(no subject)
Понятие "грех" по-древнегречески будет "αμαρτία", то есть "непопадание в цель", "промах", "дал мимо цели" или даже "промазал, дурило картонное!" Опытный стрелок так себе всегда и говорит: "Опять промазал, дурило ты картонное!", а начинающий, то есть не очень опытный, пеняет то на лук, то на ветер, то на "под руку сказали".
И это очень правильно, ребята, именно для христианского и именно для очень глубокого понимания, что же такое это самое "грех", знать, что грех - это αμαρτία. Потому что "средства" - ни в чем не виноваты, более того: они не злы. Средства, ребята, совершенно не злы! Точно. Это мы - дураки, и опять мажем.
От армии "взрослых" у меня осталось только "малое крохотное двое". И эти двое на занятие приходят. И я им говорю. Я, ребята, должен им говорить так, как не должен был бы, честное слово, говорить, если бы пришло все сорок или сто.
Зато почему-то идет много, очень много людей на оглашение, крестные идут папы-мамы, человеческие папы-мамы тоже идут, бабушки-дедушки идут, тети-дяди, "а ничего, что мы из другого города?" идут, и идут "а ничего, что у нас крестный - армянин?" Приходит даже много мальчишек с девочками, которым надо повенчаться.
Я им говорю: "И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца" - знаете, как это важно? Нет, вы знаете!? А они говорят: "Нет". Я им говорю: "Вот сейчас любого христианина если поймать современного, то в большинстве своем он так думает о Втором Пришествии Господа нашего Иисуса Христа, ну, об Апокалипсисе: "Ой, не приведи, Господи! Лучше уж потом, как-нибудь, без меня!"
А раньше, в Древней еще Церкви, христиане восклицали: "Mαραναθά!" То есть: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» Посмотрите, чем заканчивается Откровение Иоанна Богослова. Этим оно и кончается: "έρχου Κύριε ’Ιησοũ" - "приходи, Господи Иисусе!», если дословно переводить. Христиане же Его Пришествия ждали, как дети Нового года ждут, а их спать укладывают! А их же, ребята - ведь спать укладывают! Б-лин!
"Приходи, Господи Иисусе!.."
А почему? А потому что "верующий в Него не судится" (Ин. 3, 18) - чего же, ребята, бояться-то?
Они смотрят на меня, как на иностранную зажигалку: с ужасом и почтением, а я им тогда еще, уперев руку в бок, говорю: "А знаете ли вы, что если ваш крестник или крестница, который сейчас еще младенец, вырастет негодяем, то Бог в первую очередь спросит именно с крестных, то есть с вас? А?! Вы же за него даете присягу Богу: "Да, Боже, обещаю: он вырастет христианином и хорошим человеком!" А он вырос негодяй! "Ах!.." Так вот Бог с вас и спросит, друзья! Сначала непременно с вас, а только потом уже и с родителей, и со школы, и с армии и так далее, и так далее!"
И они, мои хорошие оглашенные, становятся от этого прозрачные как целлофановый пакетик. И шуршат также, на приготовленные скамеечки когда опускаются. Ну, так вот сегодня, например, вышло, да.
И тогда я рассказываю им все остальное. Хорошее, доброе и замечательное, что только знаю, а они смеются.
А сегодня вообще двум теткам чего-то вдруг само собой так случайно ляпнул: "А знаете ли вы, что Бог хороших людей спасает? " - "Что? Всех!? " - "Да. Всех. Всех хороших людей на свете Бог спасает". - "Всех!?" - "Да. Это совершенно точно. Я знаю. Постарайтесь, женщины, все-таки постарайтесь и вырастите из этого вашего маленького мальчишки не какого-нибудь проходимца, а очень хорошего человека. И его спасет Бог". - "Да? Ну, ладно…" - "Ну, мараната!.." - "А? Чего? " - "Ура, говорю, у-ра"
…
"Приходи, говорю, приходи, Господи Иисусе! Приходи!" - "А-а-а…"