О свидомых русских Малороссии.
Как сообщается на сайте украинского МИДа, накануне, 17 марта, директор департамента информационной политики министерства Евгений Перебыйнис заявил, что сегодня на территории Украины проживают только четыре "коренных народа, этногенез которых связан именно с территорией Украины" - это украинцы, крымские татары, караимы и крымчаки. "Остальные национальные меньшинства Украины являются диаспорами народов", - сказал Перебыйнис.
В украинском МИДе утверждают, что русские "имеют небольшие ареалы компактного проживания на периферии украинской этнической территории". В связи с этим, отмечается в сообщении ведомства, референдум в Крыму был незаконен: его могли проводить только коренные народы.
Увидела информацию здесь: http://skif-tag.livejournal.com/ ( причем данный блогер изначально стоял на позиции невмешательства в конфликт на Украине).
Образец современного исскуства Украины
Видно пора называть вещи своими именами. На Украине, начиная с 1917 года проводилась жидобольшивиками насильственная украинизация, и выдавливание русского населения с плодородных земель, с районов развитой промышленности ( Донбасс), районов экономического чуда Царской России.
Русское население земель, которые сейчас называются Украиной, составляло 90 (ДЕВЯНОСТО)%
Уже в первых своих актах, касавшихся Малороссии, большевики недвусмысленно заявили о полной поддержке украинского самостийничества, правда, в его коммунистической упаковке.
28 декабря 1919 г Ленин написал «Письмо к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным». В нем он провозглашал готовность своей партии идти на максимальные уступки «украинцам»: «…мы, великорусские коммунисты, должны быть уступчивы при разногласиях с украинскими коммунистами-большевиками и боротьбистами, если разногласия касаются государственной независимости Украины, форм ее союза с Россией, вообще национального вопроса».
Это жид себя называл ВЕЛИКОРУССКИМ КОММУНИСТОМ! Так что, мои дорогие русские братья, это от Вас должны бандеровцы защищать памятники Ленину, а не Вы от них....
Поэтому, как гласила «Резолюция ЦК РКП (б) о Советской власти на Украине» (2 декабря 1919 г.), все должностные лица советских учреждений должны в обязательном порядке овладеть «мовою».
Подобная позиция убежденных «интернационалистов» (евреев), адептов «мировой революции» и окончательного искоренения любых «наций» вызывала поначалу немалое удивление, причем не только местных малороссийских партработников, но даже у некоторых «столпов» международного коммунистического движения.
Известная немецкая и польская социал-демократка, впоследствии - одна из основательниц коммунистической партии в Германии, Роза Люксембург в специальной статье о революции в России, написанной сразу после заключения большевиками Брестского мира и оккупации немцами Малороссии, отмечала:«Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентов, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. Буквально так, как если бы в одно прекрасное утро жители «Ватерканте» (побережье Северного моря, где население говорило на нижненемецком диалекте. - СР.) вслед за Фрицем Рейтером (писателем, писавшем на том же диалекте. - СР.) захотели бы образовать новую нижненемецкую нацию и основать самостоятельное государство! И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т.д. Первоначальной шутке они придали значимость, пока эта шутка не превратилась в самую серьезную реальность, впрочем не в серьезное национальное движение, которое, как и прежде, не имеет корней, но в вывеску и знамя для собирания сил контрреволюции! Из этого пустого яйца в Бресте вылезли германские штыки».
Надеюсь, читающие пост помнят, что славянское племя укров, под которых и причесывали всю Малороссию, жило на территории переходившей от Австровенгрии, к Германии и Польше. Украинский проект, это попытка расширения территорий за счет земель Малороссии.
Таким образом, Р Люксембург открыто возлагала ответственность за немецкую оккупацию Малороссии в 1918 г. на большевиков (евреев). Те ознакомились с ее мнением, но от поддержки виртуальной «украинской нации», «причуды нескольких университетских профессоров и студентов», не отказались. Напротив, провозгласили ее официальной политикой нового режима, переименовав Малороссию в «Украинскую Советскую Социалистическую Республику» (УССР) и поставив дело украинизации края на государственную основу.
