Про ежика
Жил-был в одном темном-претемном лесу ежик. Был он большой, колючий и с жесткими волосиками на носу. Днем он спал, шевеля волосиками во сне, а вечером просыпался и шел на охоту. Охотился ежик на все, что было меньше него - на мышей, на лягушек, на маленьких бесперых птенчиков, которые выпадали из гнезд и смешно попискивали, пока ежик их ел. Еще он ел грибы, ягоды и корешки, но это в крайнем случае, когда не выпало ни одного птенчика, потому что они, конечно, были вкуснее всего.
Однажды осенью, когда все птенчики уже выросли и достать их было негде, ежик пошел по грибы. Лето в том году было дождливое, и грибов повылезало много. Ежик ел грибы, представляя себе, что это птенчики, мягкие и коричневенькие, только без перьев. Это немного примиряло его с осенью, которая уже как следует наступила и за которой обязательно придет зима. Уже теперь ежик с волосиками на носу был хмурый и вялый, теперь он не успевал высыпаться за день, потому что дни стали слишком короткими. Он все чаще думал, нужно ли вообще вставать, если нет ни птенчиков, ни лягушек, а мыши набили свои кладовки зерном и почти не появляются. Но пока в лесу были грибы, надо было выходить, чтобы их есть. Ежику грибы осточертели, потому что они были совсем не похожи на птенчиков и мышей. Он хотел, чтоб грибы поскорее пропали, чтоб можно было не вставать каждый вечер и не таскаться по холодному лесу, а спать до весны.
Ежик ел грибы с отвращением, но старался съесть как можно больше, чтоб скорее пойти домой, и надеялся, что чем больше он съест, тем дольше сможет спать, не просыпаясь от голода. Он хотел спать, потому что был очень измотан. Хотел спать и видеть сны про то, как он ест маленьких нежных птенчиков, которые десятками падают ему прямо в рот. Такие прекрасные сны снятся всем ежикам зимой. Они лежат в своих норках, причмокивают, шевелят волосиками на носу и улыбаются во сне. Их сны про птенчиков так прекрасны, что некоторые ежики весной не хотят просыпаться. Они лежат, улыбаясь, смотрят свои сны и иногда умирают во сне от голода. Не самая плохая смерть, сдается, по крайней мере, ничуть не хуже, чем смерть в черном, насквозь промокшем лесу.
Ежик ел грибы и думал обо всем этом: о птенчиках, о снах, которые он будет смотреть всю зиму, о смерти и о зеленой сочной травке, которая появится весной. Он так замечтался, что когда услышал почмокивание и хрустение, то решил, что это он сам хрустит и чмокает. Но подумав еще немного, понял, что это не так - кто-то совсем близко ел грибы, неторопливо и, казалось, тоже с отвращением. Казалось, что тот, кто рядом ел грибы, тоже думал про птенчиков и утешал себя мыслью о том, что грибы скоро кончатся.
Ежик пошел посмотреть, кто там, и почти не удивился, когда увидел ежиху. У нее тоже были иголки по всему телу, длинный нос и жесткие волосики на носу. Она что-то бурчала себе под нос во время еды. Когда ежик пододвинулся поближе, то услышал, что ежиха сказала ему: «Чо встал, как пень, ешь давай, смотри, сколько еще осталось. Мне что, одной все это жрать? Я вам что, лошадь?». Ежик присмотрелся повнимательней и сказал, что нет, на лошадь ежиха не похожа, если только благодаря генной инженерии не появились на свете такие хуевые лошади, маленькие, серые и утыканные иголками.
И послушно стал есть невкусные грибы. Теперь, когда он слышал, как рядом сосредоточенно чавкала ежиха, есть это говно стало намного легче.
Однажды осенью, когда все птенчики уже выросли и достать их было негде, ежик пошел по грибы. Лето в том году было дождливое, и грибов повылезало много. Ежик ел грибы, представляя себе, что это птенчики, мягкие и коричневенькие, только без перьев. Это немного примиряло его с осенью, которая уже как следует наступила и за которой обязательно придет зима. Уже теперь ежик с волосиками на носу был хмурый и вялый, теперь он не успевал высыпаться за день, потому что дни стали слишком короткими. Он все чаще думал, нужно ли вообще вставать, если нет ни птенчиков, ни лягушек, а мыши набили свои кладовки зерном и почти не появляются. Но пока в лесу были грибы, надо было выходить, чтобы их есть. Ежику грибы осточертели, потому что они были совсем не похожи на птенчиков и мышей. Он хотел, чтоб грибы поскорее пропали, чтоб можно было не вставать каждый вечер и не таскаться по холодному лесу, а спать до весны.
Ежик ел грибы с отвращением, но старался съесть как можно больше, чтоб скорее пойти домой, и надеялся, что чем больше он съест, тем дольше сможет спать, не просыпаясь от голода. Он хотел спать, потому что был очень измотан. Хотел спать и видеть сны про то, как он ест маленьких нежных птенчиков, которые десятками падают ему прямо в рот. Такие прекрасные сны снятся всем ежикам зимой. Они лежат в своих норках, причмокивают, шевелят волосиками на носу и улыбаются во сне. Их сны про птенчиков так прекрасны, что некоторые ежики весной не хотят просыпаться. Они лежат, улыбаясь, смотрят свои сны и иногда умирают во сне от голода. Не самая плохая смерть, сдается, по крайней мере, ничуть не хуже, чем смерть в черном, насквозь промокшем лесу.
Ежик ел грибы и думал обо всем этом: о птенчиках, о снах, которые он будет смотреть всю зиму, о смерти и о зеленой сочной травке, которая появится весной. Он так замечтался, что когда услышал почмокивание и хрустение, то решил, что это он сам хрустит и чмокает. Но подумав еще немного, понял, что это не так - кто-то совсем близко ел грибы, неторопливо и, казалось, тоже с отвращением. Казалось, что тот, кто рядом ел грибы, тоже думал про птенчиков и утешал себя мыслью о том, что грибы скоро кончатся.
Ежик пошел посмотреть, кто там, и почти не удивился, когда увидел ежиху. У нее тоже были иголки по всему телу, длинный нос и жесткие волосики на носу. Она что-то бурчала себе под нос во время еды. Когда ежик пододвинулся поближе, то услышал, что ежиха сказала ему: «Чо встал, как пень, ешь давай, смотри, сколько еще осталось. Мне что, одной все это жрать? Я вам что, лошадь?». Ежик присмотрелся повнимательней и сказал, что нет, на лошадь ежиха не похожа, если только благодаря генной инженерии не появились на свете такие хуевые лошади, маленькие, серые и утыканные иголками.
И послушно стал есть невкусные грибы. Теперь, когда он слышал, как рядом сосредоточенно чавкала ежиха, есть это говно стало намного легче.