История на стенах, или аэрокосмическая высотка
Оригинал взят у judgesuhov в История на стенах, или аэрокосмическая высотка
Оригинал взят у i_sobolev в Высотка на Кудринской
Известно, что этот дом был одним из числа наиболее "авиационных" в Москве - здесь жили работники промышленности, директора НИИ и КБ, конструкторы, специалисты, лётчики - испытатели, командиры Военно-Воздушных сил.
Мемориальной доски удостоился не каждый. Тем не менее, прогулка вокруг здания весьма познавательна с точки зрения изучения темы "самолёты московских домов".
Итак, наиболее оригинальная доска посвящена Михаилу Михайловичу Громову.
К её особенностям следует отнести, во-первых - уникальную для подобного рода памятных знаков объёмную модель самолёта АНТ-25.
И, во-вторых... ошибку в этой самой модели!
Которую, впрочем, даже я заметил не сразу.
Самолёт выполнен как бы парящим над землёй и направляющимся к Северному полюсу. Что является отсылкой к перелёту экипажа М.М. Громова - А.Б. Юмашева - С.А. Данилина в Сан-Джасинто, осуществлённому 12-14 июля 1937.
Но дело в том, что номер N025 носил самолёт, на котором экипаж В.П. Чкалова - Г.Ф. Байдукова - А.Б. Белякова осуществил 18-20 июня 1937 года перелёт через Северный полюс в Ванкувер.
Вот фотография чкаловского самолёта после посадки в Ванкувере - обращаем внимание на правую плоскость.
А вот фотография самолёта экипажа Громова в Сан-Джасинто.
Как видим, его бортовой номер - N025-1.
Но это недоразумение, конечно, не снижает оригинальности памятного знака.
По другую сторону двери подъезда находится другая мемориальная доска, посвящённая Валентину Петровичу Глушко.
На барельефе он держит в руках "Энергию" с "Бураном". За левым плечом академика - схематическое изображение ЖРД.
Однако на этом космический след на стенах высотки не обрывается. Потому что, завернув за угол, возле другого подъезда можно увидеть мемориальную доску Василию Павловичу Мишину, продолжателю дела Сергея Павловича Королёва и его непосредственному преемнику.
Рядом с его барельефом - изображение "святой великомученницы" (asv-k) - ракеты Н-1, в создание которой он вложил немало своих сил и энергии.
Однако после четырёх неудачных пусков 17 мая 1974 года было принято решение о прекращении работ над Н-1, освобождении В. П. Мишина от должности главного конструктора ЦКБЭМ "за существенные просчёты в руководстве и допущенные провалы в космической программе" и преобразовании ЦКБЭМ в НПО «Энергия». 21 мая 1974 года приказом министра общего машиностроения С. А. Афанасьева директором и Генеральным конструктором НПО "Энергия" был назначен В. П. Глушко.
В тот же день Глушко, приехав в теперь уже бывший ЦКБЭМ и заняв кабинет генерального конструктора, первым делом распорядился впредь не пускать Мишина на предприятие.
Экспериментальная отработка ракеты-носителя Н-1 была прекращена, несмотря на готовность двух ракет к испытаниям. Специалисты, работавшие над темой, утверждали, что шансы на успешные испытания этих ракет были весьма высокие. В. П. Мишин, освобождённый от должности главного конструктора, очень тяжело переживал решение о прекращении работ по данному проекту.
И сегодня есть мнение (которое разделяю и я), что решение о закрытии работ было ошибочным - советская космонавтика была в результате отброшена на много лет назад, огромное количество материальных и трудовых ресурсов оказалось растрачено впустую. Политически нужно было по-дружески поздравить американцев с успехом "Аполлонов", довести Н-1, осуществить примерно в 1976 высадку советского космонавта на поверхность Луны и, не мешкая, начать работы по созданию долговременной базы на её поверхности.
Ну и, конечно, вся эта история наглядно показывает, что для организации работы большого количества столь же ярких и талантливых, сколь властных и своенравных фигур одного Сергея Павловича мало - увы, но, похоже, что жизненно необходим ещё и Лаврентий Павлович...
"...В 1974 году нам было ещё не поздно взять реванш в лунной гонке. Четыре неудачных пуска H-1 дали богатейший опыт для создания надёжной ракеты-носителя. На конец 1974 года готовился пуск H1 № 8 с новыми многоразовыми двигателями, прошедшими ОТИ. На ракете-носителе были реализованы сотни доработок по результатам предыдущих четырёх пусков, а также придуманных «на тот случай, если…» Будущая лунная база, огромная МКБС, экспедиция на Марс, космические радиотелескопы с антеннами диаметром в сотни метров, многотонные спутники связи, висящие на геостационарной орбите, - всё это во вполне осязаемых проектах было связано с H-1. Только теперь до нас начало доходить, что мы действительно теряем вместе с H1 межпланетные и другие не столь фантастические перспективы."