При этом насаждать ее они стали с неслыханной жестокостью.
Сразу же после захвата Киева большевистской ЧК были уничтожены те Русские деятели, которые последовательно боролись против украинства. В телеграмме представителя Всероссийского центра в Киеве Федоровского от 20 мая 1919 г., адресованной в «Наркомпрос Наркому Покровскому. Копия: Кремль, Горбунову», сообщалось: «Чрезвычайка расстреляла через двадцать четыре часа после ареста профессоров Флоринского, Зилова физика и Армашевского минеролога. Последние два старика около семидесяти лет. Надо положить конец произвольным расстрелам научных и технических сил… Высшая школа здесь на задворках, управляют ею мальчики комиссары».
Федоровский полагал, вероятно, что все дело в произволе «мальчиков комиссаров», а между тем они действовали строго в соответствии с указаниями, полученными сверху.
Так, в протоколе Особой комиссии Киевской ЧК от 19 мая 1919 г. напротив искаженной фамилии «Армашевский Петр Яковлевич» (в документе: Аркашевский) значится постановление: «Применить высшую меру на казания, известив предварительно т. Раковского». То есть «доложить об исполнении» следовало украинскому Совету Народных Комиссаров, председателем которого на тот момент и являлся Х.Г.Раковский (1873-1941). В том же списке на уничтожение - «Щеголев Сергей», автор широко известных книг об украинском сепаратизме, приговоренный к «высшим мерам наказания» и конфискации наличных денег.
Вслед за ликвидацией противников украинского сепаратизма, коммунистическая власть принялась за навязывание Малороссии украинского новояза.
21 сентября 1920 г. Совнарком УССР принял Постановление о введении украинского «языка» в школах и советских учреждениях республики. Постановление особо настаивало на «изучении» его во всех «учреждениях по подготовке работников просвещения». Государственному издательству вменялось в обязанность «озаботиться изданием… достаточного количества учебных пособий на украинском языке, равно как художественной литературы и всех прочих изданий», популярной и пропагандистской литературы. Исполкомы в обязательном порядке должны были издавать в каждом губернском городе «не менее одной украинской газеты». Во всех губернских и уездных городах должны были создаваться вечерние школы для обучения украинскому языку советских служащих.
При этом коммунисты сразу дали понять, что и в деле украинизации Малороссии не остановятся ни перед чем, включая открытое насилие и террор (в том числе Голодомор).
ГОЛОДОМОР БЫЛ ПРОИЗВЕДЕН В ОТНОШЕНИИ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ, т.к. украинского практически еще не было!!!
Завершение Гражданской войны придало новый импульс украинизаторским усилиям коммунистов. «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа», - очертил задание председатель Совета Народных Комиссаров УССР Влас Чубарь.
Т.е. широкие массы "украинского народа" украинского языка не знали!!!
Следовало выбить из населения Малороссии русское национальное сознание и его материальное выражение - русский язык.
С этой целью 1 августа 1923 г. было принято Постановление Всеукраинского ЦИК и Совнаркома УССР «О мерах по обеспечению равноправия языков и о содействии в развитии украинского языка». Декларировавшееся «равноправие языков», разумеется, являлось не более чем дымовой завесой, призванной скрыть истинную цель развернувшейся кампании: объявление тотальной войны русскому языку и русской культуре. В Постановлении откровенно говорилось, что «признававшееся до сих пор формальное равенство между двумя наиболее распространенными на Украине языками - украинским и русским - недостаточно», ибо «жизнь, как показал опыт, приводит к фактическому преобладанию русского языка».
Задействованными оказались все возможные структуры власти, от законодательных до карательных.
А сверху продолжали сыпаться грозные циркуляры.
30 апреля 1925 г. вышло новое Постановление ЦИК и Совнаркома УССР, предписывавшее всем государственным учреждениям и государственным торгово-промышленным предприятиям перейти на украинское делопроизводство не позднее 1 января 1926 года. Этим же Постановлением на рабоче-крестьянскую инспекцию возлагалась обязанность проведения периодических проверок украинизации советского аппарата.
