Путешествие в Элисту, часть первая. Серая дорога.
Ощущение рассвета - это то, что не лечится. Рассвет восхищает всегда.
Так было загадано, и заболеваем мы утренней зарею сразу после отъезда.
Мы останавливаемся, выходим из машины, отсчитываем положенные 6 минут - пока Солнце полностью не показывается-таки над горизонтом - и, наполненные малиновыми ощущениями, едем дальше, к Элисте, в надвигающуюся облачность.
Чем ближе к югу, тем больше Волгоградская область готовится к Калмыкии: деревья превращаются в низкорослые вязы, а то и в насквозь прозрачные кустарники, песок оборачивается глиной, речушки - оврагами, равнины - холмами. Озера - и не озера вовсе, а так, лужи, но лужи особые, с крепким, соленым и кристаллическим характером. Краски теряют остатки резкости, оттенки серого, бледно голубого и коричнево-желтого становятся уверенно-господствующими, а как привыкнешь к ним - спокойно-очаровательными.
Придорожные столбы. Не километровые вехи, а обычные такие столбы с фарфоровыми стаканами диэлектриков и негустыми волосами проводов. Им, наверное, боязно стоять в колонну по одному: вдруг кто обидит или кознь какую учинит? Поэтому столбы сбегаются в стада и жмутся поближе к асфальту, где свидетелей возможной козни будет побольше, а потому вероятность ее поменьше.
Россиян стадами столбов не удивишь, а вот рафинированные иностранцы, не привыкшие к нашей дикой рукотворной природе, от приятного удивления встречи с дивом-дивным, как правило, начинают говорить про оля-ля и цокать языком. Так-то оно, когда к природе поближе.
За симпатичной деревушкой со странным названием Цаца (у, Цаца какая!) нас встречает еще одна необычная
девушка - Катюша - памятник "самоходной бесствольной системе реактивной артиллерии".
В волосах у Катюши - вполне живые вороны, ее неживые бигуди-ракеты смотрят на северо-запад, туда, где в 42-43 годах было кольцо с 330-тысячной группировкой фашистских войск.
Вскоре на сером, печальном небе появляется большое серое Солнце, которое, конечно, не без пятен - Светило пересекают фигуры стремительных сайгаков - это такие парнокопытные с весьма характерными мордами.
Бетонные Солнце и сайгаки - внушительный разделительный знак, отмечающий границу Калмыкии и Волгоградской области.
А потом рядом с дорогой возникают Сарпинские озера. А за этими озерами на сотни километров - "степь да степь кругом", передвигаясь по которой, понимаешь, что все проходит: горы, города и радуги, а вот это безбрежное небо, этот терпкий ветер, напитанный полынью, эти сдержанные, несмелые травы и волнистые линии холмов практически вечны и лишь теоретически конечны…
А за очередным холмом неожиданно появляются верблюды. На фоне облаков, которые валятся на них тысячелетиями, на фоне седого, уставшего неба и серо-желтого монотонного покрывала земли эти корабли пустыни выглядят не отвлеченными литературными штампами, а насущной истиной в пустынной инстанции.
Но истина - она дорогого стоит. Фотографировать ее можно столько, сколько пожелаешь: хочешь, взбирайся к ней на накрытую попоной спину, хочешь, прокатись "вон дотуда и назад", хочешь, покорми ее с рук ("угу, все ест, ни от чего не откажется"). И для всех этих "хочешь" есть одно обязательное условие: продюсеру данных животных - степенному и уверенному калмыку (кстати, слово степенный, не от слова ли степь?) - нужно заплатить 100 рублей.
- Да, - говорит калмык-продюсер, - с такими верблюдами многие хотят фотографироваться. Вот сейчас волгоградский автобус подъезжал. Так сразу несколько человек катались. А у сменщика вчера вообще рекордная касса получилась…
Если верблюды - насущная истина, то овцы - это основная правда полупустынной жизни.
Овцы - это и пища, и одежды, и… музы - да-да, многие калмыцкие волшебные сказки посвящены овцам. Раньше, кроме всего, они выполняли и роль денег, а сейчас кое-в-каких улусах исполняют ритуальную роль калыма.
А еще они протоптали дорогу к власти хану Кирсану Илюмжинову .
