Ко Дню знаний: Автобиография кокандского поэта. Часть 1
Автобиография кокандского поэта Закирджана Фирката // Н. П. Остроумов. Сарты. Этнографические материалы. - Ташкент, 1896.
ОКОНЧАНИЕ
До 1889 года я наслаждался светом и спокойствием в гор. Маргелане; сердце мое было полно радости в кругу моих друзей и, как огня, боялось разлуки с ними. Потом, когда зеркало - мое лицо - покрылось ржавчиной от пыли несчастия, я решился совершить путешествие. Из гор. Маргелана, который имеет свойство рая, я в зимнее время поневоле отправился в гор. Коканд, на свою родину, где прожил сутки. Отсюда в три дня я прибыл в Ходжент и остановился в доме одного торговца, Мирзы Насруллы, моего друга. Я жил у него несколько дней. Однажды пошел я на базар прогуляться, и вдруг один ходжентский сарт, с которым я познакомился в Маргелане, встретился со мной и, по прежнему знакомству, пригласил меня к себе. С разрешения хозяина дома, где я остановился, я отправился в дом нового своего друга и погостил у него некоторое время. Прием, оказанный мне хозяином, был очень радушный: он всячески старался развеселить меня. Я познакомился у него с одним ученым, у которого научился некоторому знанию. В разное время я посещал дома ученых людей и певал песни с поэтами, иногда ходил на охоту с охотниками, иногда слушал музыкантов, нередко осматривал берега реки Сырдарьи. Раз со своими друзьями отправился я на Сырдарью удить рыбу, но ничего мы не смогли поймать. Переправившись на другой берег, мы встретили шалаш старого слеповатого рыбака. Последний поклонился и пригласил нас зайти к нему в шалаш. Я никогда не видал такого приветливого человека. Он опоясался веревкой и переплыл на другой берег, собрал там связку дров и переплыл обратно так, что не замочил дров. Потом он изжарил нам рыбу, которою мы остались очень довольны. Мы спросили у этого старика о его жизни, и он объяснил, что постоянно живет в упомянутом шалаше, занимаясь рыболовством, и сколько наловит рыбы, то и продает на базаре, а вырученные деньги разделяет на три части: одну часть дает своему пиру, т. е. учителю по религии, а другую часть своему семейству; остальные деньги он оставляет себе для пропитания. Когда мы узнали, что он дервиш, то просили его помолиться и за нас. Он исполнил нашу просьбу… При прощании с нами он поручил нас Богу, а вечером мы пришли в город и приютились в своих жилищах.
Цитадель Ходжента
Таким образом я гулял каждый день по городу в разных местах, беседовал с некоторыми людьми, осведомляясь об их положении, и спрашивал у опытных людей об удивительных и редких предметах. Особенно показался мне неприятным обычай здешних жителей, что большинство их не занимается ремеслами и промышленностью, и что поэтому богатых среди них мало, а бедных много. Например, три четверти здешних жителей занимаются земледелием, четвертая часть занимается ремеслами и промышленностью, и только очень немногие обучаются грамоте. Я убедился и в невежестве ходжентских лекарей (табиб), которые имеют обыкновение пускать кровь всякому, кто жалуется на слабость зрения. От такого вредного лечения портится здоровье многих людей. Воздух Ходжента показался мне неприятным, ибо там часто бывает душно от ближайших гор и наводнений. В Ходженте от духоты я начал болеть и, вспомнив изречение мудрых людей, что «путешествие уничтожает болезнь», отправился в город Ташкент.
Ташкент. Старый город близ медресе Кукельдаш
1306 года хиджры, в половине месяца шавваля (в мае месяце 1890 года), я прибыл в город Ташкент и остановился у одного друга, Хаджи-Агзама. По его совету я жил в мадрасе Кукальдаш, а пропитывался у него. Он старался о моем образовании. Я и вылечился на его средства в непродолжительном времени. Он в продолжение 9 месяцев принимал меня, как следует, а я между тем занимался своим образованием. Познакомился я с представителями города - казиями и аксакалами и, встречаясь с ними, слышал от них ласковые слова. Наконец, я познакомился с ученейшим человеком гор. Ташкента - Шариф-ходжой-ишаном и слушал его полезные советы, которыми наполнялось сердце мое. Он обратил на меня свое внимание и, спросив о моем положении, узнал, что я стихотворец, и прочитал два мои стихотворения. Тогда речь зашла о моем прозвище (лякаб). Я сказал ему, что мое прозвище - «Фиркат»; но это прозвище ишану не понравилось, потому что значение этого слова - разлука.
Тогда я просил его сказать другое прозвище, и он советовал мне выбросить из слова «Фиркат» букву «к» и заменить ее буквою «х», так как тогда из слова «Фиркат» получится «Фирхат», что обозначает радость. Действительно, впоследствии это дало хороший результат: я стал потом распространять это прозвище в моих новых стихотворениях.