6 июля 1927 г. очередное Постановление, которое не только повторяло требование о ведении всего делопроизводства на «мове», но и обязывало руководителей предприятий и учреждений увольнять без предупреждения и выходного пособия всех сотрудников, не выучивших украинский язык в установленные сроки или настроенных против украинизации, то есть таким образом все граждане, не знающие украинской быдломовы оставались без всяких средств существования и им грозила голодная смерть.
Украинизация прессы достигла в 1930 г. 68,8%, а в 1932 г. эта цифра поднялась до 87,5%.
Украинские книги в общей массе книжной продукции составляли в 1925-1926 гг. - 45,8%, в 1927-1928 гг. - 53,9%. В 1931г. - 76,9%.
В 1931 г. в УССР было 66 украинских, 12 еврейских и только 9 русских стационарных театров.
К 1927 г. 82% школ УССР были украинизированы, 76% от общего числа учащихся посещали украинские школы.
«Мова», с довольством отмечает в это время украинизатор-языковед Алексей Синявский, «из языка жменьки полулегальной интеллигенции до Октябрьской революции волей этой последней становится органом государственной жизни страны».
Вновь создаваемый язык (мова) мог быть понятен только при знании польского!.. (как не вспомнить, что проект "Украина" это попытка Польщи поживиться за счет Малороссии!!!). Этот язык стал мало похож на Язык Шевченко, которым столь восхищалась русская интеллигенция, введя моду на малороссикий народный стиль.
Впрочем, действительность оказалась не такой податливой, как хотелось бы украинским коммунистам. «Тип «малоросса» не умер и до сих пор на Украине», - негодовал «щирый украинец» В.Г. Коряк (еврей Блумштейн). «Презренный шкурнический тип малоросса, который… бравирует своим безразличным отношением ко всему украинскому и готов всегда оплевать его», - постоянно клеймил и А.Я. Шумский, нарком просвещения УССР в 1924-1927 гг..
Действительно, «косный и отсталый» малороссийкий народ никак не желал поддаваться украинской дрессировке, упорно держась за свой родной русский язык. «Украинская литература широко не идет, приходится силой распространять ее», - жаловался на I Всеукраинском учительском съезде (1925) делегат Киевской губернии. Но и принуждение мало помогало.
На Украине самой распространённой стала пословица: "Не учи Иванушка украинскую быдломову - предателем станешь"
В 1924 г. в ЦИК СССР пришло письмо, авторы которого подписались как «инструктор Степашко-украинец, зав.конторой Гвоздя-белорус»
Категорически выступая против присоединения к УССР ряда пограничных территорий РСФСР, население которых официально было признано «украинцами», они в обоснование своего мнения приводили следующий красноречивый факт: «Когда весной в этом году в городе Серединой Буде Черниговской губернии было получено предписание ввести с 1 августа украинский язык, все всполошились. Бросились искать украинцев, могущих хотя бы чему-нибудь научить по-украински. Нет никого. Наконец, нашли кого-то, но оказался исключенным из профсоюза, как чуждый элемент. Пришлось пойти на поклон - предложить принять вновь его в профсоюз - учи только»…
Чтобы восполнить острую нехватку «украинцев», решили начать завозить их из Галиции.
Бывший австрийский агент, высокопоставленный масон и заклятый враг России Грушевский охотно откликнулся на приглашение и в 1924 г. прибыл в УССР. Но это стало лишь первым шагом на пути массового завоза галичан в республику.
6 августа 1925 г. комиссия по украинизации Политбюро ЦК КП(б)У специально рассмотрела вопрос об использовании «украинцев» из Восточной Галиции. Было решено выявить «все способные к работе силы и использовать их» в УССР.
Уже к концу 1925 г. в республике орудовала многотысячная армия галицких «янычар», подготовленных еще при австрийском императоре Франце-Иосифе, и с каждым месяцем число их увеличивалось. В 1926 г. приехал «украинский географ» С.Л. Рудницкий, в 1927 - «украинский историк» М.М. Лозинский.
