Глобальные планы нашей команды
Вскоре после публикации нашего расследования по российским войскам в Сирии, я писал о том, что мы планируем выводить команду на новый уровень.
Но мы сейчас, на самом деле, обсуждаем вывод команды на принципиально новый уровень. Скоро расскажем.
- Руслан Левиев (@RuslanLeviev) September 8, 2015
За прошедшее с того дня время, мы много общались с прессой, с коллегами, консультировались относительно наших планов, теперь можно объявлять о них. Один из самых популярных вопросов, который задают нам журналисты: чем мы зарабатываем в «основной жизни», ведь эти расследования должны отнимать большое количество времени. Дошло до того, что некоторые западные журналисты даже начали задаваться вопросом не работаю ли я на Госдеп / ЦРУ. Наши расследования действительно отнимают огромное количество времени, порядка 80% своего рабочего времени я занят именно этим. А с открытием «второго фронта» (Сирия), всё стало ещё сложнее. Чтобы покрыть часть своих расходов, мы периодически собирали мелкие пожертвования (когда собираешь неопределённую сумму в размытой форме «на поддержание деятельности», всё идёт очень туго). Так продолжалось эти почти уже полтора года. Но вот мы повзрослели и пора выходить на новый уровень.
Что мы планируем
Мы хотим перевести основной костяк команды на постоянную fulltime-работу с зарплатой. Для этих целей все последние дни мы готовили большую фандрайзинговую кампанию (этот пост - это ещё не начало этой кампании,а только анонсирование планов). Кампания будет длительной (от 1 до 3-х месяцев), сумма, которую мы планируем собрать - значительной, её должно хватить на год работы. Как и к нашим расследованиям, к проведению фандрайзинговой кампании мы подходим со всей серьёзностью. Поэтому мы долго разговаривали с различными коллегами (в том числе иностранными), активистами, политиками, журналистами, говорили им об этих наших планах, консультировались как лучше всё это провести, как это оформить визуально и т.д. Мы ориентируемся на такие примеры успешного фандрайзинга, как кампания для The Brown Moses Blog (блог Элиота Хиггинса до появления Bellingcat), фандрайзинг для Bellingcat, фандрайзинговые кампании Алексея Навального для Фонда борьбы с коррупцией (особенно первые).
Благодаря качеству нашей работы, за эти полтора года мы получили много упоминаний в крупнейших мировых СМИ:
А некоторые даже устроили своеобразную охоту за нашими волонтёрами, предлагая им работу :) Отдельным признанием качества наших расследований стало то, что теперь нас напрямую упоминают по федеральному российскому телевидению:
Зная, сколько работы делают наши волонтёры и сколько этой работы ещё предстоит, я считаю что они должны получать зарплату. В мире сейчас много расследовательских команд, аналогичных нашей, в том числе расследующих украинско-российский конфликт, и участие российских войск в сирийском конфликте. Но только у нашей команды есть важная уникальная возможность: мы можем работать не только в интернете, но и работать в оффлайне, в частности, разыскивая и устанавливая могилы погибших российских солдат, встречаясь лично с самими военнослужащими и их родственниками. Насколько такая возможность важна? Эта возможность играет большую роль в деле расследования военных конфликтов. Вспомним, например, наше расследование про трёх погибших спецназовцев ГРУ. О том, что на Донбассе погиб российский спецназовец ГРУ Мамаюсупов Тимур, ещё за несколько дней до нашего расследования писал сайт cargo200.org, но только после того как мы съездили на могилы ко всем трём погибшим ГРУшникам и зафиксировали их, это событие заметили в прессе, в том числе иностранной.
Другой пример почему эта возможность так важна: в совместной поездке с английским телеканалом SkyNews удалось на видео зафиксировать признания матери одного из погибших спецназовцев, что её сын не был добровольцем, он был действующим контрактником российской армии
Тем самым российские власти были поставлены в неудобное положение: про этого спецназовца российская местная пресса раструбила (ещё до публикации нашего расследования), что «да, он погиб на Донбассе, но он был добровольцем», а тут его мать заявляет, что он был действующим контрактником российской армии и контракт у него кончался только в следующем году.
Мы стараемся наши расследования делать максимально нейтральными, убирая все эмоции. Мы не преследуем цели навредить родственникам наших военнослужащих, мы не стараемся как-то «наказать» наших солдат (это не то же самое, что привлечь к ответственности, ответственность, конечно, должна быть неотвратимой). Наша цель: остановить действия российских властей, вернуть наших солдат на родину, зафиксировать военные преступления (как раз для неотвратимости будущего привлечения к ответственности), переубедить военнослужащих, их родственников и общество относительно происходящих событий.
