В связи с грядущим голодом
Д. Т. В связи с грядущим голодом // Сибирские вопросы, 1911, № 32-33.
Голод в Сибири. Фотогр. снимки с натуры, сделанные в Омске
21 июля 1911 года членом Гос. Думы Дзюбинским. (Источник)
Последствия неурожая в Акмолинской области и соседней с нею Тобольской губернии начинают уже проявляться неотразимой силою гнета на бедном рабочем классе городского и сельского населения.
Умудренные многолетним опытом по своей специальности, омские хлебопромышленники давно уже, еще с ранней весны, усердно принялись за взвинчивание цен на крупчатку всех сортов и так называемую «сеянку» (муку без отрубей).
Необычайно смышленый народ эти омские хлебопромышленники! У них какое-то особенное чутье по части обложения потребителя в критический период трудной жизни удвоенной и утроенной платой на пищевые продукты. На них с полной уверенностью можно положиться в этом отношении: не прозевают убить копеечку; воспользуются всякими случаями, высчитают все с математической точностью до мельчайших дробей.
В конце мая у них уже появился зуд насчет прибавки. Видят - нет дождя, началась засуха. Что тут долго раздумывать: валяй, накидывай!
Набросили сначала пятиалтынный на пуд. Немного погодя видят - мало. Еще набросили гривенничек. Засуха, к их благополучию, продолжается.
Не успел обыватель, что называется, трех перечесть, как его уже «облагодетельствовали» хлебопромышленники повышением цены на полтинник на пуд. Это - в городе, где всякие муниципалитеты, администрация, охраняющие интересы граждан. А в деревнях, с накладными расходами за перевозку, повышение цены на крупчатку увеличилось процентов на 26 и значительно более: до 75 в зависимости от расстояния и степени развития аппетитов у местных мелких торгашей, по преимуществу завзятых кулаков, у которых, по своеобразному выражению народа, «давно крест на шее порвался».
Омское городское управление, по преимуществу состоящее из крупных коммерсантов, частью хлебопромышленников-спекулянтов, и солидарных с ними чиновников, во главе с переменившим мундир советника областного правления на костюм лорд-мэра, по нынешним временам почти не отличающийся от чиновничьего, не принимает никаких мер к ограничению хлебопромышленной монополии. Ассигнование 50.000 руб. на одном из думских заседаний на борьбу с повышением цен на муку представляет каплю в океане бедствия.
Про деятельность администрации в этом направлении известно только, что она организует закупку и заготовку сена для снабжения сельского населения. Об этом шли дебаты на съезде маслоделов и деятелей по молочному хозяйству, продолжавшемся с 10 по 17 июля. Свои платонические пожелания об обеспечении сельского населения сеном для скота съезд присоединил к возбужденному раньше ходатайству по сему предмету Омским биржевым комитетом. К концу съезда Министерством землеустройства и земледелия ассигновано Переселенческому управлению Омского района 2.700.000 руб. на заготовку сена для всей Западной Сибири. По имеющимся сведениям о количестве скота и необходимости расхода на заготовку продуктов для прокорма его, ассигнованных средств недостаточно даже на один Тюкалинский уезд Тобольской губернии. Нужно полагать, что помощь населению в этом отношении будет слишком проблематична. И сейчас уже получаются отовсюду печальные сведения. В соседнем с Омском Тюкалинском уезде констатировано уже несколько случаев падежа скота от бескормицы, сейчас уже стало нечего есть скотине на полях: все выгорело, все обратилось в какую-то бесплодную пустыню. Из желудков павшего скота от истощения вынимают комьями землю!
Вторая половина июля ознаменовалась сплошными дождями, переходившими иногда в ливни. Дождь лил изо дня в день почти беспрерывно.
Скошенная трава по низким местам, логам, болотам, опушкам озер должна неминуемо сгнить и пропасть. Сохранившиеся кое-где от засухи клочки снятого сейчас хлеба ожидает та же судьба, что и скошенную на сено траву. В результате двойной голод: самим нечего есть и скотину нечем кормить!
Довольно печальная картина начавшегося уже голода была изображена 24 июля на заседании Омского отдела Общества изучения Сибири членом Государственной Думы В. И. Дзюбинским.
В Курганском и Ишимском уездах Тобольской губернии и в некоторых уездах Акмолинской области ему приходилось наблюдать в полном смысле ужасы критического положения, граничащие с паникой крестьян, разбегающихся из деревень «куда глаза глядят». Дело дошло до того, что крестьяне распродают начисто свой «скот и живот», заколачивают избы и отправляются неведомо куда: или в поиски заработков, или на хлебородные места.
