Экскурсия на Алтай воспитанниц Семипалатинской женской гимназии (1/2)
Экскурсия на Алтай воспитанниц Семипалатинской женской гимназии в 1909 году. (Из записок Н. Мордвиновой) // Записки Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Выпуск VI. 1912.
ОКОНЧАНИЕ
Высказанная зимой 1908/9 года преподавателем Ф. Р. Дульским мысль предпринять экскурсию на Алтай - нашла отзвук в небольшой группе учениц 8-го класса, немедленно приступивших к ее осуществлению. Своих денег было маловато; обратились к содействию дам-благотворительниц, но встретили отпор: девочки собираются целое лето провести на лошадях, в мужских костюмах, преодолевая непосильные трудности - какое безумие. Однако состоялся спектакль, давший 79 р. 56 к. Сочувственное отношение г. семипалатинского губернатора и администрации Верхнеиртышского пароходного товарищества облегчило организацию путешествия, и таким образом самые существенные препятствия - денежный вопрос и неудобства передвижения - были устранены.
Подошла весна, пролетело время томительных экзаменов - и в первых числах июня экскурсантки, с руководителем Ф. Р. Дульским во главе, направились из Семипалатинска вверх по Иртышу. Небольшая остановка в последнем сборном пункте - г. Устькаменогорске, маленькая экскурсия в Ульбинский поселок и на пасеку известного в Степном крае любителя-пчеловода А. Н. Фегорова - и в 3 часа ночи 15-го июня пароход «Русь» увез нас на о. Зайсан, к Тополевому мысу.
В продолжение двух дней нашего пути мы любовались Иртышем, стесненным довольно высокими горами с обоих берегов; на третий день с утра горы стали отступать дальше, Иртыш расширился и по берегам появились более мощные поросли камыша. Открылась ширь озера Зайсана, откуда Иртыш выходит таким широким руслом - оно было почти спокойно. Наш пароход держался ближе к южному берегу, идя на юго-восток. К 4-м часам дня показался и длинный узкий Тополев мыс; на нем ютится рыбачий поселок. Пока пароход приставал в тихом заливе, можно было рассмотреть и селение, и его окрестности. Все имело печальный вид: жалкие избушки из камыша, вымазанные глиной, загрязненная отбросами вода озера, неприятный запах разной гнили, нигде ни травки, ни кустика - все так пустынно и неуютно. Мыс кончается узкой полосой, далеко уходящей в озеро. Невольно перед глазами вставала картина однообразной серенькой жизни здешних обитателей, оживляемой только редкими приходами пароходов да удачными уловами рыбы. Не прошло и полчаса, как пароход пристал, а к нашим услугам уже были готовы две громадные арбы, нанятые до г. Зайсана - в 70 верстах от Тополева мыса. Ночевать на мысу не стоило; говорят, все равно здесь невозможно бывает заснуть ночью из-за всяких паразитов. К семи часам вечера мы распрощались с «Русью», с озером и тронулись в веселый путь. До самого г. Зайсана ехали степью в течение всей ночи. Только раз, в 2 часа ночи, был сделан привал для отдыха лошадей. Здесь наше веселье пропало, так как нас осадили комары и не дали возможности хотя немножко заснуть. В Зайсан мы приехали в 7 часов утра. Этот городок своим наружном видом, обсаженными деревьями улицами и весело журчащими всюду у домов арыками произвел на нас приятное впечатление. Проехав по семи улицам города (весь-то он состоит из восьми), мы остановились у белого каменного здания зайсанской школы. Наши арбы были разгружены, и кое-как расположившись на полу школы, мы проспали весь день, так как страшно были утомлены бессонной ночью. В течение двух дней мы осмотрели город, ущелье вверх по реке Джимени, казачий лагерь, коллекции птиц, бабочек и яиц у местного любителя г. Хахлова, его белых мышей и морских свинок. 20-го июня мы покинули Зайсан, унося воспоминания о радушном приеме, оказанном нам местной интеллигенцией. Теперь мы направили свой путь к реке Кальджиру, впадающей в Черный Иртыш. В первый день мы проехали только 35 верст гладкой степью, изредка переезжая арыки, отведенные для орошения полей. На ночь остановились в Черно-Иртышском волостном доме. На другой день нам пришлось ехать песчаной, безводной степью. Растительность почти отсутствовала, только кое-где попадались заросли кустистого чия. По песку шмыгали серые ящерицы. На протяжении 20 верст мы не встретили ни одной души. Лошади часто выбивались из сил, и большую часть этого пути пришлось идти пешком. На двадцатой версте мы сделали привал у колодца - вернее, ямы с водой сомнительной чистоты. Здесь мы напились чаю, а лошади отдохнули. Стало очень жарко. Дальнейший путь был еще тяжелее, так как песок становился все глубже, картина безотраднее, жара сильнее. По-прежнему большинство экскурсанток брели по песку. Только к 6-ти часам вечера мы увидели лесок, который растёт по берегам р. Черного Иртыша, а через час были на его берегу у парома. В этом месте Черный Иртыш не отличается ни глубиной, ни шириной. Еще верст пять на телегах после переправы - и к восьми часам вечера мы были уже в Кальджирском волостном доме. Теперь кончился наш пустынный степной путь на телегах, а назавтра мы должны были уже сесть на верховых лошадей.
