Юрий Пущаев БУДУЩЕЕ СОВЕТСКОЙ ФИЛОСОФИИ ч.2
«В 50-е годы на философском факультете МГУ вместе учились Мамардашвили, Зиновьев, Грушин, Щедровицкий, Левада. Теперь об этой когорте пишут: «Общим для талантливых молодых философов была смелая цель - вернуться к подлинному Марксу». Что же могла обнаружить у «подлинного Маркса» эта талантливая верхушка наших философов? Жёсткий евроцентризм, крайнюю русофобию, блестящее доказательство «неправильности» всего советского жизнеустройства и отрицание «грубого уравнительного коммунизма» как реакционного выкидыша цивилизации, тупиковой ветви исторического развития.
Сталинское руководство, не имея возможности отцепиться от марксизма, спрятало от советского общества все эти идеи, сфабриковав для внутреннего пользования вульгарную, очищенную версию марксизма. Но уже к 60-м годам талантливые философы вернулись к Марксу, раскопали все эти антисоветские заряды и запустили их в умы трудовой советской интеллигенции. Ну как не быть кризису в идеократическом обществе, в основу официальной идеологии которого положено учение, это самое общество отрицающее!».
Советские философы-шестидесятники совершили трагическую ошибку: они не сумели выявить отличие ленинизма от марксизма в вопросе о бытии и попали в ловушку западной идеологической практики - идеализма, что с Гегелем, что с Фейербахом, что с их синтезом в виде Маркса, это все - искусственный фактор, вне природного и социального. То есть западный социализм - это западное общество, для которого советский социальный опыт оказался чрезвычайно полезным, сгладив противоречия между социальными низами и верхушкой. Но западная идеология либерализма принятая на вооружение нынешней российской властью с подачи движения философов-шестидесятников к марксизму оказалась самой настоящей фашистской идеологией, уничтожающей природное и народное в России и все построенное в советское время в соответствии с ленинизмом-сталинизмом: народное государство и народное общество. Но Юрий Пущаев этой проблемы не видит, ассоциируя себя с философами-шестидесятниками:
«Все мы, если говорить коротко, исповедовали понятие философии как строгой науки, способной противостоять идеологическому рационализму и свободной от комплекса неполноценности в отношении физики, биологии или политической экономии».
И далее:
«Сейчас, на новом историческом этапе вновь возникает вопрос, возможна ли чистая философия в России».
Особенно примечательно выглядит заключительный вывод Пущаева по заявленной в названии статьи теме «Будущее советской философии»:
Таким образом... в России можно скорее прогнозировать появление в будущем скорее таких философских парадигм, которые будут носить богословский характер или вновь будут сосредоточены преимущественно на социально-политической проблематике, как марксизм. И тогда у нас снова вряд ли удастся то, что принято называть «чистой философии».
То, что у Пущаева нет философского понимания я уже говорил, но, путаница между ленинизмом и марксизмом, привела автора к тому, что было им дано в качестве тезиса, в конце статьи прозвучало в качестве антитезиса, то есть итоговый вывод опровергает исходные посылки. Приведу уже процитированную мной цитату:
«Философия советской эпохи во многом застряла в реалиях ушедшей советской эпохи. И действительно, какой актуальностью сейчас будут обладать кипевшие тогда споры, скажем, по проблеме соотношения природного и социального факторов при становлении человека или споры о товарном производстве и роли денег при социализме?»
«Богословский характер» в одной цитате - это «природный фактор» в другой. Ибо вопрос о чистой философии поставленный Юрием Пущаевым русской философией в свете русской идее как метода философии и логики решается в триединстве: природный фактор поставил перед всемирной философией проблему объекта философии (материя - мысль), искусственный - субъекта или метода мышления (движение - мышление), а синтез русской философии поставил проблему социального фактора - синтеза объекта и субъекта в итоговом результате действия (действие - мыслящий). То есть триединство обозначенное русской философией, это - объект, метод и результат родового действия человечества. Советская философия неофициально и неосознанно поставила проблему синтеза объекта и метода (ленинизм), сделав шаг вперед от марксизма (метод), но философы-шестидесятники не смогли сохранить советское наследство: они только констатировали несоответствие ленинской практики научному методу - марксизму и подвергли советскую систему критике. Таким образом, советское государство оказалось интеллектуально не защищено и сбросило советскую форму, приняв западную - частного или общественного государства, направленного против народа. Интеллигенция, выращенная советским народом, не смогла защитить этот свой народ от чужеземной идеологии, прежде всего потому что прервала родовую связь с народом и традицией русского государства. Но нынешняя интеллигенция вообще ведет жизнь паразитную, предательскую и позорную, разрушая не то что русские и народные традиции, но и традиции советского государства. Интеллектуальное рабство России!
