Кэрол Энн Дуглас «Женщины и безумие»
Рецензия на книгу Филис Честер «Женщины и безумие»
«Женщины и безумие» - одна из самых великих феминистских книг, которая сформировала взгляды многих феминисток второй волны, вроде меня. Я счастлива сообщить, что всего было продано 2,5 миллиона ее копий. Сейчас книга была переиздана впервые за 25 лет, и это огромная услуга всем женщинам.
Эмили Дикинсон писала о безумии, которое «удерживают цепью». И это была не метафора. Скорее всего, поэтесса знала многих женщин, которые были отправлены в сумасшедшие дома их мужьями, отцами или братьями, потому что они отказывались им подчиняться.
Например, Чеслер пишет об Элизабет Пакард, чей муж отправил ее в приют для умалишенных в 1860 году. Причиной было то, что она, преподавая в воскресной школе, учила детей, что все люди рождаются хорошими, а не плохими. В течение многих лет Пакард утешала, мыла и заботилась о других заключенных женщинах, и при этом она продолжала бороться за то, чтобы выбраться из сумасшедшего дома. Для того чтобы ее муж не смог снова отправить ее туда, в штате Иллинойс был принят билль, гарантирующий ей право на свободу («Билль на личную свободу миссис Пакард»). В дальнейшем она стала защитницей прав замужних женщин и пациентов психиатрических клиник.
Еще во Франции 16 века многие мужья помещали жен в сумасшедшие дома, когда те становились им неугодны. Также могли поступать и отцы. Чеслер пишет об Адрианет Бринкл, чей отец отправил ее в психиатрическую лечебницу на 28 лет, потому что она продала кое-какую мебель по дешевке.
Обращение в лечебницах было далеко не мягким. В них использовали цепи, наручники, смирительные рубашки и систематические избиения. Из-за грубого обращения многие здоровые женщины действительно сходили с ума. Бринкл писала: «Сумасшедший дом. Место, где делают сумасшествие».
Женщины (и некоторые мужчины) до сих пор помещаются в психиатрические клиники помимо своей воли. И в таких клиниках продолжает процветать насилие над пациентами, особенно над теми, кто не проявляет покорность, пишет Честер. Для женщины гораздо выше риск изнасилования в психиатрической клинике, чем вне ее - и ей никто не поверит, если она расскажет о происшедшем.
Государственные больницы также заставляют женщин делать черную работу, такую как готовку или уборку, в случае отказа их наказывают избиениями или продолжением принудительного лечения.
Цветные женщины и бедные женщины, которые не могут себе позволить платить за частную психическую помощь, с наибольшей вероятностью попадают в психиатрические клиники. При этом по статистике женщины всех классов и рас гораздо чаще оказываются в психиатрических клиниках, чем мужчины. И женщины в среднем остаются в них гораздо дольше, чем мужчины.
В течение всей истории психологии и психиатрии, специалисты с большей готовностью считали психически больной женщину, а не мужчину. Чеслер пишет, что женщины были для них психически больными по определению. Нас считали психически больными, если мы вели себя слишком «по-женски», и нас считали психически больными, если мы протестовали против женской роли.
Исследования показали, что специалисты по психическому здоровью считали «качества здорового мужчины» эквивалентом «качествам здорового взрослого». Однако «качества здоровой женщины» оказывались отличными от «здорового» взрослого. Они считали женщин психически больными, когда у нас была депрессия. Однако до недавнего времени мужчина, склонный к насилию, считался психически здоровым.
Однако для женщины гораздо безопаснее страдать от депрессии, чем быть агрессивной, говорит Чеслер. Агрессия или потенциальное насилие со стороны женщины считаются полностью неприемлемыми.
Лесбиянкам гораздо чаще, чем гетеросексуальным женщинам, ставились сложные психиатрические диагнозы.
Психиатры особенно склонны к тому, чтобы везде видеть психические заболевания. Они заявляли, что артрит и астма - психосоматические болезни. Они утверждали, что рассеянный склероз и красная волчанка развиваются на почве «невроза». Очевидно, что эти их рассуждения были крайне опасны, так как в результате тяжелые медицинские заболевания просто не лечили.
