Все интересы моего разума... (Кант)
"Итак, величайшая и, быть может, единственная польза всякой философии чистого разума только негативна: Эта философия служит не органоном для расширения, а дисциплиной для определения границ, и, вместо того, чтобы открывать истину, у неё скромная заслуга: она предохраняет от заблуждений.
(...)
Воля имеет чисто животную природу и может определяться только чувственными побуждениями, т.е. патологически.
А воля, которая может определяться независимо от чувственных побуждений, стало быть мотивами, представляемыми только разумом, называется свободной волей, и всё, что стоит с ней в связи как основание или следствие, называется практическим.
Заметки на полях: "мотив" - сомневаюсь, что это слабое место в рассуждениях Канта. Но мои ограниченные знания не позволяют заглянуть в оригинал. А Лосский мог быть не знаком с явлением психоанализа, зарождавшегося в период его работы над переводом. Этому переводу, кстати, скоро 100 лет. Время, уверен, и оригинал наполнило новыми смыслами. Но этот перевод был подвигом, трудно даже предположить, что наше время может породить подобного рода героизм... Перевод - особая статья. Переводы 90-х и 2000-х, на мой взгляд, демонстрируют не плохое знание языка, но незнание предмета как такового. Ты точно в джунгли попадаешь...
Но мы обратимся к замечанию С.Булгакова из "Философии хозяйства", где его определение свободы вытекает из критики кантовской "Критики...":
"Свобода... не имеет никакого положительного определения.
И многие возражения против свободы воли основываются на доказательстве мотивированности всякого волевого акта, психическая же причинность приравнивается без дальнейших размышлений к природному механизму, и, как таковой, совершенно не мирится (такова согласованность в тексте - Р.Б.) с признанием свободы, понимаемой как абсолютная беспричинность (понятно, что эта критика направлена не против Канта). К этому же пониманию приноровлены и соответствующие примеры, имеющие демонстрировать абсурдность понятия свободы воли, как знаменитый пример Буриданова осла, погибающего от голода между двумя стогами сена в бессилии совершить свободный, т.е. немотивированный выбор (к этому мы обязательно вернёмся, поступок может быть немотивирован, но не выбор - Р.Б.), предпочесть один из них".
Вернёмся к Канту:
Все интересы моего разума (и спекулятивные и практические) объединяются в следующих трёх вопросах:
1. Что я могу знать?
2. Что я должен делать?
3. На что я могу надеяться?
(...)
... всякая надежда имеет в виду блаженство...
(...)
Блаженство есть удовлетворение всех наших склонностей (и extensive по их многообразию, и intensive по их степени, и protensive по продолжительности). Практический закон, основывающийся на мотиве блаженства, я называю прагматическим (правило благоразумия); а закон (если такой закон существует), имеющий своим мотивом только достойность счастья, я называю моральным (нравственным) законом. Прагматический закон советует, что нужно делать, если мы хотим быть причастными к блаженству, а нравственный закон повелевает, как мы должны вести себя, чтобы быть лишь достойными блаженства".
Кант. Критика чистого разума. Из главы "Канон чистого разума".
Итак, казалось бы, как всё просто: насколько ты достоин того, на что надеешься. Но... Кто же способен ответить честно? А ответив, не впасть в отчаянье?..
Почему я вспомнил Булгакова? Причины есть, пока назову одну:
"Чувство трагического является неизменной чертой всякого глубокого мировоззрения... И если история есть прогресс истинной и высшей человечности, то это - прогресс трагедии, её внутреннее созревание. ("Два града")
Или, к примеру, из Бердяева:
"Культура по глубочайшей своей сущности и по религиозному своему смыслу есть великая неудача... Культура во всех её проявлениях есть неудача творчества преображения бытия. Культура кристаллизует человеческие неудачи". ("Смысл творчества")
Вот этого "проклятия" русскоязычной реальности и мысли я и боюсь больше всего. Неужели эта реальность никогда не отпустит на свободу мысль, попавшую в лабиринты русского языка, в котором неведомым сокрытым образом работают механизмы насилия над сознанием человека, пытающегося найти и опредметить смысл своей жизни в рамках этой русскоязычной реальности?.. Какова роль института православия?
"Мы гамлетизируем всё, до чего ни коснется тогда наша пленённая мысль.
