Торопец. Ностальгическое. Ч.3.
Оказывается, у Торопца есть окраины: интересная планировка, широкие улицы, мощные деревянные дома, актуальные водочерпательные механизмы. Не замечали!
Смотрю в карту, а там «развалины Троицкого Небина монастыря» отмечены. Надо идти, хоть и путь неблизкий. «Давай, Тонька, через забор махнём, а? или под закрытыми воротами подлезем, а? Во, котельная заброшенная, через неё наверняка на территорию завода, где цех - в прошлом Троицкий храм, пробраться можно. Бомжи, говоришь тут спят, людей, говоришь, в округе нет? И мать у тебя шизонутая, не то что другие - мамы как мамы. Ладно, дочка, потопали, тем более что охранник вон, выскочил и пальцем у виска крутит».
8 месяцев стояли в Торопце немцы, и много местных полегло здесь. Городок был в черте оседлости, поэтому в первую очередь истребили фашисты евреев. Концлагерь освободили партизаны, и более немцы в Торопец не возвращались. А еврейское кладбище в Торопце есть, на Всесвятском кладбище, но найдём ли мы его - не знаю.
Нет, сидеть мы не будем, нам некогда: всего два дня на город. Вперед, здесь три кладбища в разных концах. А ты знаешь, Тонечка, что я в старых городах погосты не пропускаю, без них город - не город, а так - маневренный фонд. И нечего тут ухмыляться, тоже мне…
(Всесвятское)
(Вознесенское)
(Жен-Мирроносиц)
Ну ладно, пойдем поедим, мне мысли и впечатления как-то собрать надо.
Где же он, где ресторан «Русалка», где пельмени вездесущие, где пирожки с брусникой? «Русалка»? - местные хмурят лбы, кивают. - Да, было, и сейчас что-то вроде банкетного зала на втором этаже. Ну, я туда не хожу».
Да ладно, отличная столовка на главной улице, где за 100 рублей можно поесть вкусно, а в ресторане «Кривитеск» очень даже… Сидим в респектабельном ресторане, едим фаршированную курицу и вкусного судака по интернет-рекомендации. От горькой торопецкой настойки мысли расползаются в стороны, восприятие опрокидывается по логике обратной перспективы, прояснения не наступает. Давай, Тонька, я тебе, наконец-то про наши экспедиции толком расскажу.
Ходили мы от деревни к деревне по много километров, с тяжеленными магнитофонами, но по заранее намеченному маршруту. Многочасовые сидения-лежания в престольном городе заканчивались разработкой стратегического плана, следуя которому наш отряд разделялся на группы по два-три человека и отправлялся по деревням (у каждого - свой регион). Затем через несколько дней вся компания под руководством безбашенного научного руководителя съезжалась в условленном месте. И вновь сидение-лежание, но уже с обменом информацией, с восторгами, с горящими глазами, с уникальными материалами, с деревянными гостиничными полами, с бутылками местного пива, с только что записанными песнями, с криками администраторов… . А экспедиции-то, как правило, тематические («жестокий романс», «народное православие», «провалившиеся церкви», «святки» и. т. д.).
Эх, сколько районов Псковской и Тверской нами таким образом «прочесано» в конце 80-х, начале 90-х…
Хорошо бы научиться всё понимать: соединять картинки прошлого и настоящего в единый образ, объемный такой, сложный, как в романе. И себя туда поселить, и вписать корректно в эту несусветную мозаику. И закончить роман благостно, в духе «здравствуй племя младое, незнакомое».
Нет уж, а ну-ка я в Торопец ещё через 22 года приеду, с дорогущим уже фотоаппаратом и на машине обязательно, чтоб по деревням тем самым прокатиться. А за рулём Тонька будет сидеть.
Смотрю в карту, а там «развалины Троицкого Небина монастыря» отмечены. Надо идти, хоть и путь неблизкий. «Давай, Тонька, через забор махнём, а? или под закрытыми воротами подлезем, а? Во, котельная заброшенная, через неё наверняка на территорию завода, где цех - в прошлом Троицкий храм, пробраться можно. Бомжи, говоришь тут спят, людей, говоришь, в округе нет? И мать у тебя шизонутая, не то что другие - мамы как мамы. Ладно, дочка, потопали, тем более что охранник вон, выскочил и пальцем у виска крутит».
8 месяцев стояли в Торопце немцы, и много местных полегло здесь. Городок был в черте оседлости, поэтому в первую очередь истребили фашисты евреев. Концлагерь освободили партизаны, и более немцы в Торопец не возвращались. А еврейское кладбище в Торопце есть, на Всесвятском кладбище, но найдём ли мы его - не знаю.
Нет, сидеть мы не будем, нам некогда: всего два дня на город. Вперед, здесь три кладбища в разных концах. А ты знаешь, Тонечка, что я в старых городах погосты не пропускаю, без них город - не город, а так - маневренный фонд. И нечего тут ухмыляться, тоже мне…
(Всесвятское)
(Вознесенское)
(Жен-Мирроносиц)
Ну ладно, пойдем поедим, мне мысли и впечатления как-то собрать надо.
Где же он, где ресторан «Русалка», где пельмени вездесущие, где пирожки с брусникой? «Русалка»? - местные хмурят лбы, кивают. - Да, было, и сейчас что-то вроде банкетного зала на втором этаже. Ну, я туда не хожу».
Да ладно, отличная столовка на главной улице, где за 100 рублей можно поесть вкусно, а в ресторане «Кривитеск» очень даже… Сидим в респектабельном ресторане, едим фаршированную курицу и вкусного судака по интернет-рекомендации. От горькой торопецкой настойки мысли расползаются в стороны, восприятие опрокидывается по логике обратной перспективы, прояснения не наступает. Давай, Тонька, я тебе, наконец-то про наши экспедиции толком расскажу.
Ходили мы от деревни к деревне по много километров, с тяжеленными магнитофонами, но по заранее намеченному маршруту. Многочасовые сидения-лежания в престольном городе заканчивались разработкой стратегического плана, следуя которому наш отряд разделялся на группы по два-три человека и отправлялся по деревням (у каждого - свой регион). Затем через несколько дней вся компания под руководством безбашенного научного руководителя съезжалась в условленном месте. И вновь сидение-лежание, но уже с обменом информацией, с восторгами, с горящими глазами, с уникальными материалами, с деревянными гостиничными полами, с бутылками местного пива, с только что записанными песнями, с криками администраторов… . А экспедиции-то, как правило, тематические («жестокий романс», «народное православие», «провалившиеся церкви», «святки» и. т. д.).
Эх, сколько районов Псковской и Тверской нами таким образом «прочесано» в конце 80-х, начале 90-х…
Хорошо бы научиться всё понимать: соединять картинки прошлого и настоящего в единый образ, объемный такой, сложный, как в романе. И себя туда поселить, и вписать корректно в эту несусветную мозаику. И закончить роман благостно, в духе «здравствуй племя младое, незнакомое».
Нет уж, а ну-ка я в Торопец ещё через 22 года приеду, с дорогущим уже фотоаппаратом и на машине обязательно, чтоб по деревням тем самым прокатиться. А за рулём Тонька будет сидеть.