(no subject)
Попалась мне книжка: История антикоммунистических революций конца ХХ века. Центральная и юго-восточная Европа / Под ред. Ю. С. Новопашина. - М.: Наука, 2007, 398 с. Тир. 1000 экз.
Хорошая книжка. Компетентное исследование, подготовленное отделом современной истории и социально-политических проблем стран Центральной и Юго-Восточной Европы РАН. Жаль лишь, что охвачены не все страны - нет разделов о ГДР, Румынии, Албании и - кроме Сербии - о югославских республиках. Взгляды авторов - в целом беспристрастные, лишь иногда проскальзывает некоторое сочувствие к "демократам".
Проясняет ситуацию. Хорошо показывает механизм путчей, пускай и названных "революциями", и их характерные общие особенности. Может быть, кого-то заинтересует резюме этих особенностей.
1.
Антикоммунистические перевороты 1989 г. осуществили не "демократические" движения, они были для этого слишком слабы и малопопулярны (кроме, разве что, Польши). Авторы признают, что настроение большинства граждан стран региона в 1989 г. было далёким от антикоммунизма.
"Демократы" сами это осознавали. В Чехословакии они были "удивлены неожиданно большими масштабами" демонстрации 16 ноября (1 тысяча человек), а на 17 ноября прогнозировали участие нескольких тысяч (с. 204) (в то время как пришли многие десятки тысяч). Тот же чехословацкий Гражданский форум боялся скорых свободных выборов, особенно - прямых президентских. "Предложения КПЧ о всенародных выборах президента на альтернативной основе в расчёт не принимались и квалифицировались лидерами ГФ как попытка "дестабилизации государства" (с. 257). "Независимый депутат С. Ганак обвинил коммунистов, что их предложение является всего лишь тактическим маневром, который помешает избранию личности с высокими моральными качествами - Вацлава Гавела" (с. 264). В Болгарии смещение Живкова застало "демократов" врасплох. Свободные выборы они полностью проиграли.
Власть досталась оппозции неожиданно, и она была вынуждена мимикрировать. "Солидарность" выдвигала левые лозунги, "Свободные демократы" требовали нейтралитета Венгрии (с. 109) (и ввели её потом в НАТО). Вацлав Гавел утверждал перед занятием поста президента: "Моё пребывание на этом высоком посту будет временным - несколько месяцев" (с. 265) (и оставался президентом 13 лет).
2.
"Демократические" движения никогда не пришли бы к власти без содействия иных сил, в том числе без помощи из-за рубежа. Но эта помощь исходила совсем не от США, реагировавших на события в регионе очень осторожно и со скепсисом. Так, в Чехословакии, судя по донесениям американских дипломатов, "посольство США не предполагало бури" (с. 208). Ещё 7 ноября 1989 американское посольство прогнозировало сохранение ключевой роли Компартии, 9 ноября сообщало в Вашингтон, что Чехословакия - "остров стабильности", где "привязанность к нынешнему положению усиливается" (с. 202-203). Даже тогда "Гражданский форум ещё не привлёк должного внимания американских дипломатов" (с. 222) - а 17 ноября "бархатная революция" уже началась.
3.
Содействие антикоммунистическим переворотам оказывал прежде всего СССР.
Именно Горбачёв со своими помощниками копал прежним руководителям соцстран яму, выращивая им внутрипартийную оппозицию. "Ядро [группы противников Живкова] составили люди, имеющие прямые контакты с Москвой, прежде всего "любимцы Кремля" Луканов и Младенов (выпускники МГИМО)" (с. 46). Ещё один высокопоставленный противник Живкова - председатель ЦКРК БКП Начо Папазов был одновременно председателем комитета болгаро-советской дружбы. Подготовку к смещению Живкова координировало посольство СССР во главе с самим послом, генералом КГБ Шараповым (с. 47-48).
В Венгрии "Москва способствовала развёртыванию подлинно демократического и в конечном счёте антикоммунистического процесса, становилась гарантом его проведения" (с. 97).
