Действия на Дунае в январе и феврале 1854 года
Восточная война
1853-1856
Соч. А.М. Зайончковского
том 2
Глава XII
Действия на Дунае в январе и феврале 1854 года до переправы через Дунай
В то время когда все внимание князя Горчакова было отвлечено неудачными действиями графа Анрепа в Малой Валахии и Четатинским боем на его крайний правый фланг, войска наши к началу января 1854 года в Большой Валахии занимали следующее расположение1.
Непосредственное наблюдение Дуная на пространстве от устья реки Ольты до Браилова и первоначальное отражение попыток турок против нашего берега возлагались на отряды генералов Попова, Соймонова, Павлова и Богушевского.
Отряд ген.-м. Попова силой в 4 бат., 5 сот. и 4 op.2 занимал участок от р. Ольты до р. Веде, на котором казаки вели постоянное наблюдение за обстановкой на Дунае, и имел пехоту и артиллерию в виде резерва в Руссо-де-Веде.
[Spoiler (click to open)]
Правый авангард ген.-л. Соймонова, 8 бат., 8 эск., 6 сот. и 32 op.3, был расположен в Слободзее, Журже и Фратешти, где казаки вели наблюдение за обстановкой на Дунае от устья р. Веде до с. Кирнаджи на р. Аржисе.
Левый авангард ген.-л. Павлова, 1 бат., 8 эск., 4 сот. и 28 op.4, находился в Ольтенице и Будешти, где казаки вели наблюдение за обстановкой на Дунае от Кирнаджи до монастыря Корницели, и, наконец, отряд ген.-м. Богушевского, 3 бат., 2 эск., 6 сот. и 18 op.5, стоял в Калараше и наблюдал Дунай от монастыря Корницели до с. Тиколешти, что несколько выше Браилова.
В резерве за этими передовыми отрядами было сосредоточено 26 бат., 14 эск. и 74 op.6, которые располагались в Добрени, Херешти, Крецешти, Бухаресте, Буфти-де-Сусс, Фундени-Вакарес-кулуй, Слободзее, Чульнице, Цендерее, Обилешти-Ноу и Лехлии, группируясь главной своей массой к югу от Бухареста7.
Всего, таким образом, в Большой Валахии было сосредоточено 48 бат., 32 эск., 22 сот. и 156 op.
Наступательные попытки турок со стороны Калафата и неудачные распоряжения графа Анрепа заставили князя Горчакова 3 января выехать из Бухареста к Мало-Валахскому отряду, вручив начальствование войсками, в Большой Валахии расположенными, генералу Данненбергу, командиру 4-го пехотного корпуса.
На этот раз инструкция, данная командующим войсками своему заместителю, была коротка. В случае какого-либо предприятия [6] турок на левый берег Дуная он должен был действовать по своему усмотрению и по обстоятельствам, сосредоточивая резерв в те пункты, из которых будет удобнее противодействовать намерениям неприятеля и остановить его наступление.
Одновременно князем Михаилом Дмитриевичем были объявлены по войскам дополнительные правила для боя с турками, принадлежащие его перу. Многие погрешности, допущенные частными начальниками в бывших боях, действительно делали необходимым преподать им несколько полезных тактических указаний. В своей записке8 командующий войсками напоминал, что турки преимущественно дерутся за укреплениями или за местными закрытиями, стараясь более всего нам вредить сильным ружейным огнем. Этому мы должны противодействовать могущественным и преимущественно продольным артиллерийским огнем; атаку же вести лишь на открытой местности, стараясь всеми силами обходить укрепленные пункты. В случае необходимости штурмовать какую-либо часть занятых неприятелем насыпей9 рекомендовалось предварительно обстрелять их сосредоточенным перекрестным артиллерийским огнем и огнем штуцерных, которые должны были преимущественно действовать по начальникам и по артиллерийской прислуге. Огонь должен продолжаться не менее часа, пока не поколеблет обороняющегося, после чего лишь может начаться атака пехотой. Предварительно вперед на картечный выстрел выдвигается артиллерия, а пехота следует в ротных колоннах, прикрытых цепью застрельщиков; шагах в 200 позади первой линии идут батальоны в колоннах к атаке. Ротные колонны отнюдь не стреляют, но, приблизившись на 200 шагов к пункту атаки, бросаются в штыки; сзади идущие батальоны их поддерживают или повторяют атаку. Вообще при штурме предлагалось батальоны вести колоннами, построенными в две линии на дистанции не ближе 200 шагов, чтобы обе линии не попадали одновременно в черту неприятельского ружейного или картечного огня. Взаимное расположение батальонов обеих линий предпочиталось в шахматном порядке. [7]
Командующему войсками не удалось, однако, отбыть в Крайово со спокойным сердцем. С нового года турки проявили в низовьях Дуная и на среднем его течении признаки жизни, делая в разных пунктах попытки переправы незначительными частями на наш берег. Хотя к этой постоянной тактике Омера-паши и можно было привыкнуть, но «князь Горчаков сильно волновался»10. И действительно, нервы престарелого военачальника, если судить по отзыву его ближайшего сотрудника, к этому времени очень расстроились. «Мне дышится так тяжело, как будто бы на меня напал кошмар,- занес генерал Коцебу в свой дневник от 2 января11. Такому настроению много содействует отсутствие мужества у Горчакова, так как он убивает всякое доверие, всякую энергию своим малодушием, с которым все время мне приходится бороться».
