8 марта в отдельно взятой семье.
Мои обе бабушки родились в один день одного года. 8го марта. Они жили в одном городе, близкими по духу никогда не были, поэтому и День Рождения отмечали каждая у себя, из года в год менялось разве что расписание: на обед у одних, часовая прогулка, чтобы нагулять аппетит и ужин у других. Так было до середины 80х.
После рождения младшего брата, мама долго не выходила на работу в конструкторский отдел. Она установила в комнате маленькую швейную мастерскую и строчила наволочки. Мы с Димкой их гладили и отвозили на санках в находящуюся напротив «инвалидку» - маленькую фабрику, выпускавшую нехитрый текстиль и дававшую работу «на дом». Через какое-то время мама поняла, что на этой работе она посадит не только зрение, но и нервы (швейный станок ужасно трясло). Я не знаю, как к ним пришла эта идея, но вся моя последующая жизнь до конца школы, да даже и в институте, выстраивалась вокруг красной оси - Международный Женский День 8е Марта. Денег не было и родители, объединившись с друзьями, решили заняться выгонкой тюльпанов.
Начиналось всё в подвале дома друзей (у нас была квартира), родители привезли из Прибалтики несколько сот луковиц на пробу. На следующий год провели сравнительный эксперимент выгонки в грунте и на гидропонике. Потом масштабы нарасщивались, одного подвала на двоих не хватало, родители уговорили бабушку с дедушкой построить на участке сарай. (в два раза выше жилого дедова дома, с полноценным, 2м высотой подвалом для выгонки). 3 отсека: выгоночный и 2 холодильника для хранения. Папа установил систему дизельного обогрева и освещения, управляемую из квартиры. Однажды таки случился пожар, ночью, пока добежал, поздно - цветы получили сильный термоудар, год работы насмарку.
У нас, у детей, был один месяц в году, когда мы не занимались тюльпанами, у родителей, я думаю, не было и его.
После выгонки луковицы выкапывались из ящиков, ящики с землёй поднимались наверх для смены грунта. Луковицы очищались, сортировались, сушились, когда земля оттаивала, сажались - для отдыха и роста.
Какая-то часть луковиц всегда закупалась - родители каждую осень ездили в Латвию, но тем не менее свой фонд также нарабатывался, мне сейчас сложно посчитать, сколько десятков соток земли у нас было, участков было несколько. Эти грядки мы рыхлили, поливали, нужно было не пропустить момент зацветения - как только бутон набрал краску, тут же срывать, чтобы росла луковица. Да и зачем смущать прохожих? - часть участков были неогорожены - на позадках частных домов, на границе совхозного поля. Участки как бы дикие, за водой надо было ходить к речке - я поднимала вёдра в такт шагам - качала мышцы.
В конце лета луковицы выкапывались, сортировались по разбору - экстра и первый - на выгонку, второй, бульбы и детки - в землю, расти.
Готовилась почва для выгонки, посадка. Несколько месяцев ежедневного мониторинга. Ложка, как известно, дорога к обеду, и 9го марта цветы уже никому не нужны. После среза цветы в холодильном отсеке хранились максимум недели две, так что тайминг был отточен.
Я любила приходить в подвал в конце февраля - он превращался в цветочное поле: нежный, любимый мамин apricot beauty, красавец gordon cooper, игривый alladin и всенепременный listige witve, который мы переводили как весёлая вдова, не знаю, правда или нет, это совсем не важно сейчас, это часть жизни. Был ещё сорт - подкидыш, который появился непонятно как, но очень хорошо прижился, мы его окрестили парижанкой. И, наконец, цветы класса люкс, с оборками - blue heron. Неизменно вызывали восторг у покупателей, а мы неизменно издевались - ну, конечно, всю ночь ножницами вырезали.
У родителей это был сумасшедший период - успеют цветы дойти или не успеют? Паралельно цветы срезались, бутоны аккуратно расправлялись, чтобы не помялись лепестки, и закреплялись резинками - разрезанные на узкие полоски красные воздушные шарики. Упаковывались в газетные пачки - при упаковке оставить 15 см сверху бутонов - тюльпаны срезанными продолжают расти - аккуратно подписывались по сортам и отправлялись в холодильник.
Всё это после работы, ну а мы - после школы. Туда 2 км, обратно уже ночью, пешком.
Родители снимали на заводе пазик, который мы загружали коробками с цветами, это был наш дом на 3, иногда 4 предпраздничных дня. В Москве нужно было получить разрешение, чтобы торговать «с лотка», опытным путём устанавливались особенно доходные точки , помню - метро 1905го года, позже - проспект мира.
Я предпочитала не продавать - а заворачивать букеты: раскрываешь очередную пачку хрустящих цветов, аккуратно снимаешь резинки с упругих бутонов, расправляешь листья, три, пять, реже семь цветов, ловкое движение руки и букет готов.
У нас всегда были самые лучшие тюльпаны среди тех, которые продавались тогда, на рубеже 90х.
Когда стоишь за лотком - ты по другую сторону мира. Мимо тебя бегут - кто на работу - берут по нескольку букетов, кто в школу, кто к подруге, кто домой.
А что так дорого? - Ой, а ведь и правда, махровые - Ну надо же, вы их что, красите? - А как они называются? - И это - тюльпаны?
В последний день мы заезжали в универмаг на Таганке, покупали вкусную еду, фрукты, торты и возвращались домой, где на противоположных концах города нас ждали две именинницы.
Всё, ура, год закончился. Бабушка, с днём рождения!