Сталин и сибирская нация
Многие простодушно полагают, что существование сибирской нации противоречит взглядам Сталина на национальный вопрос. Во всяком случае, такой "аргумент" звучит достаточно часто, чтобы обратить на него пристальное внимание.
На мой взгляд, подобное мнение сложилось как от совершенного незнакомства с условиями развития сибирской нации, так и вообще со слабым знакомством с реалиями национализма. На деле же, сибирская нация полностью соответствует тому, что излагал Сталин в своей работе "Марксизм и национальный вопрос".
Как известно, Сталин выделял четыре признака нации:
- общность языка,
- общность территории,
- общность экономической жизни и экономическая связность,
- общность психического склада.
Все это присутствует у сибиряков.
Во-первых, у сибиряков определенно была общность языка, и этот язык зафиксирован в многочисленных работах лингвистов, начиная от Даля, и заканчивая работами лингвистических экспедиций 1980-х годов. Сибирские старожильческие говоры - это признанный лингвистами факт, и великорусские шовинисты это отрицают только в силу присущему им невежеству. У говоров были единые черты, что и позволяет говорить о нем, как о едином языке.
Во-вторых, у сибиряков была и остается территориальная общность, в виде нескольких крупных старожильческих анклавов по Чулыму и Оби, по Ангаре и в Южной Эвенкии, а также на Алтае. В целом, сибирска волось - это район в Сибири севернее и восточнее сибирских татар и южнее эвенков, связанный с Обью и Ангарой, по которым в XVI-XVII веках проходило расселение сибиряков.
В-третьих, общность экономической жизни и экономическая связность. В этом районе сибиряки традиционно имели практически одинаковое хозяйство, включавшее в себя землепашество, рыбный и зверовой промысел, причем оно держалось вплоть до конца 1980-х годов, а в послевоенный период даже расширило свою область до Подкаменной Тунгуски, где сибиряки вели свое хозяйство чрезполосно с эвенками. В торговле главное место занимала пушнина.
В-четвертых, у сибиряков всегда присутствовала общность психического склада, выражающаяся в частности, в бытовых привычках, которая их резко отличала от всех переселенцев. Эта общность формировалась условиями региона и хозяйства, устойчивыми связями с другими сибирскими народами. Отличия сибиряков от переселенцев были настолько резкими, что никем не оспаривались.
Таким образом, все признаки нации по Сталину у сибиряков присутствовали в прошлом и имеются сейчас.
В чем же заключаются отличия развития сибирской нации?
В силу особенностей местного хозяйства, в котором полностью господствовали индивидуальные хозяйства и временные артели, а также в силу отсутствия крупных предприятий, у сибиряков совершенно не сложилось пролетариата. Небольшое проникновение торгового капитала, связанного с пушной торговлей, не успело провести среди сибиряков расслоение с формированием этого самого пролетариата. Более того, экономические мероприятия Советской власти, направленные на укрепление пушного промысла для получения валютной выручки, только укрепили традиционное сибирское хозяйство и даже расширили его территориально. Колхозы со зверофермами, зверосовхозы, установление регулярного речного и авиасообщения в значительной степени законсервировали дальнейшее развитие аграрно-промыслового сибирского хозяйства, и при этом открыли новое направление - транспорт. Приток сибиряков на транспорт был очень велик, работа на транспорте (речном, авиационном, железнодорожном, автомобильном) в большой степени соответствовали национальному характеру и теперь транспорт - это излюбленная отрасль для сибиряков.
В принципе, вплоть до начала 1980-х годов для сибиряков нужды в национальном движении почти совершенно не было. Сложившееся хозяйство вполне устраивало, позволяло жить привычным бытом и давало дополнительные возможности для молодежи. Основные сибирские анклавы были вдалеке от городов и их промышленности, в которых главенствующее место в это время заняли переселенцы. Языковое воздействие со стороны образования шло очень легко за счет сильной близости сибирского и русского языка и прошло практически безболезненно. Во всяком случае, острых негативных процессов, связанных с образованием, какие были у эвенков, у сибиряков не отмечаются. Потому сибиряки легко учились по-русски, тогда как сибирский язык занял позиции разговорного языка домашнего общения.
