Об абортах
В православной литературе неоднократно приходится читать полемику касательно совершения женщинами искусственного прерывания беременности (или попросту говоря - абортов). Понятно, что греховность этого акта не может подвергаться христианами сомнению. Более интересный вопрос заключается, однако, в другом: когда происходит формирование человеческой личности в утробе матери и с какого момента человеческий зародыш является человеком. Противники абортов очень часто аргументируют свою позицию тем, что зародыш является полноценной человеческой личностью с момента зачатия. Следовательно, доказывают они, прерывание беременности даже на ранней стадии является убийством, а матери, совершившие его, подлежат епитимьи убийц. Однако этот вопрос является далеко не столь однозначным с точки зрения Православного Предания.
Канонические аспекты
Сторонники того мнения, что даже несформировавшийся эмбирон является полноценной человеческой личностью, любят ссылаться на второе каноническое правило св. Василия Великого, в котором, помимо прочего, говорится: "Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства. Тонкаго различения плода образовавшегося, или еще необразованнаго, у нас несть". Однако они обычно не цитируют правило полностью, а ведь дальше в нем разъясняется, почему св. Василий не делает этого различия: "Ибо здесь полагается взыскание не токмо за имевшее родитися, но и за то, что наветовала самой себе: поелику жены, от таковых покушений, весьма часто умирают. С сим совокупляется и погубление плода, яко другое убийство, от дерзающих на сие умышленно". То есть суть в том, что при аборте имеет место попытка двух убийств, а не одно: во-первых, зародыша, а вторых - причинение опасности жизни самой матери, ибо от абортов многие женщины умирают (как известно, самоубийство является одним из тяжелейших грехов в христианстве, и покушение на него есть не меньший грех, нежели попытка убийства плода). Более ясно об этом свидетельствует текст его восьмого правила, тоже связанного с обсуждаемой проблемой:
Еще же, аще кто напоит кого либо тайным составом (хотя бы то было для иныя некия причины) и умертвит: таковаго признаем вольным убийцею. Сие часто делают жены, покушаяся некиими обаяниями и чарованиями, привлекати неких в любовь к себе, и дающие им врачебные составы, производящие помрачение разума. Хотя таковыя, причинив смерть, соделали не то, что имели в намерении: однако, за волшебство и занятие возбраненное, причисляются к вольным убийцам. Посему и дающие врачевство для извержения зачатаго в утробе, суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственныя отравы.
Данный канон добавляет третий аспект: "волшебство". Ведь аборты в то время делались путем "составления смертоносных зелий", что уже автоматически делало человека убийцей. Именно по вышеуказанным причинам (риск самоубийства и волшебство) св. Василий присуждает епитимью вольного убийцы за аборт несформировавшегося плода. Известный канонист еп. Никодим (Милаш), толкуя второе правилом св. Василия Великого, пишет: "Жена, умертвившая зачатый в утробе плод, осуждается наравне с убийцей, во-первых за то, что умертвила плод, и во-вторых за то, что подвергла себя смертельной опасности, так как женщины по большей части и сами от этого умирают"
Другие каноны (21-е правило Анкирского собора, 91-е правило Трулльского собора) также подвергают абортниц епитимье человекоубийц, но не вдаются при этом в детали.
2) Святоотеческие воззрения
Вопрос о том, является ли человеком эмбрион, ставился еще в Ветхом Завете. В книге Исход есть одно важное место: "Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках; а если будет вред, то отдай душу за душу" (Исх. 21,22-23). Вроде бы, тут о статусе зародыша не упоминается. Однако проблема в том, что в русском тексте Библии имеет место неточный перевод. В славянском тексте (и, соответственно, Септуагинте, за которой он следует) данное место читается так: "Аще биются два мужа и поразят жену непраздну, и изыдет младенец ея неизображен, тщетою да отщетится: яко наложит муж жены тоя, подобающе да отдаст. Аще же изображен будет, да отдаст душу за душу". То есть логика правила следующая: если младенец уже имеет вид человека ("изображен"), то виновника его гибели будут судить за убийство, а если нет, то назначается значительно менее строгое наказания. Очевидно, что автор книги Исход считает полноценным человеком только сформировавшийся плод. Это подтверждает блаженный Феодорит Кирский: "Церковь, покорствуя словесам Божиим, особенно гнушается этим учением еретиков, отвращается же басней и других лжеучителей и, веря Божественному Писанию, говорит, что душа создана вместе с телом и не в вещественном семени имеет начало своего создания, но изволением Творца приходит в бытие по образовании тела. Ибо божественный Моисей сказал, что сначала создано тело Адамово, а потом вдунул Бог душу. Взял персть от земли, и созда Бог человека, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу (Быт.2:7). Этого же вдуновения не называем с Кердоном и Маркионом какою-либо частью Божественной сущности - утверждаем же, что этим обозначается естество души, а именно что душа есть дух разумный и мыслящий. И в законах этот же пророк еще яснее научил нас, что сперва образуется тело, а потом вдыхается душа, ибо об ударившем беременную сказал: Аще изыдет младенец изображен, да будет око за око, зуб за зуб, и прочее: Аще же изыдет не изображен, тщетою да отщетится (Исх.21:22-24), а этим научает, что младенец, образовавшийся в утробе, одушевлен, а необразовавшийся - не одушевлен. Так и достойный всяких похвал Иов говорил ко Господу: Помяни, яко брение мя создал еси, в землю же паки возвращаеши мя. Или не яко же млеко измелзил мя еси, усырил же мя еси равно сыру? Кожею же и плотию мя облекл еси, костьми же и жилами мя сшил еси (Иов.10:9-11). И, показав этим предшествовавшее образование тела, потом присовокупил песнопение об одушевлении тела, ибо говорит: Живот же и милость положил еси у мене; упоминает после этого и о попечительности: Посещение же Твое сохрани мой дух; потом проповедует Божие всемогущество: Сия имеяй в Тебе, вем, яко вся можеши, и не возможно Тебе ничтоже. Почтил же Бог тело этим преимуществом по времени, чтобы установить равенство. Поскольку душу сотворил бессмертною, а тело - смертным, то телу дал старейшинство по времени, чтобы душа не величалась пред ним, преимуществуя и по естеству, и по времени". (Сокращенное изложение божественных догматов, 9. О человеке).