В одном из своих писем Грушевский сообщал, что в УССР из Галиции переехало около 50 тыс. человек (неруси), многие с женами и семьями, молодые люди и мужчины. Вся эта заезжая публика (нерусь) сразу же заняла теплые местечки во множестве бюрократических государственных структур и в руководстве УССР, занимавшихся украинизацией Малороссии.
Заезжие украинизаторы весьма высоко оценивали политику коммунистов в Малороссии. Грушевский, например, в письме одному из своих соратников восторженно писал: «Я здесь, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 г.».
«Галицкое москвофильство - корень графов Бобринских, епископов Евлогиев, русской черной сотни - необходимо уничтожить. И сделать это нужно как можно быстрее», - формулировал задание главный идеолог КП(б)У А. А.Хвыля (еврей Олинтер).
Истинную цель жидовской украинизации ее противники описывали так : «Вот уже десять лет коммунисты не за страх, а за совесть украинизируют Малороссию, чтобы таким образом парализовать нормальный рост общерусской культуры и тем самым противодействовать росту общерусского национального сознания. Бесконечными экспериментами в области творения украинской культуры они измучили и до смерти надоели малорусскому народу».
Комиссия ЦКК ВКП(б), обследовавшая практику проведения национальной политики в УССР в 1928 г., вынуждена была признать наличие объективных факторов, существенно затруднявших украинизацию партийных и государственных учреждений. Прежде всего, незавершенность формирования украинского новояза (быдломовы): «Несколько раз менялась грамматика, и лица, раз уже сдавшие экзамен по украинскому языку, снова подвергались испытанию». Кроме того, «для большинства госслужащих украинский язык (мова) все еще является языком официальным, которым пользуются лишь в стенах учреждений и то, главным образом, для составления «бумаг». Разговорным же языком вне стен учреждения, но зачастую и в самом учреждении, для многих все еще является русский язык».
Отток русскоязычных квалифицированных кадров, не желающих изучать суррогатный новояз, понижал уровень трудовых кадров, беспокоило жидобольшивиков, тем более, что приходившая на смену старой интеллигенции новая, уже подвергшаяся украинизации, была «гораздо более слабая и числом и умением».
Наряду с такого рода пассивными формами протеста против украинизации, власть натолкнулась и на явное сопротивление ей со стороны населения Малороссии. Группа беспартийных с Малороссии (58 человек) в своем приветствии XIII съезду РКП(б) (1924), жалуясь на низкие темпы украинизации в южных губерниях Украины (Донецкой, Екатеринославской и Одесской), приводила примеры неуважительного отношения к украинскому языку (быдломове) со стороны госслужащих этих регионов. Когда к последним авторы письма обращались на «мове», то в ответ слышали: «Потрудитесь говорить на понятном языке, а не на турецком».
В резолюции оргбюро ЦК КП(б)У, составленной в 1929 г. и снабженной грифом «совершенно секретно», отмечалось резко негативное восприятие украинизации в среде рабочих и инженерно-технических работников промышленных регионов УССР, особенно Донбасса.
Впрочем, то же неприятие украинизации было характерно и для большинства крестьян. В своем письме в ЦК Компартии Украины рабочий-партиец из Луганска писал следующее: «Убежден, что 50% крестьянства Украины не понимает этого украинского языка, другая половина, если и понимает, то все же хуже, чем русский язык… Тогда зачем такое угощение для крестьян?».
Теперь Вы понимаете, что на "Украине" украинцев не было, были малороссы, говорившие на русском языке+народная самобытность крестьян ( малоросское диалект русского языка), тот самый, на котором до сих пор говорят в русской глубинке.
Многочисленные жалобы, обращения и открыто выражаемое массовое недовольство лишь подстегнули их к еще большему ужесточению политики украинизации. Еврей Лазарь Каганович, возглавивший в апреле 1925 г. компартию Украины, в очередной раз потребовал «со всей силой нажимать в деле украинизации».
