Мой архив. Интервью с Сашуром Калашяном. Часть 1
А этим интервью я особенно горжусь. Во-первых, это была ценная встреча и очень интересная работа. А во-вторых, в 2007 году Мемориальному комплексу жертв Геноцида армян исполнялось 40 лет и в СМИ было много интервью с Сашуром Калашяном. Но наше получилось самым полным и иллюстрированным)).
Интервью записано в Ереване, в феврале 2008 года. Опубликовано на сайте HayLife.ru в марте 2008 года (сайта, увы, уже нет).
Интервью Сашура Калашяна - архитектора, автора Мемориального комплекса Геноцида армян в Ереване Интернет сообществу mso-ansi-language:EN-US">HayLife
Сашур Грайрович, прежде всего, позвольте Вас поздравить с вручением Вам памятной медали Музея-института Геноцида армян и поблагодарить Вас за Ваш талант и за то, что Вы создали памятник, ставший символом памяти.
Благодарю. Я в шутку иногда говорю, что это было давно и может быть даже не правда.
Правда! Расскажите, пожалуйста, о Вашей работе над Мемориалом с момента объявления конкурса.
Было это в 1965 году, в период Оттепели, когда многое, что было запрещено (а запрещено было очень многое - и в политическом плане, и в социальном, и в национальном, - для всех, не только для армян), начало возрождаться. Тема Геноцида армян в те времена была одной из закрытых, и наше поколение знало о нем лишь понаслышке. Старшее поколение же молчало, потому что так было положено - говорить об этом было нельзя, это надо было забыть. Для тех же, кто вспоминал и ворошил прошлое, в Сибири всегда находилось место. Оттепель подействовала положительно, и многие начали чуть слышно, боязливо, но высказываться. В основном это были писатели, историки, которые были наиболее причастны к теме Геноцида и, в силу своей профессии, не могли умалчивать о нем. Правда, сначала они говорили об этом робко, но со временем все больше раскрывались.
В 1964 году, на одном из заседаний в Союзе архитекторов Армении, впервые для меня прозвучало выступление одного из наших старейшин, известного архитектора Рафаэля Исраеляна, сказавшего: «Товарищи, я хочу напомнить, что приближается дата 50-летия геноцида армян, и нам, архитекторам, нельзя оставаться в стороне от этого события, необходимо что-то предпринять для его увековечивания». Слова эти не прозвучали впустую. Месяца через два нам с Артуром Тарханяном предложили принять участие в негласном конкурсе, организованном руководством республики, в целях уяснения возможного облика гипотетического Мемориала. Как выяснилось позже, то же было предложено одновременно нескольким ведущим архитекторским группам Республики.
Чтобы понять, как нам выполнить Мемориал, надо было, прежде всего, ознакомиться с историей событий полувековой давности. В поисках литературы я набрел в отцовской библиотеке на русскоязычный однотомник историка Нерсесяна, озаглавленный «Геноцид армян в Османской Империи». Мы с волнением стали зачитываться и с каждой новой страницей книги впадали в оцепенение от ужаса. Содеянное никак не укладывалось в нашем воображении... Стало ясно, что никакими повествовательно-изобразительными средствами искусства, будь то живопись или скульптура, отобразить весь ужас содеянного практически невозможно в силу фрагментарности этих средств. От эскиза к эскизу мы проникались уверенностью, что решение проблемы кроется в абстрагированном отображении Трагедии, путем создания некоей «скорбной» архитектурной атмосферы, с таким же скорбным музыкальным наполнением и с минимальным использованием средств изобразительного искусства.
Эскизный вариант, который в итоге мы представили на ознакомление правительству, приведен на фото ниже.
В этом варианте мы предлагали трактовку Мемориала в виде обширной прямоугольной мощеной площадки, в которой вырублена глубокая траншея в форме григорианского креста. Процедура посещения Мемориала предусматривала лестничный спуск в траншею на глубину порядка шести метров, возложение цветов в алтарном конце креста и выход наружу через боковые крылья креста. Идея заключалась в создании некоего замкнутого пространства с имитацией искусственного пути в потусторонний мир, в желании как бы соотнестись с истерзанными душами невинных жертв. Для сгущения красок поверхности боковых стен траншеи должны были быть покрыты тематическими барельефными изображениями массовых истязаний, сопровождаемые тревожным набатным звоном колокольни, установленной над центром креста.
Была также идея установки скульптурной композиции конника, - эпической фигуры воина, взывающего к мести.
Такова была общая концепция первоначального варианта. Жути в ней было много, много было и отчаяния. Как стало ясно чуть позже, жуть и отчаяние проявились и в других проектных предложениях приглашенных творческих групп. Обсуждение представленных проектных предложений состоялось в последних числах декабря 1964-го года у тогдашнего председателя Совета министров Армении Антона Кочиняна, в присутствии корифеев науки и культуры, видных партийных и общественных деятелей Республики, а также всех задействованных авторских групп. В результате оживленного обсуждения работ, руководство пришло к единодушному мнению, что наряду с Трагедией, Мемориал должен отобразить непоколебимую волю к Жизни, к Возрождению. Именно с такой формулировкой и было дано архитектурное задание в январе 1965-го года, и объявлен официальный открытый республиканский конкурс на лучшее проектное предложение по созданию Мемориала, на который мы в содружестве с архитектором А.Тарханяном разработали и представили иной вариант архитектурного решения.