Он познакомил меня с пришедшими из разных стран учеными, беседами которых я воспользовался. Кроме того, я посредством одного моего друга познакомился с казием Мухаммад-Мухиддином-ходжой, имя которого известно среди народных судей. Он обратил на меня свое милостивое внимание и просил почаще приходить для беседы с ним. Между прочим, я познакомился с одним щедрым человеком, по имени Максуд-ходжой, который жил близ Шайхантаурского кладбища. Он приютил меня у себя и оказал мне высшее человеколюбие. Он был музыкант и имел несколько товарищей, которые также были музыканты. Я часто бывал в их обществе и находил для себя много удовольствия.
Я был знаком с мирабом исфаринским (Ферганской области) Мухаммад-Зухур-хаджием, который приезжал в Ташкент по своим делам. Узнав, что я нахожусь в Ташкенте, он разыскал меня и пригласил в свой дом, находившийся в Ташкенте. Однажды он пригласил меня посмотреть русскую часть города Ташкента; мы сели на извозчика и поехали… Мы увидели, что каждое здание имело свой собственный вид; улицы были вымощены галькой; по обе стороны улиц были тротуары из жженого кирпича для пешеходов и обсажены деревьями. В разных местах были площадки и сады для прогулок. Мы видели большие магазины с множеством всевозможных товаров, которые описать невозможно; увидели мы, наконец, большое двухэтажное здание, которое называлось гимназией. Это здание нам очень понравилось, и мы остановились. В длину это здание имело 135 арш.; оно построено в два этажа. Здание гимназии состоит из трех корпусов; между корпусами устроены железные ворота, над которыми были коридоры, соединяющие корпуса. Никогда в жизни не видя такого здания, мы были очень удивлены, и у нас появилось желание посмотреть это здание внутри. Слезли мы с извозчика, подошли к швейцару и послали его к начальнику гимназии спросить, нельзя ли посмотреть внутри эти здания. Через несколько времени вышел начальник заведения и, поздоровавшись с нами, пригласил нас к себе. Он спросил нас, откуда мы. Мы ответили, что приехали из города Коканда. Он предложил нам несколько вопросов о науке и, когда получил от нас соответствующие вопросам ответы и узнал, что я стихотворец, сам стал рассказывать нам о русских поэтах. По окончании беседы он повел нас наверх, чтобы показать нам гимназию.
Гимназия состоит из 8 классов. В ней преподавались: закон Божий, русский, латинский, немецкий, французский и греческий языки, логика, словесность, математика, история, география, физика, рисование и музыка. Мы заходили в каждый класс и, поздоровавшись с преподавателем, слушали, как он преподает. Мы спросили у начальника заведения о порядках обучения в гимназии, и он объяснил нам, что при гимназии находится 12 учителей, и каждый преподает особую науку. В течение недели всем ученикам гимназии дается 225 уроков, и каждый урок продолжается час. В конце учебного года, в мае месяце, ученики экзаменуются. Весь курс гимназии разделяется на две половины. Ученики, окончившие курс первых четырех классов, имеют право поступать на государственную службу. Им дается свидетельство, и они получают чин без экзамена.
Вторая половина учебного курса гимназии - от четвертого класса до восьмого. Кончившие курс в шестом классе поступают с предпочтением на государственную и военную службу, а кто кончит курс в восьмом классе, тот поступает в высшие учебные заведения без экзамена. Хорошо окончившие курс ученики получают на гимназическом акте серебряную или золотую медаль. Получившие золотую или серебряную медали имеют предпочтение при поступлении в высшие учебные заведения.
Некоторые ученики гимназии по болезни и по другим причинам не оказывают успехов и потому бывают не в состоянии держать экзамен. Такие ученики остаются в том же классе на второй год. О тех учениках, которые учатся плохо, гимназия письменно объявляет их родителям.
Для каждой науки, особенно для физики и истории, в гимназии есть разные пособия и картины. Мы все это видели, но если будем подробно описывать, то наш рассказ выйдет очень длинным.
Ученики гимназии, после приготовления ежедневных своих уроков, занимаются чтением разных других книг. В гимназии находятся две казенные библиотеки: одна для учеников, а другая для учителей. В гимназии также есть доктор, который каждый день приезжает и осведомляется о здоровье учеников и наблюдает за чистотой воздуха. В гимназии по градуснику наблюдают за теплотою и холодом и держат в комнатах не менее 14° тепла (14°R = 17,5°C - rus_turk). В классах есть отверстия, называемые вентиляторами. Открывая их и форточки в рамах, выпускают испорченный воздух из комнаты и впускают чистый воздух из сада. Это, по словам русских докторов, делается потому, что если соберутся несколько человек в одной комнате, то воздух от их дыхания портится, и если этот испорченный воздух будет оставаться в той комнате, то непременно будет вредить здоровью учеников, находящихся в классе. Поэтому русские поступают с большою осторожностью: вместимость классных комнат у них бывает сообразна с числом учеников, именно: для каждого ученика назначено пространство в квадратную сажень. Русские заботятся также и о больных учениках разными способами. Учащимся в гимназии детям-сиротам и бедным выдается пособие на одежду, на книги и пр. Несколько бедных и сирот постоянно живут в гимназии. Для спанья их есть в гимназии особые спальные комнаты и особые кровати. Одним словом, мы увидели в гимназии редкие и хорошие порядки, касающиеся учения и учащихся. Нам вообще понравились порядки и обычаи русского народа, о чем раньше мы никогда не слыхали… Потом мы простились с начальником гимназии и возвратились домой.
