Слово года 2015
Подведены итоги конкурса "Слово года 2015".
Им стало слово беженцы.
Своим мнением о результатах конкурса делится его куратор Михаил Эпштейн:
- На ваш взгляд, этот год был богаче на слова или беднее? Чем это вызвано?
- На конкурс выдвигаются слова и выражения, наиболее характерные для данного года, знаменующие его исторический смысл. В 2014 году на конкурс поступило около 300 слов и выражений, в 2015 г. около 200 (плюс 35 авторских неологизмов). Это не значит, что 2015 беднее, чем 2014. Но слом исторической парадигмы - присвоение Крыма, война с Украиной - произошел именно в 2014 г., так что 2015 г., каким он отразился в языке, лишь усугубил эту тенденцию: милитаристскую, империалистскую, изоляционистскую (шовинистическую или патриотическую, как кому угодно это называть). Многие слова прошлого года оказались столь же актуальными в нынешнем: “гибридная война”, “санкции”, “антисанкции”, “иностранные агенты”, “падение рубля” и пр., но они уже не воспринимаются так свежо.
- Кажется, лексика вражды в этом году отошла на второй план, или это только иллюзия?
- Боюсь, вам только кажется. Многие слова остаются с прошлого года, и их накал не ослабевает. “Иноагенты”, “вата”, “укропы”, “хунта”, “пятая колонна”… Не случайно список “Антиязыка” возглавило откровенно хамское и бессмысленное выражение - выплеск злобы: “Обама - чмо”. Эта блуждающая злоба легко меняет свои объекты, чтобы воспламеняться с новой силой: Америка - Украина - Турция… Перефразируя Маяковского, “Злоба прёт! Не для вас уделить ли нам?” “Атмосфера ненависти” заняла третье место в списке выражений/фраз. Так что панфобия, мирозлобие - в полном разгаре.
Особо слышна, по сравнению с прошлым годом, новая нота, внесенная дурными (и, надеюсь, несбыточными) предчувствиями большой войны. Здесь такие слова: “война” (3-е место), “гибридная война” (4-5), “милитаризм” и “Третья мировая” (чур-чур!).
С другой стороны, обнадеживает слово “беженцы”, победитель этого конкурса. В истории российских слов года оно уникально. Впервые за те девять лет, что проводится конкурс, Слово года отнесено не к российской, а к иностранной - европейской и ближневосточной реальности, к жертвам войны. И его победа - это в какой-то мере победа всемирной отзывчивости. Впрочем, по отношению к беженцам российская пресса проявила немало злорадства, не столько сочувствия к жертвам, сколько насмешки над жертвами этих жертв - над самими европейцами (отсюда и новое словцо - “Еврабия”)
- Почему, как вы думаете, Выражением года стало народное название “Немцов мост”? Это просто дань памяти человеку или это действительно отражает происходящее в России в целом? Мы все стоим на этом мосту?
- Убийство Немцова - болевая точка этого года, точка надлома всей постсоветской эпохи. А выражение “Немцов мост” двойственно по значению. Да, мост - это место гибели, но все-таки он ведет на другой берег, и в этом смысле “Немцов мост” - эмблема надежды, того пути в будущее страны, который проложен Борисом Немцовым.
- Какие слова, на Ваш взгляд, незаслуженно не попали в список? Чей потенциал не оценили? Мне жалко слово “телебидо”, оно очень точное.
- Да, мне тоже нравится. По какой-то причине не попали в список слова “импортозамещение”, “патриотизм”, “шовинизм”, а также недавно возникший оксюморон - “беззащитный бомбардировщик”. Заслуживают внимания “Чучхерия” (страна, выбравшая курс на изоляцию), “Новосирия” (по аналогии с “Новороссия” как сфера российских интересов) и противительный союз “зато”, которое служит коронным аргументом в устах гипер-патриотов: “да, мы беднеем, зато…” (Крым наш, мы самые крутые и т.п.).
- В рубрике “Антиязык” есть удивительные перлы, например, “пик кризиса” (оксюморон президента), “Святая Русь, халифат и СССР” (теократии и идеократии, которые, по мнению В. Чаплина, должны слиться в будущей России), “развивать отступление” (еще один оксюморон - о российской экономике).
- Из авторских неологизмов заслуженно, с большим отрывом, победило выражение Андрея Десницкого “бессмертный барак”, но есть немало других интересных однословий и словосочетаний, не попавших в первую десятку: “самобытно-обочинный строй” (примерно то же, что “Чучхерия”), “ностальгибельный” (о гибельной ностальгии, овладевшей нашим обществом), “балакавр” (дипломированный специалист по болтовне)…
- В прошлом году победило образование “крымнаш”. Что, по вашим наблюдениям, с ним произошло за этот год? Оно активно употребляется?