В сущности, истинный Гамлет может быть только музыкален, а всё остальное - лишь стук, дребезг и холод нашего пробуждения с музыкой в сердце".
Ин.Анненский "Проблема Гамлета".
(...)
Воля имеет чисто животную природу и может определяться только чувственными побуждениями, т.е. патологически.
А воля, которая может определяться независимо от чувственных побуждений, стало быть мотивами, представляемыми только разумом, называется свободной волей, и всё, что стоит с ней в связи как основание или следствие, называется практическим.
Заметки на полях: "мотив" - сомневаюсь, что это слабое место в рассуждениях Канта. Но мои ограниченные знания не позволяют заглянуть в оригинал. А Лосский мог быть не знаком с явлением психоанализа, зарождавшегося в период его работы над переводом. Этому переводу, кстати, скоро 100 лет. Время, уверен, и оригинал наполнило новыми смыслами. Но этот перевод был подвигом, трудно даже предположить, что наше время может породить подобного рода героизм... Перевод - особая статья. Переводы 90-х и 2000-х, на мой взгляд, демонстрируют не плохое знание языка, но незнание предмета как такового. Ты точно в джунгли попадаешь...
Но мы обратимся к замечанию С.Булгакова из "Философии хозяйства", где его определение свободы вытекает из критики кантовской "Критики...":
"Свобода... не имеет никакого положительного определения.
И многие возражения против свободы воли основываются на доказательстве мотивированности всякого волевого акта, психическая же причинность приравнивается без дальнейших размышлений к природному механизму, и, как таковой, совершенно не мирится (такова согласованность в тексте - Р.Б.) с признанием свободы, понимаемой как абсолютная беспричинность (понятно, что эта критика направлена не против Канта). К этому же пониманию приноровлены и соответствующие примеры, имеющие демонстрировать абсурдность понятия свободы воли, как знаменитый пример Буриданова осла, погибающего от голода между двумя стогами сена в бессилии совершить свободный, т.е. немотивированный выбор (к этому мы обязательно вернёмся, поступок может быть немотивирован, но не выбор - Р.Б.), предпочесть один из них".
Вернёмся к Канту:
Все интересы моего разума (и спекулятивные и практические) объединяются в следующих трёх вопросах:
1. Что я могу знать?
2. Что я должен делать?
3. На что я могу надеяться?
(...)
... всякая надежда имеет в виду блаженство...
(...)
Блаженство есть удовлетворение всех наших склонностей (и extensive по их многообразию, и intensive по их степени, и protensive по продолжительности). Практический закон, основывающийся на мотиве блаженства, я называю прагматическим (правило благоразумия); а закон (если такой закон существует), имеющий своим мотивом только достойность счастья, я называю моральным (нравственным) законом. Прагматический закон советует, что нужно делать, если мы хотим быть причастными к блаженству, а нравственный закон повелевает, как мы должны вести себя, чтобы быть лишь достойными блаженства".
Кант. Критика чистого разума. Из главы "Канон чистого разума".
Итак, казалось бы, как всё просто: насколько ты достоин того, на что надеешься. Но... Кто же способен ответить честно? А ответив, не впасть в отчаянье?..
Почему я вспомнил Булгакова? Причины есть, пока назову одну:
"Чувство трагического является неизменной чертой всякого глубокого мировоззрения... И если история есть прогресс истинной и высшей человечности, то это - прогресс трагедии, её внутреннее созревание. ("Два града")
Или, к примеру, из Бердяева:
"Культура по глубочайшей своей сущности и по религиозному своему смыслу есть великая неудача... Культура во всех её проявлениях есть неудача творчества преображения бытия. Культура кристаллизует человеческие неудачи". ("Смысл творчества")
Вот этого "проклятия" русскоязычной реальности и мысли я и боюсь больше всего. Неужели эта реальность никогда не отпустит на свободу мысль, попавшую в лабиринты русского языка, в котором неведомым сокрытым образом работают механизмы насилия над сознанием человека, пытающегося найти и опредметить смысл своей жизни в рамках этой русскоязычной реальности?.. Какова роль института православия?
"Мы гамлетизируем всё, до чего ни коснется тогда наша пленённая мысль.
В сущности, истинный Гамлет может быть только музыкален, а всё остальное - лишь стук, дребезг и холод нашего пробуждения с музыкой в сердце".
Ин.Анненский "Проблема Гамлета".