И нажимали. Со всей силой. Уродовали до неузнаваемости образование, печать, репертуары театров, саму речь жителей края. «Каждый член партии, каждый гражданин должен знать одно: национальная политика в действительно ленинском понимании на Украине неминуемо ведет к полной украинизации всего рабочего класса на Украине, украинизации прессы, школы, научной работы» - категорически заявлял зав. отделом прессы ЦК КП(б)У А. А. Хвыля (еврей Олинтер).
А нарком образования УССР Н.А. Скрыпник, бывший чекист и друг Ленина, был еще более откровенен: «Украинизация проводится и будет проводиться решительными мерами… Тот, кто это не понимает или не хочет понять, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный или бессознательный враг Советской власти». С «врагами» же не стоило церемониться. И не церемонились. За критику или саботаж украинизации можно было получить срок.
Еще один чекист, а по совместительству украинский литератор еврей Мыкола Хвылевый писал в это время: «Украинское общество, окрепнув, не примирится со своим фактическим гегемоном - русским конкурентом. Мы должны стать немедленно на сторону молодого украинского общества, представляющего не только крестьянина, но и рабочего, и этим навсегда покончить с контрреволюционной идеей создавать на Украине русскую культуру».
Как видите, украинизация общества шла с целью создать конкурента русскому обществу, врага с генами русского человека, который мог в последствии и бороться с ним.
Таков был коммунистический (жидовский) «интернационализм» в действии.
Коммунисты упорно следовали раз избранным путем и всеми наличными средствами проводили политику дерусификации Малороссии, удовлетворяя при этом любые, даже самые абсурдные притязания украинизаторов, в том числе и территориальные, главное навсегда уничтожить ВСЁ РУССКОЕ.
В 1926 г. к УССР был присоединен ряд пограничных территорий Российской Федерации, а именно: часть Валуйского уезда Воронежской губернии, часть Путивльского, Белгородского, Суджанского уездов Курской губернии, Семеновская волость Гомельской губернии, часть волостей Севского уезда Брянской губернии. Причем сделано это было вопреки категорическому несогласию населения этих районов, совершенно произвольно зачисленному в «украинское».
В ответ на сопротивление режим ужесточал репрессии. Официально было объявлено, что «некритическое повторение шовинистических великодержавных взглядов о так называемой искусственности украинизации, непонятном народу галицком языке (быдломове) и т.п.» является «русским националистическим уклоном» (обвинение, в те времена неизбежно влекшее за собой тюремное заключение или расстрел).
В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками».
Административный террор и запугивание приносили свои черные плоды. Например, в русском городе Мариуполе к 1932 г. не осталось не только русских школ, но даже ни одного русского класса…
Казалось, конечная цель дерусификаторов практически достигнута и до решающего успеха рукой подать, но именно в 1932-1933 гг. в деле тотальной украинизации Малороссии произошел первый серьезный сбой. Связан он был в первую очередь с резким ухудшением внешнеполитической ситуации и огромной вероятностью возникновения войны. Причем, военная угроза СССР в этот момент исходила, прежде всего, от Польши, не оставлявшей надежды завладеть Малороссией.
Серьезность этих намерений подтверждается документально. Так, возглавлявший внешнеполитическое ведомство Германии Риббентроп в своих записках о переговорах с польским министром иностранных дел Ю.Беком (январь 1939) пишет следующее: «Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского в этом направлении, то есть от претензий на Украину. На это он, улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве и что эти устремления, несомненно, все еще живы и сегодня». В другом месте еще яснее: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». Вся внешняя политика Польши в период между двумя мировыми войнами носила ярко выраженный антирусский характер. Несмотря на то, что по Рижскому мирному договору (март 1921) к Польше отошли обширные русские территории (Подолия, Волынь, западная часть Белоруссии), польская правящая клика продолжала вынашивать планы расчленения России и отторжения от нее новых территорий.
5 марта 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о повсеместном выселении «кулацких и контрреволюционных элементов», в том числе и в двенадцати западных пограничных округах. В связи с этой акцией опасение враждебных действий со стороны Польши еще более возросло.