Много лет тому назад Кальджирская степь принадлежала китайцам и, благодаря применению искусственного орошения, представляла из себя плодородное поле; теперь же о прежней культуре можно было судить только по заброшенным и почти сгладившимся руслам высохших арыков. В настоящее время степь имеет печальный вид: вся она поросла бесцветной серенькой травой «биюргуном» и «терескеном». Изредка попадаются могильные курганы прежних обитателей этой степи. Здесь прожили мы несколько дней, пока нанимали лошадей, познакомились с местностью и работами переселенческой партии, пользуясь любезными указаниями работавших здесь под руководством И. М. Пахомова переселенческих чиновников. Наконец с лошадьми дело было улажено, и мы устроили небольшую пробную экскурсию в Кальджирское ущелье, так как многие из нас впервые сели на лошадь. На этот раз мы проехали верст 36. В ущелье углубились на 6 верст, миновали Кальджирские пороги и смело проехали по головокружительному «притору» - узкой дорожке по крутому склону горы. Говорю «смело», потому что этот путь был действительно опасен, но из нас никто не свалился и все сошло благополучно. На обратном пути недалеко от места остановки попробовали перебрести верхом через р. Кальджир. Когда и это предприятие сошло благополучно, наши руководители поздравили нас с успешно выдержанным экзаменом - на пригодность для горных поездок.
24 июня был последний день нашего пребывания на берегах р. Кальджира. На следующий день к 10 часам утра нам пригнали лошадей. Багаж был навьючен, мужские костюмы одеты, и экскурсия приняла теперь такой вид, какой она сохраняла в продолжение целого месяца дальнейшего пути. От Кальджира нам нужно было ехать к д. Алексеевке, до которой было 70 верст. После ночевки на половине пути у подножия гор Кызыл-Тас в долине ручья Айне-Кулак, мы с раннего утра снова собрались в путь. Здесь степь была более нарядна, чем Кальджирская, т. к. поросла высокой травой и покрыта разными цветами: шалфеем, шток-розой, подмаренником и пр. Налево виднелся поросший кустами берег р. Алкабека, пограничной с Китаем, за Алкабеком уходили в даль Китая горы сыпучих желтых песков. Под самой деревней переехали р. Теректу. Думали остановиться на земской квартире, но она была слишком миниатюрных размеров, и мы опять разбили свою палатку в версте от деревни.
27 июня в 9 часов утра мы были уже на берегу р. Теректы, где работал гидротехник г. Пилетич. Он показал нам, как измеряют быстроту течения воды в реке, наклон русла, угол, под которым пробиты арыки из Теректы. Все это мы проделали и сами. В 12 часов дня наши лошади были оседланы, и мы во главе с Пилетичем поехали в ущелье, по которому протекала река Теньтек. Это ущелье находилось верстах в 8 от д. Алексеевки. С той и другой стороны к реке подступают скалистые горы.
28-го июня хотели выехать рано утром из Алексеевки, но потеряли киргиза и двух лошадей. Розыски отняли много времени и в дальнейший путь мы отправились только в 12 часов дня. До д. Николаевки ехали хорошей колесной дорогой, у самой деревни подъехали совсем близко к р. Алкабеку и к пескам, - можно сказать, побывали на самой китайской границе. Из Николаевки мы свернули на тропинку, и отсюда ущельем Дэрэлэ вступили в область горных хребтов. Скалы этого ущелья синеватого цвета, отчего кажется, что оно все подернуто прозрачным дымом. На небе собрались тучи, начал моросить дождь, и шел до самого вечера. Горы становились все круче, дорожки все уже и опаснее, особенно во время дождя. Лошади скользили, часто падали, и мы подвигались совсем медленно. В одном особенно крутом месте лошадь с вьюком никак не могла взобраться вверх. С ней долго провозились; стало совсем темно, и мы решили переночевать на горе, в 13 верстах от д. Ак-Джайляу. Дождь перестал, но так как все смокло, мы долго не могли разжечь костра и очень все продрогли. Только к половине следующего дня добрались до Ак-Джайляу. Ак-Джайляу лежит в широкой котловине; деревня недавно построилась и от домов еще пахнет свежим смолистым деревом. Мы здесь были недолго. Напились молока и снабдили крестьян лекарствами, которые у нас были в изобилии. Здесь крестьяне страдают различными болезнями и не имеют возможности лечиться, так как их деревня лежит очень далеко от медицинских пунктов.