Прибыв к своим товарищам, мы рассказали им о том, что видели и слышали в гимназии. Тогда и они заинтересовались и пожелали видеть гимназию, а я написал 20-30 стихов и послал начальнику гимназии; он принял их и напечатал в газете. Спустя некоторое время в этой гимназии был акт. Собрались: генерал-губернатор, военный губернатор, главный инспектор училищ, военные начальствующие лица, высшие чиновники, родители учащихся. Там читались историческая речь об Александре Македонском и отчет по гимназии; музыка играла; большое было торжество. По приглашению начальника гимназии, и я был там и смотрел. О происходившем на этом собрании я сочинил более 50-60 стихов и передал в газету. Стихи эти были также напечатаны и распространились между русскими и мусульманами. Несколько раз я был в русском театре и видел дававшиеся там представления. Представления у русских даются не для смеха, как делают наши скоморохи, а для назидания: в театре русские актеры воспроизводят нравы прежних людей, их семейную жизнь и поступки. В театр приходят мужчины и женщины и сидят там все на стульях, соблюдая приличие. В театре не бывает срамных слов и представлений. Сочиненные мною об этом стихи также нашли место в газете. Я писал стихи о том, что видел, как умел и как понимал. Некоторые не все в моих стихах одобряли; но в моей душе никто не был, и судить о моих чувствах трудно другому человеку [Перевод стихов приводится ниже. - rus_turk.].
Познакомившись с начальником гимназии, я часто хаживал к нему. При его посредстве я имел случай познакомиться со многими русскими людьми. Особенно мне было дорого милостивое внимание господина генерал-губернатора, наградившего меня халатом.
Оценив мое маленькое поэтическое дарование, начальник гимназии указал мне на необходимость дальнейшего усовершенствования этого дарования. Однажды мы беседовали, и разговор у нас шел о порядках обучения в мусульманских школах. Он просил меня рассказать, как я учился с детства в своей школе, и мою биографию до настоящего времени. Я обдумал свое прошлое и написал так:
(Окончание следует).
Приложение: перевод стихов Фирката (Остроумов Н. П. Сближение сартов с русскими и русское влияние на сартов / Сарты. Этнографические материалы. - Ташкент, 1896).
В 1890 году туземный поэт из Ферганы Закир-джан (Фиркат) описал в стихах свое первое посещение гимназии и затем годичный акт гимназии, на котором они присутствовал вместе с несколькими воспитанниками Ташкентской высшей мусульманской школы. Ради интереса, представляемого последними стихами, первыми в своем роде, они приводятся здесь в русском переводе.
Направивший взор на эту страницу увидит нижеследующие слова… Писал я о гимназии и составил для народа описание того, как было приготовлено заседание Акта, чтобы начаться по русскому обычаю. Большая часть гимназии была убрана наподобие цветника; она была украшена зеленью растений, и в углах ее были расставлены цветы. В зале было расставлено очень много стульев. Зелень отражалась на стульях, и они имели цвет изумрудного бархата… Ученики надушили свои волосы духами… Не то это была розовая вода, не то волосы их пахучи, как розы… В залу прибыли отцы учеников и чадолюбивые матери, а также гости - мужчины и женщины, - подобные Платону своею мудростью. Там были и начальники разные… Не достанет времени подробно перечислять их. По чинам занимали они стулья и сидели сосредоточенно, нимало не разговаривая. Ученики были сгруппированы в одном месте, как Плеяды в небесном пространстве. Преданный слуга Русского Государя, Генерал-Губернатор, представитель справедливости, достигший особенной высоты, прибыв, вошел на собрание, поздоровался со всеми и занял самое главное место. По одну сторону его сел Главный Инспектор училищ, а по другую сторону начальник гимназии. Преподаватели все сидели полукругом в почтительном положении. Перед Генералом находился большой стол; ноги у стола - из алое и сандала. На столе лежали аттестаты зрелости и похвальные листы.
Один преподаватель прочитал своего сочинения речь, содержание которой заимствовал из историй на разных языках. Он говорил об Александре Македонском, как он приходил в Туркестан, как пришел, куда ходил, что делал. Когда он окончил свою речь, другой начал читать отчет по гимназии. Тем ученикам, которые прилежно учились, были выданы награды, то есть похвальные листы. Девятнадцати ученикам были выданы аттестаты зрелости, и двум из них за отличные успехи были назначены золотые медали. По выдаче наград играли музыканты и веселили дух. Сердце услаждалось звуками, восторгалось как в дни праздников. Ученики почтительно получали награды из рук Генерала. Они хотя еще и дети, но наука поставила их в высокое положение. Голос одобрения слышался в собрании от мала до велика. Были на акте и несколько воспитанников мусульманской мадрасы, скромные люди. Они стояли на одном месте, смотрели и решительно ничего не говорили, кроме слов одобрения. Учебное дело с такими порядками и правилами вызывает удивление и одобрение. Какой удивительный обычай! Какой удивительный порядок! От этого прилежание учащихся увеличивается. Говоря это, я хочу сказать, что и у меня самого усилилось стремление к науке… Ведь у каждого народа высоко ценится наука, и положение ученого - самое высокое в мире: кто сведущ в науках, тот ценится и уважается народом; кто бы какое дело ни делал в жизни, для более легкого выполнения его необходимо знание… Мир освещается лучами знания, сердце очищается чистотою знания. У кого есть в руке светильник, тот и в темноте не встретит опасности на пути… Боже! Просвети темное сердце Фирката светом знания.