1 января произошли частные наступления турок против Браиловского отряда и у Калараша.
Наша экспедиция на правый берег Дуная, произведенная 31 декабря по приказанию генерала Лидерса из Браилова для уничтожения камышей, под прикрытием которых турки предполагали строить батареи, и высадка на остров Бындой, что против Мачина12, двух рот Замосцьского полка для занятия сооруженного там редута вызвали со стороны неприятеля желание помешать этому. 1 января турки переправили из Мачина на остров Бындой около 1000 человек пехоты и атаковали замосцев, на помощь которым из Браилова было выслано еще 7 рот того же полка. Неудавшаяся атака и подход подкреплений заставили противника поторопиться обратной переправой в Мачин13.
В тот же день около 5 часов утра партия турок силой в 2000 человек переправилась из Силистрии на левый берег Дуная и, оттеснив казачью цепь, начала тремя колоннами наступать к Калара-шу. На помощь казакам был выслан батальон Люблинского полка, заметив который, турки поторопились переправиться обратно, не доведя дела до столкновения14.
Одинаково безуспешны были попытки неприятеля и со стороны Рущука15. 3 января он два раза пробовал переправить через Дунай около батальона пехоты под прикрытием огня канонерских лодок и наступать на Слободзею, но оба раза турки спешно отступали и переправлялись обратно через реку при виде вышедшего им навстречу высланного из Слободзеи батальона Колыванского полка. 7-го числа они сделали такую же слабую попытку выше Рущука, у с. Малу-де-Жос, а 14-го ниже этой крепости, у с. Фламунды, и оба раза были отбиты ближайшими поддержками казачьих постов с ничтожными потерями с нашей стороны.
Тот же характер носили действия турок и со стороны Туртукая. 12 января они переправились на остров, лежащий против этого [8] пункта, и, оттеснив нашу цепь, начали рубить лес. 13-го числа огонь наших двух орудий, поставленных на правом берегу р. Аржиса, заставил их уйти назад.
На среднем Дунае турки продолжали беспокоить нас со стороны Никополя. 6 января они переправили из этой крепости 2000 человек, оттеснили казачью цепь, заняли и ограбили город Турно и ушли назад. Во избежание повторения подобных нападений генерал Данненберг направил в Турно Алексопольский егерский полк, следовавший в Руссо-де-Веде.
10, 14, 17 и 25 января турки повторяли свои попытки против Турно, переправляясь у с. Излазлы, но всегда были легко отбиваемы передовыми частями и быстро переправлялись на правый берег реки под прикрытием огня своих канонерских лодок.
В первых числах января турки со стороны Видина оставались спокойными, ограничиваясь лишь принятием мер к обороне. Относительно укрепления Калафата к этому времени были получены следующие сведения16.
Между крутым берегом Дуная и дорогой на Крайово находилась одна батарея, далее до дороги на с. Пояны - 3 батареи и, наконец, между этой последней и дорогой на с. Чепурчени - 12 батарей, хотя это последнее число следует считать сильно преувеличенным. Каждая батарея была рассчитана на четыре орудия, причем все батареи соединялись между собой линией укреплений для стрелков. Между Чепурченской дорогой и Дунаем на кургане было устроено предмостное укрепление. Вообще Калафатский укрепленный лагерь имел характер временных укреплений с деревянными капонирами и блокгаузами17. Общее протяжение линии Калафатской позиции между берегами Дуная - до трех верст, а удаление ее от городских строений - около версты.
К 5 января в Калафате, по нашим сведениям, насчитывалось до 20 тысяч человек при 50-60 орудиях; 5-го же числа в Видин прибыло 4 тысячи арабов, которыми немедленно был усилен калафатский гарнизон. Значительные отряды турок из трех родов оружия стояли также в Мадловите иве. Голенцы-Команы, а отряд кавалерии иве. Пояны18.