В Омске В. И. Дзюбинский показывал фотографический снимок членов крестьянской семьи, с весны еще продавшей последних двух лошадей и коров, и сейчас оставшейся без куска хлеба. Все имущество их уложено на небольшую тележку, которая перевозится на собственном горбу членов обнищавшей семьи. Фотография снята в момент падения восьмилетнего мальчика, запряженного впристяжку, от усталости и непосильной тяжести.
Второй снимок изображает крестьян пос. Дмитриевского, поставленных в необходимость употреблять вместо чая - лабазник и вместо хлеба - лебеду.
Не так страшен неурожай хлеба, как неурожай трав. Хлеба могут подвезти разные «благодетели». Об этом можно не заботиться. Они сами позаботятся о своих карманах.
Западно-сибирское население вообще и в частности Акмолинская область и Тобольская губерния все средства к жизни извлекает из скотоводства. Рогатый скот у крестьян за последние годы представляет самое главное достояние их. Органическая связь скотоводства с развитием маслоделия сама по себе представляет ту твердую основу современной крестьянской жизни, на которой зиждется все крестьянское благополучие. Не будет этой основы - экономическое состояние крестьян окончательно рушится на продолжительное время. Поправить его вскоре будет невозможно.
А дело идет именно к разрушению. Скот распродается за бесценок. Жизнь в деревне становится невозможной. Кадры нищенствующих растут с необычайной быстротой. И это решительно никого не беспокоит. Дожили до того, что народное бедствие обратилось в обычное хроническое явление! В Акмолинской области еще с весны 1911 г. начался тиф, захвативший сотни поселков. Питательные пункты в них из временных обратились в постоянные.
В Тобольской губернии полиция до последнего времени проявляла особенную энергию по продаже скота за податную недоимку, невзирая на ужасы грядущего голода. Для нее, конечно, народное горе не имеет ровно никакого значения, раз получилось предписание высшего начальства.
Зернохранилище в г. Омске. Приемка хлеба, поступившего
в возврат ссуд. Фото Переселенческого управления
Официальный отчет о борьбе с последствиями неурожая - в «Обзоре Акмолинской области за 1911 год».
См. также:
• Ходоки без ссуд;
• Н. Сурин. Среди сибирских дельцов.
Голод в Сибири. Фотогр. снимки с натуры, сделанные в Омске
21 июля 1911 года членом Гос. Думы Дзюбинским. (Источник)
Последствия неурожая в Акмолинской области и соседней с нею Тобольской губернии начинают уже проявляться неотразимой силою гнета на бедном рабочем классе городского и сельского населения.
Умудренные многолетним опытом по своей специальности, омские хлебопромышленники давно уже, еще с ранней весны, усердно принялись за взвинчивание цен на крупчатку всех сортов и так называемую «сеянку» (муку без отрубей).
Необычайно смышленый народ эти омские хлебопромышленники! У них какое-то особенное чутье по части обложения потребителя в критический период трудной жизни удвоенной и утроенной платой на пищевые продукты. На них с полной уверенностью можно положиться в этом отношении: не прозевают убить копеечку; воспользуются всякими случаями, высчитают все с математической точностью до мельчайших дробей.
В конце мая у них уже появился зуд насчет прибавки. Видят - нет дождя, началась засуха. Что тут долго раздумывать: валяй, накидывай!
Набросили сначала пятиалтынный на пуд. Немного погодя видят - мало. Еще набросили гривенничек. Засуха, к их благополучию, продолжается.
Не успел обыватель, что называется, трех перечесть, как его уже «облагодетельствовали» хлебопромышленники повышением цены на полтинник на пуд. Это - в городе, где всякие муниципалитеты, администрация, охраняющие интересы граждан. А в деревнях, с накладными расходами за перевозку, повышение цены на крупчатку увеличилось процентов на 26 и значительно более: до 75 в зависимости от расстояния и степени развития аппетитов у местных мелких торгашей, по преимуществу завзятых кулаков, у которых, по своеобразному выражению народа, «давно крест на шее порвался».
Омское городское управление, по преимуществу состоящее из крупных коммерсантов, частью хлебопромышленников-спекулянтов, и солидарных с ними чиновников, во главе с переменившим мундир советника областного правления на костюм лорд-мэра, по нынешним временам почти не отличающийся от чиновничьего, не принимает никаких мер к ограничению хлебопромышленной монополии. Ассигнование 50.000 руб. на одном из думских заседаний на борьбу с повышением цен на муку представляет каплю в океане бедствия.
