(no subject)
НКА поморов пресс-релиз С наступлением 2008 года началась развернутая кампания экологов и ряда региональных СМИ против традиционного поморского промысла белька. Комиссия по чрезвычайным ситуациям Архангельской области во главе с первым заместителем губернатора Владимиром Войковым поспешила запретить этот промысел в Белом море для «сохранения популяции гренландского тюленя». Благодаря каким исследованиям региональная власть пришла к необходимости предпринять такие «чрезвычайные меры» не уточняется. Вместе с тем, доподлинно известно, что «защищенная» от многовекового поморского промысла популяция тюленя резко отрицательно сказывается на другом промысле поморов - рыболовном. «Вместо того чтобы озаботиться проблемой выживания коренного поселкового населения, власть, в угоду истерящим экологам, все более «затягивает петлю» на шее поморов. Кто стоит за экологическими организациями, провоцирующими геноцид собственного народа, отдельный вопрос, требующий пристального изучения»- пояснил руководитель Национально-культурной автономии поморов Архангельской области Павел Есипов.
04/03/2008 11:59
Поморы ПИСЬМО ИЗ МЕЗЕНИ
Прочитал в «Правде Севера» за 8 февраля 2008 года статью «Без Моря-Морюшка поморам не жить» профессора кафедры литературы Поморского госуниверситета Елены Галимовой, и приятно на душе стало, что есть еще люди, которым небезразлична судьба поморов, народа, который прославил Северный край и всю Россию. Трудом, потом и кровью поморов Россия обрела Сибирь, Камчатку и Дальний Восток, а в благодарность за это их же ныне уничтожает родная страна в лице многочисленных чиновников. Если не вредоносными, как же иначе можно квалифицировать законы, обезлюдившие богатые большими семьями беломорские села и деревни? Впору теперь называть наше море Мертвым, а не Белым, так как никакой деятельности, промыслов, карбасов, катеров, рыболовецких ботов здесь не увидишь. Сутками по морю порой идешь и никого не встретишь, кроме морского зверя. Только на подходе к Архангельску в поле зрения наконец-то появляются транспортные суда. Чем не Мертвое море?
Летом, особенно к концу его, и осенью на море и его побережье появляется много разных «защитников природы и рыбных запасов» в виде представителей рыбинспекции, морской инспекции, пограничной береговой охраны, пограничников на специальных судах, милиции с рыбинспекцией вкупе, ОМОНа и других. Все прямо-таки жаждут охранять рыбные запасы! А для этого они обеспечены быстроходными катерами и мощными моторами, спецтехникой, то есть, вооружены до зубов. Все ловят «браконьеров», которыми для них являются все местные жители, не имеющие никакой возможности для защиты своих традиционных промыслов. Запрещено ловить не только семгу, но даже камбалу и любую другую рыбу. Нельзя перевозить по морю как морскую, так и речную рыбу без чека из магазина. Запрещено все, от чего можно жить. Чиновники не могут, а я подозреваю, что даже и не хотят понять, что рыболовство для поморов - не забава, не отдых, а тяжелая и опасная работа, образ жизни, необходимость. Люди селились здесь именно потому, что могли жить от рыболовства и промысла морского зверя, теперь же их, можно сказать, лишили такой возможности.
Кстати, кто проверяет все эти рыбоохранные службы, кто, к примеру, досматривает, что привозят пограничные суда, когда приходят в порт Архангельск? Наивный вопрос: хорошо устроились!
Кому выгоден, кому нужен пограничный режим, что введен по берегам Белого моря? Это ведь внутренний водоем. Государственная граница проходит в водах Баренцева моря, и там действительно необходимо охранять наши рубежи, но уж никак не внутри страны. Непонятно, зачем получать пропуск на самолет, если на автомашине можно спокойно проехать в те же районы без всякого пропуска? Странная у нас охрана! Поневоле начинаешь думать, что режим введен, видимо, чтобы занять пустой работой свои раздутые службы. Если это не так, тогда чем же объяснить активность пограничной службы летом и медвежью спячку зимой?!