Двинулись дальше на озеро Марка-Куль. Дорога - роскошная. С гор нам открывались дивные панорамы; долины пестрели цветами: разных сортов фиалками, полевым маком, маргаритками и др. При спуске по северным склонам гор ехали сосновым лесом; тропинки здесь довольно опасны, но все прошло благополучно. К 7 ч. вечера в просветах между деревьями блеснуло озеро, и вскоре мы выехали на юго-восточный его берег, к д. Урунхайке, состоящей из 8-ми домиков. Мы остановились на самом берегу, в так называемом «лесном домике», принадлежащем Алтайскому лесничеству. Лесничий наезжает сюда изредка, и дом большую часть года стоит пустой; им обыкновенно пользуются случайные посетители Марка-Куля. Домик сколочен на живую нитку и разделен на две просторных комнаты. Широкой террасой он выходит прямо на озеро. Здесь мы пробыли два дня. Проводник - киргиз из Зайсана уехал обратно, т. к. дальнейшую дорогу он не знал, и мы задержались здесь, подыскивая себе нового проводника. Да здесь было так хорошо, что и не хотелось покидать озеро скоро. Озеро это, со слов крестьян, длиной в 25 верст, шириной 15 верст. Со всех сторон к нему подходят высокие горы, покрытые хвойным лесом и лиственницей. Самый дальний берег едва синеет, зато ближние, рельефно выступая, красиво окаймляют голубую гладь озера. Вода в озере очень прозрачная, и с берега видно, как со дна озера поднимаются к поверхности какие-то водяные растения; к средине оно становится глубже. Мы катались на лодке. Ходили на гору, лежащую тотчас же за домиками деревни, собирали растения для гербария. Погода эти два дня стояла хорошая, и мы имели возможность любоваться переливами цветов на воде во время заката и ее голубым зеркалом по утрам. Ночью озеро всегда немного волновалось и шумело.
ОКОНЧАНИЕ
ОКОНЧАНИЕ
Высказанная зимой 1908/9 года преподавателем Ф. Р. Дульским мысль предпринять экскурсию на Алтай - нашла отзвук в небольшой группе учениц 8-го класса, немедленно приступивших к ее осуществлению. Своих денег было маловато; обратились к содействию дам-благотворительниц, но встретили отпор: девочки собираются целое лето провести на лошадях, в мужских костюмах, преодолевая непосильные трудности - какое безумие. Однако состоялся спектакль, давший 79 р. 56 к. Сочувственное отношение г. семипалатинского губернатора и администрации Верхнеиртышского пароходного товарищества облегчило организацию путешествия, и таким образом самые существенные препятствия - денежный вопрос и неудобства передвижения - были устранены.
Подошла весна, пролетело время томительных экзаменов - и в первых числах июня экскурсантки, с руководителем Ф. Р. Дульским во главе, направились из Семипалатинска вверх по Иртышу. Небольшая остановка в последнем сборном пункте - г. Устькаменогорске, маленькая экскурсия в Ульбинский поселок и на пасеку известного в Степном крае любителя-пчеловода А. Н. Фегорова - и в 3 часа ночи 15-го июня пароход «Русь» увез нас на о. Зайсан, к Тополевому мысу.
