В своем очередном выступлении наш кинокритик, главный редактор ИД «КоммерсантЪ» Андрей Васильев намекает, что его работа кинокритиком для «Русского пионера» становится все опаснее - но могло ли быть иначе, если главным действующим лицом колонки снова становится Михаил Ефремов? Который в прошлом номере, экономя силы, не пил?
Я, как уже успел убедиться читатель «Русского пионера», колумнист непростой. Причем дело не во мне, а в редакционном задании. Оно изначально звучало так: «Не надо писать просто рецензии. Это должны быть «не просто рецензии». Поэтому я и отправился не на Венецианский фестиваль, куда редакции гоняют «просто критиков», а на Чистые пруды, где в какой-то квартирной студии режиссер Сергей Дебежев обещал показать для узкого круга сведенку своего нового фильма «Сезон дождей». Теперь уточним термины.
Термин № 1. Узкий круг. Это Миша Ефремов, который там снимался, поэтому ему было интересно. Затем я, по долгу дружбы (см. предыдущие колонки) и службы (колонку же надо писать). Еще моя приехавшая из Лондона жена и ее тамошняя подружка, жена лондонского россиянина - им в Москве вообще все интересно.
Термин № 2. Режиссер Сергей Дебежев. Один из столпов питерского параллельного кино конца 80-х. Параллельщики снимали на бракованной узкой пленке с ленфильмовских помоек и владели умами. Самым отчаянным был некрореалист (трупоголик, по- простому) Евгений Юфит, самым влиятельным (не был, а стал) Сергей Сельянов, спродюсировший потом «Братов», «Бумеров», «Груз 200», «Олигарха», «Монгола» и т.д. А Дебежев запомнился поредевшим потомкам в основном киномаразмом «Два капитана 2» с молодым БГ и живым еще Курехиным в главных ролях.
Термин № 3. Сведенка. Это в буквальном смысле недоделанное кино. Вместо титров на экране написано: «Титры». Вместо компьютерной графики - «Компьютерная графика». Актеры говорят иногда своими голосами (но черновыми), иногда их голосом (в т.ч. женским) с экрана говорит Сергей Дебежев, а иногда их совсем не слышно и Дебежев до- носится уже из зрительного зала (в смысле, из кухни). Обстановка, в которой и «Ералаш» покажется арт-хаусом. Но это был совсем не «Ералаш».
Термин 4. Фильм «Сезон дождей». Там один мужик, то ли режиссер, то ли криэйтер - короче, кокаинщик и в гламуре по шею, - узнает о наследстве в Париже от деда с темным прошлым. Деда он вживую не видел никогда, только во сне - как тот разбивается в Камбодже на двухместном самолетике. О наследстве мужику сообщает французская шпионка. Мужик, конечно, сразу в Париж. Шпионка сводит его с супервлиятельным масоном, который вместе с наследством передает ему дедов наказ: разыскать в Камбодже статую золотого Будды, потому что очень надо для человечества. Мужик раз - и в Камбоджу. Там он встречает сводную сестру (через вторую жену деда), у той есть дедов дневник-инструкция по поиску Будды. И вот они через джунгли и минные поля красных кхмеров шуруют к руинам дворца-казино, построенного в свое время на живописной горе французами в рамках восстановления народного хозяйства братской Камбоджи. По дороге у них любовь, сестру кусает змея, но не до смерти. Умирает девушка, уже на руинах, от предательского выстрела своего бывшего любовника. А мужик попадает в казино, но, как бы проваливаясь в прошлое, видит там своего деда с обалденным выигрышем в руках и, типа, находит Будду. А потом выясняется, что это вроде бы продолжение сна про деда. Но масон, с другой стороны, настоящий, не по-детски рулит в Евросоюзе, и по телевизору показывают Будду, которого привезли из джунглей куда надо. Я не спорю, все это мистика, изотерика и постмодернизм. Но съемки-то были действительно в Париже и Камбодже. И руины казино там настоящие. И двигалась туда группа через минные поля, оставшиеся до сих пор и от красных кхмеров, и от вьетнамцев, и от французов. И в главных ролях знаменитости: Алексей Серебряков (мужик) и Ксения Раппопорт (сестра-любовница), которая как раз в день нашего просмотра вела церемонию закрытия Венецианского фестиваля. Я уж не говорю про Мишу Ефремова.
Про него, кстати, может возникнуть вопрос: кой черт делает Ефремов в такой изысканной истории? Он, естественно, играет майора-смершевца, который на допросе нахамил героическому деду, а тот его распял на какой-то палке и подвесил к потолку. И вот висит Миша под потолком и беззвучно (сведенка же!) матерится. Причем режиссер, снимая этот план, не знал, какую беду он на нас с Ефремовым чуть не накликал.
Ведь как мы попали на просмотр? Непростым путем. Предыдущую ночь мы провели в «Маяке» и расстались в седьмом часу утра. Потом Миша встретил отца Иоанна Охлобыстина, и что с ним было после обеда, не помнит. Но в 16.30 он, не спавши, уже снимался в «мыле». И неплохо снимался, потому что вышел на воздух с 636 тысячами рублей (за 3 съемочных дня) в охапке. Не пойдешь же в таком состоянии на арт-хаусный просмотр - тем более с лондонскими дамами? Не пойдешь. Вот мы и решили зайти в одно заведеньице неподалеку от театра «Современник», где я обычно настраиваюсь на спектакль «Шарманка». Отпустили машину, идем мимо подворотни. А там отдыхают скинхеды. Уже пьяные, но, к сожалению, не в сvтельку. Причем не ряженые: черепа бритые, кулаки как черепа, кожа свиная, бутсы с железными носами - все как у людей. На нас посмотрели неодобрительно, хотя на Мише - майка с крестами-куполами и слоганом: «Православие - наша сила» (последствия утра с отцом Иоанном). Вроде бы пронесло. Но тут Ефремов оборачивается, мхатовским голосом орет: «Сосать!» - и гордо идет мимо. Скины охренели. Один даже вякнул: «Не трогай его, Колян, он артист». И, главное, до ресторана осталось шагов десять. Но Миша бескомпромиссно оборачивается и опять орет:«Сосать! Ты! На колени!»
В принципе, они нас могли и не догнать. Но ресторан оказался закрыт, а у Коляна в руках - пистолет. Ефремов не растерял- ся и запрыгнул в ближайший магазин. Парни подошли. Ко мне. А жена должна подойти вот-вот. И этот козел в лавчонке тоже не в крепости. Да еще с бабками. Посмотрели, короче, фильмец… И тут появился Миша. Он стоял на ступеньках магазина, как на трибуне, и орал: «Бейте православного артиста! Убивайте! Лысого не трогать! Он мой духовный отец».
До автографов дело дошло не сразу. Были попытки порвать правоверную майку («Крест православный не трожь, падло!»). Было размахивание пистолетом (оказался зажигалкой). Было выяснение, кто воевал, кто отсиживался. Но жена с подругой, подойдя, почти ничего не заметили. Слегка только удивились: «Ну и дружки у вас».
Хотя просмотр дался тяжеловато - все-таки два с лишним часа. Особенно мешал Ефремов. Кричал мне: «Трус!» Режиссеру: «Материал зашибись - монтаж дерьмо». И совершенно не давал мне задать режиссеру необходимые для колумниста вопросы. Где он взял полтора миллиона долларов на арт-хаус? Почему у него при таком смехотворном бюджете снимались звезды? У кого он собирается взять еще денег?
Миша злился, приставал к дамам и грозился уехать в «Маяк» на такси. Но до этого, слава богу, не дошло. Подтянулся мой водитель на Audi A8 L.