Про деятельность администрации в этом направлении известно только, что она организует закупку и заготовку сена для снабжения сельского населения. Об этом шли дебаты на съезде маслоделов и деятелей по молочному хозяйству, продолжавшемся с 10 по 17 июля. Свои платонические пожелания об обеспечении сельского населения сеном для скота съезд присоединил к возбужденному раньше ходатайству по сему предмету Омским биржевым комитетом. К концу съезда Министерством землеустройства и земледелия ассигновано Переселенческому управлению Омского района 2.700.000 руб. на заготовку сена для всей Западной Сибири. По имеющимся сведениям о количестве скота и необходимости расхода на заготовку продуктов для прокорма его, ассигнованных средств недостаточно даже на один Тюкалинский уезд Тобольской губернии. Нужно полагать, что помощь населению в этом отношении будет слишком проблематична. И сейчас уже получаются отовсюду печальные сведения. В соседнем с Омском Тюкалинском уезде констатировано уже несколько случаев падежа скота от бескормицы, сейчас уже стало нечего есть скотине на полях: все выгорело, все обратилось в какую-то бесплодную пустыню. Из желудков павшего скота от истощения вынимают комьями землю!
Вторая половина июля ознаменовалась сплошными дождями, переходившими иногда в ливни. Дождь лил изо дня в день почти беспрерывно.
Скошенная трава по низким местам, логам, болотам, опушкам озер должна неминуемо сгнить и пропасть. Сохранившиеся кое-где от засухи клочки снятого сейчас хлеба ожидает та же судьба, что и скошенную на сено траву. В результате двойной голод: самим нечего есть и скотину нечем кормить!
Довольно печальная картина начавшегося уже голода была изображена 24 июля на заседании Омского отдела Общества изучения Сибири членом Государственной Думы В. И. Дзюбинским.
В Курганском и Ишимском уездах Тобольской губернии и в некоторых уездах Акмолинской области ему приходилось наблюдать в полном смысле ужасы критического положения, граничащие с паникой крестьян, разбегающихся из деревень «куда глаза глядят». Дело дошло до того, что крестьяне распродают начисто свой «скот и живот», заколачивают избы и отправляются неведомо куда: или в поиски заработков, или на хлебородные места.
В Омске В. И. Дзюбинский показывал фотографический снимок членов крестьянской семьи, с весны еще продавшей последних двух лошадей и коров, и сейчас оставшейся без куска хлеба. Все имущество их уложено на небольшую тележку, которая перевозится на собственном горбу членов обнищавшей семьи. Фотография снята в момент падения восьмилетнего мальчика, запряженного впристяжку, от усталости и непосильной тяжести.
Второй снимок изображает крестьян пос. Дмитриевского, поставленных в необходимость употреблять вместо чая - лабазник и вместо хлеба - лебеду.
Не так страшен неурожай хлеба, как неурожай трав. Хлеба могут подвезти разные «благодетели». Об этом можно не заботиться. Они сами позаботятся о своих карманах.
Западно-сибирское население вообще и в частности Акмолинская область и Тобольская губерния все средства к жизни извлекает из скотоводства. Рогатый скот у крестьян за последние годы представляет самое главное достояние их. Органическая связь скотоводства с развитием маслоделия сама по себе представляет ту твердую основу современной крестьянской жизни, на которой зиждется все крестьянское благополучие. Не будет этой основы - экономическое состояние крестьян окончательно рушится на продолжительное время. Поправить его вскоре будет невозможно.
А дело идет именно к разрушению. Скот распродается за бесценок. Жизнь в деревне становится невозможной. Кадры нищенствующих растут с необычайной быстротой. И это решительно никого не беспокоит. Дожили до того, что народное бедствие обратилось в обычное хроническое явление! В Акмолинской области еще с весны 1911 г. начался тиф, захвативший сотни поселков. Питательные пункты в них из временных обратились в постоянные.
В Тобольской губернии полиция до последнего времени проявляла особенную энергию по продаже скота за податную недоимку, невзирая на ужасы грядущего голода. Для нее, конечно, народное горе не имеет ровно никакого значения, раз получилось предписание высшего начальства.
Зернохранилище в г. Омске. Приемка хлеба, поступившего
в возврат ссуд. Фото Переселенческого управления
Официальный отчет о борьбе с последствиями неурожая - в «Обзоре Акмолинской области за 1911 год».
См. также:
• Ходоки без ссуд;
• Н. Сурин. Среди сибирских дельцов.