То, что даже старожилы говорят по-русски, это вовсе не признак "отсутствия" сибирской нации, как утверждают шовинисты. Это именно уступка, которую сделать было легко, и которая не сопровождалась сломом традиций, разрушением привычного быта и культуры, как это было у эвенков. Сибиряки вели оседлое хозяйство и потому довольно легко приняли все предлагаемые хозяйственные изменения, связанные с коллективизацией. Эвенкам это далось многократно труднее. Иными словами, не было особых оснований вести национальную борьбу.
Но ситуация резко изменилась в 1980-х годах, главным образом в связи со строительством каскада ГЭС на Ангаре, затоплением и выселением сибирских деревень и в связи с общим упадком хозяйства аграрных районов. Сибиряки массово оказались выброшенными в крупные города, где для них места не оказалось. Все сферы хозяйственной и общественной жизни были уже заняты переселенцами. К тому же, снова самым ярким образом проявились национальные различия между сибиряками и другими нациями, которые обосновались в сибирских городах. Именно этот процесс и запустил развитие национального движения среди сибиряков.
Сталин был совершенно прав, когда описывал развитие национализма в эпоху подъема капитализма. В 80-е и особенно в 90-е и 2000-е годы тоже ведь был подъем капитализма, одним из продуктов которого стал русский национализм и присущий ему шовинизм большой нации. Все нападки на сибиряков, все обвинения в "сепаратизме", все угрозы расправой - это проявления именно этого буржуазного русского национализма по отношению к сибирской нации, то есть все то, что уже ранее описывал Сталин.
Сибиряки вступили в эту полосу, практически не имея ни своей буржуазии, ни своего пролетариата. Обозревая современное состояние сибирской нации, очень трудно выделить классы и признаки классовой борьбы, хотя, конечно, определенное расслоение идет. Какие-то отдельные подвижки в сторону буржуазного сибирского национализма можно выделить, но они единичны. В принципе, совершенно очевидно, что сибирский буржуазный национализм обречен на поражение, поскольку у него просто нет своей экономической базы. Сибиряки в условиях бурной реставрации капитализма и раздела собственности, просто практически ничего не получили. И при этом столкнулись с куда более развитым и мощным русским буржуазным национализмом, который имеет значительно более серьезную экономическую подпитку.
По той же самой причине, что у сибиряков не сложилось своего пролетариата, оказалось невозможно вступить в классовую борьбу так, как того требуют коммунисты, через пролетарский интернационализм. Отсутствует пролетариат, отсутствует классовая борьба внутри нации, отсутствует осознание общности пролетарских интересов. Да и вообще, классовый облик сибиряков очень туманный и вряд ли он будет похож на то, что привычно коммунистам. Сибиряки ищут, скорее некоего компромиссного варианта в виде поиска ниш, в которых можно было бы обеспечить свое существование и приблизиться к привычному и соответствующему национальному характеру образу жизни. Во всяком случае, стремление к этому весьма велико.
Есть три возможных пути дальнейшего развития. Первый - типичный буржуазный национализм, предусматривающий отделение от России и борьбу с русским национализмом, как угнетающим фактором. Второй - попытка найти нишу и стараться жить, как привыкли. Третий - попытка поддаться на настойчивую агитацию и принуждение со стороны русских и считать себя русскими.