Корпуса мужской и женской гимназий построены в 1882 и 1883 годах по проекту военного инженера С. Янчевского при участии архитектора А. Л. Бенуа. Современные фото см. у eohimm.
Другие стихи составлены тем же поэтом по случаю посещения им концерта, данного Ташкентским музыкальным обществом 1 июля 1890 года в пользу бедных учеников Ташкентской гимназии, окончивших в том году курс. Вот эти стихи:
Вы, проницательные друзья-ораторы, редкостные жемчужины в море совершенства! Вы, кони, скачущие по ристалищу науки и отличающиеся знанием! Послушайте - я поведу свой рассказ, буду излагать его в стихах… Было первое июля тысяча восемьсот девяностого года. Я гулял по русскому городу, но в душе имел добрые чувства [Т. е. не относился с фанатическим презрением к русскому городу как к жилищу неверных.]… Получив в этот день известие, я прошел к ярмарке и увидел величественное здание (театр), служащее для развлечения русского населения. Я взял билет, вошел и сел; я видел устроенное там развлечение. В большой зале горели многочисленные лампы; передняя часть залы была устроена наподобие сада. Когда я хорошенько всмотрелся, то это были разрисованные занавесы (декорации), а на занавесах были отпечатки рисунков. Многочисленные свечи освещали эту комнату; она была похожа на цветник из светильников. Стулья были уставлены в известном порядке, т. е. с высшей, средней и низшей платой. Так как на этом концерте были люди интеллигентные и простые, то места были занумерованы. Прибыли туда большие и малые, как русские, так и немцы и французы. Но большинство составляли начальствующие и знатные - чистая публика. Прибыло много мужчин и женщин, и все сели на стулья. Все прибывающие с целью послушать концерт садились на свои места. Сначала один мальчик и одна женщина исполнили свою музыкальную партию. Псоле того пел один певец, а ему аккомпонировала дама. Потом вышла одна дама в голубом платье, солнцеликая… Я спросил, и мне сказали, что это - супруга Громова [Возможно, речь идет об известном купце Александре Егоровиче Громове. - rus_turk.]. Задушевный ее голос привел в восторг мое сердце. Ее выход был подобен появлению счастливой звезды: если бы и Пери увидела ее красоту, то позавидовала бы… Она держала в руке ноты и пела тихим голосом. Двое ей подыгрывали: один на рояли, другой на виолончели. Музыка и пение были одного тона, то есть вполне согласны. Сердце услаждалось их музыкой, душа наслаждалась ее голосом. За такую совершенную игру и пение их все собрание аплодировало им в знак одобрения; все были в восторге… Она возвратилась с почтительным поклоном и, как «полная луна», скрылась за горизонтом (за кулисами). Но, отвечая желанию публики продолжить наслаждение ее голосом, она снова вышла и начала петь песню, которая зажгла сердце, и сердце мое горело огнем наслаждения. Потом она с почтительным поклоном удалилась за занавес, а публика продолжала аплодировать ей. Затем вышли молодой человек и дама; они играли и пели, доставляя удовольствие. Ону удовлетворили музыкально-вокальные чувства слушателей и ушли за декорации. Вышли еще две женщины; одна играла на рояли, а одна пела неподражаемую песню. Один мальчик опять играл на скрипке; трое они (своим искусством) отогнали болезнь, страдание и печаль. Спустя несколько времени, поднялся занавес, и те, которые встали было с мест своих, быстро опять сели. Вышли более пятнадцати девиц с одним дирижером. Все они начали петь хором… Печень моя разошлась, как вода [Такой своеобразный оборот означает, что слушатели пришли в неописанный восторг от пения.]… Дирижер махал руками и тем делал указания пению… И эти нежные существа начали петь то тихо, то громко. Голоса их не выступали из меры и снова тронули сердце. Сколько ни было на концерте лиц, пение это очаровало их. От их пения мой ум оцепенел, от музыки сердце мое расслабло. Я нигде не слышал таких голосов; хорошо, что я не вышел из себя от восторга. Браво такому пению!.. Когда все эти девицы вошли за кулисы, концерт окончился. Концерт продолжался до одиннадцати часов, а потом все возвратились по своим домам. У меня не было ума и памяти; у меня поминутно появлялся восторг. Я желал снова посмотреть, чтобы успокоить взволнованное сердце. Одним словом: эту ночь, друзья, до рассвета я не мог заснуть… И в настоящее время на сердце у меня желание еще посмотреть…
ОКОНЧАНИЕ
