(no subject)
Сложилось представление, что РПЦ в 1917 г. занимала однозначно контрреволюционные позиции, но это не так. Синод не принимал никаких мер, чтобы оказать поддержку монархии. Обер-прокурор Синода Н.П. Раев и его заместитель Н.Д. Жевахов обращались в Синод с просьбами выпустить послание в поддержку царя. Но первенствующий член Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) отказался это сделать.
В ночь со 2 на 3 марта Николай II отрекся от престола. Но ещё днём 2-го марта Синод принял решение войти в связь с Исполнительным комитетом Государственной думы. Члены Синода фактически признали революционную власть еще до отречения царя.
Синод начал формировать в обществе представление о законности смены власти. Несмотря на отсутствие в целом юридического отречения от престола Дома Романовых, Синод своими определениями от 6 марта распорядился исправить все богослужебные чины, в которых поминался «царствовавший» дом. Вместо молитв о де-юре царствующем доме следовало возносить прошения о «Благоверном Временном правительстве».
9 марта, Синод обратился с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». Оно начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути». Тем самым высший орган церковного управления фактически признал государственный переворот правомочным, а революционные события объявил как свершившуюся «волю Божию». Синод распорядился приводить паству к присяге новой власти. То есть стремился закрепить завоевания революции и придать ей необратимый характер.
От имени Синода в епархии пришло указание немедленно объявить об отречении царя и зачитать Манифест. 5 марта архиепископ [Воронежский] Тихон [Никанорв] направил телеграмму в Синод: «Манифест по городу объявлен. Объявлять ли с церковного амвона и по епархии. Ожидаю распоряжения Святейшего синода».
Председатель Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) 6 марта разослал от своего имени по всем епархиям РПЦ телеграммы с распоряжением о том, что «моления следует возносить за Богохранимую Державу Российскую и Благоверное Временное правительство ея». Таким образом, уже 6 марта российский епископат перестал возносить молитвы о царе. По словам о. Сергия Булгакова, «Россия вступила на свой крестный путь в день, когда перестала молиться за Царя».
Массовая поддержка свержения самодержавия духовенством шла «сверху» - от Святейшего Синода к епархиальным архиереям и приходским пастырям. По отношению к «контрреволюционно» настроенному духовенству Синод выполнял «карательную функцию» По словам князя Н.Д. Жевахова, российская «революция явила всему миру портретную галерею революционеров, облечённых высоким саном пастырей и архипастырей Церкви». <...>
Царя и его семью Временное правительство арестовало еще 8 марта 1917 года. Фактически сразу же духовенство их предало забвению: в первую очередь - в своих публичных молитвах. В Государственном архиве Российской Федерации, в фонде Николая II хранится около сотни писем, направленных царственным узникам от представителей разных слоёв общества. Удивительно, что от духовенства нет ни одного. Хотя в том же архиве хранится огромное множество приветственных писем и телеграмм, которые духовенство в марте-июне 1917 г. направляло Временному правительству, Думе и Петроградскому совету.
источник
Всё таки лично мне в отличие от историка Николая Сапелкина, автора процитированного выше материала, глубоко понятно отчего русское православное духовенство так резко и так активно отреклось от царя и царской власти. Невольник - не богомольник! Можно сказать, что Русская православная церковь, не смотря на своё "господвующее" положение в Российской империи, было по сути на крепостном положении. Церковь блюла исключительно интересы государства, являясь частью его пропагандистского аппарата. А если интересы государства к примеру расходились с канонами, то духовенство было вынуждено однозначно следовать интересам государства, а те предпочитал следовать канонам, могли угодить и в категорию государственных изменников. В синодальный период совершенно отсутствовало представление, что Церковь может быть свободной и отдельной от власти. Конечно в царствование Николая II ситуация несколько улучшилась, но в целом ситуация оставалась прежней - поместный собор так и не был созван, Церковь оставалась идеологическим ведомством государства. И без того нетвёрдый авторитет царской власти среди высшего епископата добила распутинщина (так митрополит Петроградский Питирим (Окнов) получил свою должность именно благодаря Распутину, но это отдельная тема).
Я теперь отнюдь не уверен, что надо было канонизировать царскую семью. Уж слишком много было в этой канонизации политического и слишком мало собственно церковного.