Мне кажется, слово “крымнаш” из лозунговой модальности перешло в номинативную, из клича - в кличку. “Крымнашизм”, “крымнашист” - это уже обозначение определенной позиции, идеологии, ментальности: упертая великодержавность и конформизм. Думаю, что оно останется в языке, как обозначение массовой истерии 2014-15 гг.
- Какие неологизмы остаются в языке: те, которые придумали специально, или те, что родились неожиданно, случайно?
- Я не вижу принципиальной разницы между “специально” и “неожиданно”. Все неологизмы кем-то придумываются, имеют авторов (хотя и не всегда известных). Никакая толпа не изрекает хором новое слово. Кто-то вносит его в языковую среду, а оно там приживается или отторгается. Поскольку неологизм рождается индивидуально, то в нем, как во всяком словотворчестве, есть элемент вдохновения, неожиданности.
Из неологизмов, помимо вышеупомянутых, есть шансы остаться в языке у “нипричемышей” (тех, которые всегда нипричем, а таких, увы, сбольшинство), у шутливого “лингвалидола” (лекарства для болезненно реагирующих на языковые ошибки), у “советоши” (советской ветоши), у “межрождественья” (праздничного периода между католическим и православным Рождеством, с Новым годом ровно посредине).
Но вообще, как считают линвисты, требуется по крайней мере 30-40 лет, чтобы определить, останется ли слово в языке. Очень долгий испытательный срок.
- Почему, как вы считаете, вообще важно проводить такие конкурсы? Как бы вы объяснили читателю, зачем фиксировать слова?
А зачем вообще нужны история, лингвистика, социология? Для того, чтобы общество себя осознавало, в том числе связывало свое прошлое и будущее через настоящее. Вот и “Слово года” - это мощный инструмент самосознания общества, его движущих идей, логосов, “логомотивов”.
См.: http://www.pravmir.ru/ot-klicha-k-klichke/
Слова года;
2017: Реновация
2016: Брекзит
2015: Беженцы
2014 - Крымнаш
2013 - Госдура
2012 - Болотная
2011 - полиция
2010 - огнеборцы
2009 - перезагрузка
2008 - кризис
2007 - гламур
Им стало слово беженцы.
Своим мнением о результатах конкурса делится его куратор Михаил Эпштейн:
- На ваш взгляд, этот год был богаче на слова или беднее? Чем это вызвано?
- На конкурс выдвигаются слова и выражения, наиболее характерные для данного года, знаменующие его исторический смысл. В 2014 году на конкурс поступило около 300 слов и выражений, в 2015 г. около 200 (плюс 35 авторских неологизмов). Это не значит, что 2015 беднее, чем 2014. Но слом исторической парадигмы - присвоение Крыма, война с Украиной - произошел именно в 2014 г., так что 2015 г., каким он отразился в языке, лишь усугубил эту тенденцию: милитаристскую, империалистскую, изоляционистскую (шовинистическую или патриотическую, как кому угодно это называть). Многие слова прошлого года оказались столь же актуальными в нынешнем: “гибридная война”, “санкции”, “антисанкции”, “иностранные агенты”, “падение рубля” и пр., но они уже не воспринимаются так свежо.
- Кажется, лексика вражды в этом году отошла на второй план, или это только иллюзия?
- Боюсь, вам только кажется. Многие слова остаются с прошлого года, и их накал не ослабевает. “Иноагенты”, “вата”, “укропы”, “хунта”, “пятая колонна”… Не случайно список “Антиязыка” возглавило откровенно хамское и бессмысленное выражение - выплеск злобы: “Обама - чмо”. Эта блуждающая злоба легко меняет свои объекты, чтобы воспламеняться с новой силой: Америка - Украина - Турция… Перефразируя Маяковского, “Злоба прёт! Не для вас уделить ли нам?” “Атмосфера ненависти” заняла третье место в списке выражений/фраз. Так что панфобия, мирозлобие - в полном разгаре.
Особо слышна, по сравнению с прошлым годом, новая нота, внесенная дурными (и, надеюсь, несбыточными) предчувствиями большой войны. Здесь такие слова: “война” (3-е место), “гибридная война” (4-5), “милитаризм” и “Третья мировая” (чур-чур!).