Я лично ассоциирую себя с народом, а не с интеллигенцией, ибо хотя и окончил Ленинградский университет, все годы занимался самостоятельным научным исследованием, которое не прекратилось в последующие годы, приняв характер самообразования и самостоятельной научной деятельности: был создан курс способности суждения. В конце концов этот процесс завершился открытием русской идеи и разработкой ее как метода философии и логики. Заявление об открытии русской идеи, сделанное в марте 2000 года (см. http://www.kcherepanov.narod.ru/dfns/zyvl.htm) это заявление не общества, а народа. То обстоятельство, что оно до сих пор замалчивается лично президентом Дмитрием Медведевым, премьером Владимиром Путиным и обществом Москвы и Петербурга, интеллигенцией патриотической, либеральной и православной показательно. Замалчивается именно потому что это настоящая народная русская инициатива. Самое интересное, что Юрий Пущаев почему-то затронул эту тему - тему одиночества вольной русской мысли:
«У вольной русской мысли нет привычки полагаться на сложившиеся социальные структуры или группы населения, которые были бы прагматически заинтересованы в ней, например, правительство, элиту или средний класс. Самостоятельный исследователь вынужден опираться на одну давнюю укорененную традицию свободной мысли, которая связана у нас с необеспеченностью и нищетой. В этой безопорности мысль обращается непосредственно к метафизическим задаткам, имеющимся в настроении народа и в его языке. Западной социально-исторической мысли будет поэтому соответствовать богословская в России. Интенсивное присутствие темы Бога в русской мысли создается не остаточной зависимостью философии от преобладавшего ранее богословия, а социальной незащищенностью этой мысли, отсутствием у нее опоры, пусть минимальной, в общественных, юридических, государственных институтах»
И ниже:
«Сегодня социальная необеспеченность вновь ставит думающего человека в России в экстремальные условия. В целом это, возможно, общая черта жизни в России. Россия вообще очень часто находится на краю».
Вот это пожалуй верная мысль Юрия Пущаева, которую я подтверждаю собственной биографией и практикой. Но почему он так написал и что имел ввиду. Это уже надо спросить самого Пущаева. В целом, спасибо ему за этот разговор о советской философии. Стремление говорить о насущном - это то, что сегодня встречается в России редко. Очень редко. Почти не встречается.
12.10.10 13:34 Адрес статьи http://www.russ.ru/pole/Buduschee-sovetskoj-filosofii Адрес фото http://www.socrat-online.ru/authors/32
Сталинское руководство, не имея возможности отцепиться от марксизма, спрятало от советского общества все эти идеи, сфабриковав для внутреннего пользования вульгарную, очищенную версию марксизма. Но уже к 60-м годам талантливые философы вернулись к Марксу, раскопали все эти антисоветские заряды и запустили их в умы трудовой советской интеллигенции. Ну как не быть кризису в идеократическом обществе, в основу официальной идеологии которого положено учение, это самое общество отрицающее!».
Советские философы-шестидесятники совершили трагическую ошибку: они не сумели выявить отличие ленинизма от марксизма в вопросе о бытии и попали в ловушку западной идеологической практики - идеализма, что с Гегелем, что с Фейербахом, что с их синтезом в виде Маркса, это все - искусственный фактор, вне природного и социального. То есть западный социализм - это западное общество, для которого советский социальный опыт оказался чрезвычайно полезным, сгладив противоречия между социальными низами и верхушкой. Но западная идеология либерализма принятая на вооружение нынешней российской властью с подачи движения философов-шестидесятников к марксизму оказалась самой настоящей фашистской идеологией, уничтожающей природное и народное в России и все построенное в советское время в соответствии с ленинизмом-сталинизмом: народное государство и народное общество. Но Юрий Пущаев этой проблемы не видит, ассоциируя себя с философами-шестидесятниками:
«Все мы, если говорить коротко, исповедовали понятие философии как строгой науки, способной противостоять идеологическому рационализму и свободной от комплекса неполноценности в отношении физики, биологии или политической экономии».
И далее:
«Сейчас, на новом историческом этапе вновь возникает вопрос, возможна ли чистая философия в России».
Особенно примечательно выглядит заключительный вывод Пущаева по заявленной в названии статьи теме «Будущее советской философии»:
Таким образом... в России можно скорее прогнозировать появление в будущем скорее таких философских парадигм, которые будут носить богословский характер или вновь будут сосредоточены преимущественно на социально-политической проблематике, как марксизм. И тогда у нас снова вряд ли удастся то, что принято называть «чистой философии».
