тотальная война за русскость согласно догм Ветхого Завета
После парадоксального Зиновьева ( http://rus-vopros.livejournal.com/1984203.html ) хочется чего-то твердо консервативно православного и вот чудесная статья (боевая вера определившегося русского народа):
Русская религиозность, не обязательно в виде катакомбного православия, нуждается в возрождении. Это будет уже не сергианская тирания «матери-церкви». Нам нужен другой формат. А именно Мессианство, не пафосное и не романтическое, и тем более не плаксивое, а мессианство деловое и практичное, насыщенное духом умеренного индивидуализма.
И когда сергианский лёд окажется взломанным, этот новый тип человека, из которого поганой метлой будет выметенным весь плебейский шлак, примется за строительство традиционной Русской Империи согласно заповедям русского православного Христа.
Итак, програмное:
Оригинал взят у ugunskrusts83 в "Тотальная война" за русскость и Ветхий Завет
Многие ругают Ветхий Завет за его «неарийскую» духовность.
Не вдаваясь в расовый аспект проблем, приоткрытие занавеса над которыми приводит к выводу, что герои Ветхого Завета и те в ермолках, кто сейчас претендует на их наследие - относились и относятся к разным расовым типам, но остановимся на самой Идее.
Отталкиваясь от Идеи Ветхого Завета, англосаксонская цивилизация уже однажды смогла воплотить в жизнь своё мировое господство, в особенности её ветвь на североамериканском материке. Войнам против ирокезов и чероки белые американцы находили оправдание в библейских описаниях войн Исуса Навина против ханаанеян и царя Давида против филистимлян.
Актуализация Ветхого Завета белыми колонистами Нового Света в корне отличалась от еврейского поклонения букве закона, не говоря уже о той детали, что жиды признают не Ветхий Завет, а его искажённый вариант, Тору, при этом признавая главенства Талмуда.
Англосаксы, при всей критики их цивилизации со стороны европейских традиционалистов (типичный набор штампов: -«цивилизация-выкидыш», - как будто гонимые в Англии пуритане должны были прозябать у себя на родине, -«вульгарная культура», - как будто американская культура ограничивается одними фильмами ужасов или Микки-Маусом), всё же смогли возвести своё превосходство, расовое и культурное, в ранг религиозного учения и религиозной истины.
Англосаксонский традиционалист язычником никогда не станет, а на аляповатый упрёк «почему ты поклоняешься еврейскому богу?» только рассмеётся, - историю Ветхого Завета он считает своей историей, а расовые законы кодифицированы для него прежде всего в Библии.
В качестве примера из истории приведём «Книгу Судного Дня» короля Альфреда. Известно , что:
«а) в основе Doom’s Book Короля Альфреда лежит библейское право;
б) сама Doom’s Book, в свою очередь, лежит в основе всего последующего английского, американского, австралийского - и т.д. - права, т.е. системы Common Law.
Особенно же хочется обратить внимание на положение 33 кодекса Короля Альфреда (всего в упомянутой статье приводится 48 положений, прямо опирающихся на текст ветхозаветной книги Исхода):
«Не должно притеснять вам странников и пришедших издалека - ибо некогда давно сами вы были странниками в земле Египетской» ( к защите прав гастарбайтеров, думаю, этот пассаж никакого отношения не имеет, а вот выделенные жирным слова прямо указывают на происхождение англосаксонского племени от древних израильтян. Такое заявление из уст фактического отца английской нации чего-то да стоит!
К сожалению, англосаксонская традиционная религиозность страдает от своей протестантско-рационалистической сущности, так же как традиционная религиозность южноевропейских народов скована католическим деспотизмом. Русская религиозность, изначально имела превосходные задатки, ибо Православие включает себя одновременно неограничённую даже воображением мистику и деловитую практичность, свободолюбие и иерархию.
Но в результате онасама и понесла самый большой урон.
В начале она извращалась «религиозными философами», Бердяевыми и Федотовыми, учившими в эмиграции, что большевизм лучше нацизма, потому что первый «одухотворён великой идеей», а второй «биологичен и примитивен», и что Сталин - это Божье наказание для России, всякое сопротивление которому, а тем более поддержка его врагов, тяжкий грех и против православия, и против России, ведь абсолютно неважно «белая» она или «красная». Поэтому из этого «религиозно-философского» гнойника вырвался на свет Божий трупный червь сергианства.
