Благодарности и отчет. Нуменор 2012: Обретение путей (1)
Спасибо всем, кто там был! Спасибо тем, кто помог мне прожить две эти жизни.
Спасибо!
Мастерам, без которых этого бы не случилось.
Семье Хранителей маяка Андуниэ за ощущение полускрытой сказки и долгие беседы. Хэйтэлл и Фиделю за поддержку и помощь.
Семье хранителей маяка Азулады за харизматичность.
Семье королевского ювелира, роду Форостарни, за гостеприимство, сопереживание, за неожиданные завязки и огромное количество родни. ;)
Брату Нилубелу за то, что был братом :)
Ринглину за лидерство, княжество и адмиральство.
Нарунзару и Амилкару - вы знаете, как я вас люблю.
Всем, не названным по именам, с кем говорила, играла и жила.
Прошу прощения, что наше Общество Поэзии, Литературы и Истории так и не случилось.
Проводы: слева - Изильмин (я), справа - родственница из Форростарни
Изильмин н’Атанатэ Хориондор , Библиотекарь
(первая роль)
Я была деревом, деревом на холме, откуда видно море. Деревом в ясный полдень, клонящийся к беспечальному вечеру. Таким виделось мне будущее. Муж, годы назад пропавший в море, брат, берегущий покой Острова в колонии, сыновья-двойняшки Нарунзар и Амилкар, мой белый город, родичи, друзья, коллеги - так все начиналось.
С легким шелестом перевернулась новая страница в жизни: сыновья повзрослели и избрали свой путь - свечи на выпуске Академии, речи и поздравления, неловко сидящая с непривычки форма Черной стражи. Утром после посвящения они отправились в Сакарбалик на расследование, а мне осталась вереница повседневных дел, письма родичам, полные новостей и беспокойства, научные диспуты, библиотека. В то время мы много говорили с этнографами и Нимринзиль о неизвестных видах письменности Средиземья, по слухам принадлежащей сказочным карликам, о древних медицинских трактатах, утверждавших, что и Высокие люди подвержены болезням, о нимри, доблестно стараясь не впасть в мракобесие и мечтательность, несмотря на зыбкое очарование тайны, пытаясь нести свет научного знания.
Днем корабль из столицы привез королевского ювелира и женой и дочерью Нилубелью из Храмовой стражи: решительная девушка искала Нарунзара, чтобы рассказать ему о своих чувствах. Увы, она еще не знала, сколь долгий путь ей предстоит пройти до желанной встречи…
Сыновья вернулись из Сирых Земель вместе с дядей Нилубелом. Было заметно, как они изменились, как стали похожи на брата, когда мы вместе сидели вместе в зале нашего дома на холме, и мужчины, торопливо обедая, жарко спорили о политике, о настроениях в колонии, об опасностях и битвах, о ходе дознания. Мы с братом прошлись по местам нашего детства, а он все не переставал оглядываться и держаться за меч, отвыкнший среди дикарей от тишины Андуниэ.
Жизнь шла рядом своими простыми и бесконечно сложными дорогами, и вечером, увидев свадебный венец на голове сына, я впервые ощутила, что мне не дано увидеть конца этой истории, почувствовала прикосновение смерти и необходимость высказать и отдать все, что не отдано и не сказано. В Андуниэ мы плыли вместе с Амилкаром, оставив молодоженов у родичей в столице. Корабль шел сквозь туманы, полные ожидания чуда, и капитан долго не отдавал команды поворачивать к призывному свету маяка, но лишь призрачные белые паруса неслись мимо… Боль красоты, которая не должна быть забыта, память, которая обязана пережить смерть, - я завещала сыну хранить их, что бы ни случилось.
А наутро привычный мир стал рассыпаться по щепочкам, как старый мост под ногами. Небрежным равнодушным словом пришла весть издалека: Сакарбалик сожжен. Брат. Едва ли он отступил. (Научное общество неспешно продолжало обсуждать дилеммы древних трактатов) В Восточном порту кузен-капитан с горькой усмешкой сообщил мне: «Моей дочери больше нет». В сутолоке военных сборов мелькнули черные плащи сыновей - несколько слов, пожеланий, обещаний возвратиться, и они ушли в море.
Прощание отнимает силы, ожидание закаляет, встреча одаряет, но без возвращений душа истончается до черного остова, покрывается жесткой коростой. Когда в Андуниэ пришла весть, что никто из ушедших не выжил, дерево на холме протянуло к небу траурно обугленные ветви. Быть старшей и последней - тяжелый рок.
Горечь пепла на губах, королевский тракт в молчании рука об руку с той, кого мечтала назвать дочерью. Капля надежды - не найдено тел. И гремучее безумие королевской речи, требование крови, когда вся кровь уже пролита, отказ Белой стражи, бойкот присяги. В те дни многим виделась обугленная земля под ногами, земля, лишенная благословения, земля, которую не исцелить. Были те, кто был готов ее покинуть, перечеркнув истины всей своей жизни, но мне было уж поздно следовать этим путем. «Это земля мертвых, вы все мертвы» - странным эхом отдавались в те дни в ушах слова варваров-рабов.
Как упрек за потерю надежды - возвращение старшего сына. Однако после харадского плена его ждал не мирный семейный очаг, а клубок вопросов политики, веры, клятвы и верности. Но это были дела будущего, дела молодости, и к моему сочувствию и беспокойству не могло не примешиваться облегчения отрешенности. Советы, предостережения, напутствия - последнее что я могла отдать в тех прощальных беседах с Нарунзаром, его женой и Инзилэт, любимицей-внучкой. Их дороги уходили в туманные непредсказанные дали, а моя возвращалась назад.
- Нарунзар, сын мой, проводи меня в мой дом на холме.
У того, кто идет по обугленной земле, чья жизнь кажется почерневшим деревом с осыпанными золой корнями выход лишь один - в небо. Чтобы совершить этот шаг, нужна надежда.
Надежда… Эстель, вера в промысел и замысел, она рождается из красоты, гармонии, рождается в любви и спасает от отчаяния, страха, сковывающего души в смертный час, привязывающего их липкими путами к бренным телам. Это страх, что за порогом лежит все та же осыпанная пеплом пустошь, видимая воочию, без конца и края, страх безысходной бесконечности.
Эстель - последний дар сыновней преданности, дороги под звездами к свету маяка.
- Попрощайся же со мной, сын мой, не как провожают в далекое путешествие, но как отправляют спать заигравшегося ребенка. Прощай!
(Отчет о второй роли и Падении лежит вот здесь http://seagull-call.livejournal.com/8460.html )