В Багдаде все спокойно
Все начинается как слабое жужжание. Оно все нарастает, пока не заполняет все промежутки между обычными городскими звуками, а затем захлёстывает и них. Басово жужжит, минорно, почти траурно; когда в небе комаром проявляется полицейский вертолёт, даже трудно поверить что эти медные трубы - от него.
Сквозь перекресток проезжает скорая помощь, захлёбывась в плаче. Ей вторит полицейская машина, невидимая, проезжающая в каньонах домов соседних улиц. И вдруг сразу несколько сирен голосят - все с разных сторон.
Напротив дома, владелец хипстерского кафе «Бумажная Ромашка» заколачивает витрины кусками фанеры. Как перед штормом. Электродрель сухо стучит короткими очередями.
Слышится гул прибоя, шелест, гомон - нарастает, сливается с жужжанием сверху, а затем - толпа. Идёт долго, а когда уходит, уносит вместе с собой кричалки, транспаранты, плач сирен и рокот вертолётов.
Темнеет.
Пробегают парни в масках и капюшонах. Слышится хрустальный звон бьющихся витрин, уютно пахнет дымом мусорных костров. Завывая, проносится полицейская машина - против движения, впрочем вся движуха по Второй Авеню закончилась еще полчаса назад.
Разносится испитый рык бездомного резидента улицы Святого Марка. Крики переходят в бормотанье, затем - звук падающего тела.
И - тишина.
Сквозь перекресток проезжает скорая помощь, захлёбывась в плаче. Ей вторит полицейская машина, невидимая, проезжающая в каньонах домов соседних улиц. И вдруг сразу несколько сирен голосят - все с разных сторон.
Напротив дома, владелец хипстерского кафе «Бумажная Ромашка» заколачивает витрины кусками фанеры. Как перед штормом. Электродрель сухо стучит короткими очередями.
Слышится гул прибоя, шелест, гомон - нарастает, сливается с жужжанием сверху, а затем - толпа. Идёт долго, а когда уходит, уносит вместе с собой кричалки, транспаранты, плач сирен и рокот вертолётов.
Темнеет.
Пробегают парни в масках и капюшонах. Слышится хрустальный звон бьющихся витрин, уютно пахнет дымом мусорных костров. Завывая, проносится полицейская машина - против движения, впрочем вся движуха по Второй Авеню закончилась еще полчаса назад.
Разносится испитый рык бездомного резидента улицы Святого Марка. Крики переходят в бормотанье, затем - звук падающего тела.
И - тишина.