До 1889 года я наслаждался светом и спокойствием в гор. Маргелане; сердце мое было полно радости в кругу моих друзей и, как огня, боялось разлуки с ними. Потом, когда зеркало - мое лицо - покрылось ржавчиной от пыли несчастия, я решился совершить путешествие. Из гор. Маргелана, который имеет свойство рая, я в зимнее время поневоле отправился в гор. Коканд, на свою родину, где прожил сутки. Отсюда в три дня я прибыл в Ходжент и остановился в доме одного торговца, Мирзы Насруллы, моего друга. Я жил у него несколько дней. Однажды пошел я на базар прогуляться, и вдруг один ходжентский сарт, с которым я познакомился в Маргелане, встретился со мной и, по прежнему знакомству, пригласил меня к себе. С разрешения хозяина дома, где я остановился, я отправился в дом нового своего друга и погостил у него некоторое время. Прием, оказанный мне хозяином, был очень радушный: он всячески старался развеселить меня. Я познакомился у него с одним ученым, у которого научился некоторому знанию. В разное время я посещал дома ученых людей и певал песни с поэтами, иногда ходил на охоту с охотниками, иногда слушал музыкантов, нередко осматривал берега реки Сырдарьи. Раз со своими друзьями отправился я на Сырдарью удить рыбу, но ничего мы не смогли поймать. Переправившись на другой берег, мы встретили шалаш старого слеповатого рыбака. Последний поклонился и пригласил нас зайти к нему в шалаш. Я никогда не видал такого приветливого человека. Он опоясался веревкой и переплыл на другой берег, собрал там связку дров и переплыл обратно так, что не замочил дров. Потом он изжарил нам рыбу, которою мы остались очень довольны. Мы спросили у этого старика о его жизни, и он объяснил, что постоянно живет в упомянутом шалаше, занимаясь рыболовством, и сколько наловит рыбы, то и продает на базаре, а вырученные деньги разделяет на три части: одну часть дает своему пиру, т. е. учителю по религии, а другую часть своему семейству; остальные деньги он оставляет себе для пропитания. Когда мы узнали, что он дервиш, то просили его помолиться и за нас. Он исполнил нашу просьбу… При прощании с нами он поручил нас Богу, а вечером мы пришли в город и приютились в своих жилищах.
Цитадель Ходжента
Таким образом я гулял каждый день по городу в разных местах, беседовал с некоторыми людьми, осведомляясь об их положении, и спрашивал у опытных людей об удивительных и редких предметах. Особенно показался мне неприятным обычай здешних жителей, что большинство их не занимается ремеслами и промышленностью, и что поэтому богатых среди них мало, а бедных много. Например, три четверти здешних жителей занимаются земледелием, четвертая часть занимается ремеслами и промышленностью, и только очень немногие обучаются грамоте. Я убедился и в невежестве ходжентских лекарей (табиб), которые имеют обыкновение пускать кровь всякому, кто жалуется на слабость зрения. От такого вредного лечения портится здоровье многих людей. Воздух Ходжента показался мне неприятным, ибо там часто бывает душно от ближайших гор и наводнений. В Ходженте от духоты я начал болеть и, вспомнив изречение мудрых людей, что «путешествие уничтожает болезнь», отправился в город Ташкент.
Ташкент. Старый город близ медресе Кукельдаш
1306 года хиджры, в половине месяца шавваля (в мае месяце 1890 года), я прибыл в город Ташкент и остановился у одного друга, Хаджи-Агзама. По его совету я жил в мадрасе Кукальдаш, а пропитывался у него. Он старался о моем образовании. Я и вылечился на его средства в непродолжительном времени. Он в продолжение 9 месяцев принимал меня, как следует, а я между тем занимался своим образованием. Познакомился я с представителями города - казиями и аксакалами и, встречаясь с ними, слышал от них ласковые слова. Наконец, я познакомился с ученейшим человеком гор. Ташкента - Шариф-ходжой-ишаном и слушал его полезные советы, которыми наполнялось сердце мое. Он обратил на меня свое внимание и, спросив о моем положении, узнал, что я стихотворец, и прочитал два мои стихотворения. Тогда речь зашла о моем прозвище (лякаб). Я сказал ему, что мое прозвище - «Фиркат»; но это прозвище ишану не понравилось, потому что значение этого слова - разлука.
Тогда я просил его сказать другое прозвище, и он советовал мне выбросить из слова «Фиркат» букву «к» и заменить ее буквою «х», так как тогда из слова «Фиркат» получится «Фирхат», что обозначает радость. Действительно, впоследствии это дало хороший результат: я стал потом распространять это прозвище в моих новых стихотворениях.
