Что это такое - Тифлис?
Г. Джегитов. Пир на Кавказе // Библиотека для чтения. 1837, т. 22.
Что это такое, Тифлис?
Да ничего; такой же губернский город, как все прочие, - город с присутственными местами; город, где подписывают журналы, решения, заключения, где очищают бумаги и пускают их за нумерами; где рассматриваются дела, свидетельствуются паспорты, заключаются контракты, торги, условия и различные сделки, - как это может приключиться со всяким городом, отчего он не станет ни знаменитее, ни веселее.
Но физиогномия-то сего города? Неужто в нем или у него нет никакой физиогномии, так же, как и в моем бесподобном или, если хотите, вздорном рассказе?
Физиогномия города - это дело другое! Об ней можно сказать. Тифлис!.. Тифлис!.. Ну, просто это закавказский хан, поддавшийся России: на нем азиатский шалевый халат, русские генеральские эполеты; на бритой голове баранья шапка, на ногах персидские туфли, а через плечо русская лента. Тифлис ни дать ни взять старый азиатский хан, один из тех ханов, которых все вы знаете: к поясу, облитому золотом, привешен у него кинжал с рукоятью, осыпанной драгоценными камнями, - а из-под выкрашенной бороды выглядывает красная шелковая рубашка, переменяемая раз в месяц, как бы ни было знойно лето. Тифлис есть винегрет из Европы и Азии. Вы видите две или три площади, обставленные европейскими зданиями, уже отстроенными, или еще строящимися, или зарождающимися в фундаментах. Но около них ходите осторожно, чтобы не наткнуться на грузинскую саклю, где вместо двери дира в земле, вместо трубы дира в земле, вместо окошка дира в земле. Ночью не советую гулять по Тифлису, как бы ярко ни светил месяц, как бы воздух ни был упоителен, как бы вам ни хотелось вбирать в себя поэзию этого волшебного сияния, этой роскошной стихии: можете провалиться в диру и не перепугать запачканную грузинку, которая дома сбросила с себя чадру, - это белоснежное магическое покрывало азиатки, в котором только урод не покажется красавицей. Тифлис, новый Тифлис, есть город с несколькими прямыми и широкими улицами; эти улицы обставлены сплошными двуэтажными домами, в которых бывает по два и по три магазина, - следствие порто-франко: это город русских; его отстроили русские; тут до их прихода было чистое поле, - чистое по-тамошнему, то есть с множеством оврагов, которыми лезгины прокрадывались и увлекали в плен неосторожных. Но шаг за город русских, улица узкая, где уж не разъедешься, дома как развалины, а развалины как дома. Еще шаг вперед, и слезай с лошади; вы должны идти по ступенькам, высеченным в скале, к которой дома приклеены своими плоскими крышами и возвышаются друг над другом тоже как ступеньки; крыша нижнего дома служит улицей, балконом и чем прикажете для верхнего. Вы лезете по лестнице, и видите сакли одна над другой, выглядывающие как собачьи норы или канурки. Если вам надоело лазить, так спускайтесь вниз, на узкой, душный базар, или на майдан, заваленный фруктами и провонявший черемшою [род дикого чесноку, которого запах еще сильнее, чем нашего]; ступайте в тесно столпившиеся лавки, где найдете всю деятельность и всю промышленность Азии. Тут русский будочник теребит отнекивающегося татарина. Там десятский из туземцев, с своей медной бляхой на груди, тащит за шиворот отбивающегося солдата. Далее мушкатер, иногда в татарской шапке, а каменщик персиянин в солдатской шинели, которые беспорочно выслужили срок за Кавказом, - а это уже много. Гражданский чиновник во фраке толкует по секрету с купцом армянином: об чем? - не наше дело; а его товарищ подхватил из той же лавки молодого сидельца, и в ближнем дуккане, отворенном настежь, по-православному в «кабаке», проделывает с ним Аллах-верды и якши-йоль, что значит: «Бог дал нам его (вино)!» - «Счастливый же ему путь в горло!» О причине этой дружбы спросите у них самих; наконец пьяный денщик шатается и падает в ногах загорелого сына Азии, который делает кейф свой на июльском грузинском солнце, в таком месте, где можно яйцо испечь без огня. Таков Тифлис.
В Тифлисе есть еще серные горячие ванны, или бани, где пируют азиатцы и русские с азиатскими вкусами, а за Тифлисом кругом торчат горы, голые, обнаженные, которые любопытному геологу показывают свои ребра в систематическом порядке пластов. Центр огромного края, который Россия носит под сердцем в исполинском своем теле, до будущего разрешения от бремени, до эпохи, с которой начнется воспитание и учение Грузии, теперешний Тифлис, несмотря на эти бани, есть обыкновенный губернский город русских с местными оттенками края. Прежняя столица Грузинского царства, из которой за тридцать пять лет не смели бы вы высунуть носа, опасаясь лезгинского аркана, кинжала или пули; где все баши, все первостатейные сановники, изволили кушать с базару, иногда под заклад деревень, которыми владели их друзья лезгины, иногда в долг, на честное слово, которого, впрочем, тогда не было в Грузии, по обычаю, перенятому у персиян, а большею частью вместо пишкеша, «подарочка», то есть взятки, - теперь эта столица так безопасна и сыта, как только можно желать в Азии, но несносна во время летнего зноя для всякого порядочного человека, который подвержен испарине. То и дело переменяй белье свое, которого должны вы иметь с собою порядочный запас; иначе напляшетесь, если бы вздумали шить себе здесь рубашки, приличные фешенебельному господину.
Еще о Тифлисе:
• В. С. Кривенко. Очерки Кавказа. I. Поездка на юг России в 1888 году;
• Е. Л. Марков. Очерки Кавказа: Картины кавказской жизни, природы и истории;
• Фотографии Поля Надара (1890).