Овец в Калмыкии много (большая часть республики - сплошное пастбище), а чего же мало? О, да не перечислить! Например, заправок. И это даже несмотря на то, что в придорожных селах - в Малых Дербетах, в Садовом и в Кетченерах - их по пять-шесть. Вот так и жмутся они друг к другу, порой соприкасаясь своими некрепкими плечами (тоже, наверное, козней боятся), вот так по-дружески выручку делят. А в пространных межсельских промежутках - ни-че-го... Выглядят калмыцкие заправки грустно и неказисто, оборудованы, без сомнения, еще в прошлом тысячелетии, снабжаются, без сомнения, волгоградским Лукойлом, и, что характерно, о 98-м бензине не знают-не ведают.
Помню в 98-м году, во время моего предыдущего путешествия по Калмыкии, 98-й бензин совсем бы не помешал - новенькая БМВ хорошему бензину была весьма признательна. Но его категорически не было, а потому роль приличного топлива выполнял 95-й. Для моей теперешней машины - Короллы - 95-й - самое то, но… Но человек предполагает, а пустыня располагает.
Итак, Кетчкенеры мы безостановочно проезжаем, ибо кетчкенерские заправки выглядят одна другой подозрительнее. Мы движемся по федеральной трассе, до Элисты - жалких 130 километров, проблем, наверное, не предвидится.
Через пару километров после Кетчкенер желтый огонек (предупреждение о том, что бензина осталось меньше 7-ми литров) начинает беспрерывно гореть. Не беда - мы в Европе в конце-то концов, до села Овата - 45 километров, все в порядке в танковых войсках…
А вот и село Овата. Заправка здесь, отчего-то лишь одна, и на ней отсутствует не только 95-й, здесь нет даже 92-го! А 76-м я королловский двигатель могу если не убить, то крепко ранить. Нет, я этого не могу.
И мы едем вперед.
Вокруг древнее благородное создание природы - калмыцкая полупустыня, мимо бегут плавные линии холмов, под нами мелькают бургусты (по-калмыцки - это реки, по-всамделишному - обычные овраги). Валера и его сын разглядывают в бинокль неострые черты рельефа, отары овец и какое-то дальнее село, в чуть приоткрытое окно залетает горький полынный ветерок, а мне всё до лампочки!
Ну совершенно всё до желтой лампочки!
По моим подсчетам бензин должен кончиться с минуты на минуту. Мы катимся 75 километров в час на пятой скорости - это самый экономичный режим, но нас четверо, а значит расход топлива не меньше 7-ми литров на 100 километров. А 100 километров при горящей лампочке Тойота уже вот-вот проедет.
Эдак можно стать будто изможденное Солнцем небо - седым.
И вот она!!! За очередным холмом замечаю - впереди заправка. Ну дотяни же, Короллка, ты ведь умница-чудесница, яви отчаянно желанное чудо!..
Дотянула. Есть и колонка с надписью АИ-93.
Радостно швартуюсь и замечаю, что… шланг совсем безпистолетен. Нет здесь такого дива, как АИ-93! Такой же шланг и на колонке, помеченной надписью А-72…
Зато есть дизельное топливо.
Тревога в танковых войсках.
Спрашиваю у торговца дизтопливом:
- Где я смогу заправиться?
Он улыбается:
- О, совсем близко. 5 километров - и будет тебе настоящая заправка.
Да будет так.
И мы едем дальше. Тревожная лампочка пылает, как безжалостный прожектор.
Валера с Ваней, а тем более мы с любимой уже больше никуда не глядим, кроме как вдаль, пристально высматривая обещанное спасение. Через 5 километров заправки, конечно, нет. Шесть километров, новый холм - за ним пустота. Семь километров - обзор километра на три вперед - и нет никакой заправки!
А Королла, как ни в чем не бывало, ЕДЕТ. Полынным воздухом она, что ли, питается?!
И вот очередной холм. И за ним, наконец, па-па-па-пам - заправка! Да не одна: чуть поодаль их целый выводок, потому что перед нами пригород Элисты - село Троицкое.
И мир, что под нами, сразу же становится твердым и надежным, и небо раскрашивается в светлый и нестрашный цвет, заштриховываясь облаками и наполняясь лимонным Солнцем.