В 1970 году Чеслер обратилась в Американскую психологическую ассоциацию, заявив, что специалисты по психическому здоровью должны выплатить компенсацию всем женщинам, которые пострадали от злоупотреблений. Аудитория из 2000 человек рассмеялась в ответ.
Американская психиатрическая ассоциация вела себя еще хуже. Она выступила против конституционной поправки о равных правах женщин. Не знаю, чего они боялись, может быть, того, что при равной заработной плате женщины смогут платить за психотерапию.
За последние 25 лет многое изменилось. Феминистские психотерапевты издают собственные журналы и проводят семинары и конференции. Чеслер считает, что феминистский психотерапевт - это тот, кто слушает женщин и верит им. К сожалению, такая простая вещь оказалась радикальным прогрессом. Тем не менее, Чеслер, которая считает себя освободительным терапевтом и правозащитником, сомневается в эффективности психотерапии как таковой. Она спрашивает, как метод, основанный на воспроизведении отношений отец-дочь, может помочь женщинам добиться самореализации.
По мнению Чеслер, как индивидуальная психотерапия, так и психиатрические клиники, являются зеркальным отражением патриархальной семьи. Многие женщины обращаются за помощью в эти институты именно потому, что это знакомая для них система. При этом институты психотерапии и брака поддерживают друг друга. Женщины обращаются к психотерапевтам за той поддержкой, которую они не могут получить от мужей.
И как это часто делают мужчины в семье, специалисты предают то доверие, которое возлагают на них женщины. Очень часто психологи или психиатры занимаются сексом со своими пациентками, и все такие случаи по определению являются насилием. Чеслер пишет, что женщины-специалисты поступают так очень редко, как правило, это совершают мужчины.
В 1971 году Чеслер провела интервью с 60 женщинами, которые, так или иначе, обращались за психической помощью. Из них одиннадцать занимались сексом со своими психотерапевтами (мужчинами). Интересно отметить, что эти женщины ни разу не испытывали оргазм во время этих связей. Мужчины-специалисты занимались с ними сексом только в «миссионерской позиции», и обвиняли женщин, если у них не было оргазма. Одна женщина рассказала, как ее психиатр провел на ней 10 минут, а потом сел за рабочий стол как ни в чем не бывало.
Эти сексуальные отношения разрывали именно психотерапевты, а не женщины. Все женщины отмечали, что они были в полном отчаянии после разрыва, одна из них попыталась покончить с собой.
Несколько женщин сообщили о насилии со стороны психотерапевта, и в дальнейшем Чеслер давала свидетельские показания в суде для многих женщин в подобной ситуации.
Чеслер критикует психиатров, которые обвиняли матерей в психических заболеваниях детей, например, считали, что матери «вызывают» детскую шизофрению. Тем не менее, она говорит, что большинство женщин действительно страдают из-за недостатка материнской заботы в детстве. Матери уделяют больше внимания своим сыновьям, чем своим дочерям. Тем временем, дочери смотрят на то, как бессильны их матери, и они мечтают о том, чтобы избежать их участи. Я лично не уверена, что заявление, что матери недостаточно заботливы, отличается от обвинения матерей в психических болезнях. (Но возможно, я смотрю предвзято, так как моя мать делала все возможное, чтобы вырастить меня).
Чеслер говорит, что женщины должны научиться заботиться друг о друге, а не о мужчинах. Женщины должны обратить свою любовь к другим в любовь к самим себе, а также в любовь к другим женщинам.
Девять женщин, чьи интервью цитирует Чеслер, были цветными (шесть афроамериканок и три латиноамериканки). Некоторых интервьюировали другие цветные женщины, у остальных брала интервью сама Чеслер. Она пишет: «Как милая, белая, словесная психотерапия может помочь этим женщинам с их бездонными трагедиями - это за пределами моего понимания». Хорошо, если кто-то понимает, что психотерапия неадекватна, когда речь идет об угнетении. Но я не думаю, что правильно считать, что жизнь цветных женщин - это «бездонные трагедии». Впрочем, я говорила, что времена изменились.
Чеслер пишет, что лечение препаратами, психиатрические больницы и даже электрошок могут быть правильным решением. Сейчас многие препараты стали гораздо лучше, хотя у них до сих пор могут быть тяжелые побочные эффекты.
