1979 год. Последний месяц Сомосы...
Из книги Николая Платошкина «Сандинистская революция в Никарагуа»:
Июнь 1979 года
«…Следует подробно остановиться на социальном составе тех, кто решился в июне 1979 года на вооруженное восстание против самой мощной армии Центральной Америки.
Несмотря на активное участие в революции женщин, все же 93,4 % отрядов Сандинистского Фронта (СФНО) и милиции состояли из мужчин. При этом из мужчин молодых: 71 % повстанцв был моложе 24 лет (среди всего населения страны таковых было только 20 %). Только 11 % революционеров были старше 41 года.
Согласно опросам, более половины тех, кто взялся за оружие, были рождены вне брака. Многие жили в неполных семьях, что для бедной части населения Никарагуа того времени было почти нормально. В 1978 году было выявлено, что как минимум в 23 % никарагуанских семей главами являются женщины, в основном матери-одиночки. Выросшие в этих «семьях» дети должны были начать работу с младых ногтей и пользовались изрядной степенью самостоятельности. Поэтому когда началось восстание, матери не смогли удержать своих детей дома, так как нормального дома у многих просто не было.
40 % глав бедных семей никарагуанских городов почти не посещали церковь, а 13 % не ходили туда никогда. Опросы показывали, что бедные горожане не верили священникам и считали, что те никоим образом не заботятся о пастве и пекутся лишь о своем личном благополучии.
Что касается профессиональной принадлежности повстанцев, то, учитывая их юный возраст, неудивительно, что 29 % были студентами. 22 % были лицами свободных профессий (мелкие торговцы, ремесленники, механики, столяры, сапожники и т. д). Это объясняется тем, что в Никарагуа не было крупных фабрик, и городское население в период между сезонами сельскохозяйственных работ перебивалось случайными заработками. Под термином «торговец» мог скрываться, например, юноша, продававший сигареты или газеты на улице. Рабочих среди партизан было 16 %, столько же, сколько и офисных служащих. И только 4,5 % повстанцев составляли крестьяне.
Между тем отступившая из Масайи гвардия обосновалась неподалеку, в крепости Койотепе и начала обстреливать город. Сомоса отдал приказ во что бы то ни стало отбить город, который фактически контролировал дороги из Манагуа на юг страны. Но стратегическое значение Масайи понимали и сандинисты, которые начали активно формировать новые отряды самообороны из местных жителей и прибывших из Манагуа повстанцев. Из водопроводных труб и консервных банок делали сотни самодельных бомб. 27 июня ВВС Сомосы бомбили Масайю напалмом. ВВС сандинистов ответила бомбежкой Койотепе.
В середине и конце июня 1979 года гвардия была еще далека от поражения. Гвардейцы отбили Манагуа и успешно действовали против Южного фронта. Прогнозы сандинистов, согласно которым после начала восстания в Манагуа части гвардии должны были присоединиться к народу, не оправдались. Офицеры гвардии были готовы идти за Сомосу в огонь и в воду. В июне 1979 года военный атташе США Маккой прозондировал настроения некоторых командиров гвардии, посоветовав им готовиться к возможной эмиграции Сомосы. Все офицеры немедленно сообщили о беседе самому Сомосе. Диктатор позвонил в Вашингтон и пожаловался, что Маккой подбивает его гвардию на переворот.
В конце июня сандинисты уже не рассчитывали на решающее наступление на Манагуа Южного фронта, который понес в боях ужасные потери. Командование фронта хотело всегда иметь на позициях 600 партизан, которые должны были вести огонь по гвардии, в то время как их товарищи отдыхали. Потом производилась замена, и таким образом гвардия всегда была под огнем. Но в конце июня из-за потерь у Южного фронта уже не было возможности держать в бою одновременно 600 человек.