Задохнувшись под грудами «духовного» мусора, русский человек, лежит на свалке коммунистических «вер», где ему предложено всё, от родноверия и кришнаизма до советского православия и советского баптизма. Выбор между двумя фактическими безвериями, суррогатами чекистского язычества и такого же, красного «православия» - подлинная трагедия т.н. «правого движения».
Его активисты лишены понятия, что существует и третий путь, путь подлинной русской религиозности, русского Православия (РКЦ ИПХ, старообрядчество, непримирившаяся часть РПЦЗ). Туман над этим вариантом начал рассеиваться относительно недавно, чему свидетельство - всё возрастающий интерес радикальной молодёжи к альтернативному православию.
Почему именно катакомбное православие?
Очевидно, что оно:
а) естественная религия адептов исторической России, в традиции которой никакого нео-язычества отродясь не наблюдалось.
б) предлагает для русских настоящий, а не шутовской, «общечеловеческий» (порождение хворого ума «религиозных философов»), мессианский проект, ни в чём не уступающий библейским израэлитам и англосаксам.
в) прошло испытанием временем и концлагерями, являясь поистине боевой верой.
г) в реалиях РФ представляет собой нечто нон-конформистское посреди скучного долбославия и убийственного сергианства.
д) предлагает своим последователям чёткую систему «свой-чужой», создавая как бы «народ внутри народа», или «малый народ», внутри которого все скреплены друг с другом взаимными моральными обязательствами.
Всё это, однако, идёт позади причин чисто религиозного характера, что отличает действительно несоветских людей в опустошённой России (идеалистов по убеждению) от людей, исковерканных госудасртвенной машиной (материалистов), кои составляют большинство среди тех же язычников, которым религиозное вероучение «до лампочки» по сравнению с таким «религиозным» вопросом как национальность Христа (то, что у Бога не бывает национальности их, как правило, не интересует).
Мне как-то больше исихазм интересен, чем выяснение, «кто есть жид, а кто нет».
Понять арийство Христианства через идеи, заложенный в нём, язычник не может в силу своей ограниченности. А ведь расовая природа той или иной религии познаётся как раз через её Дух, а не через выяснение национальности её Бога, что само по себе дичайший абсурд.
Рыцарская идея жертвы на кресте, искупления, примата Духа над материей и прочие чисто арийские, даже более, нордические концепты, вроде бы долженствующие доказывать естественность принятия европейцами христианства, разбиваются о плоскую, идиотичную логику язычников, которых больше интересует извечно советские, вошедшие в моду во времена перестройки, поиски везде и всюду «сионизма».
Что мне больше всего нравится в русском внесистемном православии, так это его глубокая апокалиптичность, иногда переходящая всякую грань, перерастающая в какую-то ветхозаветную что ли трогательную жестокость. Константин Леонтьев, с некоторым восхищением, приводящим в ужас как тогдашних, так и теперешних красных, рассказывает о деле старообрядца Куртина… принесшего в жертву своего сына, как Авраам едва не принес в жертву Исаака. И описывается этот эпизод-нет, не с отвращением и страхом, а с воодушевлением перед степенью веры отца и его ЛЮБВИ к сыну, которого он приносит в жертву, дабы «окропить» Праздник Пасхи.
«По словам владимирского корреспондента газеты Голос, в местной уголовной палате производилось дело о некоем Куртине, раскольнике Спасова согласия, заклавшем родного сына своего в жертву... Спасово согласие есть один из толков беспоповщинских и самых крайних. Он иначе называется нетовщиною, потому что раскольники этого толка учили и учат доселе, что нет ныне в мире ни православного священства, ни таинств, ни благодати и желающим содержать старую веру остается только прибегать к Спасу, который сам ведает, как спасти нас бедных. Раскольнику Спасова согласия не остается, таким образом, ничего в жизни; эта безнадежность приводит фанатиков часто к самым ужасным результатам. Вот содержание истории детоубийства, совершенного Куртиным.
