НЕЮБИЛЕЙНЫЕ ЗАМЕТКИ О БОРИСЕ ЕВСЕЕВЕ И НЕ ТОЛЬКО
-1-
Швейцар в ливрее и с галстуком-бабочкой не принимает у меня одежду, отправляя в гардероб напротив. Впрочем, всё прилично, вежливо, с мягкой, чуть укоризненной улыбкой. А здесь, похоже, многое изменилось со времён Булгакова и Рубцова. Охранник - не охранник. Болтает себе по мобильному телефону, и куда я иду, не интересуется. А когда я отчитываюсь, он, мягко говоря, очень удивляется.
Мечты побывать в том самом ЦДЛ, кажется, не сбываются. Или сбываются? Сбудутся, но позже. Через два часа, когда я окажусь в буфете.
10-го ноября в ЦДЛ - Евсеев. С 18.00 и до 22.30. Буфет арендован под творческий вечер.
Два маститых писателя на входе огорчены.
- Выпить негде.
- Ладно, пойдём в ресторан… бахнем.
Ресторан ЦДЛ работает параллельно с вечером Евсеева.
-2-В «группе» поддержки близкие родственники писателя. Сестра, жена, дочери Анна и Мария. Маша в ЦДЛ тоже впервые и так же ищет здесь булгаковское.
Найдёт.
А пока Феодора Романовна Евсеева открывает юбилейный вечер.
Называет основные вехи.
Двадцать лет с того момента, как начали печатать.
Десять - активного книгоиздания.
Ну и как бы между прочим… шестьдесят.
Сам Евсеев даёт установку: сегодня у него творческий юбилей.
И пытается даже отказаться от чтения поздравительных адресов…
Но ничего у него не получится.
А первым в программе - просмотр биографического фильма «Люди и судьбы», созданного поэтом и журналистом Анатолием Марущаком на украинском государственном телеканале «Скифия».
Как бы исподволь запускается поток образов…
Херсон, вольность, музыка, бездонный колодец.
-3-Два писателя прославили Херсон. Борис Лавренев и Борис Евсеев. И не сказать, что прославили на поприще сугубо литературном. И тот и другой занимали довольно опасные в конформистском восприятии общественные позиции. Лавренёв сразу, подчёркиваю - сразу - после гибели Есенина опубликовал в печати отклик «Казнённый дегенератами». Евсеев в 1974, - подчёркиваю в 1974 - подписал письмо в защиту Солженицына. Естественно, общественные позиции Лавренёва и Евсеева не сводятся к двум этим поступкам, однако они выражены в поступках: этих и других.
-4-На тех юбилеях, где мне доводилось бывать, действовал элементарный закон традиции. Согласно этому закону, «виновник торжества» проставлялся, а гости поздравляли его и вручали подарки: вербальные и материальные.
Здесь не так.
Евсеев выслушивает поздравления терпеливо и нетерпеливо. Нет, его нельзя назвать небрежным в отношениях с людьми. Он просто и естественно ждёт самого интересного. Когда гости вечера стартуют, оттолкнувшись от причины, и превратятся в участников вечера. Вечера с непредсказуемым ходом и незапланированным итогом. Салон-то великосветский, но собрались здесь аристократы духа, а не винтики разговорной машины Анны Павловны Шерер.
Евсеев - причина, повод. Он чувствует это. И его фразу: «Очень важно, что вы приехали. Может быть, самое важное, что вы приехали», - эту фразу я, при трезвой оценке своей персоны, не воспринимаю как вежливую или ироническую.
И важно, что пришли крупнейшие критики Инна Ивановна Ростовцева и Андрей Михайлович Турков, друг юности, музыкант и композитор Юрий Пастернак, поэт и критик Алексей Шорохов, кинорежиссёр Владимир Фокин…
Владимир Петрович, кстати, сетует, что не дали пока снять фильм по «Евстигнею». Шорохов словно бы отвечает на повисший в воздухе вопрос, замечая, что канюк, мелькнувший в конце «Евстигнея», взлетает ввысь в «Красном роке».
Хотя, может быть, первым выступал Шорохов. Этого я не помню. Волновался перед тем, как в трёх словах поздравить юбиляра и представить свою книгу «Русские каприччо Бориса Евсеева». Рассматривал обложку, выполненную Анной Евсеевой. Бело-зелёные горы. Красный аэроплан. Значит, написал, по крайней мере, не занудно, если аэроплан, горы...
Вообще, я, наверное, слишком серьёзен.
Тем временем у микрофона, кроме шуток, серьёзный литературовед (помимо прочих регалий) - Алла Юрьевна Большакова.
Выступления гостей (потом - участников) вечера незапланированно дополняют друг друга и словно освободившийся от воли автора текст, ведут диалог.
В какой-то момент создаётся впечатление, что юбилей сегодня не у него, а у них: участников (вначале - гостей) вечера и моментов речи.
Цель достигнута.
Может быть, я просто отстал от жизни или чего-то изначально не понял?
В таких случаях я частенько обращаюсь к Далю.
-5-Даль категоричен: «Юбилей… празднество по поводу протёкшего пятидесятилетия, столетия, тысячелетия».
Евсееву чуть больше пятидесяти и значительно меньше ста. И всё же создаётся ощущение, что юбилей Евсеева - это не только его юбилей. В торжественных речах выступающих (Аллы Гладковой, Елены Русаковой, Екатерины Турчаниновой, Людмилы Картузовой, Алексея Андреева, Григория Певцова) звучат имена Блока, Ремизова… Представителей русской литературы рубежа веков. Только не этих, а тех, столетней давности. Не постсоветского, а досоветского пространства. И советского тоже. Блок, Ремизов, Евсеев жили в одной стране. Было такое. Недолго, но было.
Инна Ивановна Ростовцева говорит, что Евсеева как поэта недооценили. А он состоялся как поэт. И мог бы много добиться как поэт. Но пошёл дальше. Не ушёл в прозу, а именно: пошёл дальше.
- Какой же вы наш! - восклицает поэт Григорий Певцов и цитирует Блока.
Подобно Блоку, Евсеев видит красное облако над Россией.
- Я вижу его воочию, - уточняет Евсеев и далее поясняет: - Из Коломенского парка. По вечерам. Над Кремлём. К утру облако рассеивается.
Он знает многое о Москве. И не только о Москве. Жизнь сложна. В ней можно увидеть и разломы времён, и сатанинское зарево. Лишь бы хватило мужества увидеть и написать.
Вслед за Блоком, Ремизовым, Добычиным Евсеев представляет собой пласт той литературы, которую называют у нас по-разному. Рубеж веков… «Серебряный век» русской поэзии… Литература эмиграции… Литературный андеграунд… Произведения духовного реализма… И чуть не открыто говорят: это не для всех. Это для избранных. Это - интеллектуальная проза. Импрессионизм. Экспрессионизм. Символизм. Интеллектуальный реализм. Синкретический метод… Смесь реализма, символизма, экспрессионизма, импрессионизма… В общем, читать довольно сложно.
- Просто - это когда вместо архитектурных памятников сарай с лопатой. Проще - не всегда лучше, - улыбался с экрана 10 ноября 2011 года в шесть часов с копейками пополудни главный герой фильма «Люди и судьбы» Борис Евсеев.