Теперь Пастора ( Эден Пастора, один из лидеров СФНО - Ред.) должен был просто сковывать части гвардии, пока Северный и Северо-Западный фронты консолидировали свой контроль над Леоном и окрестными городами для решающего броска на столицу. Пастору такое распределение ролей решительно не устраивало. Он хотел войти в Манагуа первым, чтобы стать фактическим лидером Никарагуа после Сомосы.
Поэтому Пастора пошел на откровенное предательство, вступив в контакт с американцами через бывшего президента Коста-Рики Хосе Фигереса. Фигерес передал в Вашингтон предложение Пасторы: чтобы не допустить победы радикального крыла СФНО в войне, американцы должны были убедить Сомосу снять части национальной гвардии с юга и перебросить их на север. Тем самым именно Пастора со своими людьми занял бы Манагуа. Предложение Пасторы рассмотрели в СНБ и Белом доме и оставили без ответа: американцы по-прежнему были убеждены, что сандинисты в любом случае не смогут одолеть Сомосу на поле боя. Чем больших успехов добивалась гвардия (в том числе, и против Пасторы), тем больше у Вашингтона было шансов все-таки навязать Никарагуа проамериканское правительство с минимальным участием СФНО.
27 июня 1979 года Бразилия прервала дипломатические отношения с режимом Сомосы. В этот же день вернувшийся из Вашингтона американский посол в Манагуа Пеззулло провел встречу с Сомосой. Главным советником диктатора на переговорах с американским послом был конгрессмен Мэрфи, расположившийся рядом с Сомосой за его столом.
Пеззулло опять сказал Сомосе, что настало время «достойно» уйти в отставку. Сомоса (назвавший себя «латиноамериканцем из Манхэттена») потребовал гарантий того, что власть в Никарагуа не перейдет к коммунистам. Это-де возможно только при сохранении национальной гвардии. В свою очередь, для достижения этой цели американцам следует немедленно возобновить военные поставки, так как у гвардии кончаются боеприпасы (это была идея Мэрфи). Сомоса упрекал американского посла в том, что США бросили старого и верного друга на произвол судьбы. Ведь именно он, Сомоса, помог США свергнуть президента Гватемалы Арбенса в 1954 году.
В отчаянии от предательства американцев Сомоса предложил подать в отставку хоть на следующий день. Но Пеззулло Сомоса был нужен как мелкий козырь на переговорах с сандинистской хунтой. США хотели создать в мире впечатление, что не СФНО, а они сами вынудили Сомосу уйти. Поэтому посол США сказал диктатору: «Я не хочу, чтобы Вы ушли завтра. Я должен кое-что еще организовать… Пожалуйста, не делайте поспешных движений… Давайте сделаем это достойно».
На следующий день Пеззулло сказал Сомосе: «Если Вы уйдете, то есть вероятность того, что мы быстро что-нибудь поставим на Ваше место и получим переходное правительство, которое может получить международную поддержку и ресурсы, чтобы предотвратить смещение (страны) влево. Ваша либеральная партия выживет, Ваша гвардия выживет - возможно, под другим именем… Если мы позволим этим проклятым событиям развиваться так и дальше, то я думаю, что все мы окажемся не у дел».
Посол убеждал Сомосу: «…гвардия выживет, не в прежней форме, но она выживет. Если мы распорядимся нашими картами хорошо». Сандинистов американский посол по-прежнему не воспринимал всерьез: «Как только эти экстремисты попадут в ситуацию, в которой в игру вступят иные силы, они сразу останутся в меньшинстве. Они будут представлять не более 5-6% (населения)».
Пеззулло немедленно встретился с архиепископом Обандо-и-Браво, а также с руководителем Красного Креста Исмаэлем Рейсом, которых он наметил на главные роли в новом правительстве без Сомосы. Посол был настроен оптимистично и 30 июня 1979 года передал в Вашингтон, что «при тщательном режиссировании у нас как никогда хорошие шансы сохранить национальную гвардию настолько, чтобы она поддерживала порядок и держала СФНО на мушке».