Вязниковского уезда, деревни Слабодищ, крестьянин спасовец Михаил Федоров Куртин (57 лет) зарезал родного сына своего, семилетнего мальчика, Григория, в убеждении, что это угодно Спасу. Подробности этого кровавого процесса ужасны, но в то же время очень естественны в спасовце. Вот как рассказывал сам Куртин на суде о своем детоубийстве: «Однажды ночью печаль моя о том, что все люди должны погибнуть в нынешние времена, сделалась так велика, что я не мог уснуть ни на минуту и несколько раз вставал с постели, затепливал свечи перед иконами и молился со слезами на коленях о своем спасении и спасении семейства своего. Тут мне пришла на ум мысль спасти сына своего от погибели вечной, и так как сын мой Григорий, единственное детище, был очень резов, весел и смышлен не по летам, то я, боясь, чтоб он после смерти моей не развратился в вере и не погиб навек в геене вечной, решился его зарезать. С этою мыслью я вышел на заре в задние ворота и стал молиться на восход, прося у Спаса знаменья, что если после молитвы придет мне снова мысль эта в голову с правой стороны, то я принесу сына в жертву Богу, а если слева, то нет, потому что, по мнению нашему, помысел с правой стороны есть мысль от ангела, а с левой - от дьявола. По окончании длинной молитвы помысел этот пришел с правой стороны, и я с веселием в душе возвратился в избу, где сын мой спал вместе с женою моею на коннике (род широкой лавки). Опасаясь препятствий со стороны жены, я нарочно разбудил ее и послал за овчинами в дер. Перво, а сам, оставшись с сыном, сказал ему: «Встань, Гришенька! Надень белую рубаху, я на тебя полюбуюсь». Сын надел белую рубаху и лег на лавку в передний угол. Куртин подложил ему его шубку в головы и, заворотив вдруг подол рубашки, нанес ему несколько ударов ножом в живот. Мальчик затрепетал и начал биться, так что постоянно натыкался на нож отца, отчего на животе его оказалось множество ран». Тогда отец, желая прекратить страдания сына разом, распорол ему живот сверху донизу... Мальчик потерял силу сопротивляться, но не умер в тот же момент. Заря, занявшаяся на востоке, светила детоубийце в окно при совершении преступления; но когда сын был зарезан, то в окнах вдруг появились первые лучи восходящего солнца и багровым светом упали на лицо невинной жертвы. Куртин, по его словам, при этой случайности встрепенулся, руки его дрогнули, нож выпал из рук и он упал перед образом на колени с молитвою, прося Бога принять милостиво новую жертву. «Когда я, - говорил Куртин в суде, - стоял перед образами на коленях и сын мой плавал в крови, то вошла вдруг в избу возвратившаяся жена моя и, с первого взгляда узнав все случившееся, упала от страха на землю перед мертвым сыном. Тогда я, поднявшись с пола, на котором стоял на коленях, сказал жене: «Иди и объявляй обо всем старосте. Я сделал праздник святым».
Детоубийца Куртин, заключенный в острог, прежде решения дела уморил себя голодом...»
Это (будучи, конечно, перебором и ненормальностью) и называется трогательной жестокостью. Схожая струнка есть и в душе белых американцев, а возможно и немцев, которые, так же как и русские, наплодили у себя на земле множество сект и толков, дав волю своему нордическому Богоискательству.
Ветхозаветная религиозность американца «одноэтажной Америки» хорошо показана в фильме «Порок» (2001 г.), где без тени голливудского сарказма и несерьёзности (от чего страдает недавно вышедший фильм на ту же тему, «Красный штат»), с положительной стороны показан образ американца-фундаменталиста, причём концовка привносит ясность в сюжет и доказывает, что герой был далеко не маньяком, как то может показаться вначале.
Русская религиозность, не обязательно в виде катакомбного православия, нуждается в возрождении. Это будет уже не сергианская тирания «матери-церкви». Нам нужен другой формат. Мессианство, не пафосное и не романтическое, и тем более не плаксивое, а мессианство деловое и практичное, насыщенное духом умеренного индивидуализма, которому нам следовало бы поучиться у англосаксонских и скандинавских сородичей.
Крайне желательно, чтобы это православие было одето не в фуфайку сергианского «богомольца», а в чёрный пиджак предпринимателя.
А вместо «православнутости» - холодный, сдержанный и аристократичный стиль потенциального заговорщика, преисполненного верой в Миссию своего Народа на этой земле.
И когда сергианский лёд окажется взломанным, этот новый тип человека, из которого поганой метлой будет выметенным весь плебейский шлак, примется за строительство традиционной Империи согласно заповедям русского Христа.