С другой стороны, обнадеживает слово “беженцы”, победитель этого конкурса. В истории российских слов года оно уникально. Впервые за те девять лет, что проводится конкурс, Слово года отнесено не к российской, а к иностранной - европейской и ближневосточной реальности, к жертвам войны. И его победа - это в какой-то мере победа всемирной отзывчивости. Впрочем, по отношению к беженцам российская пресса проявила немало злорадства, не столько сочувствия к жертвам, сколько насмешки над жертвами этих жертв - над самими европейцами (отсюда и новое словцо - “Еврабия”)
- Почему, как вы думаете, Выражением года стало народное название “Немцов мост”? Это просто дань памяти человеку или это действительно отражает происходящее в России в целом? Мы все стоим на этом мосту?
- Убийство Немцова - болевая точка этого года, точка надлома всей постсоветской эпохи. А выражение “Немцов мост” двойственно по значению. Да, мост - это место гибели, но все-таки он ведет на другой берег, и в этом смысле “Немцов мост” - эмблема надежды, того пути в будущее страны, который проложен Борисом Немцовым.
- Какие слова, на Ваш взгляд, незаслуженно не попали в список? Чей потенциал не оценили? Мне жалко слово “телебидо”, оно очень точное.
- Да, мне тоже нравится. По какой-то причине не попали в список слова “импортозамещение”, “патриотизм”, “шовинизм”, а также недавно возникший оксюморон - “беззащитный бомбардировщик”. Заслуживают внимания “Чучхерия” (страна, выбравшая курс на изоляцию), “Новосирия” (по аналогии с “Новороссия” как сфера российских интересов) и противительный союз “зато”, которое служит коронным аргументом в устах гипер-патриотов: “да, мы беднеем, зато…” (Крым наш, мы самые крутые и т.п.).
- В рубрике “Антиязык” есть удивительные перлы, например, “пик кризиса” (оксюморон президента), “Святая Русь, халифат и СССР” (теократии и идеократии, которые, по мнению В. Чаплина, должны слиться в будущей России), “развивать отступление” (еще один оксюморон - о российской экономике).
- Из авторских неологизмов заслуженно, с большим отрывом, победило выражение Андрея Десницкого “бессмертный барак”, но есть немало других интересных однословий и словосочетаний, не попавших в первую десятку: “самобытно-обочинный строй” (примерно то же, что “Чучхерия”), “ностальгибельный” (о гибельной ностальгии, овладевшей нашим обществом), “балакавр” (дипломированный специалист по болтовне)…
- В прошлом году победило образование “крымнаш”. Что, по вашим наблюдениям, с ним произошло за этот год? Оно активно употребляется?
Мне кажется, слово “крымнаш” из лозунговой модальности перешло в номинативную, из клича - в кличку. “Крымнашизм”, “крымнашист” - это уже обозначение определенной позиции, идеологии, ментальности: упертая великодержавность и конформизм. Думаю, что оно останется в языке, как обозначение массовой истерии 2014-15 гг.
- Какие неологизмы остаются в языке: те, которые придумали специально, или те, что родились неожиданно, случайно?
- Я не вижу принципиальной разницы между “специально” и “неожиданно”. Все неологизмы кем-то придумываются, имеют авторов (хотя и не всегда известных). Никакая толпа не изрекает хором новое слово. Кто-то вносит его в языковую среду, а оно там приживается или отторгается. Поскольку неологизм рождается индивидуально, то в нем, как во всяком словотворчестве, есть элемент вдохновения, неожиданности.
Из неологизмов, помимо вышеупомянутых, есть шансы остаться в языке у “нипричемышей” (тех, которые всегда нипричем, а таких, увы, сбольшинство), у шутливого “лингвалидола” (лекарства для болезненно реагирующих на языковые ошибки), у “советоши” (советской ветоши), у “межрождественья” (праздничного периода между католическим и православным Рождеством, с Новым годом ровно посредине).
Но вообще, как считают линвисты, требуется по крайней мере 30-40 лет, чтобы определить, останется ли слово в языке. Очень долгий испытательный срок.
- Почему, как вы считаете, вообще важно проводить такие конкурсы? Как бы вы объяснили читателю, зачем фиксировать слова?
А зачем вообще нужны история, лингвистика, социология? Для того, чтобы общество себя осознавало, в том числе связывало свое прошлое и будущее через настоящее. Вот и “Слово года” - это мощный инструмент самосознания общества, его движущих идей, логосов, “логомотивов”.
См.: http://www.pravmir.ru/ot-klicha-k-klichke/
Слова года;
2017: Реновация
2016: Брекзит
2015: Беженцы
2014 - Крымнаш
2013 - Госдура
2012 - Болотная
2011 - полиция
2010 - огнеборцы
2009 - перезагрузка
2008 - кризис
2007 - гламур