Все эти пути однозначно тупиковые. Первый путь, как уже излагалось в отдельной статье, нереализуем по причине практического отсутствия сибирской буржуазии, отсутствия какой-либо экономической основы для ее появления, а также крайне неблагоприятных условий, которые вряд ли улучшаться. Даже в случае успеха, шансы которого исчезающе малы, сибирская нация все равно станет угнетаемой и эксплуатируемой на мировой арене. Потому этот путь интуитивно отвергается подавляющим большинством сибиряков. Второй путь также тупиковый в силу невозможности возврата к старому. Буржуазия в России выгребает капитал из всего, чего только можно, и она довольно быстро уничтожит все ниши, в которых возможно существование сибиряков. Третий путь также тупиковый, поскольку русский национализм вовсе не готов признавать сибиряков в качестве русских (на что указывают многочисленные нападки и угрозы) с какими-то региональными особенностями. Русскому буржуазному национализму нужен русский пролетарий, который будет беспрекословно работать на своих хозяев за сущие гроши, который будет безмолвным пушечным мясом и так далее в таком же духе. Когда русские националисты вещают о сибиряках как о "русских", они имеют в виду именно такое положение для своих "братьев". Никто прибылями делиться не собирается, никто допускать к управлению не намерен. Эта дверь не то, чтобы закрыта - она заложена кирпичом. Пресловутое "единство" и "неделимость" нужны лишь для установления тотального контроля и больше ни для чего. Это политика черносотенная по духу, только они сейчас научились использовать коммунистическую фразеологию и "восстановизм" в качестве маскировки.
Отсюда и появилась моя идея, которая столь сильно возмущает некоторых коммунистов - принять строительство коммунизма как национального дела, как цели и задачи сибирской нации. В рамках капиталистического хозяйства у сибиряков все равно нет никакого другого места, кроме как места нищего пролетариата, нет и не предвидится. Русский буржуазный национализм втаптывает всю сибирскую нацию до последнего человека в нищету и пролетаризацию, используя свои экономические позиции, силу для тотального национального угнетения с целью полного уничтожения сибирской национальной самобытности. Этого "возмущенные коммунисты" не видят и видеть не желают. Это "возмущение" сибирским национализмом, по существу, является лакмусовой бумажкой, показывающей, что под личиной "коммуниста" скрывается черносотенец-погромщик. Как только сибирская тема стала обсуждаться, то это обсуждение сразу же сорвало со многих их старательно напяленные маски.
Только коммунистической идеей сибирская нация может выжить, укрепиться и развиться. Никакого другого пути у нас нет.
На мой взгляд, подобное мнение сложилось как от совершенного незнакомства с условиями развития сибирской нации, так и вообще со слабым знакомством с реалиями национализма. На деле же, сибирская нация полностью соответствует тому, что излагал Сталин в своей работе "Марксизм и национальный вопрос".
Как известно, Сталин выделял четыре признака нации:
- общность языка,
- общность территории,
- общность экономической жизни и экономическая связность,
- общность психического склада.
Все это присутствует у сибиряков.
Во-первых, у сибиряков определенно была общность языка, и этот язык зафиксирован в многочисленных работах лингвистов, начиная от Даля, и заканчивая работами лингвистических экспедиций 1980-х годов. Сибирские старожильческие говоры - это признанный лингвистами факт, и великорусские шовинисты это отрицают только в силу присущему им невежеству. У говоров были единые черты, что и позволяет говорить о нем, как о едином языке.
Во-вторых, у сибиряков была и остается территориальная общность, в виде нескольких крупных старожильческих анклавов по Чулыму и Оби, по Ангаре и в Южной Эвенкии, а также на Алтае. В целом, сибирска волось - это район в Сибири севернее и восточнее сибирских татар и южнее эвенков, связанный с Обью и Ангарой, по которым в XVI-XVII веках проходило расселение сибиряков.
В-третьих, общность экономической жизни и экономическая связность. В этом районе сибиряки традиционно имели практически одинаковое хозяйство, включавшее в себя землепашество, рыбный и зверовой промысел, причем оно держалось вплоть до конца 1980-х годов, а в послевоенный период даже расширило свою область до Подкаменной Тунгуски, где сибиряки вели свое хозяйство чрезполосно с эвенками. В торговле главное место занимала пушнина.