Войска Калафатского лагеря были расположены частью в палатках на покатости, обращенной к Калафату, частью же в землянках и в предместье города. Они получили строгое приказание Оме-ра-паши держаться в Калафате до последней крайности, ни в каком случае не сдаваться и не помышлять о возвращении в Видин.
Между тем 3 января князь Горчаков, как сказано выше, решил лично ознакомиться с положением дел у Калафата. «Я отправляюсь сегодня в Малую Валахию,- доносил он государю19,- но полагаю пробыть там недолго, ибо предвижу, что в настоящее время предпринять что-либо решительное невозможно. У нас настала совершенная [9] оттепель, и поля так распустились, что почти вовсе нет прохода. Против самого Калафата держать теперь войск нельзя - голая, безлесная, грязная степь; будет даже трудно доставлять продовольствие войскам в Быйлеште. Главная моя забота будет в том, чтобы расположить их там с некоторыми удобствами, держа турок взаперти, и ближе сообразить, что предпринять, когда настанет хорошая погода».
Но навряд ли действительно таково было определенно сложившееся решение командовавшего войсками на Дунае. Присущая ему нерешительность не оставляла его и здесь. По крайней мере в главной квартире усиленно говорили, что цель поездки Горчакова в Мало-Валахский отряд заключалась в изгнании турок с нашего берега Дуная20, а генерал Коцебу, совершавший эту поездку в одном экипаже с князем Михаилом Дмитриевичем, жалуется в своем дневнике, что Горчаков довел его до отчаяния постоянными разговорами о Калафате и малодушием21.
9 января главная квартира прибыла в Быйлешти, а 10-го числа князь Горчаков писал военному министру22, что он окончательно решил не штурмовать Калафат, а вызвать, может быть, неприятеля на бой в окрестностях Мадловиты, которую, так же как и Пояны, он предполагал занять нашими войсками и укрепить. Впрочем, прибавлял он тотчас же, «я ни на чем еще не остановился определенно... и предпочитал бы остаться в Быйлеште, чтобы избежать боя, который не даст серьезных результатов, если турки не будут разбиты наголову, но это нужно для того, чтобы стеснить расположение противника».
И действительно, чтобы решиться на что-нибудь, князь Горчаков собрал 11 января в Быйлешти военный совет из наличных генералов, но и эта мера не успокоила престарелого князя. «Горчаков был совершенно поглощен,- занес генерал Коцебу в свой дневник23,- и вечером после военного совета он был так взволнован, [10] что по крайней мере десять раз приходил ко мне, и даже тогда, когда я уже лег в постель, он не давал мне спать». Атаковать Калафат решимости все-таки не хватило, и свою поездку в Мало-Валахский отряд командующий войсками положил ознаменовать хотя бы только наступлением к Мадловите и Поянам, так как, по его мнению, оставаться в Быйлешти было невыгодно в отношении недостатка жилья для размещения по квартирам вновь прибывших войск24.
Таким образом, ясно было, что из задуманного наступления ничего не выйдет, и наделавшая так много шуму поездка командующего войсками под Калафат, куда одновременно с этим сосредоточивалась и вся 12-я дивизия, должна была обратиться в бесцельную прогулку, результаты которой не могли произвести благоприятного впечатления ни на Петербург, ни на армию, ни на наших врагов.
С 12 по 15 января командующий армией со своим штабом продолжал бездействовать в Быйлеште, ожидая подхода бугских улан и резервной артиллерии. Он «пребывал в ожидании»25 этих подкреплений, хотя по всем данным нельзя было предполагать сопротивления турок ни в Мадловите, ни в Поянах26.
16-го числа с рассветом все собранные под Калафатом войска силой в 24½ бат., 31 эск. и сот., 84 пеш. и 16 кон. op.27 под начальством самого князя Горчакова двинулись вперед из пунктов их сосредоточения, селений Моцацей, Галича-Маре и Быйлешти28, имея конечной целью сделать десятиверстный марш, подойти к с. Скрипетул и Гунии и построить там боевой порядок без объяснения цели - против кого и для чего. Впрочем, никакой боевой цели в этом движении и быть не могло, так как, если верить позднейшему донесению князя Горчакова, оно предназначалось для того, чтобы, оставаясь на месте, не придать этим смелости туркам и не оживить надежд злонамеренных жителей края29. Короче, такой оригинальной формой маневренного воздействия предполагалось отплатить за
Продолжение читать здесь.