа «партизан-мстителей». Они подстерегали чухонских террористов в море и «безпощадно топили всех до одного вместе с их лайбами и баркасами».
Одним из официальных лиц, ответственных за убийства офицеров, был назначенный переворотчиками в ночь с 27 на 28 февраля комендантом Петрограда член масонской ложи думец полковник Б.А. Энгельгардт.
В приказе, написанном 1 марта прямо на заседании Временного комитета Государственной думы, он ссылаясь на слухи о том, что будто бы «офицеры в полках отбирают оружие у солдат».
Эти слухи в том же документе прямо объявляются ложными, тем не менее, полковник отдает вот такое распоряжение: «Как председатель Военной комиссии Временного комитета Государственной думы я заявляю, что будут приняты самые решительные меры к недопущению подобных действий со стороны офицеров, вплоть до расстрела виновных».
А.Ф. Керенский в Кронштадте. Весна 1917 г.
Впоследствии Энгельгардт сам признавался: «Этот приказ послужил основанием для обвинения меня впоследствии в расстреле офицеров десятками в Таврическом саду, что повлекло для меня много неприятностей в стане белых во время гражданской войны».
Однако этот думец не был столь расторопен, когда действительно следовало побезпокоиться о безопасности жителей Петрограда. В ответ на предложение полковника А.П. Кутепова в тот же день 1 марта вывести для поддержания порядка в столице солдат с красными комендантскими повязками на рукавах Энгельгадт вспылил: «Прошу вас не учить».
И убивать продолжали…
Продолжение следует.