Про наставничество, наверное...
В рейтинге самых весёлых занятий сразу после возни со щенками у меня идут забавы с юными дарованиями.
Я - в профессиональном смысле.
Раньше это в масштабах всего народного хозяйства называлось наставничеством. В нашем непроизводственном секторе носило сезонный характер руководства летней практикой.
Сейчас то ли сказываются глобальные климатические изменения, то ли в системе высшего образования произошли тектонические подвижки, но практиканты стали какие-то всесезонные и внезапные. И весной могут появиться, и осенью, и даже среди лютой зимы...
Как правило, без всяких там бюрократических бумажек-направлений. Некоторые не очень твёрдо уверены, как правильно называется их университет.
Но я не в претензии. Всех беру. Надо ж понимать - этих университетов сейчас столько, что поди запомни! И в положение самого вуза тоже надо войти - откуда при таком финансировании деньги на бумажку или, к примеру, на позвонить-предупредить-договориться.
Но, главное, они же такие забавные, как тут откажешь себе в удовольствии. Вроде и разные, но и одинаковые в то же время. Наглые все такие! Это правильно, это инстинкт. Умненькие и хитренькие скрывают его. Стараются выглядеть игручими и послушными, демонстрируя готовность выполнить любую команду. Просто-таки клянчат: ну, пожалуйста, ну, скажи "апорт", дай задание, я тут же назад принесу.
Ладно, говоришь, вот тебе задание: взять интервью у NN. Про вот это.
Практикант аж взвизгивает от радости и подрагивает от возбуждения, но остается сидеть.
Что такое? Я же уже сказал - взять!
Сидит, преданно смотрит. А где, говорит, его найти?
Вот тебе телефон, адрес, подожди, сейчас нарисую, как доехать. На.
Вскочил: а о чём мне его спросить?
Так, понятно. Сидеть обратно! Слушать.
Прежде всего, задай ему вот такой вопрос... Ну, ты понял: не дословно так, конечно...
Понял, кивает он радостно, и ты поневоле втягиваешься:
- NN начнёт отвечать тебе примерно вот так, но это нам не надо и неинтересно, ты ему мягко и вежливо намекни: давайте, мол, лучше вот про это...
И вот он умчался. А у тебя, несмотря на подробный инструктаж, покоя, все равно, нет. И сердце-вещун не подводит, как правило!
И ему, вещуну, даже как-то нехорошо делается, когда берешь потом апорт в руки и читаешь....
Сначала свой вопрос слово в слово. Потом довольно длинное то, что нам не надо. Потом опять как бы вопрос: "NN, это нам неинтересно, давайте про..."
Ага, "мол" не вставил, уже молодец, что-то соображает...
И только не говорите мне: а не надо возиться , кинул - пусть выплывают! Да как же можно их, несмышлёнышей, одних отпускать в мир, полный зла и жестокости? Они же, хоть и увешаны сейчас цифровыми диктофонами, камерами с объективами в полтора метра длиной, всё равно, так же беззащитны, как и во времена, когда их предшественникам было нечем прикрыться, кроме блокнотика.
А, может быть, меня до сих пор гложет чувство вины вот за этот случай. Хоть я там и соврал немного в конце: на самом-то деле, я парня потом в телевизоре триста раз видел, но, все равно, ни за что не скажу, кто он теперь.
.
Я - в профессиональном смысле.
Раньше это в масштабах всего народного хозяйства называлось наставничеством. В нашем непроизводственном секторе носило сезонный характер руководства летней практикой.
Сейчас то ли сказываются глобальные климатические изменения, то ли в системе высшего образования произошли тектонические подвижки, но практиканты стали какие-то всесезонные и внезапные. И весной могут появиться, и осенью, и даже среди лютой зимы...
Как правило, без всяких там бюрократических бумажек-направлений. Некоторые не очень твёрдо уверены, как правильно называется их университет.
Но я не в претензии. Всех беру. Надо ж понимать - этих университетов сейчас столько, что поди запомни! И в положение самого вуза тоже надо войти - откуда при таком финансировании деньги на бумажку или, к примеру, на позвонить-предупредить-договориться.
Но, главное, они же такие забавные, как тут откажешь себе в удовольствии. Вроде и разные, но и одинаковые в то же время. Наглые все такие! Это правильно, это инстинкт. Умненькие и хитренькие скрывают его. Стараются выглядеть игручими и послушными, демонстрируя готовность выполнить любую команду. Просто-таки клянчат: ну, пожалуйста, ну, скажи "апорт", дай задание, я тут же назад принесу.
Ладно, говоришь, вот тебе задание: взять интервью у NN. Про вот это.
Практикант аж взвизгивает от радости и подрагивает от возбуждения, но остается сидеть.
Что такое? Я же уже сказал - взять!
Сидит, преданно смотрит. А где, говорит, его найти?
Вот тебе телефон, адрес, подожди, сейчас нарисую, как доехать. На.
Вскочил: а о чём мне его спросить?
Так, понятно. Сидеть обратно! Слушать.
Прежде всего, задай ему вот такой вопрос... Ну, ты понял: не дословно так, конечно...
Понял, кивает он радостно, и ты поневоле втягиваешься:
- NN начнёт отвечать тебе примерно вот так, но это нам не надо и неинтересно, ты ему мягко и вежливо намекни: давайте, мол, лучше вот про это...
И вот он умчался. А у тебя, несмотря на подробный инструктаж, покоя, все равно, нет. И сердце-вещун не подводит, как правило!
И ему, вещуну, даже как-то нехорошо делается, когда берешь потом апорт в руки и читаешь....
Сначала свой вопрос слово в слово. Потом довольно длинное то, что нам не надо. Потом опять как бы вопрос: "NN, это нам неинтересно, давайте про..."
Ага, "мол" не вставил, уже молодец, что-то соображает...
И только не говорите мне: а не надо возиться , кинул - пусть выплывают! Да как же можно их, несмышлёнышей, одних отпускать в мир, полный зла и жестокости? Они же, хоть и увешаны сейчас цифровыми диктофонами, камерами с объективами в полтора метра длиной, всё равно, так же беззащитны, как и во времена, когда их предшественникам было нечем прикрыться, кроме блокнотика.
А, может быть, меня до сих пор гложет чувство вины вот за этот случай. Хоть я там и соврал немного в конце: на самом-то деле, я парня потом в телевизоре триста раз видел, но, все равно, ни за что не скажу, кто он теперь.
.