В продолжение двух дней нашего пути мы любовались Иртышем, стесненным довольно высокими горами с обоих берегов; на третий день с утра горы стали отступать дальше, Иртыш расширился и по берегам появились более мощные поросли камыша. Открылась ширь озера Зайсана, откуда Иртыш выходит таким широким руслом - оно было почти спокойно. Наш пароход держался ближе к южному берегу, идя на юго-восток. К 4-м часам дня показался и длинный узкий Тополев мыс; на нем ютится рыбачий поселок. Пока пароход приставал в тихом заливе, можно было рассмотреть и селение, и его окрестности. Все имело печальный вид: жалкие избушки из камыша, вымазанные глиной, загрязненная отбросами вода озера, неприятный запах разной гнили, нигде ни травки, ни кустика - все так пустынно и неуютно. Мыс кончается узкой полосой, далеко уходящей в озеро. Невольно перед глазами вставала картина однообразной серенькой жизни здешних обитателей, оживляемой только редкими приходами пароходов да удачными уловами рыбы. Не прошло и полчаса, как пароход пристал, а к нашим услугам уже были готовы две громадные арбы, нанятые до г. Зайсана - в 70 верстах от Тополева мыса. Ночевать на мысу не стоило; говорят, все равно здесь невозможно бывает заснуть ночью из-за всяких паразитов. К семи часам вечера мы распрощались с «Русью», с озером и тронулись в веселый путь. До самого г. Зайсана ехали степью в течение всей ночи. Только раз, в 2 часа ночи, был сделан привал для отдыха лошадей. Здесь наше веселье пропало, так как нас осадили комары и не дали возможности хотя немножко заснуть. В Зайсан мы приехали в 7 часов утра. Этот городок своим наружном видом, обсаженными деревьями улицами и весело журчащими всюду у домов арыками произвел на нас приятное впечатление. Проехав по семи улицам города (весь-то он состоит из восьми), мы остановились у белого каменного здания зайсанской школы. Наши арбы были разгружены, и кое-как расположившись на полу школы, мы проспали весь день, так как страшно были утомлены бессонной ночью. В течение двух дней мы осмотрели город, ущелье вверх по реке Джимени, казачий лагерь, коллекции птиц, бабочек и яиц у местного любителя г. Хахлова, его белых мышей и морских свинок. 20-го июня мы покинули Зайсан, унося воспоминания о радушном приеме, оказанном нам местной интеллигенцией. Теперь мы направили свой путь к реке Кальджиру, впадающей в Черный Иртыш. В первый день мы проехали только 35 верст гладкой степью, изредка переезжая арыки, отведенные для орошения полей. На ночь остановились в Черно-Иртышском волостном доме. На другой день нам пришлось ехать песчаной, безводной степью. Растительность почти отсутствовала, только кое-где попадались заросли кустистого чия. По песку шмыгали серые ящерицы. На протяжении 20 верст мы не встретили ни одной души. Лошади часто выбивались из сил, и большую часть этого пути пришлось идти пешком. На двадцатой версте мы сделали привал у колодца - вернее, ямы с водой сомнительной чистоты. Здесь мы напились чаю, а лошади отдохнули. Стало очень жарко. Дальнейший путь был еще тяжелее, так как песок становился все глубже, картина безотраднее, жара сильнее. По-прежнему большинство экскурсанток брели по песку. Только к 6-ти часам вечера мы увидели лесок, который растёт по берегам р. Черного Иртыша, а через час были на его берегу у парома. В этом месте Черный Иртыш не отличается ни глубиной, ни шириной. Еще верст пять на телегах после переправы - и к восьми часам вечера мы были уже в Кальджирском волостном доме. Теперь кончился наш пустынный степной путь на телегах, а назавтра мы должны были уже сесть на верховых лошадей.
Много лет тому назад Кальджирская степь принадлежала китайцам и, благодаря применению искусственного орошения, представляла из себя плодородное поле; теперь же о прежней культуре можно было судить только по заброшенным и почти сгладившимся руслам высохших арыков. В настоящее время степь имеет печальный вид: вся она поросла бесцветной серенькой травой «биюргуном» и «терескеном». Изредка попадаются могильные курганы прежних обитателей этой степи. Здесь прожили мы несколько дней, пока нанимали лошадей, познакомились с местностью и работами переселенческой партии, пользуясь любезными указаниями работавших здесь под руководством И. М. Пахомова переселенческих чиновников. Наконец с лошадьми дело было улажено, и мы устроили небольшую пробную экскурсию в Кальджирское ущелье, так как многие из нас впервые сели на лошадь. На этот раз мы проехали верст 36. В ущелье углубились на 6 верст, миновали Кальджирские пороги и смело проехали по головокружительному «притору» - узкой дорожке по крутому склону горы. Говорю «смело», потому что этот путь был действительно опасен, но из нас никто не свалился и все сошло благополучно. На обратном пути недалеко от места остановки попробовали перебрести верхом через р. Кальджир. Когда и это предприятие сошло благополучно, наши руководители поздравили нас с успешно выдержанным экзаменом - на пригодность для горных поездок.