То, что у Пущаева нет философского понимания я уже говорил, но, путаница между ленинизмом и марксизмом, привела автора к тому, что было им дано в качестве тезиса, в конце статьи прозвучало в качестве антитезиса, то есть итоговый вывод опровергает исходные посылки. Приведу уже процитированную мной цитату:
«Философия советской эпохи во многом застряла в реалиях ушедшей советской эпохи. И действительно, какой актуальностью сейчас будут обладать кипевшие тогда споры, скажем, по проблеме соотношения природного и социального факторов при становлении человека или споры о товарном производстве и роли денег при социализме?»
«Богословский характер» в одной цитате - это «природный фактор» в другой. Ибо вопрос о чистой философии поставленный Юрием Пущаевым русской философией в свете русской идее как метода философии и логики решается в триединстве: природный фактор поставил перед всемирной философией проблему объекта философии (материя - мысль), искусственный - субъекта или метода мышления (движение - мышление), а синтез русской философии поставил проблему социального фактора - синтеза объекта и субъекта в итоговом результате действия (действие - мыслящий). То есть триединство обозначенное русской философией, это - объект, метод и результат родового действия человечества. Советская философия неофициально и неосознанно поставила проблему синтеза объекта и метода (ленинизм), сделав шаг вперед от марксизма (метод), но философы-шестидесятники не смогли сохранить советское наследство: они только констатировали несоответствие ленинской практики научному методу - марксизму и подвергли советскую систему критике. Таким образом, советское государство оказалось интеллектуально не защищено и сбросило советскую форму, приняв западную - частного или общественного государства, направленного против народа. Интеллигенция, выращенная советским народом, не смогла защитить этот свой народ от чужеземной идеологии, прежде всего потому что прервала родовую связь с народом и традицией русского государства. Но нынешняя интеллигенция вообще ведет жизнь паразитную, предательскую и позорную, разрушая не то что русские и народные традиции, но и традиции советского государства. Интеллектуальное рабство России!
Я лично ассоциирую себя с народом, а не с интеллигенцией, ибо хотя и окончил Ленинградский университет, все годы занимался самостоятельным научным исследованием, которое не прекратилось в последующие годы, приняв характер самообразования и самостоятельной научной деятельности: был создан курс способности суждения. В конце концов этот процесс завершился открытием русской идеи и разработкой ее как метода философии и логики. Заявление об открытии русской идеи, сделанное в марте 2000 года (см. http://www.kcherepanov.narod.ru/dfns/zyvl.htm) это заявление не общества, а народа. То обстоятельство, что оно до сих пор замалчивается лично президентом Дмитрием Медведевым, премьером Владимиром Путиным и обществом Москвы и Петербурга, интеллигенцией патриотической, либеральной и православной показательно. Замалчивается именно потому что это настоящая народная русская инициатива. Самое интересное, что Юрий Пущаев почему-то затронул эту тему - тему одиночества вольной русской мысли:
«У вольной русской мысли нет привычки полагаться на сложившиеся социальные структуры или группы населения, которые были бы прагматически заинтересованы в ней, например, правительство, элиту или средний класс. Самостоятельный исследователь вынужден опираться на одну давнюю укорененную традицию свободной мысли, которая связана у нас с необеспеченностью и нищетой. В этой безопорности мысль обращается непосредственно к метафизическим задаткам, имеющимся в настроении народа и в его языке. Западной социально-исторической мысли будет поэтому соответствовать богословская в России. Интенсивное присутствие темы Бога в русской мысли создается не остаточной зависимостью философии от преобладавшего ранее богословия, а социальной незащищенностью этой мысли, отсутствием у нее опоры, пусть минимальной, в общественных, юридических, государственных институтах»
И ниже:
«Сегодня социальная необеспеченность вновь ставит думающего человека в России в экстремальные условия. В целом это, возможно, общая черта жизни в России. Россия вообще очень часто находится на краю».
Вот это пожалуй верная мысль Юрия Пущаева, которую я подтверждаю собственной биографией и практикой. Но почему он так написал и что имел ввиду. Это уже надо спросить самого Пущаева. В целом, спасибо ему за этот разговор о советской философии. Стремление говорить о насущном - это то, что сегодня встречается в России редко. Очень редко. Почти не встречается.
12.10.10 13:34 Адрес статьи http://www.russ.ru/pole/Buduschee-sovetskoj-filosofii Адрес фото http://www.socrat-online.ru/authors/32