ключевые слова -- русский вопрос, вера, рго, ри, россия, православие, элита, христианство, ипх, катакомбная церковь
Русская религиозность, не обязательно в виде катакомбного православия, нуждается в возрождении. Это будет уже не сергианская тирания «матери-церкви». Нам нужен другой формат. А именно Мессианство, не пафосное и не романтическое, и тем более не плаксивое, а мессианство деловое и практичное, насыщенное духом умеренного индивидуализма.
И когда сергианский лёд окажется взломанным, этот новый тип человека, из которого поганой метлой будет выметенным весь плебейский шлак, примется за строительство традиционной Русской Империи согласно заповедям русского православного Христа.
Итак, програмное:
Оригинал взят у ugunskrusts83 в "Тотальная война" за русскость и Ветхий Завет
Многие ругают Ветхий Завет за его «неарийскую» духовность.
Не вдаваясь в расовый аспект проблем, приоткрытие занавеса над которыми приводит к выводу, что герои Ветхого Завета и те в ермолках, кто сейчас претендует на их наследие - относились и относятся к разным расовым типам, но остановимся на самой Идее.
Отталкиваясь от Идеи Ветхого Завета, англосаксонская цивилизация уже однажды смогла воплотить в жизнь своё мировое господство, в особенности её ветвь на североамериканском материке. Войнам против ирокезов и чероки белые американцы находили оправдание в библейских описаниях войн Исуса Навина против ханаанеян и царя Давида против филистимлян.
Актуализация Ветхого Завета белыми колонистами Нового Света в корне отличалась от еврейского поклонения букве закона, не говоря уже о той детали, что жиды признают не Ветхий Завет, а его искажённый вариант, Тору, при этом признавая главенства Талмуда.
Англосаксы, при всей критики их цивилизации со стороны европейских традиционалистов (типичный набор штампов: -«цивилизация-выкидыш», - как будто гонимые в Англии пуритане должны были прозябать у себя на родине, -«вульгарная культура», - как будто американская культура ограничивается одними фильмами ужасов или Микки-Маусом), всё же смогли возвести своё превосходство, расовое и культурное, в ранг религиозного учения и религиозной истины.
Англосаксонский традиционалист язычником никогда не станет, а на аляповатый упрёк «почему ты поклоняешься еврейскому богу?» только рассмеётся, - историю Ветхого Завета он считает своей историей, а расовые законы кодифицированы для него прежде всего в Библии.
В качестве примера из истории приведём «Книгу Судного Дня» короля Альфреда. Известно , что:
«а) в основе Doom’s Book Короля Альфреда лежит библейское право;
б) сама Doom’s Book, в свою очередь, лежит в основе всего последующего английского, американского, австралийского - и т.д. - права, т.е. системы Common Law.
Особенно же хочется обратить внимание на положение 33 кодекса Короля Альфреда (всего в упомянутой статье приводится 48 положений, прямо опирающихся на текст ветхозаветной книги Исхода):
«Не должно притеснять вам странников и пришедших издалека - ибо некогда давно сами вы были странниками в земле Египетской» ( к защите прав гастарбайтеров, думаю, этот пассаж никакого отношения не имеет, а вот выделенные жирным слова прямо указывают на происхождение англосаксонского племени от древних израильтян. Такое заявление из уст фактического отца английской нации чего-то да стоит!
К сожалению, англосаксонская традиционная религиозность страдает от своей протестантско-рационалистической сущности, так же как традиционная религиозность южноевропейских народов скована католическим деспотизмом. Русская религиозность, изначально имела превосходные задатки, ибо Православие включает себя одновременно неограничённую даже воображением мистику и деловитую практичность, свободолюбие и иерархию.
Но в результате онасама и понесла самый большой урон.
В начале она извращалась «религиозными философами», Бердяевыми и Федотовыми, учившими в эмиграции, что большевизм лучше нацизма, потому что первый «одухотворён великой идеей», а второй «биологичен и примитивен», и что Сталин - это Божье наказание для России, всякое сопротивление которому, а тем более поддержка его врагов, тяжкий грех и против православия, и против России, ведь абсолютно неважно «белая» она или «красная». Поэтому из этого «религиозно-философского» гнойника вырвался на свет Божий трупный червь сергианства.