Пока Пеззулло изо всех сил пытался сохранить гвардию, американский спецпредставитель в Панаме Боудер 26 июня 1979 года встретился с временной хунтой. Это был первый контакт США с сандинистами. Организовал встречу Торрихос. Боудер потребовал дополнить хунту пятью умеренными политиками (не из рядов СФНО). Хунта не согласилась, и тогда спецпредставитель США попросил увеличить ее состав на три человека, а потом хотя бы на два. Он также настаивал на гарантиях сохранения «очищенной» национальной гвардии. Мол, только гвардия сможет предотвратить хаос после победы революции. Когда члены хунты поинтересовались, почему, собственно, США настаивают на расширении ее состава, Боудер привел довольно странный аргумент: «Ну, в общем, это то, чего хотят Соединенные Штаты, и очень важно, чтобы Соединенные Штаты были довольны, вот и все».
В качестве возможных кандидатов Боудер предложил консерватора Адольфо Калеро и руководителя Красного Креста Рейеса. Однако эмиссар США натолкнулся на отказ.Американцы попросту хотели не допустить преобладания в будущем правительстве Никарагуа левых сил, особенно сандинистов. Для этого подходили все средства, в том числе и давление на временную хунту. Боудер прямо сказал, что Картер уже отказался признать хунту, и он потерял бы лицо, если бы изменил свое мнение и вдруг признал ее. Поэтому, мол, надо расширить состав этого органа, чтобы облегчить Картеру жизнь. Если же хунта будет упрямиться, то ослаблением Картера может воспользоваться Рейган, в случае прихода которого к власти сандинистам станет только хуже. В ответ Боудеру сказали, что США придется решать свои внутриполитические проблемы самим, а никарагуанцы займутся тем же самым у себя в стране без американской помощи.
Тогда Картер решил срочно пригласить в Вашингтон Торрихоса, чтобы тот заставил сандинистов пойти на расширение хунты. Президент США пока не подписал законы, которые приводили бы в действие процесс передачи Панамского канала Панаме, и американцы рассчитывали давить этим на Торрихоса, чтобы сделать его более покладистым.
Одновременно директор ЦРУ Тернер предложил, чтобы Израиль активизировал военные поставки Сомосе. Но Картер был готов оказать военную помощь гвардии и напрямую, причем открыто. Надо было только сменить ее командование, избавившись от наиболее одиозных и запачканных кровью генералов.
Торрихос прибыл в Вашингтон 2 июля 1979 года и сразу был приглашен в Белый дом на беседу с Картером, которая продолжалась 20 минут[662]. Затем последовала целая серия переговоров на различных уровнях. Американцы подчеркивали: главное - любым путем сохранить гвардию.
Вопрос о расширении хунты был признан вторичным.
Торрихос тоже стоял за сохранение гвардии и привез с собой список ее офицеров, которых можно было бы представить как новое командование этой одиозной армии диктатуры. Бжезинский продолжал настаивать на военной интервенции США, но его не поддержал даже Пентагон.
После переговоров с Торрихосом заместитель госсекретаря Вейки отправился в Венесуэлу, Колумбию и Доминиканскую республику. Американцы хотели убедить эти страны надавить на хунту, чтобы расширить все-таки ее состав.
Пеззулло вернулся в Манагуа 4 июля и едва смог там приземлиться - аэропорт столицы уже был под огнем сандинистов. Пилот попросил разрешения оставить один из двигателей включенным, на случай если придется экстренно взлетать.
Пока американцы пытались за кулисами украсть у сандинистов победу, части фронта при поддержке населения в тяжелейших боях развивали наступление. 30 июня бойцы СФНО пробились-таки в Ривас и взяли под контроль южную часть города. В Эстели сжималось кольцо окружения вокруг казарм гвардии. В Манагуа шла «зачистка» бывших восставших «барриос» гвардией, жертвами которой стали сотни мирных жителей. 1 июля СФНО в публичном заявлении осудил маневры США по сохранению сомосизма без Сомосы. На следующий день сандинисты освободили часть Матагальпы и продолжали упорные бои в Эстели.