Что это такое, Тифлис?
Да ничего; такой же губернский город, как все прочие, - город с присутственными местами; город, где подписывают журналы, решения, заключения, где очищают бумаги и пускают их за нумерами; где рассматриваются дела, свидетельствуются паспорты, заключаются контракты, торги, условия и различные сделки, - как это может приключиться со всяким городом, отчего он не станет ни знаменитее, ни веселее.
Но физиогномия-то сего города? Неужто в нем или у него нет никакой физиогномии, так же, как и в моем бесподобном или, если хотите, вздорном рассказе?
Физиогномия города - это дело другое! Об ней можно сказать. Тифлис!.. Тифлис!.. Ну, просто это закавказский хан, поддавшийся России: на нем азиатский шалевый халат, русские генеральские эполеты; на бритой голове баранья шапка, на ногах персидские туфли, а через плечо русская лента. Тифлис ни дать ни взять старый азиатский хан, один из тех ханов, которых все вы знаете: к поясу, облитому золотом, привешен у него кинжал с рукоятью, осыпанной драгоценными камнями, - а из-под выкрашенной бороды выглядывает красная шелковая рубашка, переменяемая раз в месяц, как бы ни было знойно лето. Тифлис есть винегрет из Европы и Азии. Вы видите две или три площади, обставленные европейскими зданиями, уже отстроенными, или еще строящимися, или зарождающимися в фундаментах. Но около них ходите осторожно, чтобы не наткнуться на грузинскую саклю, где вместо двери дира в земле, вместо трубы дира в земле, вместо окошка дира в земле. Ночью не советую гулять по Тифлису, как бы ярко ни светил месяц, как бы воздух ни был упоителен, как бы вам ни хотелось вбирать в себя поэзию этого волшебного сияния, этой роскошной стихии: можете провалиться в диру и не перепугать запачканную грузинку, которая дома сбросила с себя чадру, - это белоснежное магическое покрывало азиатки, в котором только урод не покажется красавицей. Тифлис, новый Тифлис, есть город с несколькими прямыми и широкими улицами; эти улицы обставлены сплошными двуэтажными домами, в которых бывает по два и по три магазина, - следствие порто-франко: это город русских; его отстроили русские; тут до их прихода было чистое поле, - чистое по-тамошнему, то есть с множеством оврагов, которыми лезгины прокрадывались и увлекали в плен неосторожных. Но шаг за город русских, улица узкая, где уж не разъедешься, дома как развалины, а развалины как дома. Еще шаг вперед, и слезай с лошади; вы должны идти по ступенькам, высеченным в скале, к которой дома приклеены своими плоскими крышами и возвышаются друг над другом тоже как ступеньки; крыша нижнего дома служит улицей, балконом и чем прикажете для верхнего. Вы лезете по лестнице, и видите сакли одна над другой, выглядывающие как собачьи норы или канурки. Если вам надоело лазить, так спускайтесь вниз, на узкой, душный базар, или на майдан, заваленный фруктами и провонявший черемшою [род дикого чесноку, которого запах еще сильнее, чем нашего]; ступайте в тесно столпившиеся лавки, где найдете всю деятельность и всю промышленность Азии. Тут русский будочник теребит отнекивающегося татарина. Там десятский из туземцев, с своей медной бляхой на груди, тащит за шиворот отбивающегося солдата. Далее мушкатер, иногда в татарской шапке, а каменщик персиянин в солдатской шинели, которые беспорочно выслужили срок за Кавказом, - а это уже много. Гражданский чиновник во фраке толкует по секрету с купцом армянином: об чем? - не наше дело; а его товарищ подхватил из той же лавки молодого сидельца, и в ближнем дуккане, отворенном настежь, по-православному в «кабаке», проделывает с ним Аллах-верды и якши-йоль, что значит: «Бог дал нам его (вино)!» - «Счастливый же ему путь в горло!» О причине этой дружбы спросите у них самих; наконец пьяный денщик шатается и падает в ногах загорелого сына Азии, который делает кейф свой на июльском грузинском солнце, в таком месте, где можно яйцо испечь без огня. Таков Тифлис.
В Тифлисе есть еще серные горячие ванны, или бани, где пируют азиатцы и русские с азиатскими вкусами, а за Тифлисом кругом торчат горы, голые, обнаженные, которые любопытному геологу показывают свои ребра в систематическом порядке пластов. Центр огромного края, который Россия носит под сердцем в исполинском своем теле, до будущего разрешения от бремени, до эпохи, с которой начнется воспитание и учение Грузии, теперешний Тифлис, несмотря на эти бани, есть обыкновенный губернский город русских с местными оттенками края. Прежняя столица Грузинского царства, из которой за тридцать пять лет не смели бы вы высунуть носа, опасаясь лезгинского аркана, кинжала или пули; где все баши, все первостатейные сановники, изволили кушать с базару, иногда под заклад деревень, которыми владели их друзья лезгины, иногда в долг, на честное слово, которого, впрочем, тогда не было в Грузии, по обычаю, перенятому у персиян, а большею частью вместо пишкеша, «подарочка», то есть взятки, - теперь эта столица так безопасна и сыта, как только можно желать в Азии, но несносна во время летнего зноя для всякого порядочного человека, который подвержен испарине. То и дело переменяй белье свое, которого должны вы иметь с собою порядочный запас; иначе напляшетесь, если бы вздумали шить себе здесь рубашки, приличные фешенебельному господину.
Еще о Тифлисе:
• В. С. Кривенко. Очерки Кавказа. I. Поездка на юг России в 1888 году;
• Е. Л. Марков. Очерки Кавказа: Картины кавказской жизни, природы и истории;
• Фотографии Поля Надара (1890).