Задохнувшись под грудами «духовного» мусора, русский человек, лежит на свалке коммунистических «вер», где ему предложено всё, от родноверия и кришнаизма до советского православия и советского баптизма. Выбор между двумя фактическими безвериями, суррогатами чекистского язычества и такого же, красного «православия» - подлинная трагедия т.н. «правого движения».
Его активисты лишены понятия, что существует и третий путь, путь подлинной русской религиозности, русского Православия (РКЦ ИПХ, старообрядчество, непримирившаяся часть РПЦЗ). Туман над этим вариантом начал рассеиваться относительно недавно, чему свидетельство - всё возрастающий интерес радикальной молодёжи к альтернативному православию.
Почему именно катакомбное православие?
Очевидно, что оно:
а) естественная религия адептов исторической России, в традиции которой никакого нео-язычества отродясь не наблюдалось.
б) предлагает для русских настоящий, а не шутовской, «общечеловеческий» (порождение хворого ума «религиозных философов»), мессианский проект, ни в чём не уступающий библейским израэлитам и англосаксам.
в) прошло испытанием временем и концлагерями, являясь поистине боевой верой.
г) в реалиях РФ представляет собой нечто нон-конформистское посреди скучного долбославия и убийственного сергианства.
д) предлагает своим последователям чёткую систему «свой-чужой», создавая как бы «народ внутри народа», или «малый народ», внутри которого все скреплены друг с другом взаимными моральными обязательствами.
Всё это, однако, идёт позади причин чисто религиозного характера, что отличает действительно несоветских людей в опустошённой России (идеалистов по убеждению) от людей, исковерканных госудасртвенной машиной (материалистов), кои составляют большинство среди тех же язычников, которым религиозное вероучение «до лампочки» по сравнению с таким «религиозным» вопросом как национальность Христа (то, что у Бога не бывает национальности их, как правило, не интересует).
Мне как-то больше исихазм интересен, чем выяснение, «кто есть жид, а кто нет».
Понять арийство Христианства через идеи, заложенный в нём, язычник не может в силу своей ограниченности. А ведь расовая природа той или иной религии познаётся как раз через её Дух, а не через выяснение национальности её Бога, что само по себе дичайший абсурд.
Рыцарская идея жертвы на кресте, искупления, примата Духа над материей и прочие чисто арийские, даже более, нордические концепты, вроде бы долженствующие доказывать естественность принятия европейцами христианства, разбиваются о плоскую, идиотичную логику язычников, которых больше интересует извечно советские, вошедшие в моду во времена перестройки, поиски везде и всюду «сионизма».
Что мне больше всего нравится в русском внесистемном православии, так это его глубокая апокалиптичность, иногда переходящая всякую грань, перерастающая в какую-то ветхозаветную что ли трогательную жестокость. Константин Леонтьев, с некоторым восхищением, приводящим в ужас как тогдашних, так и теперешних красных, рассказывает о деле старообрядца Куртина… принесшего в жертву своего сына, как Авраам едва не принес в жертву Исаака. И описывается этот эпизод-нет, не с отвращением и страхом, а с воодушевлением перед степенью веры отца и его ЛЮБВИ к сыну, которого он приносит в жертву, дабы «окропить» Праздник Пасхи.
«По словам владимирского корреспондента газеты Голос, в местной уголовной палате производилось дело о некоем Куртине, раскольнике Спасова согласия, заклавшем родного сына своего в жертву... Спасово согласие есть один из толков беспоповщинских и самых крайних. Он иначе называется нетовщиною, потому что раскольники этого толка учили и учат доселе, что нет ныне в мире ни православного священства, ни таинств, ни благодати и желающим содержать старую веру остается только прибегать к Спасу, который сам ведает, как спасти нас бедных. Раскольнику Спасова согласия не остается, таким образом, ничего в жизни; эта безнадежность приводит фанатиков часто к самым ужасным результатам. Вот содержание истории детоубийства, совершенного Куртиным.