Благодаря тому, что мы не бросаемся с оскорблениями на родственников военнослужащих, а наоборот, стараемся помочь им исправить ситуацию, нам часто удаётся установить с ними доверительный контакт. Так было, например, ещё прошлым летом с родственниками пленного Алексея Генералова (один из попавших в плен «заблудившихся» десантников):
[Отрывок переписки]
Так было с родственниками морпеха Евгения Мясина, который погиб при очень странных обстоятельствах около родной части, когда вернулся чтобы уволиться (перед этим он был на границе и отказался участвовать в боевых действиях на Донбассе), им нужна была помощь с доставкой тела на родину. Так было и с женой одного из морпехов, о которых мы писали в «сирийском расследовании»:
[Отрывок переписки]
Эти доверительные контакты позволяют нам следить за дальнейшим развитием событий. Мы не останавливаемся на одних только публикациях расследований. По погибшим ГРУшникам мы сразу написали запросы в ФСБ и Министерство обороны, а когда они стали медлить с ответами, написали жалобу в Генпрокуратуру (о развитии ситуации можно почитать здесь). Также я являюсь созаявителем в Верховном суде РФ по делу об оспариванию законности указа Владимира Путина о засекречивании потерь в мирное время (в первой инстанции суд нам отказал, сейчас подана апелляционная жалоба и мы ждём заседания).
Что изменится в нашей работе в случае успешности фандрайзинговой кампании
Деятельность расследовательских команд можно разделить на два основных типа. Первый тип - это когда команда специализируется на «экспресс-расследованиях» (так их называем мы): краткий анализ новой поступившей информации (фото, видео, другие сообщения), верификация источников. Это позволяет чуть ли не каждый день выпускать новые статьи (правда короткие). Это не наш тип. И есть второй тип: это когда команда длительное время (вплоть до месяца и более) делает большое расследование, собирая огромное количество доказательств, дополнительных источников, верифицируя их; из одной небольшой зацепки раскручивает большую историю, которая потом широко расходится в СМИ. В таком стиле работает Bellingcat, и в таком стиле работаем мы.
Мы можем замолчать на длительное время, но это не потому что мы как-то свернули деятельность или устали, а потому что мы ведём большое расследование и раньше времени информацию не сливаем. На сроки «молчания» во многом влияет и то, что всем нам приходится совмещать свою деятельность с основной работой, чтобы на что-то жить, а порой ещё и выезжать «на места» для оффлайновых расследований. Успешно проведённый краудфандинг позволит нам сократить эти сроки, выпускать расследования чаще, делать их лучше и эффективнее.
Если кампания пойдёт совсем хорошо, то мы хотели бы ещё более развить оффлайновую часть: это подготовка и распространение антивоенных плакатов и т.п.
Что требуется сейчас
Как я и сказал, этот пост - ещё не старт фандрайзинговой кампании, а только подготовка к ней, анонс. Мы очень щепетильно относимся к оформлению фандрайзинговой кампании, приятное визуальное оформление безусловно влияет на успешность сборов. Поэтому мы посоветовались с одним сторонним дизайнером и попросили посчитать, сколько нам будет стоить разработка дизайна фандрайзинговой кампании (это отдельная лендинг-страница на нашем сайте с прогресс-баром, счётчиком сколько собрали, сколько осталось и т.д.; а также инфографики, картинки в еженедельных отчётах о сборах), вышло 540 $ (3 дня работы х 6 рабочих часов каждый день х 30 $ в час), что по сегодняшнему курсу составляет 35 500 рублей. Столько нужно нам собрать для подготовки хорошей фандрайзинговой кампании:
Дизайнер проверенный, он уже делал дизайн нового сайта Newcaster.TV, где я работаю режиссёром прямого эфира, его работой наша компания осталась довольна.
Чем ещё можно помочь
В ходе фандрайзинговой кампании мы планируем еженедельные отчёты о сборах, а также я готов встречаться с жертвователями. Если у вас есть выходы на медийных лиц, площадки, или сами таковыми являетесь и готовы поддержать нашу кампанию (публикацией постов, ссылок и т.д.), то будем рады заранее встретиться, обсудить всё. Несколько таких встреч мы уже провели. Если вы хотите дать любой совет относительно фандрайзинговой кампании, то оставляйте его в комментариях к этому посту - они по умолчанию скрываются, но мы всё равно их читаем. Для оперативной связи есть мой телеграм.