В-четвертых, у сибиряков всегда присутствовала общность психического склада, выражающаяся в частности, в бытовых привычках, которая их резко отличала от всех переселенцев. Эта общность формировалась условиями региона и хозяйства, устойчивыми связями с другими сибирскими народами. Отличия сибиряков от переселенцев были настолько резкими, что никем не оспаривались.
Таким образом, все признаки нации по Сталину у сибиряков присутствовали в прошлом и имеются сейчас.
В чем же заключаются отличия развития сибирской нации?
В силу особенностей местного хозяйства, в котором полностью господствовали индивидуальные хозяйства и временные артели, а также в силу отсутствия крупных предприятий, у сибиряков совершенно не сложилось пролетариата. Небольшое проникновение торгового капитала, связанного с пушной торговлей, не успело провести среди сибиряков расслоение с формированием этого самого пролетариата. Более того, экономические мероприятия Советской власти, направленные на укрепление пушного промысла для получения валютной выручки, только укрепили традиционное сибирское хозяйство и даже расширили его территориально. Колхозы со зверофермами, зверосовхозы, установление регулярного речного и авиасообщения в значительной степени законсервировали дальнейшее развитие аграрно-промыслового сибирского хозяйства, и при этом открыли новое направление - транспорт. Приток сибиряков на транспорт был очень велик, работа на транспорте (речном, авиационном, железнодорожном, автомобильном) в большой степени соответствовали национальному характеру и теперь транспорт - это излюбленная отрасль для сибиряков.
В принципе, вплоть до начала 1980-х годов для сибиряков нужды в национальном движении почти совершенно не было. Сложившееся хозяйство вполне устраивало, позволяло жить привычным бытом и давало дополнительные возможности для молодежи. Основные сибирские анклавы были вдалеке от городов и их промышленности, в которых главенствующее место в это время заняли переселенцы. Языковое воздействие со стороны образования шло очень легко за счет сильной близости сибирского и русского языка и прошло практически безболезненно. Во всяком случае, острых негативных процессов, связанных с образованием, какие были у эвенков, у сибиряков не отмечаются. Потому сибиряки легко учились по-русски, тогда как сибирский язык занял позиции разговорного языка домашнего общения.
То, что даже старожилы говорят по-русски, это вовсе не признак "отсутствия" сибирской нации, как утверждают шовинисты. Это именно уступка, которую сделать было легко, и которая не сопровождалась сломом традиций, разрушением привычного быта и культуры, как это было у эвенков. Сибиряки вели оседлое хозяйство и потому довольно легко приняли все предлагаемые хозяйственные изменения, связанные с коллективизацией. Эвенкам это далось многократно труднее. Иными словами, не было особых оснований вести национальную борьбу.
Но ситуация резко изменилась в 1980-х годах, главным образом в связи со строительством каскада ГЭС на Ангаре, затоплением и выселением сибирских деревень и в связи с общим упадком хозяйства аграрных районов. Сибиряки массово оказались выброшенными в крупные города, где для них места не оказалось. Все сферы хозяйственной и общественной жизни были уже заняты переселенцами. К тому же, снова самым ярким образом проявились национальные различия между сибиряками и другими нациями, которые обосновались в сибирских городах. Именно этот процесс и запустил развитие национального движения среди сибиряков.
Сталин был совершенно прав, когда описывал развитие национализма в эпоху подъема капитализма. В 80-е и особенно в 90-е и 2000-е годы тоже ведь был подъем капитализма, одним из продуктов которого стал русский национализм и присущий ему шовинизм большой нации. Все нападки на сибиряков, все обвинения в "сепаратизме", все угрозы расправой - это проявления именно этого буржуазного русского национализма по отношению к сибирской нации, то есть все то, что уже ранее описывал Сталин.