Вязниковского уезда, деревни Слабодищ, крестьянин спасовец Михаил Федоров Куртин (57 лет) зарезал родного сына своего, семилетнего мальчика, Григория, в убеждении, что это угодно Спасу. Подробности этого кровавого процесса ужасны, но в то же время очень естественны в спасовце. Вот как рассказывал сам Куртин на суде о своем детоубийстве: «Однажды ночью печаль моя о том, что все люди должны погибнуть в нынешние времена, сделалась так велика, что я не мог уснуть ни на минуту и несколько раз вставал с постели, затепливал свечи перед иконами и молился со слезами на коленях о своем спасении и спасении семейства своего. Тут мне пришла на ум мысль спасти сына своего от погибели вечной, и так как сын мой Григорий, единственное детище, был очень резов, весел и смышлен не по летам, то я, боясь, чтоб он после смерти моей не развратился в вере и не погиб навек в геене вечной, решился его зарезать. С этою мыслью я вышел на заре в задние ворота и стал молиться на восход, прося у Спаса знаменья, что если после молитвы придет мне снова мысль эта в голову с правой стороны, то я принесу сына в жертву Богу, а если слева, то нет, потому что, по мнению нашему, помысел с правой стороны есть мысль от ангела, а с левой - от дьявола. По окончании длинной молитвы помысел этот пришел с правой стороны, и я с веселием в душе возвратился в избу, где сын мой спал вместе с женою моею на коннике (род широкой лавки). Опасаясь препятствий со стороны жены, я нарочно разбудил ее и послал за овчинами в дер. Перво, а сам, оставшись с сыном, сказал ему: «Встань, Гришенька! Надень белую рубаху, я на тебя полюбуюсь». Сын надел белую рубаху и лег на лавку в передний угол. Куртин подложил ему его шубку в головы и, заворотив вдруг подол рубашки, нанес ему несколько ударов ножом в живот. Мальчик затрепетал и начал биться, так что постоянно натыкался на нож отца, отчего на животе его оказалось множество ран». Тогда отец, желая прекратить страдания сына разом, распорол ему живот сверху донизу... Мальчик потерял силу сопротивляться, но не умер в тот же момент. Заря, занявшаяся на востоке, светила детоубийце в окно при совершении преступления; но когда сын был зарезан, то в окнах вдруг появились первые лучи восходящего солнца и багровым светом упали на лицо невинной жертвы. Куртин, по его словам, при этой случайности встрепенулся, руки его дрогнули, нож выпал из рук и он упал перед образом на колени с молитвою, прося Бога принять милостиво новую жертву. «Когда я, - говорил Куртин в суде, - стоял перед образами на коленях и сын мой плавал в крови, то вошла вдруг в избу возвратившаяся жена моя и, с первого взгляда узнав все случившееся, упала от страха на землю перед мертвым сыном. Тогда я, поднявшись с пола, на котором стоял на коленях, сказал жене: «Иди и объявляй обо всем старосте. Я сделал праздник святым».
Детоубийца Куртин, заключенный в острог, прежде решения дела уморил себя голодом...»
Это (будучи, конечно, перебором и ненормальностью) и называется трогательной жестокостью. Схожая струнка есть и в душе белых американцев, а возможно и немцев, которые, так же как и русские, наплодили у себя на земле множество сект и толков, дав волю своему нордическому Богоискательству.
Ветхозаветная религиозность американца «одноэтажной Америки» хорошо показана в фильме «Порок» (2001 г.), где без тени голливудского сарказма и несерьёзности (от чего страдает недавно вышедший фильм на ту же тему, «Красный штат»), с положительной стороны показан образ американца-фундаменталиста, причём концовка привносит ясность в сюжет и доказывает, что герой был далеко не маньяком, как то может показаться вначале.
Русская религиозность, не обязательно в виде катакомбного православия, нуждается в возрождении. Это будет уже не сергианская тирания «матери-церкви». Нам нужен другой формат. Мессианство, не пафосное и не романтическое, и тем более не плаксивое, а мессианство деловое и практичное, насыщенное духом умеренного индивидуализма, которому нам следовало бы поучиться у англосаксонских и скандинавских сородичей.
Крайне желательно, чтобы это православие было одето не в фуфайку сергианского «богомольца», а в чёрный пиджак предпринимателя.
А вместо «православнутости» - холодный, сдержанный и аристократичный стиль потенциального заговорщика, преисполненного верой в Миссию своего Народа на этой земле.
И когда сергианский лёд окажется взломанным, этот новый тип человека, из которого поганой метлой будет выметенным весь плебейский шлак, примется за строительство традиционной Империи согласно заповедям русского Христа.
ключевые слова -- русский вопрос, вера, рго, ри, россия, православие, элита, христианство, ипх, катакомбная церковь