24 июня был последний день нашего пребывания на берегах р. Кальджира. На следующий день к 10 часам утра нам пригнали лошадей. Багаж был навьючен, мужские костюмы одеты, и экскурсия приняла теперь такой вид, какой она сохраняла в продолжение целого месяца дальнейшего пути. От Кальджира нам нужно было ехать к д. Алексеевке, до которой было 70 верст. После ночевки на половине пути у подножия гор Кызыл-Тас в долине ручья Айне-Кулак, мы с раннего утра снова собрались в путь. Здесь степь была более нарядна, чем Кальджирская, т. к. поросла высокой травой и покрыта разными цветами: шалфеем, шток-розой, подмаренником и пр. Налево виднелся поросший кустами берег р. Алкабека, пограничной с Китаем, за Алкабеком уходили в даль Китая горы сыпучих желтых песков. Под самой деревней переехали р. Теректу. Думали остановиться на земской квартире, но она была слишком миниатюрных размеров, и мы опять разбили свою палатку в версте от деревни.
27 июня в 9 часов утра мы были уже на берегу р. Теректы, где работал гидротехник г. Пилетич. Он показал нам, как измеряют быстроту течения воды в реке, наклон русла, угол, под которым пробиты арыки из Теректы. Все это мы проделали и сами. В 12 часов дня наши лошади были оседланы, и мы во главе с Пилетичем поехали в ущелье, по которому протекала река Теньтек. Это ущелье находилось верстах в 8 от д. Алексеевки. С той и другой стороны к реке подступают скалистые горы.
28-го июня хотели выехать рано утром из Алексеевки, но потеряли киргиза и двух лошадей. Розыски отняли много времени и в дальнейший путь мы отправились только в 12 часов дня. До д. Николаевки ехали хорошей колесной дорогой, у самой деревни подъехали совсем близко к р. Алкабеку и к пескам, - можно сказать, побывали на самой китайской границе. Из Николаевки мы свернули на тропинку, и отсюда ущельем Дэрэлэ вступили в область горных хребтов. Скалы этого ущелья синеватого цвета, отчего кажется, что оно все подернуто прозрачным дымом. На небе собрались тучи, начал моросить дождь, и шел до самого вечера. Горы становились все круче, дорожки все уже и опаснее, особенно во время дождя. Лошади скользили, часто падали, и мы подвигались совсем медленно. В одном особенно крутом месте лошадь с вьюком никак не могла взобраться вверх. С ней долго провозились; стало совсем темно, и мы решили переночевать на горе, в 13 верстах от д. Ак-Джайляу. Дождь перестал, но так как все смокло, мы долго не могли разжечь костра и очень все продрогли. Только к половине следующего дня добрались до Ак-Джайляу. Ак-Джайляу лежит в широкой котловине; деревня недавно построилась и от домов еще пахнет свежим смолистым деревом. Мы здесь были недолго. Напились молока и снабдили крестьян лекарствами, которые у нас были в изобилии. Здесь крестьяне страдают различными болезнями и не имеют возможности лечиться, так как их деревня лежит очень далеко от медицинских пунктов.
Двинулись дальше на озеро Марка-Куль. Дорога - роскошная. С гор нам открывались дивные панорамы; долины пестрели цветами: разных сортов фиалками, полевым маком, маргаритками и др. При спуске по северным склонам гор ехали сосновым лесом; тропинки здесь довольно опасны, но все прошло благополучно. К 7 ч. вечера в просветах между деревьями блеснуло озеро, и вскоре мы выехали на юго-восточный его берег, к д. Урунхайке, состоящей из 8-ми домиков. Мы остановились на самом берегу, в так называемом «лесном домике», принадлежащем Алтайскому лесничеству. Лесничий наезжает сюда изредка, и дом большую часть года стоит пустой; им обыкновенно пользуются случайные посетители Марка-Куля. Домик сколочен на живую нитку и разделен на две просторных комнаты. Широкой террасой он выходит прямо на озеро. Здесь мы пробыли два дня. Проводник - киргиз из Зайсана уехал обратно, т. к. дальнейшую дорогу он не знал, и мы задержались здесь, подыскивая себе нового проводника. Да здесь было так хорошо, что и не хотелось покидать озеро скоро. Озеро это, со слов крестьян, длиной в 25 верст, шириной 15 верст. Со всех сторон к нему подходят высокие горы, покрытые хвойным лесом и лиственницей. Самый дальний берег едва синеет, зато ближние, рельефно выступая, красиво окаймляют голубую гладь озера. Вода в озере очень прозрачная, и с берега видно, как со дна озера поднимаются к поверхности какие-то водяные растения; к средине оно становится глубже. Мы катались на лодке. Ходили на гору, лежащую тотчас же за домиками деревни, собирали растения для гербария. Погода эти два дня стояла хорошая, и мы имели возможность любоваться переливами цветов на воде во время заката и ее голубым зеркалом по утрам. Ночью озеро всегда немного волновалось и шумело.
ОКОНЧАНИЕ