В ноябре 1989 г., в начале чехословацкого кризиса власти, Горбчёв отказался принять секретаря ЦК КПЧ "консерватора" Яна Фойтика, прилетевшего в Москву за рекомендациями. Это было расценено как сигнал, что "Чехословакия предоставлялась самой себе". Фойтика принял лишь член Политбюро Медведев, настаивавший, чтобы "реформы" в Чехословакии проводились быстрее (с. 206). Затем, после начала массовых антикоммунистических митингов, Горбачёв "занял по отношению к руководству Чехословакии более жёсткую позицию: "Прекратите разговоры, начинайте перестройку" (с. 223). Помощник Горбачёва Шахназаров сообщил чехословакам: "Горбачёв ждёт, когда же чехословацкая сторона начнёт наконец-то смену своего старого руководства, приступит к проведению реформ, а затем пересмотрит оценки событий 1968 года" (с. 226).
При этом при контактах со старыми вождями "братских партий" Горбачёв, лживо и провокационно, выступал как ортодокс: "Резкий отпор Горбачёва встретило [планируемое некоторыми болгарскими коммунистами] ограничение господствующих позиций Компартии в обществе". "Горбачёв открыто заявил, что Живков должен удалить из своего окружения всех, кто ищет контактов с Западом" (с. 37).
4.
Но непосредственную организацию демонтажа социалистического строя проводила сама верхушка компартий (не вся, но значительная "реформаторская" её часть).
Многие "коммунистические" вожди ещё до 1989 г. сочувствовали диссидентам, была с ними тесно связана, более того, даже направляли их деятельность. Речь идёт не только об опальных вождях - Александре Лилове, Реже Ньерше или Александре Дубчеке - но и о действовавших. Открытая оппозиционерка Соня Бакиш была женой члена политбюро ЦК БКП, "реформатора" Станко Тодорова. Главный "прораб перестройки" в Венгрии - член президиума ВСРП Имре Пожгаи - участвовал в 1987 г. в совещании диссидентов, учредившем Венгерский демократический форум. Он ещё тогда (причём в официальной прессе) заявил о желательности "переосмысления социализма" в духе либеральных и христианских ценностей (с. 85).
Заметим, что лидеры "реформаторов" являлись в основном выходцами из трёх структур: МИД, комсомола и спецслужб. Александр Лилов (Болгария), Александр Квасьневский (Польша), Васил Могорита (Чехословакия) руководили комсомолом. Петр Младенов и Дьюла Хорн - министры иностранных дел Болгарии и Венгрии соответственно. Андрей Луканов - представитель Болгарии в ООН, затем председатель валютной комиссии правительства. Матьяш Сюреш - руководитель международного отдела ЦК ВСРП, бывший посол Венгрии в СССР. Начо Папазов - экс-посол Болгарии в Японии. Чеслав Кищак - министр внутренних дел Польши. Владислав Пожога - глава польской разведки и контрразведки. Список можно продолжить.
С авторским определением политических целей всех этих людей трудно не согласиться: "Она [часть коммунистической элиты] надеялась путём своевременной смены лидера и реформирования партии сохранить своё привилегированное положение в обществе, а в результате создания рыночных экономических структур легализовать свои капиталы, отчасти размещённые за рубежом" (с. 43).
5.
Интересно, что люди эти были не только беспринципными, но и некомпетентными, малодушными во всех смыслах этого слова и быстро эволюционировали от малодушия к открытому предательству.
"Выбор Младенова был крайне неудачен из-за его негодных для руководителя личных качеств - невоздержанности, отсутствия качеств лидера, политической трусости" (с. 53). Руководители Компартии Болгарии после ухода Живкова "продемонстрировали полную неспособность и нежелание управлять самостоятельно" (с. 63). "Формально власть принадлежала БСП (переименованная БКП), но делать она была вынуждена то, что ей диктовала улица, направляемая Союзом демократических сил" (с. 63). В Болгарии БСП победила на свободных парламентских выборах, получила большинство мандатов - и что же, контролируемое БСП Народное Собрание назначило президентом Болгарии представителя проигравшей выборы демократической оппозиции, диссидента Желю Желева.
Болгарский пример вообще очень ярок. Там коммунисты/социалисты контролировали законодательную власть дольше всего, до конца 1991 г. И вот как они защищали интересы своих избирателей (в основном сельских жителей):
"Предпочтение частному земледельческому хозяйству отдали лишь 4,1% опрошенных. Большинство выступило за с/х кооперативы. Тем не менее победила точка зрения СДС, в соответствии с которой земля должна быть возвращена бывшим собственникам, лишившимся её в результате реформы 1946 г., или их наследникам. Ликвидировались все общественные формы обработки земли и хозяйствования на ней, кооперативы подлежали роспуску. Эта задача возлагалась на специальные ликвидационные комиссии, которые под видом ликвидации занимались главным образом разграблением кооперативной собственности - машинного парка, стад скота, строений" (с. 66-67). И этот закон был принят голосами БСП, точно так же, как и конституция 1991 г., по которой "частная собственность неприкосновенна".
