(no subject)
Среди поводов посмеяться - бросающаяся в глаза беспомощность путинских идеологов. Когда «американскому империализму» противопоставлялся коммунизм, это было стратегически проигрышно (как заведомый бред - реальности), но, по крайней мере, тактически логично. Лишившись этой возможности (а вынужденный, тем не менее, противостоять - «так сложилось») П. оказался в дурацком положении. Мысль о том, что американскому империализму может быть противопоставлен только российский империализм, в его совковую голову если и приходила, то там удержаться не могла (зато пришла его недругам на Западе, которым призрак РИ по любому хуже Совка, и которые принялись обвинять его именно в том, к чему он непричастен).
Правда, такая позиция в некоторых ситуациях дает возможность сохранять лицо и, когда очередной «пророссийский» лимитрофный хан учинит нечто, демонстративно его от «российского» отдаляющее (казахский вот задумал искоренить кириллицу, киргизский недавно учредил госпраздник в честь антироссийского восстания 1916 г.), отнестись к этому спокойно - «да ладно, что нам эта РИ, мы братья во Совке». (Вот демонстративная ликвидация советских памятников вызвала бы истерику, но ханы это знают: если убирают, то без шума.)
Внутренние же разговоры о возрождении «величия» пусты и бессмысленны, т.к. великой Россия была только потому, что в ее составе были и Ревель, и Гродно, и Екатеринослав, и Одесса и т.д. Великой может быть только империя, а не национально обрезанный огрызок. Как ни пыжилась деголлевская Франция, но, потеряв колонии, она утратила и влияние на мировые события. Даже независимость «обычной страны» может быть только ограниченной: приходится прислоняться к той или иной великой державе или идти под какую-то наднациональную структуру.
Кстати сказать, даже часть тех, кому историческая Россия искренне нравится, не понимает, что она была тем, чем была, и такой, какой была, именно потому, что включала в себя все вышеперечисленное (и многое другое). Без того - это уже что-то иное. Оно может походить на Германию 30-х, или Францию 60-х или на что угодно, но в любом случае это будет нечто, столь же не могущее претендовать на преемственность с РИ, как и Совок.
Потуги на «возрождение величия» того (РФ), что великим быть по определению не может (а только «обычной страной»), какие реформы там ни проводи, вовсе смехотворны. Претендовать на ресурсное (и, соответственно, территориальное) наследие исторической России, не порвав радикально с наследием Совка и отказавшись признавать его легитимность, невозможно. Признавать субъектность лимитрофов и при этом отгрызать у них куски - тем более глупо, что означает подвергнуться порке со стороны супостатов (которая все равно максимально такая, которую они могут себе позволить) за в общем-то ничтожную шалость.
Но что делать то? Не возрождать же, курам насмех, «коммунистическую альтернативу»… На этом фоне даже клоуны «оппозиции» выглядят более убедительно: за ними по крайней мере, стоит довольно мощный глобалистский тренд (имеющий, в отличие от марксистского бреда, вполне нормальную основу). Мы вот потешаемся над «демшизой», а, пожалуй, не факт, что еще не увидим ее снова наверху в результате замирения с частью путинской элиты. Крутясь, как белка в колесе, в правовом наследии Совка, режим после ухода лично П. имеет, кстати, вполне внятную перспективу в виде эволюции в этом направлении.
Правда, такая позиция в некоторых ситуациях дает возможность сохранять лицо и, когда очередной «пророссийский» лимитрофный хан учинит нечто, демонстративно его от «российского» отдаляющее (казахский вот задумал искоренить кириллицу, киргизский недавно учредил госпраздник в честь антироссийского восстания 1916 г.), отнестись к этому спокойно - «да ладно, что нам эта РИ, мы братья во Совке». (Вот демонстративная ликвидация советских памятников вызвала бы истерику, но ханы это знают: если убирают, то без шума.)
Внутренние же разговоры о возрождении «величия» пусты и бессмысленны, т.к. великой Россия была только потому, что в ее составе были и Ревель, и Гродно, и Екатеринослав, и Одесса и т.д. Великой может быть только империя, а не национально обрезанный огрызок. Как ни пыжилась деголлевская Франция, но, потеряв колонии, она утратила и влияние на мировые события. Даже независимость «обычной страны» может быть только ограниченной: приходится прислоняться к той или иной великой державе или идти под какую-то наднациональную структуру.
Кстати сказать, даже часть тех, кому историческая Россия искренне нравится, не понимает, что она была тем, чем была, и такой, какой была, именно потому, что включала в себя все вышеперечисленное (и многое другое). Без того - это уже что-то иное. Оно может походить на Германию 30-х, или Францию 60-х или на что угодно, но в любом случае это будет нечто, столь же не могущее претендовать на преемственность с РИ, как и Совок.
Потуги на «возрождение величия» того (РФ), что великим быть по определению не может (а только «обычной страной»), какие реформы там ни проводи, вовсе смехотворны. Претендовать на ресурсное (и, соответственно, территориальное) наследие исторической России, не порвав радикально с наследием Совка и отказавшись признавать его легитимность, невозможно. Признавать субъектность лимитрофов и при этом отгрызать у них куски - тем более глупо, что означает подвергнуться порке со стороны супостатов (которая все равно максимально такая, которую они могут себе позволить) за в общем-то ничтожную шалость.
Но что делать то? Не возрождать же, курам насмех, «коммунистическую альтернативу»… На этом фоне даже клоуны «оппозиции» выглядят более убедительно: за ними по крайней мере, стоит довольно мощный глобалистский тренд (имеющий, в отличие от марксистского бреда, вполне нормальную основу). Мы вот потешаемся над «демшизой», а, пожалуй, не факт, что еще не увидим ее снова наверху в результате замирения с частью путинской элиты. Крутясь, как белка в колесе, в правовом наследии Совка, режим после ухода лично П. имеет, кстати, вполне внятную перспективу в виде эволюции в этом направлении.