Много веков у мезенских поморов существовал отхожий промысел камбалы на Канинском побережье. Но в результате запретов и «активности чиновников разного уровня» промысел этот, можно сказать, сошел на нет. Если в 80-х годах двадцатого века в море на карбасах ходило до сотни отчаянных мезенских поморов, то в прошлом году таких осталось уж менее десяти.
Автор этих строк отходил на промыслы около двух десятков сезонов. Рыбы в море и реках ловить - не переловить нашими ловушками, как и наши предки за предыдущие столетия не выловили. Так для кого и для каких народов власть охраняет рыбу и другой животный мир?
Когда народ хотел заниматься рыбным ловом и другими традиционными промыслами, ему запрещали. Случись вдруг такое, что скажут: «Ловите, промышляйте!» - уже делать это будет некому.
Обращаюсь к поморам. Беда наша в том, что мы слишком законопослушны: чего нам какой-то чинуша в Москве или в Архангельске ни скажет, мы и слушаем, подчиняемся, хотя прекрасно ведь знаем, где глупость, а где - толковое дело. В каждой деревне, в каждом поселении собирайте сельские сходы и решайте все вопросы. Если сход постановит, когда ловить, кому, где и сколько - это и есть закон каждого поселения. Лучше местных жителей ни один инспектор рыбоохраны, ни один чиновник не знает, чем, что, когда и сколько можно промышлять.
Как бы мы к этому ни относились, чеченцы показали, как надо действовать. Сейчас они доят жирную Москву, и Москва им валит денег, сколько скажут. Прочитал в газете, пишет учительница: в 40-50 раз выделяется в Чечне денег больше на одного ученика, чем в средней России. У нас же, в поморском крае, закрываются малокомплектные школы, а это смерть деревень.
Кроме нас самих, нам никто не поможет! Привлекайте прессу к освещению своей деятельности, потому как власть ее побаивается. Необходимо, чтобы для всех людей, для всего общества было как можно больше информации, честной и объективной.
Александр Коткин.
От себя добавлю. Неужели вам всем, любящим Север, безразлична судьба народа? Почему в этом журнале можно прочитать только истерику псевдоэкологов, за которыми стоят интересы нефтяников, алмазодобытчиков, военных? Тюлени дороже людей? И ведь каких людей! Граф Витте когда-то сказал "Поморы - сталь земли Русской!" А государство эту сталь на металлолом пускает.
04/03/2008 11:59
Поморы ПИСЬМО ИЗ МЕЗЕНИ
Прочитал в «Правде Севера» за 8 февраля 2008 года статью «Без Моря-Морюшка поморам не жить» профессора кафедры литературы Поморского госуниверситета Елены Галимовой, и приятно на душе стало, что есть еще люди, которым небезразлична судьба поморов, народа, который прославил Северный край и всю Россию. Трудом, потом и кровью поморов Россия обрела Сибирь, Камчатку и Дальний Восток, а в благодарность за это их же ныне уничтожает родная страна в лице многочисленных чиновников. Если не вредоносными, как же иначе можно квалифицировать законы, обезлюдившие богатые большими семьями беломорские села и деревни? Впору теперь называть наше море Мертвым, а не Белым, так как никакой деятельности, промыслов, карбасов, катеров, рыболовецких ботов здесь не увидишь. Сутками по морю порой идешь и никого не встретишь, кроме морского зверя. Только на подходе к Архангельску в поле зрения наконец-то появляются транспортные суда. Чем не Мертвое море?