Он познакомил меня с пришедшими из разных стран учеными, беседами которых я воспользовался. Кроме того, я посредством одного моего друга познакомился с казием Мухаммад-Мухиддином-ходжой, имя которого известно среди народных судей. Он обратил на меня свое милостивое внимание и просил почаще приходить для беседы с ним. Между прочим, я познакомился с одним щедрым человеком, по имени Максуд-ходжой, который жил близ Шайхантаурского кладбища. Он приютил меня у себя и оказал мне высшее человеколюбие. Он был музыкант и имел несколько товарищей, которые также были музыканты. Я часто бывал в их обществе и находил для себя много удовольствия.
Я был знаком с мирабом исфаринским (Ферганской области) Мухаммад-Зухур-хаджием, который приезжал в Ташкент по своим делам. Узнав, что я нахожусь в Ташкенте, он разыскал меня и пригласил в свой дом, находившийся в Ташкенте. Однажды он пригласил меня посмотреть русскую часть города Ташкента; мы сели на извозчика и поехали… Мы увидели, что каждое здание имело свой собственный вид; улицы были вымощены галькой; по обе стороны улиц были тротуары из жженого кирпича для пешеходов и обсажены деревьями. В разных местах были площадки и сады для прогулок. Мы видели большие магазины с множеством всевозможных товаров, которые описать невозможно; увидели мы, наконец, большое двухэтажное здание, которое называлось гимназией. Это здание нам очень понравилось, и мы остановились. В длину это здание имело 135 арш.; оно построено в два этажа. Здание гимназии состоит из трех корпусов; между корпусами устроены железные ворота, над которыми были коридоры, соединяющие корпуса. Никогда в жизни не видя такого здания, мы были очень удивлены, и у нас появилось желание посмотреть это здание внутри. Слезли мы с извозчика, подошли к швейцару и послали его к начальнику гимназии спросить, нельзя ли посмотреть внутри эти здания. Через несколько времени вышел начальник заведения и, поздоровавшись с нами, пригласил нас к себе. Он спросил нас, откуда мы. Мы ответили, что приехали из города Коканда. Он предложил нам несколько вопросов о науке и, когда получил от нас соответствующие вопросам ответы и узнал, что я стихотворец, сам стал рассказывать нам о русских поэтах. По окончании беседы он повел нас наверх, чтобы показать нам гимназию.
Гимназия состоит из 8 классов. В ней преподавались: закон Божий, русский, латинский, немецкий, французский и греческий языки, логика, словесность, математика, история, география, физика, рисование и музыка. Мы заходили в каждый класс и, поздоровавшись с преподавателем, слушали, как он преподает. Мы спросили у начальника заведения о порядках обучения в гимназии, и он объяснил нам, что при гимназии находится 12 учителей, и каждый преподает особую науку. В течение недели всем ученикам гимназии дается 225 уроков, и каждый урок продолжается час. В конце учебного года, в мае месяце, ученики экзаменуются. Весь курс гимназии разделяется на две половины. Ученики, окончившие курс первых четырех классов, имеют право поступать на государственную службу. Им дается свидетельство, и они получают чин без экзамена.
Вторая половина учебного курса гимназии - от четвертого класса до восьмого. Кончившие курс в шестом классе поступают с предпочтением на государственную и военную службу, а кто кончит курс в восьмом классе, тот поступает в высшие учебные заведения без экзамена. Хорошо окончившие курс ученики получают на гимназическом акте серебряную или золотую медаль. Получившие золотую или серебряную медали имеют предпочтение при поступлении в высшие учебные заведения.
Некоторые ученики гимназии по болезни и по другим причинам не оказывают успехов и потому бывают не в состоянии держать экзамен. Такие ученики остаются в том же классе на второй год. О тех учениках, которые учатся плохо, гимназия письменно объявляет их родителям.
Для каждой науки, особенно для физики и истории, в гимназии есть разные пособия и картины. Мы все это видели, но если будем подробно описывать, то наш рассказ выйдет очень длинным.
Ученики гимназии, после приготовления ежедневных своих уроков, занимаются чтением разных других книг. В гимназии находятся две казенные библиотеки: одна для учеников, а другая для учителей. В гимназии также есть доктор, который каждый день приезжает и осведомляется о здоровье учеников и наблюдает за чистотой воздуха. В гимназии по градуснику наблюдают за теплотою и холодом и держат в комнатах не менее 14° тепла (14°R = 17,5°C - rus_turk). В классах есть отверстия, называемые вентиляторами. Открывая их и форточки в рамах, выпускают испорченный воздух из комнаты и впускают чистый воздух из сада. Это, по словам русских докторов, делается потому, что если соберутся несколько человек в одной комнате, то воздух от их дыхания портится, и если этот испорченный воздух будет оставаться в той комнате, то непременно будет вредить здоровью учеников, находящихся в классе. Поэтому русские поступают с большою осторожностью: вместимость классных комнат у них бывает сообразна с числом учеников, именно: для каждого ученика назначено пространство в квадратную сажень. Русские заботятся также и о больных учениках разными способами. Учащимся в гимназии детям-сиротам и бедным выдается пособие на одежду, на книги и пр. Несколько бедных и сирот постоянно живут в гимназии. Для спанья их есть в гимназии особые спальные комнаты и особые кровати. Одним словом, мы увидели в гимназии редкие и хорошие порядки, касающиеся учения и учащихся. Нам вообще понравились порядки и обычаи русского народа, о чем раньше мы никогда не слыхали… Потом мы простились с начальником гимназии и возвратились домой.