( Б.Е. Черток. "Ракеты и люди. Лунная гонка")
Лобов Георгий Агеевич. Участник Войны с 22 июня 1941 по 9 мая 1945. В бою 22 июня был ранен, из боя не вышел. Считается, что сбитый им 8 мая 1945 "Хейнкель-111" был последним самолётом, сбитым советскими лётчиками в ходе Великой Отечественной войны. Всего уничтожил 15 самолётов лично и 8 в группе, ещё 4 добавил на свой счёт в ходе Корейской войны.
За барельефом видна носовая часть истребителя. Однако определить тип даже примерно сложно. МиГ-3? Як-1? Или уже Як-3?..
Завершает череду авиационных досок вот эта, посвящённая Сергею Николаевичу Анохину.
Наиболее известным эпизодом его биографии является полёт 15 мая 1945 года, в ходе которого осуществлялись контрольные испытания истребителя Як-3 на прочность. В полёте произошло разрушение самолёта (в некоторых книгах из моего детства приводилась легенда, что якобы до разрушения самолёт он довёл целенаправленно, чтобы понять возможности конструкции). Сам Анохин при этом получил тяжёлые ранения и потерял левый глаз. Удивительно то, что уже в декабре 1945 он возвратился к лётно-испытательной работе в ЛИИ.
Впрочем, эта история почти хрестоматийна среди интересующихся отечественной авиацией. А вот про первый (и единственный) ВЗЛЁТ планера с партизанского аэродрома, про испытания в годы Войны перехватчика с ЖРД, про полёты на "танке с крыльями", на высоту 13000 метров без гермокабины и на пилотируемом варианте крылатой ракеты - знают уже немногие.
"...Сергей Анохин, обычно молчаливый, казавшийся застенчивым, замкнутым, после первых стопок становился интереснейшим собеседником и бесхитростным рассказчиком необычайных лётных происшествий. Рассказывал Анохин с удивительной простотой, доходчиво и без всякой рисовки. У неискушённого слушателя, не знающего Анохина, создавалось впечатление, что работа лётчика-испытателя - дело простое, отнюдь не героическое и совсем непонятно, почему в мирное время погибают лётчики-испытатели."
(Б.Е. Черток)
Только вот на его доске нет изображения самолёта. А жаль...
Оригинал взят у i_sobolev в Высотка на Кудринской
Известно, что этот дом был одним из числа наиболее "авиационных" в Москве - здесь жили работники промышленности, директора НИИ и КБ, конструкторы, специалисты, лётчики - испытатели, командиры Военно-Воздушных сил.
Мемориальной доски удостоился не каждый. Тем не менее, прогулка вокруг здания весьма познавательна с точки зрения изучения темы "самолёты московских домов".
Итак, наиболее оригинальная доска посвящена Михаилу Михайловичу Громову.
К её особенностям следует отнести, во-первых - уникальную для подобного рода памятных знаков объёмную модель самолёта АНТ-25.
И, во-вторых... ошибку в этой самой модели!
Которую, впрочем, даже я заметил не сразу.
Самолёт выполнен как бы парящим над землёй и направляющимся к Северному полюсу. Что является отсылкой к перелёту экипажа М.М. Громова - А.Б. Юмашева - С.А. Данилина в Сан-Джасинто, осуществлённому 12-14 июля 1937.
Но дело в том, что номер N025 носил самолёт, на котором экипаж В.П. Чкалова - Г.Ф. Байдукова - А.Б. Белякова осуществил 18-20 июня 1937 года перелёт через Северный полюс в Ванкувер.
Вот фотография чкаловского самолёта после посадки в Ванкувере - обращаем внимание на правую плоскость.
А вот фотография самолёта экипажа Громова в Сан-Джасинто.
Как видим, его бортовой номер - N025-1.
Но это недоразумение, конечно, не снижает оригинальности памятного знака.
По другую сторону двери подъезда находится другая мемориальная доска, посвящённая Валентину Петровичу Глушко.
На барельефе он держит в руках "Энергию" с "Бураном". За левым плечом академика - схематическое изображение ЖРД.
Однако на этом космический след на стенах высотки не обрывается. Потому что, завернув за угол, возле другого подъезда можно увидеть мемориальную доску Василию Павловичу Мишину, продолжателю дела Сергея Павловича Королёва и его непосредственному преемнику.
Рядом с его барельефом - изображение "святой великомученницы" (asv-k) - ракеты Н-1, в создание которой он вложил немало своих сил и энергии.