В связи с открытием «второго фронта» мы также планируем переименование нашей команды, но пока новое название не придумали.
Но мы сейчас, на самом деле, обсуждаем вывод команды на принципиально новый уровень. Скоро расскажем.
- Руслан Левиев (@RuslanLeviev) September 8, 2015
За прошедшее с того дня время, мы много общались с прессой, с коллегами, консультировались относительно наших планов, теперь можно объявлять о них. Один из самых популярных вопросов, который задают нам журналисты: чем мы зарабатываем в «основной жизни», ведь эти расследования должны отнимать большое количество времени. Дошло до того, что некоторые западные журналисты даже начали задаваться вопросом не работаю ли я на Госдеп / ЦРУ. Наши расследования действительно отнимают огромное количество времени, порядка 80% своего рабочего времени я занят именно этим. А с открытием «второго фронта» (Сирия), всё стало ещё сложнее. Чтобы покрыть часть своих расходов, мы периодически собирали мелкие пожертвования (когда собираешь неопределённую сумму в размытой форме «на поддержание деятельности», всё идёт очень туго). Так продолжалось эти почти уже полтора года. Но вот мы повзрослели и пора выходить на новый уровень.
Что мы планируем
Мы хотим перевести основной костяк команды на постоянную fulltime-работу с зарплатой. Для этих целей все последние дни мы готовили большую фандрайзинговую кампанию (этот пост - это ещё не начало этой кампании,а только анонсирование планов). Кампания будет длительной (от 1 до 3-х месяцев), сумма, которую мы планируем собрать - значительной, её должно хватить на год работы. Как и к нашим расследованиям, к проведению фандрайзинговой кампании мы подходим со всей серьёзностью. Поэтому мы долго разговаривали с различными коллегами (в том числе иностранными), активистами, политиками, журналистами, говорили им об этих наших планах, консультировались как лучше всё это провести, как это оформить визуально и т.д. Мы ориентируемся на такие примеры успешного фандрайзинга, как кампания для The Brown Moses Blog (блог Элиота Хиггинса до появления Bellingcat), фандрайзинг для Bellingcat, фандрайзинговые кампании Алексея Навального для Фонда борьбы с коррупцией (особенно первые).
Благодаря качеству нашей работы, за эти полтора года мы получили много упоминаний в крупнейших мировых СМИ:
А некоторые даже устроили своеобразную охоту за нашими волонтёрами, предлагая им работу :) Отдельным признанием качества наших расследований стало то, что теперь нас напрямую упоминают по федеральному российскому телевидению:
Зная, сколько работы делают наши волонтёры и сколько этой работы ещё предстоит, я считаю что они должны получать зарплату. В мире сейчас много расследовательских команд, аналогичных нашей, в том числе расследующих украинско-российский конфликт, и участие российских войск в сирийском конфликте. Но только у нашей команды есть важная уникальная возможность: мы можем работать не только в интернете, но и работать в оффлайне, в частности, разыскивая и устанавливая могилы погибших российских солдат, встречаясь лично с самими военнослужащими и их родственниками. Насколько такая возможность важна? Эта возможность играет большую роль в деле расследования военных конфликтов. Вспомним, например, наше расследование про трёх погибших спецназовцев ГРУ. О том, что на Донбассе погиб российский спецназовец ГРУ Мамаюсупов Тимур, ещё за несколько дней до нашего расследования писал сайт cargo200.org, но только после того как мы съездили на могилы ко всем трём погибшим ГРУшникам и зафиксировали их, это событие заметили в прессе, в том числе иностранной.
Другой пример почему эта возможность так важна: в совместной поездке с английским телеканалом SkyNews удалось на видео зафиксировать признания матери одного из погибших спецназовцев, что её сын не был добровольцем, он был действующим контрактником российской армии
Тем самым российские власти были поставлены в неудобное положение: про этого спецназовца российская местная пресса раструбила (ещё до публикации нашего расследования), что «да, он погиб на Донбассе, но он был добровольцем», а тут его мать заявляет, что он был действующим контрактником российской армии и контракт у него кончался только в следующем году.
Мы стараемся наши расследования делать максимально нейтральными, убирая все эмоции. Мы не преследуем цели навредить родственникам наших военнослужащих, мы не стараемся как-то «наказать» наших солдат (это не то же самое, что привлечь к ответственности, ответственность, конечно, должна быть неотвратимой). Наша цель: остановить действия российских властей, вернуть наших солдат на родину, зафиксировать военные преступления (как раз для неотвратимости будущего привлечения к ответственности), переубедить военнослужащих, их родственников и общество относительно происходящих событий.
