Скамейка
Обыкновенная скамейка - самое простейшее, древнее создание человечества.
Каждый человек на Земле хоть раз, но сидел на скамейке, впрочем, как и на табуретке или на стуле. На диване или в кресле вряд ли сидели все, потому что есть еще дикие племена, которым такие удобства ни к чему.
В детстве скамейка была местом встречи. Вокруг нее кипели страсти.
Она была свидетелем многих историй, молчаливым свидетелем взросления.
Над ней издевались: топтали ногами, вырезали нехорошие слова, увековечивали свою любовь.
Когда вырастали - разбегались кто куда. А скамейка оставалась.
На скамейке останавливается время, на ней можно переждать суету, назначить место для встречи, поразмышлять об игре, которая стоила бы свеч, поспать, если уж так приспичило.
А сколько грустных, смешных, печальных историй может нам поведать обыкновенная скамейка?
Время проходит мимо нее, унося людей в небытие, а она остается, как часть людской истории, как память о знаменитых и великих людях, когда-то пережидавших на ней суету и размышлявших о будущем, в котором временно живем все мы.
Каждый человек на Земле хоть раз, но сидел на скамейке, впрочем, как и на табуретке или на стуле. На диване или в кресле вряд ли сидели все, потому что есть еще дикие племена, которым такие удобства ни к чему.
В детстве скамейка была местом встречи. Вокруг нее кипели страсти.
Она была свидетелем многих историй, молчаливым свидетелем взросления.
Над ней издевались: топтали ногами, вырезали нехорошие слова, увековечивали свою любовь.
Когда вырастали - разбегались кто куда. А скамейка оставалась.
На скамейке останавливается время, на ней можно переждать суету, назначить место для встречи, поразмышлять об игре, которая стоила бы свеч, поспать, если уж так приспичило.
А сколько грустных, смешных, печальных историй может нам поведать обыкновенная скамейка?
Время проходит мимо нее, унося людей в небытие, а она остается, как часть людской истории, как память о знаменитых и великих людях, когда-то пережидавших на ней суету и размышлявших о будущем, в котором временно живем все мы.