Пора болеть Элистой, и она нас, конечно, уже давно ждет у своей приветливой парадной…
Продолжение следует
Так было загадано, и заболеваем мы утренней зарею сразу после отъезда.
Мы останавливаемся, выходим из машины, отсчитываем положенные 6 минут - пока Солнце полностью не показывается-таки над горизонтом - и, наполненные малиновыми ощущениями, едем дальше, к Элисте, в надвигающуюся облачность.
Чем ближе к югу, тем больше Волгоградская область готовится к Калмыкии: деревья превращаются в низкорослые вязы, а то и в насквозь прозрачные кустарники, песок оборачивается глиной, речушки - оврагами, равнины - холмами. Озера - и не озера вовсе, а так, лужи, но лужи особые, с крепким, соленым и кристаллическим характером. Краски теряют остатки резкости, оттенки серого, бледно голубого и коричнево-желтого становятся уверенно-господствующими, а как привыкнешь к ним - спокойно-очаровательными.
Придорожные столбы. Не километровые вехи, а обычные такие столбы с фарфоровыми стаканами диэлектриков и негустыми волосами проводов. Им, наверное, боязно стоять в колонну по одному: вдруг кто обидит или кознь какую учинит? Поэтому столбы сбегаются в стада и жмутся поближе к асфальту, где свидетелей возможной козни будет побольше, а потому вероятность ее поменьше.
Россиян стадами столбов не удивишь, а вот рафинированные иностранцы, не привыкшие к нашей дикой рукотворной природе, от приятного удивления встречи с дивом-дивным, как правило, начинают говорить про оля-ля и цокать языком. Так-то оно, когда к природе поближе.
За симпатичной деревушкой со странным названием Цаца (у, Цаца какая!) нас встречает еще одна необычная
девушка - Катюша - памятник "самоходной бесствольной системе реактивной артиллерии".
В волосах у Катюши - вполне живые вороны, ее неживые бигуди-ракеты смотрят на северо-запад, туда, где в 42-43 годах было кольцо с 330-тысячной группировкой фашистских войск.
Вскоре на сером, печальном небе появляется большое серое Солнце, которое, конечно, не без пятен - Светило пересекают фигуры стремительных сайгаков - это такие парнокопытные с весьма характерными мордами.
Бетонные Солнце и сайгаки - внушительный разделительный знак, отмечающий границу Калмыкии и Волгоградской области.
А потом рядом с дорогой возникают Сарпинские озера. А за этими озерами на сотни километров - "степь да степь кругом", передвигаясь по которой, понимаешь, что все проходит: горы, города и радуги, а вот это безбрежное небо, этот терпкий ветер, напитанный полынью, эти сдержанные, несмелые травы и волнистые линии холмов практически вечны и лишь теоретически конечны…
А за очередным холмом неожиданно появляются верблюды. На фоне облаков, которые валятся на них тысячелетиями, на фоне седого, уставшего неба и серо-желтого монотонного покрывала земли эти корабли пустыни выглядят не отвлеченными литературными штампами, а насущной истиной в пустынной инстанции.
Но истина - она дорогого стоит. Фотографировать ее можно столько, сколько пожелаешь: хочешь, взбирайся к ней на накрытую попоной спину, хочешь, прокатись "вон дотуда и назад", хочешь, покорми ее с рук ("угу, все ест, ни от чего не откажется"). И для всех этих "хочешь" есть одно обязательное условие: продюсеру данных животных - степенному и уверенному калмыку (кстати, слово степенный, не от слова ли степь?) - нужно заплатить 100 рублей.
- Да, - говорит калмык-продюсер, - с такими верблюдами многие хотят фотографироваться. Вот сейчас волгоградский автобус подъезжал. Так сразу несколько человек катались. А у сменщика вчера вообще рекордная касса получилась…
Если верблюды - насущная истина, то овцы - это основная правда полупустынной жизни.
Овцы - это и пища, и одежды, и… музы - да-да, многие калмыцкие волшебные сказки посвящены овцам. Раньше, кроме всего, они выполняли и роль денег, а сейчас кое-в-каких улусах исполняют ритуальную роль калыма.
А еще они протоптали дорогу к власти хану Кирсану Илюмжинову .