Чеслер предупреждает, что нельзя относиться к психической болезни как к чему-то романтичному. Да, психиатры ошибочно приписывали безумие большому числу женщин. Однако психические заболевания - это реальность, очень часто их причина в наследственности или биохимических нарушениях. Психические заболевания причиняют огромные страдания, и люди имеют право на лечение - хорошее, качественное лечение. Точно также у них есть право решать, каким это лечение должно быть.
Некоторые феминистки говорят, что само угнетение женщин приводит к их страданиям, и что активизм может их исцелить. Это правда. Чеслер с этим согласна, но она напоминает, что страдания женщин могут быть так велики, что они даже не в состоянии посещать феминистские встречи, которые для них слишком болезненны. Рост самосознания не поможет женщине, у которой началась паническая атака.
В этом я полностью согласна с Чеслер. Психическая болезнь делает тебя несчастной. В 1997 году я болела в течение четырех месяцев. Поверьте, если вы считаете, что ФБР подсылает агентов под видом ваших друзей, простые разговоры вам не помогут. Я смогла вернуть саму себя только с помощью препаратов Риспердал и Золофт.
Благодаря первому изданию книги Чеслер, которую я на тот момент уже прочитала, я знала, как вести себя в отношении психиатрической системы. Я знала, что должна делать все, чтобы избежать госпитализации и настаивать на низких дозировках препаратов. Этот подход сработал.
Я старательно притворялась покорной пациенткой, и все обошлось. В декабре 1997 года я поняла, что просто была психически больной. Мои друзья были просто моими друзьями! С тех пор у меня не было ни одного обострения.
Конечно, мне повезло, но еще мне помогло то, что я боролась за свои права и старалась найти разумных специалистов.
Я была удивлена, что даже те хорошие психиатры, которых я нашла, никогда не слышали о книге Чеслер. Она пишет, что ни один учебник по «аномальной психологии» не ссылается на работы феминистских психологов. Они не включаются в канон. Но они должны быть там ради блага женщин!
Я надеюсь, что эта книга получит внимание, которого она заслуживает.
Off Our Backs, 2006
«Женщины и безумие» - одна из самых великих феминистских книг, которая сформировала взгляды многих феминисток второй волны, вроде меня. Я счастлива сообщить, что всего было продано 2,5 миллиона ее копий. Сейчас книга была переиздана впервые за 25 лет, и это огромная услуга всем женщинам.
Эмили Дикинсон писала о безумии, которое «удерживают цепью». И это была не метафора. Скорее всего, поэтесса знала многих женщин, которые были отправлены в сумасшедшие дома их мужьями, отцами или братьями, потому что они отказывались им подчиняться.
Например, Чеслер пишет об Элизабет Пакард, чей муж отправил ее в приют для умалишенных в 1860 году. Причиной было то, что она, преподавая в воскресной школе, учила детей, что все люди рождаются хорошими, а не плохими. В течение многих лет Пакард утешала, мыла и заботилась о других заключенных женщинах, и при этом она продолжала бороться за то, чтобы выбраться из сумасшедшего дома. Для того чтобы ее муж не смог снова отправить ее туда, в штате Иллинойс был принят билль, гарантирующий ей право на свободу («Билль на личную свободу миссис Пакард»). В дальнейшем она стала защитницей прав замужних женщин и пациентов психиатрических клиник.
Еще во Франции 16 века многие мужья помещали жен в сумасшедшие дома, когда те становились им неугодны. Также могли поступать и отцы. Чеслер пишет об Адрианет Бринкл, чей отец отправил ее в психиатрическую лечебницу на 28 лет, потому что она продала кое-какую мебель по дешевке.
Обращение в лечебницах было далеко не мягким. В них использовали цепи, наручники, смирительные рубашки и систематические избиения. Из-за грубого обращения многие здоровые женщины действительно сходили с ума. Бринкл писала: «Сумасшедший дом. Место, где делают сумасшествие».
Женщины (и некоторые мужчины) до сих пор помещаются в психиатрические клиники помимо своей воли. И в таких клиниках продолжает процветать насилие над пациентами, особенно над теми, кто не проявляет покорность, пишет Честер. Для женщины гораздо выше риск изнасилования в психиатрической клинике, чем вне ее - и ей никто не поверит, если она расскажет о происшедшем.