Интервью записано в Ереване, в феврале 2008 года. Опубликовано на сайте HayLife.ru в марте 2008 года (сайта, увы, уже нет).
Интервью Сашура Калашяна - архитектора, автора Мемориального комплекса Геноцида армян в Ереване Интернет сообществу mso-ansi-language:EN-US">HayLife
Сашур Грайрович, прежде всего, позвольте Вас поздравить с вручением Вам памятной медали Музея-института Геноцида армян и поблагодарить Вас за Ваш талант и за то, что Вы создали памятник, ставший символом памяти.
Благодарю. Я в шутку иногда говорю, что это было давно и может быть даже не правда.
Правда! Расскажите, пожалуйста, о Вашей работе над Мемориалом с момента объявления конкурса.
Было это в 1965 году, в период Оттепели, когда многое, что было запрещено (а запрещено было очень многое - и в политическом плане, и в социальном, и в национальном, - для всех, не только для армян), начало возрождаться. Тема Геноцида армян в те времена была одной из закрытых, и наше поколение знало о нем лишь понаслышке. Старшее поколение же молчало, потому что так было положено - говорить об этом было нельзя, это надо было забыть. Для тех же, кто вспоминал и ворошил прошлое, в Сибири всегда находилось место. Оттепель подействовала положительно, и многие начали чуть слышно, боязливо, но высказываться. В основном это были писатели, историки, которые были наиболее причастны к теме Геноцида и, в силу своей профессии, не могли умалчивать о нем. Правда, сначала они говорили об этом робко, но со временем все больше раскрывались.
В 1964 году, на одном из заседаний в Союзе архитекторов Армении, впервые для меня прозвучало выступление одного из наших старейшин, известного архитектора Рафаэля Исраеляна, сказавшего: «Товарищи, я хочу напомнить, что приближается дата 50-летия геноцида армян, и нам, архитекторам, нельзя оставаться в стороне от этого события, необходимо что-то предпринять для его увековечивания». Слова эти не прозвучали впустую. Месяца через два нам с Артуром Тарханяном предложили принять участие в негласном конкурсе, организованном руководством республики, в целях уяснения возможного облика гипотетического Мемориала. Как выяснилось позже, то же было предложено одновременно нескольким ведущим архитекторским группам Республики.
Чтобы понять, как нам выполнить Мемориал, надо было, прежде всего, ознакомиться с историей событий полувековой давности. В поисках литературы я набрел в отцовской библиотеке на русскоязычный однотомник историка Нерсесяна, озаглавленный «Геноцид армян в Османской Империи». Мы с волнением стали зачитываться и с каждой новой страницей книги впадали в оцепенение от ужаса. Содеянное никак не укладывалось в нашем воображении... Стало ясно, что никакими повествовательно-изобразительными средствами искусства, будь то живопись или скульптура, отобразить весь ужас содеянного практически невозможно в силу фрагментарности этих средств. От эскиза к эскизу мы проникались уверенностью, что решение проблемы кроется в абстрагированном отображении Трагедии, путем создания некоей «скорбной» архитектурной атмосферы, с таким же скорбным музыкальным наполнением и с минимальным использованием средств изобразительного искусства.
Эскизный вариант, который в итоге мы представили на ознакомление правительству, приведен на фото ниже.
В этом варианте мы предлагали трактовку Мемориала в виде обширной прямоугольной мощеной площадки, в которой вырублена глубокая траншея в форме григорианского креста. Процедура посещения Мемориала предусматривала лестничный спуск в траншею на глубину порядка шести метров, возложение цветов в алтарном конце креста и выход наружу через боковые крылья креста. Идея заключалась в создании некоего замкнутого пространства с имитацией искусственного пути в потусторонний мир, в желании как бы соотнестись с истерзанными душами невинных жертв. Для сгущения красок поверхности боковых стен траншеи должны были быть покрыты тематическими барельефными изображениями массовых истязаний, сопровождаемые тревожным набатным звоном колокольни, установленной над центром креста.
Была также идея установки скульптурной композиции конника, - эпической фигуры воина, взывающего к мести.
Такова была общая концепция первоначального варианта. Жути в ней было много, много было и отчаяния. Как стало ясно чуть позже, жуть и отчаяние проявились и в других проектных предложениях приглашенных творческих групп. Обсуждение представленных проектных предложений состоялось в последних числах декабря 1964-го года у тогдашнего председателя Совета министров Армении Антона Кочиняна, в присутствии корифеев науки и культуры, видных партийных и общественных деятелей Республики, а также всех задействованных авторских групп. В результате оживленного обсуждения работ, руководство пришло к единодушному мнению, что наряду с Трагедией, Мемориал должен отобразить непоколебимую волю к Жизни, к Возрождению. Именно с такой формулировкой и было дано архитектурное задание в январе 1965-го года, и объявлен официальный открытый республиканский конкурс на лучшее проектное предложение по созданию Мемориала, на который мы в содружестве с архитектором А.Тарханяном разработали и представили иной вариант архитектурного решения.