Богословским основанием в данном случае служит иконографический аргумент. Человеком может являться только то, что имеет образ человека. Соответственно, существо, внешне не имеющее человеческого облика, не есть человек. Идеальный образ человека, разумеется, это воплотившийся Господь Наш Иисус Христос, и "человечность" может быть измеряема близостью к этому образу. Св. Феодор Студит, один из столпов доктрины иконопочитания, пишет в полном согласии с предыдущими отцами: "Конечно, справедливо то, что образ Христа находился в Нем как в первообразе и прежде, чем он был получен посредством искусства. Ведь то, что еще совсем не получило образа, и не есть человек, а какой-то недоносок, и, конечно, ничто не может быть названо первообразом, если не имеет на веществе изображения, с него перенесенного".
И далее: "Сказать - Господь созда мя - значит то же, что сказать - Господь дал мне очертание. Если же, - вследствие того, что не написано „Господь создалъ меня", или „Господь облек меня телом", - нельзя говорить, что Он не совершил этого, то такимъ же образомъ - вследствие того, что написано - Господь созда мя, - всем, желающим правильно мыслить, следует понимать одинаково с тем, что Он и дал мне очертание. Ибо творение даже и для тех, которые мало понимают, есть свойство ограничения и очертания" (Антиеретики 3,9).
В полном согласии с восточным отцами были и отцы западные. Блаженный Августин в толковании на Исход утверждает, что душа человека не может существовать в несформировавшемся теле. До принятия облика человека эмбрион имеет лишь растительную или животную душу; соответственно, аборт на ранней стадии не является убийством. "Оно (Писание), таким образом, не распространяет понятие убийства на несформировавшийся эмбрион, ибо определенно то, что еще находится в утробе не может считаться человеком…
Если же зародыш еще бесформен, но уже имеет душу (ибо большой вопрос о душе не может быть отброшен скорым суждением), то Закон не может быть распространен на убийство, ибо живая душа в данном тебе не имеет чувств если то, что во плоти еще не сформировано и, следовательно, не одарено чувствами". (На Исход 21:22-25).
За Августином следует и Блаженный Иероним: "Семя постепенно принимает форму в утробе, и его аборт не может считаться убийством до тех пор, пока индивидуальные элементы и конечности не приобретут внешнее очертание". (Письма 121, 4).
Эта позиция была воспринята Западной Церковью, став частью знаментого Декрета Гратиана. Суммируя воззрения своих предшественников, св. Фома Аквинский в 1200-х годах пишет о том, что сразу после зачатия эмбриону присуща лишь растительная душа, которую потом сменяет животная и, наконец, когда плод приобретает очертания человека, у него появляется душа разумная: "Растительная душа, которая появляется первой, когда эмбрион живет жизнью растения, исчезает и сменяется более совершенной душой, питательной и чувствительной, и тогда плод живет животной жизнью; когда же она исчезает, то заменяется душой разумной, привносимой Богом". (Об истине Католической Веры, книга II, гл. 89).
Стоит упомянуть, что описанная выше доктрина "постепенного очеловечения" была утверждена в качестве догмы Католической Церкви Венским Собором в 1312 году и никогда не была официально отвергнута Ватиканом.