Летом, особенно к концу его, и осенью на море и его побережье появляется много разных «защитников природы и рыбных запасов» в виде представителей рыбинспекции, морской инспекции, пограничной береговой охраны, пограничников на специальных судах, милиции с рыбинспекцией вкупе, ОМОНа и других. Все прямо-таки жаждут охранять рыбные запасы! А для этого они обеспечены быстроходными катерами и мощными моторами, спецтехникой, то есть, вооружены до зубов. Все ловят «браконьеров», которыми для них являются все местные жители, не имеющие никакой возможности для защиты своих традиционных промыслов. Запрещено ловить не только семгу, но даже камбалу и любую другую рыбу. Нельзя перевозить по морю как морскую, так и речную рыбу без чека из магазина. Запрещено все, от чего можно жить. Чиновники не могут, а я подозреваю, что даже и не хотят понять, что рыболовство для поморов - не забава, не отдых, а тяжелая и опасная работа, образ жизни, необходимость. Люди селились здесь именно потому, что могли жить от рыболовства и промысла морского зверя, теперь же их, можно сказать, лишили такой возможности.
Кстати, кто проверяет все эти рыбоохранные службы, кто, к примеру, досматривает, что привозят пограничные суда, когда приходят в порт Архангельск? Наивный вопрос: хорошо устроились!
Кому выгоден, кому нужен пограничный режим, что введен по берегам Белого моря? Это ведь внутренний водоем. Государственная граница проходит в водах Баренцева моря, и там действительно необходимо охранять наши рубежи, но уж никак не внутри страны. Непонятно, зачем получать пропуск на самолет, если на автомашине можно спокойно проехать в те же районы без всякого пропуска? Странная у нас охрана! Поневоле начинаешь думать, что режим введен, видимо, чтобы занять пустой работой свои раздутые службы. Если это не так, тогда чем же объяснить активность пограничной службы летом и медвежью спячку зимой?!
Много веков у мезенских поморов существовал отхожий промысел камбалы на Канинском побережье. Но в результате запретов и «активности чиновников разного уровня» промысел этот, можно сказать, сошел на нет. Если в 80-х годах двадцатого века в море на карбасах ходило до сотни отчаянных мезенских поморов, то в прошлом году таких осталось уж менее десяти.
Автор этих строк отходил на промыслы около двух десятков сезонов. Рыбы в море и реках ловить - не переловить нашими ловушками, как и наши предки за предыдущие столетия не выловили. Так для кого и для каких народов власть охраняет рыбу и другой животный мир?
Когда народ хотел заниматься рыбным ловом и другими традиционными промыслами, ему запрещали. Случись вдруг такое, что скажут: «Ловите, промышляйте!» - уже делать это будет некому.
Обращаюсь к поморам. Беда наша в том, что мы слишком законопослушны: чего нам какой-то чинуша в Москве или в Архангельске ни скажет, мы и слушаем, подчиняемся, хотя прекрасно ведь знаем, где глупость, а где - толковое дело. В каждой деревне, в каждом поселении собирайте сельские сходы и решайте все вопросы. Если сход постановит, когда ловить, кому, где и сколько - это и есть закон каждого поселения. Лучше местных жителей ни один инспектор рыбоохраны, ни один чиновник не знает, чем, что, когда и сколько можно промышлять.
Как бы мы к этому ни относились, чеченцы показали, как надо действовать. Сейчас они доят жирную Москву, и Москва им валит денег, сколько скажут. Прочитал в газете, пишет учительница: в 40-50 раз выделяется в Чечне денег больше на одного ученика, чем в средней России. У нас же, в поморском крае, закрываются малокомплектные школы, а это смерть деревень.
Кроме нас самих, нам никто не поможет! Привлекайте прессу к освещению своей деятельности, потому как власть ее побаивается. Необходимо, чтобы для всех людей, для всего общества было как можно больше информации, честной и объективной.
Александр Коткин.
От себя добавлю. Неужели вам всем, любящим Север, безразлична судьба народа? Почему в этом журнале можно прочитать только истерику псевдоэкологов, за которыми стоят интересы нефтяников, алмазодобытчиков, военных? Тюлени дороже людей? И ведь каких людей! Граф Витте когда-то сказал "Поморы - сталь земли Русской!" А государство эту сталь на металлолом пускает.