С момента захвата власти над Россией большевистский (еврейский) режим вел непримиримую войну против русского крестьянства, составлявшего подавляющее большинство населения страны и представлявшего, с точки зрения коммунистов, непреодолимое препятствие для полного порабощения страны.
Режим прибег к террору, крестьяне ответили восстаниями. Только в конце 1928 - начале 1929 г. был зарегистрирован 5721 случай крестьянских выступлений, официально названных «кулацкими». К их подавлению были привлечены регулярные армейские части.
Насильно загнанное в колхозы, совершенно подконтрольное коммунистическому государству, крестьянство превращалось в бесправную и фактически бесплатную рабочую силу, призванную с минимумом издержек обеспечить экономические предпосылки для большевистских планов ускоренной индустриализации. Те, кто представлял потенциальную опасность для коренной ломки жизненных устоев страны или оказывал открытое сопротивление, физически уничтожались или ссылались в не приспособленные для жизни районы, где большинство из них мученически погибло. Такими методами правящий режим подготовил почву для достижения поставленной цели, и 1932 г. был объявлен «годом завершения сплошной коллективизации». А зимой 1932/33 г., в результате успешного осуществления этого чудовищного социального эксперимента, в зерновых районах страны - Малороссии, Северном Кавказе, Поволжье и Южном Урале - разразился небывалый голод, унесший жизни миллионов людей.
Обратите внимание - это все были русские крестьяне, т.к. украинских тогда еще просто не было, вернее они себя такими не считали. Украина (УССР) была, а украинских крестьян не было. Были наймиты из Галиции, которые за хорошую плату осуществляли украинизацию русских земель. Объявленный правительством оранжистов голодомор, это гибель русских крестьян в результате коллективизации и насильственной украинизации, людей которые "посмели сопротивляться" жидобольшивикам.
Голод не был вызван неурожаем. Беда пришла потому, что весь хлеб принудительно, «под метелку», был изъят как у колхозников, так и единоличников. Во имя выполнения совершенно нереальных на тот момент планов государственных хлебозаготовок изымалось даже семенное зерно, предназначенное для будущего урожая. Благодаря этим мерам экспорт зерна не сократился. А миллионы тех, кто его производил, погибли от голода или в лагерях для спецпереселенцев.
Для тех, кто знал истинные цели украинизации настали тяжелые времена избавления от подельников. Собственно, первый звонок прозвучал для них еще в ноябре 1929 г., когда органами ГПУ была "раскрыта" контрреволюционная организация «Союз Освобождения Украины» (СВУ). По этому делу приговор был вынесен 45 украинским деятелям, в их числе академикам С.Ефремову (как руководителю) и М. Слабченко, а также бывшему премьер-министру УНР В.Чеховскому, историку И. Гермайзе, писателям А.Никовскому и Л.Старицкой-Черняховской. Но этим дело не ограничилось. В июне 1930 г. XI съезд КП(б)У осудил «шумскизм» и «хвылевизм», призвав партийные организации усилить борьбу с «националистическим уклоном». За этим последовало продолжение. В 1931 г. ГПУ раскрыло новую организацию - «Украинский Национальный Центр» (УНЦ), а в марте арестовало еврея М. Грушевского. К делу об УНЦ привлекли 50 человек, в их числе 14 заезжих галичан.
Состоявшийся 18 ноября 1933 г. объединенный пле нум ЦК и ЦКК КП(б)У констатировал: «Установление фашистской диктатуры в Германии… открытая пропаганда отторжения Украины от Советского Союза в германской фашисткой печати, публичные выступления ответственных польских фашистских кругов… за антисоветский блок Польши с фашистской Германией и, наконец, борьба между польскими и германскими фашистскими кругами за гегемонию в лагере украинской контрреволюции - все это, безусловно, стимулировало контрреволюционную активность остатков разгромленных капиталистических элементов на Советской Украине».
Отрешившись от леворадикальной риторики документа, можно ясно увидеть, что коммунисты трезво оценивали внешнеполитическую ситуацию: страна находилась в преддверии войны. Войны с Польшей или Германией, или с ними обеими, объединенными в военный союз. Рассчитывать в этой войне на «украинцев»-предателей (взращиваемых для борьбы с русским народом) не приходилось. Поэтому и возникла настоятельная потребность существенно «подправить» украинизацию с учетом вновь возникших обстоятельств.