Овец в Калмыкии много (большая часть республики - сплошное пастбище), а чего же мало? О, да не перечислить! Например, заправок. И это даже несмотря на то, что в придорожных селах - в Малых Дербетах, в Садовом и в Кетченерах - их по пять-шесть. Вот так и жмутся они друг к другу, порой соприкасаясь своими некрепкими плечами (тоже, наверное, козней боятся), вот так по-дружески выручку делят. А в пространных межсельских промежутках - ни-че-го... Выглядят калмыцкие заправки грустно и неказисто, оборудованы, без сомнения, еще в прошлом тысячелетии, снабжаются, без сомнения, волгоградским Лукойлом, и, что характерно, о 98-м бензине не знают-не ведают.
Помню в 98-м году, во время моего предыдущего путешествия по Калмыкии, 98-й бензин совсем бы не помешал - новенькая БМВ хорошему бензину была весьма признательна. Но его категорически не было, а потому роль приличного топлива выполнял 95-й. Для моей теперешней машины - Короллы - 95-й - самое то, но… Но человек предполагает, а пустыня располагает.
Итак, Кетчкенеры мы безостановочно проезжаем, ибо кетчкенерские заправки выглядят одна другой подозрительнее. Мы движемся по федеральной трассе, до Элисты - жалких 130 километров, проблем, наверное, не предвидится.
Через пару километров после Кетчкенер желтый огонек (предупреждение о том, что бензина осталось меньше 7-ми литров) начинает беспрерывно гореть. Не беда - мы в Европе в конце-то концов, до села Овата - 45 километров, все в порядке в танковых войсках…
А вот и село Овата. Заправка здесь, отчего-то лишь одна, и на ней отсутствует не только 95-й, здесь нет даже 92-го! А 76-м я королловский двигатель могу если не убить, то крепко ранить. Нет, я этого не могу.
И мы едем вперед.
Вокруг древнее благородное создание природы - калмыцкая полупустыня, мимо бегут плавные линии холмов, под нами мелькают бургусты (по-калмыцки - это реки, по-всамделишному - обычные овраги). Валера и его сын разглядывают в бинокль неострые черты рельефа, отары овец и какое-то дальнее село, в чуть приоткрытое окно залетает горький полынный ветерок, а мне всё до лампочки!
Ну совершенно всё до желтой лампочки!
По моим подсчетам бензин должен кончиться с минуты на минуту. Мы катимся 75 километров в час на пятой скорости - это самый экономичный режим, но нас четверо, а значит расход топлива не меньше 7-ми литров на 100 километров. А 100 километров при горящей лампочке Тойота уже вот-вот проедет.
Эдак можно стать будто изможденное Солнцем небо - седым.
И вот она!!! За очередным холмом замечаю - впереди заправка. Ну дотяни же, Короллка, ты ведь умница-чудесница, яви отчаянно желанное чудо!..
Дотянула. Есть и колонка с надписью АИ-93.
Радостно швартуюсь и замечаю, что… шланг совсем безпистолетен. Нет здесь такого дива, как АИ-93! Такой же шланг и на колонке, помеченной надписью А-72…
Зато есть дизельное топливо.
Тревога в танковых войсках.
Спрашиваю у торговца дизтопливом:
- Где я смогу заправиться?
Он улыбается:
- О, совсем близко. 5 километров - и будет тебе настоящая заправка.
Да будет так.
И мы едем дальше. Тревожная лампочка пылает, как безжалостный прожектор.
Валера с Ваней, а тем более мы с любимой уже больше никуда не глядим, кроме как вдаль, пристально высматривая обещанное спасение. Через 5 километров заправки, конечно, нет. Шесть километров, новый холм - за ним пустота. Семь километров - обзор километра на три вперед - и нет никакой заправки!
А Королла, как ни в чем не бывало, ЕДЕТ. Полынным воздухом она, что ли, питается?!
И вот очередной холм. И за ним, наконец, па-па-па-пам - заправка! Да не одна: чуть поодаль их целый выводок, потому что перед нами пригород Элисты - село Троицкое.
И мир, что под нами, сразу же становится твердым и надежным, и небо раскрашивается в светлый и нестрашный цвет, заштриховываясь облаками и наполняясь лимонным Солнцем.
Пора болеть Элистой, и она нас, конечно, уже давно ждет у своей приветливой парадной…
Продолжение следует