О соседях (1)
Поскольку в комментах к предыдущей части возник шквал вопросов о том, как отреагировали соседи, я отложу описание моих приключений с ремонтом квартиры и расскажу вам о соседях. О, эта картина достойна пера великого романиста. Какие характеры, какие типажи! Но я не писатель, да и формат социальной сети не предполагает создания ни романов, ни даже повестей, поэтому придется вместо эпической картины маслом обойтись наброском, сделанном углем на картоне. Получившийся этюд можно назвать "Быт жителей петербургского двора-колодца на рубеже 20-го и 21-го веков".
Первой, с кем я познакомилась на новом месте жительства, была соседка из квартиры напротив. Произошло это прямо во время переезда. Испуганный пудель Чарли метался, лаял и выл, а уж когда его пришлось привязать к батарее, чтобы на него не наступили грузчики, вой стал непрерывным. Я сновала от машины к квартире и обратно, таскала сумки и узлы, и в какой-то момент, ввалившись в прихожую, услышала за спиной грозный голос:
- Кто здесь мучает собаку?!
Я обернулась. На пороге стояла тетка лет пятидесяти. Ее могучее тело было едва прикрыто мятым ситцевым халатиком, сколотом на груди булавкой. Пряди давно не стриженых волос сосульками прилипли к потному лбу, а перегаром от нее несло так, что, вдохнув, надо было закусывать.
Я поздоровалась и объяснила, что собака нервничает, и сделать с этим ничего нельзя. По крайней мере, пока в квартире чужие люди. Суета стихнет, и он успокоится. Соседка ситуацию поняла, но уходить ей совсем не хотелось. Но пришлось. Разговаривать было некогда - нужно было носить вещи. Вздохнув, соседка вернулась в свою квартиру, напоследок сказав, что ее зовут Светой.
После переезда сталкивались мы с ней часто. Подъезд был маленьким: три этажа, две квартиры на площадке. Каждый человек на виду. Но иногда мне казалось, что она караулит меня специально. Ведь перед заселением в квартире что-то происходило: рабочие таскали гипрок, трубы и сантехнику, жужжала циклевочная машина, электрик сверлил стены. Что я там делала? Что получилось в результате?
В душе Светы горело жгучее любопытство и страстное желание сунуть нос в чужие дела. Если я открывала дверь в квартиру в ее присутствии, она тянула шею, пытаясь заглянуть мне через плечо, а через пару недель не выдержала и попросила показать ей "сделанный ремонт". Вот только этого мне не хватало. Я попыталась объяснить, что ремонт не сделан, а только начат, а все мои достижения - это установленная ванна и новый унитаз. Света обиделась.
До ее обид мне дела не было. Но другая ее страсть с каждой неделей начинала доставать меня все сильнее. Света любила кошек. Не просто любила, а обожала всеми фибрами своей пропитанной алкоголем души. В доме у нее жил наглый рыжий кот, которого она выпускала во двор погулять. Все бы ничего, но кот был некастрированным и метил территорию со старанием альфа-самца. Главной доской объявлений для надписи "здесь был я, великий главкот этого двора" он назначил коврик, лежавший у моей двери. От коврика ощутимо потянуло кошачьей мочой.
Кроме того, и у подъезда, и внутри все было заставлено блюдечками с тошнотворными объедками, к которым сбегались окрестные бродячие кошки. Кроме блюдечек посудой на этом фуршете были и обрывки газет, и полиэтиленовые пакеты. Их гонял сквозняк, разнося мусор по всему двору. Все мои просьбы прекратить это безобразие Света игнорировала напрочь.
Коврик пришлось выбросить, но кот продолжал метить порог. Когда кроме лужи мочи я обнаружила еще и кучу кошачьего дерьма, терпение лопнуло. Я устроила Свете скандал. Ей было плевать. В алкогольной эйфории она лепетала по "кошечек, которых нельзя не любить".
Запах мочи стал таким сильным, что им пропиталась даже моя прихожая. Стоило открыть входную дверь, сквозняком его втягивало внутрь квартиры. Приходилось каждый день мыть лестничную площадку раствором хлорамина. Воняло хлоркой, но этот запах хотя бы быстро выветривался, если открыть окно и дверь подъезда.
Однажды после появления очередной кошачьей метки я столкнулась со Светой на площадке и потребовала или кастрировать кота, или прекратить выпускать его на улицу. Света обещала подумать. Впрочем, это обещание я слышала от нее уже не один раз. И тогда я добавила самым жестким тоном: "Не решишь проблему, я с твоим котом разберусь сама".
Этим же вечером кот пропал. Он не вернулся и утром, и на следующий день. Света выла от горя и колотила в мою дверь.
- Ведьма! Извела котика! Уууу!
Все мои попытки объяснить, что ее кота я в глаза не видела, а в центре города полно автомобилей, да и бродячих собак хватает, успеха не имели. Я сказала - и кот пропал. Какие еще нужны доказательства? Конечно, это моих рук дело.