Государственные больницы также заставляют женщин делать черную работу, такую как готовку или уборку, в случае отказа их наказывают избиениями или продолжением принудительного лечения.
Цветные женщины и бедные женщины, которые не могут себе позволить платить за частную психическую помощь, с наибольшей вероятностью попадают в психиатрические клиники. При этом по статистике женщины всех классов и рас гораздо чаще оказываются в психиатрических клиниках, чем мужчины. И женщины в среднем остаются в них гораздо дольше, чем мужчины.
В течение всей истории психологии и психиатрии, специалисты с большей готовностью считали психически больной женщину, а не мужчину. Чеслер пишет, что женщины были для них психически больными по определению. Нас считали психически больными, если мы вели себя слишком «по-женски», и нас считали психически больными, если мы протестовали против женской роли.
Исследования показали, что специалисты по психическому здоровью считали «качества здорового мужчины» эквивалентом «качествам здорового взрослого». Однако «качества здоровой женщины» оказывались отличными от «здорового» взрослого. Они считали женщин психически больными, когда у нас была депрессия. Однако до недавнего времени мужчина, склонный к насилию, считался психически здоровым.
Однако для женщины гораздо безопаснее страдать от депрессии, чем быть агрессивной, говорит Чеслер. Агрессия или потенциальное насилие со стороны женщины считаются полностью неприемлемыми.
Лесбиянкам гораздо чаще, чем гетеросексуальным женщинам, ставились сложные психиатрические диагнозы.
Психиатры особенно склонны к тому, чтобы везде видеть психические заболевания. Они заявляли, что артрит и астма - психосоматические болезни. Они утверждали, что рассеянный склероз и красная волчанка развиваются на почве «невроза». Очевидно, что эти их рассуждения были крайне опасны, так как в результате тяжелые медицинские заболевания просто не лечили.
В 1970 году Чеслер обратилась в Американскую психологическую ассоциацию, заявив, что специалисты по психическому здоровью должны выплатить компенсацию всем женщинам, которые пострадали от злоупотреблений. Аудитория из 2000 человек рассмеялась в ответ.
Американская психиатрическая ассоциация вела себя еще хуже. Она выступила против конституционной поправки о равных правах женщин. Не знаю, чего они боялись, может быть, того, что при равной заработной плате женщины смогут платить за психотерапию.
За последние 25 лет многое изменилось. Феминистские психотерапевты издают собственные журналы и проводят семинары и конференции. Чеслер считает, что феминистский психотерапевт - это тот, кто слушает женщин и верит им. К сожалению, такая простая вещь оказалась радикальным прогрессом. Тем не менее, Чеслер, которая считает себя освободительным терапевтом и правозащитником, сомневается в эффективности психотерапии как таковой. Она спрашивает, как метод, основанный на воспроизведении отношений отец-дочь, может помочь женщинам добиться самореализации.
По мнению Чеслер, как индивидуальная психотерапия, так и психиатрические клиники, являются зеркальным отражением патриархальной семьи. Многие женщины обращаются за помощью в эти институты именно потому, что это знакомая для них система. При этом институты психотерапии и брака поддерживают друг друга. Женщины обращаются к психотерапевтам за той поддержкой, которую они не могут получить от мужей.
И как это часто делают мужчины в семье, специалисты предают то доверие, которое возлагают на них женщины. Очень часто психологи или психиатры занимаются сексом со своими пациентками, и все такие случаи по определению являются насилием. Чеслер пишет, что женщины-специалисты поступают так очень редко, как правило, это совершают мужчины.
В 1971 году Чеслер провела интервью с 60 женщинами, которые, так или иначе, обращались за психической помощью. Из них одиннадцать занимались сексом со своими психотерапевтами (мужчинами). Интересно отметить, что эти женщины ни разу не испытывали оргазм во время этих связей. Мужчины-специалисты занимались с ними сексом только в «миссионерской позиции», и обвиняли женщин, если у них не было оргазма. Одна женщина рассказала, как ее психиатр провел на ней 10 минут, а потом сел за рабочий стол как ни в чем не бывало.