Однако после четырёх неудачных пусков 17 мая 1974 года было принято решение о прекращении работ над Н-1, освобождении В. П. Мишина от должности главного конструктора ЦКБЭМ "за существенные просчёты в руководстве и допущенные провалы в космической программе" и преобразовании ЦКБЭМ в НПО «Энергия». 21 мая 1974 года приказом министра общего машиностроения С. А. Афанасьева директором и Генеральным конструктором НПО "Энергия" был назначен В. П. Глушко.
В тот же день Глушко, приехав в теперь уже бывший ЦКБЭМ и заняв кабинет генерального конструктора, первым делом распорядился впредь не пускать Мишина на предприятие.
Экспериментальная отработка ракеты-носителя Н-1 была прекращена, несмотря на готовность двух ракет к испытаниям. Специалисты, работавшие над темой, утверждали, что шансы на успешные испытания этих ракет были весьма высокие. В. П. Мишин, освобождённый от должности главного конструктора, очень тяжело переживал решение о прекращении работ по данному проекту.
И сегодня есть мнение (которое разделяю и я), что решение о закрытии работ было ошибочным - советская космонавтика была в результате отброшена на много лет назад, огромное количество материальных и трудовых ресурсов оказалось растрачено впустую. Политически нужно было по-дружески поздравить американцев с успехом "Аполлонов", довести Н-1, осуществить примерно в 1976 высадку советского космонавта на поверхность Луны и, не мешкая, начать работы по созданию долговременной базы на её поверхности.
Ну и, конечно, вся эта история наглядно показывает, что для организации работы большого количества столь же ярких и талантливых, сколь властных и своенравных фигур одного Сергея Павловича мало - увы, но, похоже, что жизненно необходим ещё и Лаврентий Павлович...
"...В 1974 году нам было ещё не поздно взять реванш в лунной гонке. Четыре неудачных пуска H-1 дали богатейший опыт для создания надёжной ракеты-носителя. На конец 1974 года готовился пуск H1 № 8 с новыми многоразовыми двигателями, прошедшими ОТИ. На ракете-носителе были реализованы сотни доработок по результатам предыдущих четырёх пусков, а также придуманных «на тот случай, если…» Будущая лунная база, огромная МКБС, экспедиция на Марс, космические радиотелескопы с антеннами диаметром в сотни метров, многотонные спутники связи, висящие на геостационарной орбите, - всё это во вполне осязаемых проектах было связано с H-1. Только теперь до нас начало доходить, что мы действительно теряем вместе с H1 межпланетные и другие не столь фантастические перспективы."
( Б.Е. Черток. "Ракеты и люди. Лунная гонка")
Лобов Георгий Агеевич. Участник Войны с 22 июня 1941 по 9 мая 1945. В бою 22 июня был ранен, из боя не вышел. Считается, что сбитый им 8 мая 1945 "Хейнкель-111" был последним самолётом, сбитым советскими лётчиками в ходе Великой Отечественной войны. Всего уничтожил 15 самолётов лично и 8 в группе, ещё 4 добавил на свой счёт в ходе Корейской войны.
За барельефом видна носовая часть истребителя. Однако определить тип даже примерно сложно. МиГ-3? Як-1? Или уже Як-3?..
Завершает череду авиационных досок вот эта, посвящённая Сергею Николаевичу Анохину.
Наиболее известным эпизодом его биографии является полёт 15 мая 1945 года, в ходе которого осуществлялись контрольные испытания истребителя Як-3 на прочность. В полёте произошло разрушение самолёта (в некоторых книгах из моего детства приводилась легенда, что якобы до разрушения самолёт он довёл целенаправленно, чтобы понять возможности конструкции). Сам Анохин при этом получил тяжёлые ранения и потерял левый глаз. Удивительно то, что уже в декабре 1945 он возвратился к лётно-испытательной работе в ЛИИ.
Впрочем, эта история почти хрестоматийна среди интересующихся отечественной авиацией. А вот про первый (и единственный) ВЗЛЁТ планера с партизанского аэродрома, про испытания в годы Войны перехватчика с ЖРД, про полёты на "танке с крыльями", на высоту 13000 метров без гермокабины и на пилотируемом варианте крылатой ракеты - знают уже немногие.
"...Сергей Анохин, обычно молчаливый, казавшийся застенчивым, замкнутым, после первых стопок становился интереснейшим собеседником и бесхитростным рассказчиком необычайных лётных происшествий. Рассказывал Анохин с удивительной простотой, доходчиво и без всякой рисовки. У неискушённого слушателя, не знающего Анохина, создавалось впечатление, что работа лётчика-испытателя - дело простое, отнюдь не героическое и совсем непонятно, почему в мирное время погибают лётчики-испытатели."
(Б.Е. Черток)
Только вот на его доске нет изображения самолёта. А жаль...