Те, кто утверждает, что человек есть личность с момента зачатия, сознательно или бессознательно принимают платоновскую, а не аристостотелевскую парадигму, и, соответственно, идут вразрез со святоотеческим Преданием. Если ипостасность человека отождествляется с духовным началом (душой), то тело является для ипостаси чем-то внешним. Отсюда душа может предсуществовать телу (как учил Ориген), или же Ипостась Логоса во Христе отождествляется с "духом" (Апполинарий Лаодикийский). Споры о том, что образуется раньше - душа или тело, - проистекают тоже по этой причине. Святоотеческое богословие на этот счет говорит, в противовес оригенизму, что душа образуется вместе с телом, но тут важно не столько "время образования", сколько осознание того факта, что душа и тело - это не две независимые друг от друга субстанции, которые механически совмещаются друг с другом, даже если и образуются в один момент времени. Ни тело не отделимо от души, ни душа от тела. Эта связь не разрывается даже в момент физической смерти - об этом учит православная традиция почитания святых мощей. И жизнь будущего века для людей будет продолжаться в воскрешенных телах, а не в виде чисто "духовного существования". И тела эти будут напоминать те, которые были на земле, но преображенные. Мы можем лишь догадываться о том, какими они будут в действительности, но ясно, что у святых и праведников они будут прекрасными, а у нераскаянных грешников - уродливыми и отталкивающими.
Человеческая ипостась, однако (в противовес платоникам), не равна одной душе, но включает в себя полноту человеческого естества: одухотворенную душу и тело. Соответственно, пока тело не развилось достаточным образом, чтобы являть образ человека, говорить о полноценной человеческой личности богословски некорректно. О недостроенном доме, который не принял еще очертания дома, нельзя сказать, что это дом, даже если он полностью спроектирован на бумаге. Напротив, когда у него уже есть окна, двери и крыша, он является домом, даже если он изнутри еще не отделан.
В случае обычного размножения человеческая личность складывается постепенно. Этот процесс начинается с момента оплодотворения и заканчивается, когда эмбрион приобретает образ человека. Христос же, изначально и предвечно, имея все ипостасные свойства, в момент вочеловечения принимает человеческую плоть, оставаясь Вторым Лицом Пресвятой Троицы. Механизм бессеменного зачатия для нас, разумеется, навсегда останется тайной. Однако стоит помнить, что традиционного "оплодотворения яйцеклетки" (и вообще мужского семени) там не было, поэтому стадия, соответствующая "несформировавшемуся эмбриону" в данном случае вообще могла отсутствовать.
По святоотеческому учению (изложенному, например, святым Василием Великим в его письмах) природы не бывает без ипостаси. Но при этом справедливо и обратное утверждение: ипостась также не может существовать без природы. А природа человека состоит, согласно православному учению, из разумной души и тела. Причем тело должно иметь образ человека, согласно иконографическому аргументу св. Феодора Студита. Если же этого образа нет, то говорить в строгом смысле о естестве человека нельзя и, соответственно, - о человеческой ипостаси.
"Поскольку человек, состоящий из души и тела, есть единое, то предполагаем одно общее начало его состава, так что он ни старше, ни моложе самого себя и не прежде в нем телесное, а потом другое. Как о пшеничном зерне или о другом каком семени говорим, что оно в возможности заключает все относящееся к колосу: зелень, стебель, колена на стебле, плод, ости, - и утверждаем, что из всего этого но закону природы в естестве семени ничто не предсуществует или не происходит прежде, но по естественному порядку обнаруживается скрытая в семени сила и не вмешивается в дело чуждая природа: по такому же закону и о человеческом осеменении предполагаем, что с первым началом состава всевается естественная сила, которая развивается и обнаруживается с некоторой естественной последовательностью, поступая к совершению целого, ничего не заимствуя извне в средство к этому совершению, но сама себя последовательно возводя к совершенству; так что несправедливо было бы утверждать, будто произошла душа прежде тела, или тело без души, но одно начало обоих, по высшему закону - положенное первым Божиим изволением, а по другому закону - состоящее в способах рождения." (Св. Григорий Нисский. Об устроении человека, 29). Заметим, что логика св. Григория полностью тождественна аристотелевской: тело и душа немыслимы друг без друга.
При зачатии гибнет большое количество оплодотворившихся эмбрионов. Если эмбрион - личность с момента зачатия, то, выходит, что с каждым таким актом происходят десятки микроубийств? Гибель эмбрионов есть прямое следствие определенных человеческих действий: если бы не было полового акта, то не было бы и этих неминуемых(!) смертей. Но кто вложил в человека половое влечение, заставив его с необходимостью размножаться именно таким образом? Бог. Выходит, что именно Бог является виновником гибели многих человеческих личностей, происходящей при каждом совокуплении мужчины и женщины…Что, конечно, полная нелепость.
Самое главное, что необходимо отметить в связи с вышеизложенным, это то, что хотя прерывание беременности на ранних стадиях не является убийством, оно все равно остается смертным грехом = «посягательство на жизнь будущей (!) человеческой личности», как это и отмечается в канонах Православной Церкви (2-е прав. Василия Великого и других). Мотивом написания данной статьи было не "оправдать аборты", а опровергнуть ложные богословские предпосылки, на основании которых зародыш до формирования считается человеческой личностью. Сознательный аборт для христианина недопустим, а совершение его должно за собой влечь соответствующие канонические и дисциплинарные санкции со стороны пастырей Церкви.
P.S.
Более сложным вопросом является "аборт по медицинским показаниям", то есть хирургическое вмешательство, приводящее к гибели плода, в случае угрозы жизни матери. В тех случаях, когда зародыш еще не приобрел человеческие очертания, допустимость операции не может подлежать сомнению.
из статьи Евгения Кадосова