Сибиряки вступили в эту полосу, практически не имея ни своей буржуазии, ни своего пролетариата. Обозревая современное состояние сибирской нации, очень трудно выделить классы и признаки классовой борьбы, хотя, конечно, определенное расслоение идет. Какие-то отдельные подвижки в сторону буржуазного сибирского национализма можно выделить, но они единичны. В принципе, совершенно очевидно, что сибирский буржуазный национализм обречен на поражение, поскольку у него просто нет своей экономической базы. Сибиряки в условиях бурной реставрации капитализма и раздела собственности, просто практически ничего не получили. И при этом столкнулись с куда более развитым и мощным русским буржуазным национализмом, который имеет значительно более серьезную экономическую подпитку.
По той же самой причине, что у сибиряков не сложилось своего пролетариата, оказалось невозможно вступить в классовую борьбу так, как того требуют коммунисты, через пролетарский интернационализм. Отсутствует пролетариат, отсутствует классовая борьба внутри нации, отсутствует осознание общности пролетарских интересов. Да и вообще, классовый облик сибиряков очень туманный и вряд ли он будет похож на то, что привычно коммунистам. Сибиряки ищут, скорее некоего компромиссного варианта в виде поиска ниш, в которых можно было бы обеспечить свое существование и приблизиться к привычному и соответствующему национальному характеру образу жизни. Во всяком случае, стремление к этому весьма велико.
Есть три возможных пути дальнейшего развития. Первый - типичный буржуазный национализм, предусматривающий отделение от России и борьбу с русским национализмом, как угнетающим фактором. Второй - попытка найти нишу и стараться жить, как привыкли. Третий - попытка поддаться на настойчивую агитацию и принуждение со стороны русских и считать себя русскими.
Все эти пути однозначно тупиковые. Первый путь, как уже излагалось в отдельной статье, нереализуем по причине практического отсутствия сибирской буржуазии, отсутствия какой-либо экономической основы для ее появления, а также крайне неблагоприятных условий, которые вряд ли улучшаться. Даже в случае успеха, шансы которого исчезающе малы, сибирская нация все равно станет угнетаемой и эксплуатируемой на мировой арене. Потому этот путь интуитивно отвергается подавляющим большинством сибиряков. Второй путь также тупиковый в силу невозможности возврата к старому. Буржуазия в России выгребает капитал из всего, чего только можно, и она довольно быстро уничтожит все ниши, в которых возможно существование сибиряков. Третий путь также тупиковый, поскольку русский национализм вовсе не готов признавать сибиряков в качестве русских (на что указывают многочисленные нападки и угрозы) с какими-то региональными особенностями. Русскому буржуазному национализму нужен русский пролетарий, который будет беспрекословно работать на своих хозяев за сущие гроши, который будет безмолвным пушечным мясом и так далее в таком же духе. Когда русские националисты вещают о сибиряках как о "русских", они имеют в виду именно такое положение для своих "братьев". Никто прибылями делиться не собирается, никто допускать к управлению не намерен. Эта дверь не то, чтобы закрыта - она заложена кирпичом. Пресловутое "единство" и "неделимость" нужны лишь для установления тотального контроля и больше ни для чего. Это политика черносотенная по духу, только они сейчас научились использовать коммунистическую фразеологию и "восстановизм" в качестве маскировки.
Отсюда и появилась моя идея, которая столь сильно возмущает некоторых коммунистов - принять строительство коммунизма как национального дела, как цели и задачи сибирской нации. В рамках капиталистического хозяйства у сибиряков все равно нет никакого другого места, кроме как места нищего пролетариата, нет и не предвидится. Русский буржуазный национализм втаптывает всю сибирскую нацию до последнего человека в нищету и пролетаризацию, используя свои экономические позиции, силу для тотального национального угнетения с целью полного уничтожения сибирской национальной самобытности. Этого "возмущенные коммунисты" не видят и видеть не желают. Это "возмущение" сибирским национализмом, по существу, является лакмусовой бумажкой, показывающей, что под личиной "коммуниста" скрывается черносотенец-погромщик. Как только сибирская тема стала обсуждаться, то это обсуждение сразу же сорвало со многих их старательно напяленные маски.
Только коммунистической идеей сибирская нация может выжить, укрепиться и развиться. Никакого другого пути у нас нет.