Благодаря тому, что мы не бросаемся с оскорблениями на родственников военнослужащих, а наоборот, стараемся помочь им исправить ситуацию, нам часто удаётся установить с ними доверительный контакт. Так было, например, ещё прошлым летом с родственниками пленного Алексея Генералова (один из попавших в плен «заблудившихся» десантников):
[Отрывок переписки]
Так было с родственниками морпеха Евгения Мясина, который погиб при очень странных обстоятельствах около родной части, когда вернулся чтобы уволиться (перед этим он был на границе и отказался участвовать в боевых действиях на Донбассе), им нужна была помощь с доставкой тела на родину. Так было и с женой одного из морпехов, о которых мы писали в «сирийском расследовании»:
[Отрывок переписки]
Эти доверительные контакты позволяют нам следить за дальнейшим развитием событий. Мы не останавливаемся на одних только публикациях расследований. По погибшим ГРУшникам мы сразу написали запросы в ФСБ и Министерство обороны, а когда они стали медлить с ответами, написали жалобу в Генпрокуратуру (о развитии ситуации можно почитать здесь). Также я являюсь созаявителем в Верховном суде РФ по делу об оспариванию законности указа Владимира Путина о засекречивании потерь в мирное время (в первой инстанции суд нам отказал, сейчас подана апелляционная жалоба и мы ждём заседания).
Что изменится в нашей работе в случае успешности фандрайзинговой кампании
Деятельность расследовательских команд можно разделить на два основных типа. Первый тип - это когда команда специализируется на «экспресс-расследованиях» (так их называем мы): краткий анализ новой поступившей информации (фото, видео, другие сообщения), верификация источников. Это позволяет чуть ли не каждый день выпускать новые статьи (правда короткие). Это не наш тип. И есть второй тип: это когда команда длительное время (вплоть до месяца и более) делает большое расследование, собирая огромное количество доказательств, дополнительных источников, верифицируя их; из одной небольшой зацепки раскручивает большую историю, которая потом широко расходится в СМИ. В таком стиле работает Bellingcat, и в таком стиле работаем мы.
Мы можем замолчать на длительное время, но это не потому что мы как-то свернули деятельность или устали, а потому что мы ведём большое расследование и раньше времени информацию не сливаем. На сроки «молчания» во многом влияет и то, что всем нам приходится совмещать свою деятельность с основной работой, чтобы на что-то жить, а порой ещё и выезжать «на места» для оффлайновых расследований. Успешно проведённый краудфандинг позволит нам сократить эти сроки, выпускать расследования чаще, делать их лучше и эффективнее.
Если кампания пойдёт совсем хорошо, то мы хотели бы ещё более развить оффлайновую часть: это подготовка и распространение антивоенных плакатов и т.п.
Что требуется сейчас
Как я и сказал, этот пост - ещё не старт фандрайзинговой кампании, а только подготовка к ней, анонс. Мы очень щепетильно относимся к оформлению фандрайзинговой кампании, приятное визуальное оформление безусловно влияет на успешность сборов. Поэтому мы посоветовались с одним сторонним дизайнером и попросили посчитать, сколько нам будет стоить разработка дизайна фандрайзинговой кампании (это отдельная лендинг-страница на нашем сайте с прогресс-баром, счётчиком сколько собрали, сколько осталось и т.д.; а также инфографики, картинки в еженедельных отчётах о сборах), вышло 540 $ (3 дня работы х 6 рабочих часов каждый день х 30 $ в час), что по сегодняшнему курсу составляет 35 500 рублей. Столько нужно нам собрать для подготовки хорошей фандрайзинговой кампании:
Дизайнер проверенный, он уже делал дизайн нового сайта Newcaster.TV, где я работаю режиссёром прямого эфира, его работой наша компания осталась довольна.
Чем ещё можно помочь
В ходе фандрайзинговой кампании мы планируем еженедельные отчёты о сборах, а также я готов встречаться с жертвователями. Если у вас есть выходы на медийных лиц, площадки, или сами таковыми являетесь и готовы поддержать нашу кампанию (публикацией постов, ссылок и т.д.), то будем рады заранее встретиться, обсудить всё. Несколько таких встреч мы уже провели. Если вы хотите дать любой совет относительно фандрайзинговой кампании, то оставляйте его в комментариях к этому посту - они по умолчанию скрываются, но мы всё равно их читаем. Для оперативной связи есть мой телеграм.
В связи с открытием «второго фронта» мы также планируем переименование нашей команды, но пока новое название не придумали.