В Чехословакии коммунистическое большинство Федерального Собрания единогласно избрало президентом антикоммуниста Гавела. Но ещё до этого партийные СМИ быстро перешли на сторону оппозиции. Антикоммунистические митинги транслировались по телевидению в прямом эфире. Кстати, и эти митинги были спровоцированы чехословацкими спецслужбами: они начались после ложного сообщения об убийстве полицией "студента Мартина Шмида" (роль которого перед зарубежными журналистами исполнил поручик госбезопасности Людвик Зифчак (и ныне здравствующий) по приказу своего начальства (с. 206-207). Тёмная и грязная история.
В Венгрии "радикальные партийные реформаторы своими действиями фактически поддержали демократические устремления внепартийной оппозиции и тем самым так же способствовали расшатыванию основ существовавшего строя" (с. 93). Заявление комиссии "коммуниста" Пожгаи о событиях 1956 г. "сыграло роль катализатора всех дальнейших процессов продвижения к реальной демократии в Венгрии". "Оно потрясло всю партию". "Переоценка событий 1956 г. фактически стала началом конца однопартийного государства" (с. 93).
Знаменитые "круглые столы", подготовившие передачу власти "Солидарности" в Польше, стали проводиться по инициативе польского политбюро, несмотря на то, что "руководящая группа ПОРП отдавала себе отчёт в отсутствии поддержки со стороны большинства рядовых членов партии [в деле капитуляции перед "Солидарностью"]" (с. 164).
Передача власти Гражданскому форуму в Чехословакии "происходила по режиссуре [коммуниста] премьера Адамца, которому из своей канцелярии удалось создать второй центр власти" (после ЦК КПЧ) (с. 216).
6.
Чешский правый политик Пётр Питгарт говорил о коммунистах: "Они готовы сдаться довольно быстро и без каких-либо компенсаций" (с. 259). Не совсем верно: понятно, почему политическую власть "коммунисты-реформаторы" отдали легко. Они были озабочены решением других проблем: "Единственное, что удалось в этот период кабинету Луканова, это превратить партийные капиталы в партийные фирмы" (с. 64).
Хорошая книжка. Компетентное исследование, подготовленное отделом современной истории и социально-политических проблем стран Центральной и Юго-Восточной Европы РАН. Жаль лишь, что охвачены не все страны - нет разделов о ГДР, Румынии, Албании и - кроме Сербии - о югославских республиках. Взгляды авторов - в целом беспристрастные, лишь иногда проскальзывает некоторое сочувствие к "демократам".
Проясняет ситуацию. Хорошо показывает механизм путчей, пускай и названных "революциями", и их характерные общие особенности. Может быть, кого-то заинтересует резюме этих особенностей.
1.
Антикоммунистические перевороты 1989 г. осуществили не "демократические" движения, они были для этого слишком слабы и малопопулярны (кроме, разве что, Польши). Авторы признают, что настроение большинства граждан стран региона в 1989 г. было далёким от антикоммунизма.
"Демократы" сами это осознавали. В Чехословакии они были "удивлены неожиданно большими масштабами" демонстрации 16 ноября (1 тысяча человек), а на 17 ноября прогнозировали участие нескольких тысяч (с. 204) (в то время как пришли многие десятки тысяч). Тот же чехословацкий Гражданский форум боялся скорых свободных выборов, особенно - прямых президентских. "Предложения КПЧ о всенародных выборах президента на альтернативной основе в расчёт не принимались и квалифицировались лидерами ГФ как попытка "дестабилизации государства" (с. 257). "Независимый депутат С. Ганак обвинил коммунистов, что их предложение является всего лишь тактическим маневром, который помешает избранию личности с высокими моральными качествами - Вацлава Гавела" (с. 264). В Болгарии смещение Живкова застало "демократов" врасплох. Свободные выборы они полностью проиграли.
Власть досталась оппозции неожиданно, и она была вынуждена мимикрировать. "Солидарность" выдвигала левые лозунги, "Свободные демократы" требовали нейтралитета Венгрии (с. 109) (и ввели её потом в НАТО). Вацлав Гавел утверждал перед занятием поста президента: "Моё пребывание на этом высоком посту будет временным - несколько месяцев" (с. 265) (и оставался президентом 13 лет).