Запой у Светы продолжался неделю. Она бродила по району, звала котика, а потом ломилась в мою дверь с угрозами и проклятьями. Через месяц она успокоилась, обратив всю свою любовь, лишенную главной точки приложения, на дворовых кошек. Объедков у входа стало больше, а запах мочи появился в другом месте, прямо у входной двери. Я решила, что раз уж у меня все равно появилась репутация злодейки, то надо хотя бы извлечь из нее хоть какую-то пользу, и пригрозила, что, если грязь не исчезнет, придется разобраться и с остальными кошками.
Света рвала и метала. На меня были повешены все кошачьи смерти начиная со времен Петра I, а мою черную душу она описывала в красках всем соседям, желающим ее слушать. Но мусор из подъезда исчез как по волшебству: угроза подействовала.
С другой соседкой, живущей надо мной, я познакомилась чуть позже. Еще на просмотре, до покупки квартиры, я заметила, что в подъезде нет почтовых ящиков. Переехав, я занялась этим вопросом вплотную. Мне хотелось выписать пару журналов, но ходить за ними на почту не было никакого желания. Встретив на лестнице соседку со второго этажа, я задала ей вопрос о том, как они получают почту.
- Мы ее не получаем, - сказала она, пожав плечами.
- Как не получаете? - изумилась я.
- А что получать-то? Письма нам никто не пишет, газет мы не выписываем. Получать нечего.
- А квитанции по квартплате?
- Квитанции нам почтальон засовывает в дверь.
- И что, тут никогда не было ящиков?
- Ящики были, только алкаши, которые тут жили до вас, их подожгли. Пришлось выбросить то, что не догорело.
- Так давайте скинемся и купим новые.
Соседка задумалась.
- Ну, если вы найдете и купите, мы поучаствуем. Наверное.
Начало кооперации по благоустройству окружающей среды было положено. Потом я поговорила с другими соседями. Все, кроме Светы, были согласны, но при условии, что все сделает кто-то другой. Я была готова - подумаешь, ящики купить, тоже мне проблема.
Но, прежде чем искать ящики в магазинах, я отправилась в ЖЭК. Вообще-то установка почтовых ящиков - их работа.
- Да, обеспечить ящики должны мы, - согласилась со мной техник, отвечающая за наш участок. - Но их нет. И когда будут - неизвестно. Лет пять не поставляли.
Ждать еще пять лет я не собиралась. Но в магазинах не удалось найти даже индивидуальных ячеек, а мне нужен был блок на пять квартир. Пришлось сесть за "Желтые страницы". Вы когда-нибудь пытались купить почтовые ящики с помощью "Желтых страниц"? Нет? Вам повезло. Это сейчас почтовыми ящиками торгуют сотни фирм, а тогда позиция оказалась супердефицитной. С какой-то попытки удалось найти производителей.
- Сколько тысяч вам нужно? - спросили меня на том конце провода.
- Пять. Но не тысяч, а штук.
- Штук?? Нет, мы отгружаем только оптом для строительных организаций.
Но в конце концов мне дали телефон фирмы, торгующей их ящиками в розницу, там я и купила аккуратный металлический блок из шести ячеек - оказалось, что блоков из пяти ящиков не бывает. Сосед с верхнего этажа приколотил его к стене рядом с моей дверью. Все соседи, кроме Светы, вернули мне деньги, а она так и осталась без ящика. За него пришлось заплатить мне. Инициатива всегда наказуема, это закон природы.
В квартире надо мной жила большая семья. Их расселили из громадной коммуналки на Невском проспекте. Бабушка с дедушкой, их дочь с мужем и двое маленьких детей втиснулись в такую же дефектную трешку, как и у меня. Но жили они дружно. Бабушка возилась с внуками, дед пропадал за городом - строил дачу своими руками, дочка и зять работали.
Время от времени Ольга Михайловна (так звали бабушку) обеспокоенно спрашивала меня, не мешают ли нам их дети.
- Понимаете, у внучки плоскостопие, доктор велел и по дому ходить в сандаликах на небольшом каблучке, тапки ей носить нельзя. Наверное, вам мешает? Дети же носятся целый день.
Каждый раз я уверяла, что нам вообще не слышно никаких детей, но Ольга Михайловна продолжала беспокоиться.
Еще выше, на третьем, последнем этаже, жила Валентина, женщина лет пятидесяти пяти, с мужем. Черноволосая, черноглазая, сухощавая, она напоминала суетливую крикливую галку. Ее резкий голос был слышен всему двору, даже если она просто жаловалась на погоду или очередное повышение цен. Это к ней перебежали все мои тараканы, миновав почему-то кухню Ольги Михайловны.
Поговорить Валентина любила, но в целом жила замкнуто, не часто снисходя до общения с соседями. Но общаться все-таки приходилось. Однажды, вернувшись вечером домой, я обнаружила, что по стене ванной бежит поток воды. Ахнув, я кинулась к Ольге Михайловне.
- Танечка, вы посмотрите, что у нас творится, - пригласила меня войти бабушка. У них мокрой была вся стена.
- Вы у Валентины были?
- Были. Она говорит, что у них все сухо.
- Пойдемте вместе.