Прибыв к своим товарищам, мы рассказали им о том, что видели и слышали в гимназии. Тогда и они заинтересовались и пожелали видеть гимназию, а я написал 20-30 стихов и послал начальнику гимназии; он принял их и напечатал в газете. Спустя некоторое время в этой гимназии был акт. Собрались: генерал-губернатор, военный губернатор, главный инспектор училищ, военные начальствующие лица, высшие чиновники, родители учащихся. Там читались историческая речь об Александре Македонском и отчет по гимназии; музыка играла; большое было торжество. По приглашению начальника гимназии, и я был там и смотрел. О происходившем на этом собрании я сочинил более 50-60 стихов и передал в газету. Стихи эти были также напечатаны и распространились между русскими и мусульманами. Несколько раз я был в русском театре и видел дававшиеся там представления. Представления у русских даются не для смеха, как делают наши скоморохи, а для назидания: в театре русские актеры воспроизводят нравы прежних людей, их семейную жизнь и поступки. В театр приходят мужчины и женщины и сидят там все на стульях, соблюдая приличие. В театре не бывает срамных слов и представлений. Сочиненные мною об этом стихи также нашли место в газете. Я писал стихи о том, что видел, как умел и как понимал. Некоторые не все в моих стихах одобряли; но в моей душе никто не был, и судить о моих чувствах трудно другому человеку [Перевод стихов приводится ниже. - rus_turk.].
Познакомившись с начальником гимназии, я часто хаживал к нему. При его посредстве я имел случай познакомиться со многими русскими людьми. Особенно мне было дорого милостивое внимание господина генерал-губернатора, наградившего меня халатом.
Оценив мое маленькое поэтическое дарование, начальник гимназии указал мне на необходимость дальнейшего усовершенствования этого дарования. Однажды мы беседовали, и разговор у нас шел о порядках обучения в мусульманских школах. Он просил меня рассказать, как я учился с детства в своей школе, и мою биографию до настоящего времени. Я обдумал свое прошлое и написал так:
(Окончание следует).
Приложение: перевод стихов Фирката (Остроумов Н. П. Сближение сартов с русскими и русское влияние на сартов / Сарты. Этнографические материалы. - Ташкент, 1896).
В 1890 году туземный поэт из Ферганы Закир-джан (Фиркат) описал в стихах свое первое посещение гимназии и затем годичный акт гимназии, на котором они присутствовал вместе с несколькими воспитанниками Ташкентской высшей мусульманской школы. Ради интереса, представляемого последними стихами, первыми в своем роде, они приводятся здесь в русском переводе.
Направивший взор на эту страницу увидит нижеследующие слова… Писал я о гимназии и составил для народа описание того, как было приготовлено заседание Акта, чтобы начаться по русскому обычаю. Большая часть гимназии была убрана наподобие цветника; она была украшена зеленью растений, и в углах ее были расставлены цветы. В зале было расставлено очень много стульев. Зелень отражалась на стульях, и они имели цвет изумрудного бархата… Ученики надушили свои волосы духами… Не то это была розовая вода, не то волосы их пахучи, как розы… В залу прибыли отцы учеников и чадолюбивые матери, а также гости - мужчины и женщины, - подобные Платону своею мудростью. Там были и начальники разные… Не достанет времени подробно перечислять их. По чинам занимали они стулья и сидели сосредоточенно, нимало не разговаривая. Ученики были сгруппированы в одном месте, как Плеяды в небесном пространстве. Преданный слуга Русского Государя, Генерал-Губернатор, представитель справедливости, достигший особенной высоты, прибыв, вошел на собрание, поздоровался со всеми и занял самое главное место. По одну сторону его сел Главный Инспектор училищ, а по другую сторону начальник гимназии. Преподаватели все сидели полукругом в почтительном положении. Перед Генералом находился большой стол; ноги у стола - из алое и сандала. На столе лежали аттестаты зрелости и похвальные листы.
Один преподаватель прочитал своего сочинения речь, содержание которой заимствовал из историй на разных языках. Он говорил об Александре Македонском, как он приходил в Туркестан, как пришел, куда ходил, что делал. Когда он окончил свою речь, другой начал читать отчет по гимназии. Тем ученикам, которые прилежно учились, были выданы награды, то есть похвальные листы. Девятнадцати ученикам были выданы аттестаты зрелости, и двум из них за отличные успехи были назначены золотые медали. По выдаче наград играли музыканты и веселили дух. Сердце услаждалось звуками, восторгалось как в дни праздников. Ученики почтительно получали награды из рук Генерала. Они хотя еще и дети, но наука поставила их в высокое положение. Голос одобрения слышался в собрании от мала до велика. Были на акте и несколько воспитанников мусульманской мадрасы, скромные люди. Они стояли на одном месте, смотрели и решительно ничего не говорили, кроме слов одобрения. Учебное дело с такими порядками и правилами вызывает удивление и одобрение. Какой удивительный обычай! Какой удивительный порядок! От этого прилежание учащихся увеличивается. Говоря это, я хочу сказать, что и у меня самого усилилось стремление к науке… Ведь у каждого народа высоко ценится наука, и положение ученого - самое высокое в мире: кто сведущ в науках, тот ценится и уважается народом; кто бы какое дело ни делал в жизни, для более легкого выполнения его необходимо знание… Мир освещается лучами знания, сердце очищается чистотою знания. У кого есть в руке светильник, тот и в темноте не встретит опасности на пути… Боже! Просвети темное сердце Фирката светом знания.