2.
"Демократические" движения никогда не пришли бы к власти без содействия иных сил, в том числе без помощи из-за рубежа. Но эта помощь исходила совсем не от США, реагировавших на события в регионе очень осторожно и со скепсисом. Так, в Чехословакии, судя по донесениям американских дипломатов, "посольство США не предполагало бури" (с. 208). Ещё 7 ноября 1989 американское посольство прогнозировало сохранение ключевой роли Компартии, 9 ноября сообщало в Вашингтон, что Чехословакия - "остров стабильности", где "привязанность к нынешнему положению усиливается" (с. 202-203). Даже тогда "Гражданский форум ещё не привлёк должного внимания американских дипломатов" (с. 222) - а 17 ноября "бархатная революция" уже началась.
3.
Содействие антикоммунистическим переворотам оказывал прежде всего СССР.
Именно Горбачёв со своими помощниками копал прежним руководителям соцстран яму, выращивая им внутрипартийную оппозицию. "Ядро [группы противников Живкова] составили люди, имеющие прямые контакты с Москвой, прежде всего "любимцы Кремля" Луканов и Младенов (выпускники МГИМО)" (с. 46). Ещё один высокопоставленный противник Живкова - председатель ЦКРК БКП Начо Папазов был одновременно председателем комитета болгаро-советской дружбы. Подготовку к смещению Живкова координировало посольство СССР во главе с самим послом, генералом КГБ Шараповым (с. 47-48).
В Венгрии "Москва способствовала развёртыванию подлинно демократического и в конечном счёте антикоммунистического процесса, становилась гарантом его проведения" (с. 97).
В ноябре 1989 г., в начале чехословацкого кризиса власти, Горбчёв отказался принять секретаря ЦК КПЧ "консерватора" Яна Фойтика, прилетевшего в Москву за рекомендациями. Это было расценено как сигнал, что "Чехословакия предоставлялась самой себе". Фойтика принял лишь член Политбюро Медведев, настаивавший, чтобы "реформы" в Чехословакии проводились быстрее (с. 206). Затем, после начала массовых антикоммунистических митингов, Горбачёв "занял по отношению к руководству Чехословакии более жёсткую позицию: "Прекратите разговоры, начинайте перестройку" (с. 223). Помощник Горбачёва Шахназаров сообщил чехословакам: "Горбачёв ждёт, когда же чехословацкая сторона начнёт наконец-то смену своего старого руководства, приступит к проведению реформ, а затем пересмотрит оценки событий 1968 года" (с. 226).
При этом при контактах со старыми вождями "братских партий" Горбачёв, лживо и провокационно, выступал как ортодокс: "Резкий отпор Горбачёва встретило [планируемое некоторыми болгарскими коммунистами] ограничение господствующих позиций Компартии в обществе". "Горбачёв открыто заявил, что Живков должен удалить из своего окружения всех, кто ищет контактов с Западом" (с. 37).
4.
Но непосредственную организацию демонтажа социалистического строя проводила сама верхушка компартий (не вся, но значительная "реформаторская" её часть).
Многие "коммунистические" вожди ещё до 1989 г. сочувствовали диссидентам, была с ними тесно связана, более того, даже направляли их деятельность. Речь идёт не только об опальных вождях - Александре Лилове, Реже Ньерше или Александре Дубчеке - но и о действовавших. Открытая оппозиционерка Соня Бакиш была женой члена политбюро ЦК БКП, "реформатора" Станко Тодорова. Главный "прораб перестройки" в Венгрии - член президиума ВСРП Имре Пожгаи - участвовал в 1987 г. в совещании диссидентов, учредившем Венгерский демократический форум. Он ещё тогда (причём в официальной прессе) заявил о желательности "переосмысления социализма" в духе либеральных и христианских ценностей (с. 85).
Заметим, что лидеры "реформаторов" являлись в основном выходцами из трёх структур: МИД, комсомола и спецслужб. Александр Лилов (Болгария), Александр Квасьневский (Польша), Васил Могорита (Чехословакия) руководили комсомолом. Петр Младенов и Дьюла Хорн - министры иностранных дел Болгарии и Венгрии соответственно. Андрей Луканов - представитель Болгарии в ООН, затем председатель валютной комиссии правительства. Матьяш Сюреш - руководитель международного отдела ЦК ВСРП, бывший посол Венгрии в СССР. Начо Папазов - экс-посол Болгарии в Японии. Чеслав Кищак - министр внутренних дел Польши. Владислав Пожога - глава польской разведки и контрразведки. Список можно продолжить.