Валентина впустила нас в квартиру и провела в ванную.
- Вот, - сказала она. - Найдите хоть каплю.
Ванная у нее была отделана каким-то необычным кафелем с растяжкой цвета. Видно было, что он явно не российского производства, и явно не новый. Как выяснилось, кафель она привезла еще в советские времена из Чехословакии. Капель не было. Краны не текли, сток под ванной и раковиной тоже был сухой. Но я помнила, как Валентина, с которой мы как-то обсуждали установку ванны в моей квартире, говорила, что у нее сделаны теплые полы с водяным отоплением. Течь могло только оттуда.
- Валентина, - сказала я. - Краны у тебя не текут, а трубы в полу?
- У меня сухо, - упрямо повторила она.
- Если протечка внутри пола, то у тебя и не может быть мокро. Вода вообще-то имеет свойство стекать вниз. Вскрывай полы.
- Я должна вскрывать полы? - возмутилась Валентина. - У вас течет, а я должна тут все ломать? Если вы оплатите мне ремонт, тогда еще можно о чем-то говорить.
Мы с Ольгой Михайловной ушли. Приехала аварийка, и стояк с горячей водой был отключен. Был конец декабря, традиционное время ажиотажа на рынке недвижимости. Почему-то в 90-е годы покупатели рвались приобрести что-то именно до Нового года, как будто в январе все продажи должны были умереть насовсем, а кто не успеет, тот опоздает на веки вечные. Я уходила из дома ранним утром, а возвращалась к ночи. Заниматься водой было совершенно некогда.
Наступил Новый год, потом Рождество. Все это время приходилось греть воду в ведрах и мыться из ковшика, а посуду мыть в тазике. Вода в кране была ледяной. И где-то числа 10-го января до меня вдруг дошло, что Валентина всерьез ждет, что мы с Ольгой Михайловной будем чинить ее трубы за наш счет, и горячей воды нам не дождаться никогда.
Я позвонила Ольге Михайловне, которой было еще хуже, чем мне: четверым взрослым и двоим маленьким детям требовалось гораздо больше горячей воды.
- Слушайте, разводка воды идет снизу вверх, так? - спросила я ее.
- Так, - подтвердила Ольга Михайловна.
- Тогда вопрос решается просто: берем и врезаем вентиль в ваш стояк над внутриквартирной разводкой. Отрезаем Валентину, а у нас воду можно будет включить.
- Как это - врезаем вентиль? - испугалась Ольга Михайловна. - Это ведь нельзя. Оштрафуют.
- А жить без горячей воды можно? Если вы боитесь, я врежу вентиль у себя в квартире, но тогда у вас вода так и не появится.
Кроткая Ольга Михайловна долго вздыхала и переживала о том, что нас поймают и накажут. Но все-таки согласилась сходить утром в ЖЭК. Наш участок обслуживали два сантехника. Один из них - Андрей - выглядел точь-в-точь как Дон Кихот в юности. Двухметрового роста, худой, узкоплечий, с жиденьким клочком бородки под узким ртом и в куцей шапочке на голове, которую он не снимал зимой и летом, Андрей ходил по квартирам с таким отсутствующим потусторонним взглядом, что оставалось только удивляться, как он не промахивался разводным ключом мимо гаек.
Второй сантехник - Сергей - был его полной противоположностью. Невысокий крепенький мужик, веселый, деловой, он охотно брался за любую халтуру и делал ее быстро и качественно, причем за вполне приемлемые деньги. Он-то и был нам нужен.
Утром мы нашли Сергея и объяснили ситуацию: нас заливает соседка с верхнего этажа, а чинить трубу не хочет.
- Так в чем проблема? - удивился он. - Врезать вентиль в стояк, и все дела. 50 рублей.
Ольга Михайловна посветлела лицом. Раз сантехник сам предлагает, значит, не такое уж страшное дело мы задумали. Бабушка ходила медленно, и к тому времени, как мы добрались до дома, у подъезда уже стоял баллон для сварки, а Сергей переминался на морозе с ноги на ногу. Вентиль был врезан, горячая вода включена.
О том, что у нас есть вода, Валентина узнала через неделю и в тот же день вскрыла полы. Шантажировать нас больше было нечем, пришлось решать вопрос за свой счет.
Над Светой жила семья из трех человек: Ирина, женщина лет сорока, у которой я спрашивала, где они получают почту, ее муж и сын-подросток от первого брака. Жили они тихо, с соседями общались мало. В квартиру над ними въехала моя бывшая подруга Марина.
Еще в нашем подъезде был полуподвал, в котором находился офис. Арендаторы в офисе менялись часто. Одно время его занимала рекламная фирма, потом въехали какие-то торговцы, день и ночь таскавшие туда-сюда ящики с товаром. Торговцев сменили компьютерщики, а их - строительная фирма.
Металлическая дверь в офис хлопала со звуком пушечного выстрела, по ночам то и дело орала сигнализация, сотрудники целыми днями курили у подъезда, бросая окурки на асфальт. В общем, жизнь у коммерсантов била ключом.
(продолжение следует)