4 июля 1979 года правительство Ирака признало хунту национальной реконструкции законным правительством Никарагуа. Саддам Хуссейн сделал США достойный подарок на День независимости. В Эстели, Хинотеге и Окотале национальная гвардия была загнана в свои казармы, но упорно сопротивлялась. В этот же день, 4 июля части СФНО взяли под контроль дороги на северных подступах к Манагуа и начали обстреливать аэропорт (свидетелем чего и стал Пеззулло).
5 июля пал город Хинотепе (его захватили совместными усилиями отступившие из Манагуа партизаны и части СФНО из Масайи), и гвардия в панике отступила. 6 июля все наземные коммуникации между Манагуа и югом страны были под контролем сандинистов.
А Пеззулло продолжал составлять закулисные комбинации. Теперь американцы пытались заставить хунту согласиться с тем, что будущая никарагуанская армия должна быть организована на основе национальной гвардии с добавлением небольших групп сандинистов. Сам Сомоса должен был созвать конгресс (большинство депутатов которого уже были в барах Майами) и передать президентскую власть его председателю Уркуйо. Тот, в свою очередь, должен был передать полномочия хунте, но непременно в присутствии министров иностранных дел отобранных американцами стран ОАГ. Сама хунта должна была прибыть в Манагуа на предоставленном США для архиепископа Обандо-и-Браво самолете.
Таким образом, в мире должно было создаться впечатление, что хунту привели к власти именно США, а не партизаны СФНО.
6 июля 1979 года Сомоса публично заявил, что готов подать в отставку в тот момент, который укажут США. В Вашингтоне надеялись, что и такое заявление повысит шансы американцев на изменение состава хунты в последний момент. Пеззулло сообщил в Вашингтон: «Даже если правительство-преемник будет в чем-то напоминать сомосизм без Сомосы, это будет смелым шагом и разрывом с прошлым. Сомоса уйдет. Мы предстанем как инструмент, который смог добиться его отставки и прекратить кровопролитие».
Пеззулло рекомендовал пока не давить на Сомосу, чтобы гвардия прекратила бомбежки городов. Чем сильнее гвардия, тем предпочтительнее позиции США на переговорах с хунтой: «Я считаю, что было бы неправильно обратиться к Сомосе и потребовать прекращения бомбежек. ВВС - это единственное эффективное средство национальной гвардии в борьбе с силами СФНО, которые каждый день захватывают новые города и явно владеют инициативой».
Сомосе не помогало и активное участие в боях с сандинистами кубинских контрреволюционных эмигрантов, которых вербовало в США ЦРУ. 3 июля сандинисты взяли стратегически важный населенный пункт Себако и теперь полностью контролировали всю северную часть страны - бывшие районы партизанского движения под руководством Сандино. 6 июля части СФНО атаковали золотые прииски «Бонанса» на востоке страны. В этот же день Сомоса приказал бомбить Масайю зажигательными бомбами (на самом деле на город сбрасывали бочки с бензином). СФНО взял город Масатепе и отразил наступление гвардии на Масайю. Гвардия обстреляла из минометов госпиталь в Ривасе, убив часть пациентов и медицинского персонала. В Матагальпе бойцы СФНО пытались выкурить национальную гвардию из казарм с помощью слезоточивого газа, захваченного ранее у той же гвардии.
Пеззулло тем временем никак не мог составить новое постсомосовское правительство, так как никто не хотел в него входить. Даже ФАО объявил о признании хунты. Американцы обещали руководителю Красного Креста Рейесу миллиард долларов на восстановление Никарагуа, если тот согласится возглавить переходное правительство. Но и Рейес отказался, прямо сказав послу: «Народ не с вами».
10 июля 1979 года части СФНО со всех сторон окружили Манагуа, и американцы поняли, что надо действовать быстро…»
(Продолжение следует)