С авторским определением политических целей всех этих людей трудно не согласиться: "Она [часть коммунистической элиты] надеялась путём своевременной смены лидера и реформирования партии сохранить своё привилегированное положение в обществе, а в результате создания рыночных экономических структур легализовать свои капиталы, отчасти размещённые за рубежом" (с. 43).
5.
Интересно, что люди эти были не только беспринципными, но и некомпетентными, малодушными во всех смыслах этого слова и быстро эволюционировали от малодушия к открытому предательству.
"Выбор Младенова был крайне неудачен из-за его негодных для руководителя личных качеств - невоздержанности, отсутствия качеств лидера, политической трусости" (с. 53). Руководители Компартии Болгарии после ухода Живкова "продемонстрировали полную неспособность и нежелание управлять самостоятельно" (с. 63). "Формально власть принадлежала БСП (переименованная БКП), но делать она была вынуждена то, что ей диктовала улица, направляемая Союзом демократических сил" (с. 63). В Болгарии БСП победила на свободных парламентских выборах, получила большинство мандатов - и что же, контролируемое БСП Народное Собрание назначило президентом Болгарии представителя проигравшей выборы демократической оппозиции, диссидента Желю Желева.
Болгарский пример вообще очень ярок. Там коммунисты/социалисты контролировали законодательную власть дольше всего, до конца 1991 г. И вот как они защищали интересы своих избирателей (в основном сельских жителей):
"Предпочтение частному земледельческому хозяйству отдали лишь 4,1% опрошенных. Большинство выступило за с/х кооперативы. Тем не менее победила точка зрения СДС, в соответствии с которой земля должна быть возвращена бывшим собственникам, лишившимся её в результате реформы 1946 г., или их наследникам. Ликвидировались все общественные формы обработки земли и хозяйствования на ней, кооперативы подлежали роспуску. Эта задача возлагалась на специальные ликвидационные комиссии, которые под видом ликвидации занимались главным образом разграблением кооперативной собственности - машинного парка, стад скота, строений" (с. 66-67). И этот закон был принят голосами БСП, точно так же, как и конституция 1991 г., по которой "частная собственность неприкосновенна".
В Чехословакии коммунистическое большинство Федерального Собрания единогласно избрало президентом антикоммуниста Гавела. Но ещё до этого партийные СМИ быстро перешли на сторону оппозиции. Антикоммунистические митинги транслировались по телевидению в прямом эфире. Кстати, и эти митинги были спровоцированы чехословацкими спецслужбами: они начались после ложного сообщения об убийстве полицией "студента Мартина Шмида" (роль которого перед зарубежными журналистами исполнил поручик госбезопасности Людвик Зифчак (и ныне здравствующий) по приказу своего начальства (с. 206-207). Тёмная и грязная история.
В Венгрии "радикальные партийные реформаторы своими действиями фактически поддержали демократические устремления внепартийной оппозиции и тем самым так же способствовали расшатыванию основ существовавшего строя" (с. 93). Заявление комиссии "коммуниста" Пожгаи о событиях 1956 г. "сыграло роль катализатора всех дальнейших процессов продвижения к реальной демократии в Венгрии". "Оно потрясло всю партию". "Переоценка событий 1956 г. фактически стала началом конца однопартийного государства" (с. 93).
Знаменитые "круглые столы", подготовившие передачу власти "Солидарности" в Польше, стали проводиться по инициативе польского политбюро, несмотря на то, что "руководящая группа ПОРП отдавала себе отчёт в отсутствии поддержки со стороны большинства рядовых членов партии [в деле капитуляции перед "Солидарностью"]" (с. 164).
Передача власти Гражданскому форуму в Чехословакии "происходила по режиссуре [коммуниста] премьера Адамца, которому из своей канцелярии удалось создать второй центр власти" (после ЦК КПЧ) (с. 216).
6.
Чешский правый политик Пётр Питгарт говорил о коммунистах: "Они готовы сдаться довольно быстро и без каких-либо компенсаций" (с. 259). Не совсем верно: понятно, почему политическую власть "коммунисты-реформаторы" отдали легко. Они были озабочены решением других проблем: "Единственное, что удалось в этот период кабинету Луканова, это превратить партийные капиталы в партийные фирмы" (с. 64).