Корпуса мужской и женской гимназий построены в 1882 и 1883 годах по проекту военного инженера С. Янчевского при участии архитектора А. Л. Бенуа. Современные фото см. у eohimm.
Другие стихи составлены тем же поэтом по случаю посещения им концерта, данного Ташкентским музыкальным обществом 1 июля 1890 года в пользу бедных учеников Ташкентской гимназии, окончивших в том году курс. Вот эти стихи:
Вы, проницательные друзья-ораторы, редкостные жемчужины в море совершенства! Вы, кони, скачущие по ристалищу науки и отличающиеся знанием! Послушайте - я поведу свой рассказ, буду излагать его в стихах… Было первое июля тысяча восемьсот девяностого года. Я гулял по русскому городу, но в душе имел добрые чувства [Т. е. не относился с фанатическим презрением к русскому городу как к жилищу неверных.]… Получив в этот день известие, я прошел к ярмарке и увидел величественное здание (театр), служащее для развлечения русского населения. Я взял билет, вошел и сел; я видел устроенное там развлечение. В большой зале горели многочисленные лампы; передняя часть залы была устроена наподобие сада. Когда я хорошенько всмотрелся, то это были разрисованные занавесы (декорации), а на занавесах были отпечатки рисунков. Многочисленные свечи освещали эту комнату; она была похожа на цветник из светильников. Стулья были уставлены в известном порядке, т. е. с высшей, средней и низшей платой. Так как на этом концерте были люди интеллигентные и простые, то места были занумерованы. Прибыли туда большие и малые, как русские, так и немцы и французы. Но большинство составляли начальствующие и знатные - чистая публика. Прибыло много мужчин и женщин, и все сели на стулья. Все прибывающие с целью послушать концерт садились на свои места. Сначала один мальчик и одна женщина исполнили свою музыкальную партию. Псоле того пел один певец, а ему аккомпонировала дама. Потом вышла одна дама в голубом платье, солнцеликая… Я спросил, и мне сказали, что это - супруга Громова [Возможно, речь идет об известном купце Александре Егоровиче Громове. - rus_turk.]. Задушевный ее голос привел в восторг мое сердце. Ее выход был подобен появлению счастливой звезды: если бы и Пери увидела ее красоту, то позавидовала бы… Она держала в руке ноты и пела тихим голосом. Двое ей подыгрывали: один на рояли, другой на виолончели. Музыка и пение были одного тона, то есть вполне согласны. Сердце услаждалось их музыкой, душа наслаждалась ее голосом. За такую совершенную игру и пение их все собрание аплодировало им в знак одобрения; все были в восторге… Она возвратилась с почтительным поклоном и, как «полная луна», скрылась за горизонтом (за кулисами). Но, отвечая желанию публики продолжить наслаждение ее голосом, она снова вышла и начала петь песню, которая зажгла сердце, и сердце мое горело огнем наслаждения. Потом она с почтительным поклоном удалилась за занавес, а публика продолжала аплодировать ей. Затем вышли молодой человек и дама; они играли и пели, доставляя удовольствие. Ону удовлетворили музыкально-вокальные чувства слушателей и ушли за декорации. Вышли еще две женщины; одна играла на рояли, а одна пела неподражаемую песню. Один мальчик опять играл на скрипке; трое они (своим искусством) отогнали болезнь, страдание и печаль. Спустя несколько времени, поднялся занавес, и те, которые встали было с мест своих, быстро опять сели. Вышли более пятнадцати девиц с одним дирижером. Все они начали петь хором… Печень моя разошлась, как вода [Такой своеобразный оборот означает, что слушатели пришли в неописанный восторг от пения.]… Дирижер махал руками и тем делал указания пению… И эти нежные существа начали петь то тихо, то громко. Голоса их не выступали из меры и снова тронули сердце. Сколько ни было на концерте лиц, пение это очаровало их. От их пения мой ум оцепенел, от музыки сердце мое расслабло. Я нигде не слышал таких голосов; хорошо, что я не вышел из себя от восторга. Браво такому пению!.. Когда все эти девицы вошли за кулисы, концерт окончился. Концерт продолжался до одиннадцати часов, а потом все возвратились по своим домам. У меня не было ума и памяти; у меня поминутно появлялся восторг. Я желал снова посмотреть, чтобы успокоить взволнованное сердце. Одним словом: эту ночь, друзья, до рассвета я не мог заснуть… И в настоящее время на сердце у меня желание еще посмотреть…