Эти сексуальные отношения разрывали именно психотерапевты, а не женщины. Все женщины отмечали, что они были в полном отчаянии после разрыва, одна из них попыталась покончить с собой.
Несколько женщин сообщили о насилии со стороны психотерапевта, и в дальнейшем Чеслер давала свидетельские показания в суде для многих женщин в подобной ситуации.
Чеслер критикует психиатров, которые обвиняли матерей в психических заболеваниях детей, например, считали, что матери «вызывают» детскую шизофрению. Тем не менее, она говорит, что большинство женщин действительно страдают из-за недостатка материнской заботы в детстве. Матери уделяют больше внимания своим сыновьям, чем своим дочерям. Тем временем, дочери смотрят на то, как бессильны их матери, и они мечтают о том, чтобы избежать их участи. Я лично не уверена, что заявление, что матери недостаточно заботливы, отличается от обвинения матерей в психических болезнях. (Но возможно, я смотрю предвзято, так как моя мать делала все возможное, чтобы вырастить меня).
Чеслер говорит, что женщины должны научиться заботиться друг о друге, а не о мужчинах. Женщины должны обратить свою любовь к другим в любовь к самим себе, а также в любовь к другим женщинам.
Девять женщин, чьи интервью цитирует Чеслер, были цветными (шесть афроамериканок и три латиноамериканки). Некоторых интервьюировали другие цветные женщины, у остальных брала интервью сама Чеслер. Она пишет: «Как милая, белая, словесная психотерапия может помочь этим женщинам с их бездонными трагедиями - это за пределами моего понимания». Хорошо, если кто-то понимает, что психотерапия неадекватна, когда речь идет об угнетении. Но я не думаю, что правильно считать, что жизнь цветных женщин - это «бездонные трагедии». Впрочем, я говорила, что времена изменились.
Чеслер пишет, что лечение препаратами, психиатрические больницы и даже электрошок могут быть правильным решением. Сейчас многие препараты стали гораздо лучше, хотя у них до сих пор могут быть тяжелые побочные эффекты.
Чеслер предупреждает, что нельзя относиться к психической болезни как к чему-то романтичному. Да, психиатры ошибочно приписывали безумие большому числу женщин. Однако психические заболевания - это реальность, очень часто их причина в наследственности или биохимических нарушениях. Психические заболевания причиняют огромные страдания, и люди имеют право на лечение - хорошее, качественное лечение. Точно также у них есть право решать, каким это лечение должно быть.
Некоторые феминистки говорят, что само угнетение женщин приводит к их страданиям, и что активизм может их исцелить. Это правда. Чеслер с этим согласна, но она напоминает, что страдания женщин могут быть так велики, что они даже не в состоянии посещать феминистские встречи, которые для них слишком болезненны. Рост самосознания не поможет женщине, у которой началась паническая атака.
В этом я полностью согласна с Чеслер. Психическая болезнь делает тебя несчастной. В 1997 году я болела в течение четырех месяцев. Поверьте, если вы считаете, что ФБР подсылает агентов под видом ваших друзей, простые разговоры вам не помогут. Я смогла вернуть саму себя только с помощью препаратов Риспердал и Золофт.
Благодаря первому изданию книги Чеслер, которую я на тот момент уже прочитала, я знала, как вести себя в отношении психиатрической системы. Я знала, что должна делать все, чтобы избежать госпитализации и настаивать на низких дозировках препаратов. Этот подход сработал.
Я старательно притворялась покорной пациенткой, и все обошлось. В декабре 1997 года я поняла, что просто была психически больной. Мои друзья были просто моими друзьями! С тех пор у меня не было ни одного обострения.
Конечно, мне повезло, но еще мне помогло то, что я боролась за свои права и старалась найти разумных специалистов.
Я была удивлена, что даже те хорошие психиатры, которых я нашла, никогда не слышали о книге Чеслер. Она пишет, что ни один учебник по «аномальной психологии» не ссылается на работы феминистских психологов. Они не включаются в канон. Но они должны быть там ради блага женщин!
Я надеюсь, что эта книга получит внимание, которого она заслуживает.
Off Our Backs, 2006