Брамбеус и юная словесность. 1834.
"Имя Изящной Словесности, в тесном смысле слова, принадлежит одним плодам воображения, или попросту, сочинениям, служащим к легкому и приятному чтению. Воображение - гений и царь этой области. Прелесть умной светской беседы, и беседы дружеской, без свидетелей, в уединении, - перенесенная на бумагу и доступная во всякое время, - есть первая идея Словесности.
Отсюда проистекают два весьма логические вывода: произведения Словесности не могут подлежать ни каким определенным правилам, потому что воображение человеческое и его творческая сила беспредельны; произведения Словесности, как продолжение прелести светской беседы, как вещественный, неисчезающий вместе со звуком слов, ее образ, должны быть писаны на языке современного образованного общества, и допускать всю разнообразность слога и оборотов разговора, всю, так сказать, изустность беседы.
Брамбеус романтик только в том отношении, что не видит никакой пользы от Риторики и ее правил ни для ума, ни для Словесности, и что он убежден, как в своем существовании, в той несомненной истине, что Русская Словесность тогда лишь укрепится и проникнется в высшие классы общества, когда станет говорить Русским языком своего века, свободным от приказных слов и оборотов, тем именно, которым изъясняются порядочные люди.
Словесность есть Философия публики".
Барон Брамбеус. Библиотека для чтения. 1834, том 3, часть 1.