ПОБЕДИТЬ В ЭТОЙ НАДВИГАВШЕЙСЯ ВОЙНЕ МОГ ТОЛЬКО РУССКИЙ НАРОД
Персонально миссия по искоренению «националистического уклона» в УССР была возложена на секретаря ЦК ВКП(б) П.П. Постышева (1887-1939).
24 января 1933 г. он был избран вторым секретарем ЦК КП(б)У и первым секретарем Харьковского обкома - и сразу же взялся за дело. В феврале того же года состоялся пленум ЦК КП(б)У, давший «зеленый свет» организации широкой кампании против «националистических элементов», проникших, вследствие недостатков украинизации, в партийные и государственные органы, научные и культурные учреждения.
И первым демонстративным шагом начатой кампании стало снятие с должности Н.А.Скрыпника (23 февраля 1933), на которого и была возложена вина за «националистический уклон» в сфере «культурного строительства на Украине».
Персональную вину за это П. П. Постышев возложил на бывшего министра украинского просвещения: «Тот участок, которым до недавнего времени руководил тов. Скрыпник, я имею в виду Наркомпрос и всю систему органов просвещения Украины, - оказался наиболее засоренным вредительскими, контрреволюционными, националистическими элементами» (галичанами).
Процесс внедрения в жизнь очередного зигзага «генеральной линии партии» начался. Теперь украинизация оценивалась совсем с иных позиций. 24 апреля 1933 г. уже знакомый нам А.А. Хвыля (еврей Олинтер) написал докладную записку Косиору и Постышеву, в которой указывал на «большую вредительскую работу» «украинской контрреволюции» «в вопросах создания украинской терминологии» и на умышленную «ликвидацию общеизвестных в украинском и русском языках» научно-технических терминов. Главными координаторами этой «вредительской работы» являлись скрыпниковское ведомство и Государственная комиссия для разработки правил украинского право писания при наркомпросе УССР. «Общие в украинском языке с русским языком термины ликвидировали, выдумывая искусственные, так называемые украинские самобытные слова, не имевшие и не имеющие никакого распространения среди широких многомиллионных рабочих и колхозных масс».
Еще много будет компаний украиницации и разоблачения "перегибов в украинизации", но очередность компаний будет определяться внешней политикой жидобольшивиков, ставится в зависимость от того, кто более нужен - русский народ, способный постоять за свою землю, или искусственно выведенный на корнях русского народа его могильщик.
После победы в Великой отечественной войне, уже Сталин вспомнит о планах украинизации и начнет проводить их в жизнь.
Документов на эту тему достаточно, и любой без шор на глазах, может найти соответствующую информацию.
Новый виток украинизации начался после развала СССР. Новые хозяева Малороссии вспомнили о удачном эксперименте, в ход пошли те же приемы: искажение даже этой новой советской истори, насильственное внедрение мовы, ее дальнейшая активная дороботка, т.к. искусственно созданный язык не мог самостоятельно развиваться и отражать потребности современного технологического общества.
Украинский «президент» Ющенко даже предложил открыть в Киеве «Музей советской оккупации». Оккупации кого и кем? Если советским деятелям национально-настроенные украинцы и обязаны наличием самостийности, собственного языка, и прирезанных огромных территорий.
Бисмарк писал: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах Русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути».
Часть русского народа, которая в силу близости к границе с российскими регионами, так и не забыла свои корни и сейчас активно пытается объединится в одно целое, другая часть, привратившись в Иванов, не помнящих своего родства натравливается на русских "москалей на гирла", исполняя тот дъявольский план, придуманный в конце 19-го века хитрым жидовьем из Галиции.
Все мы, к сожалению, стали свидетелями, а некоторые и участниками, очередного витка спирали истории "только русский может победить русского".
Вспомнят ли свидомые кто они есть на самом деле, или так и останутся игрушкой в чужих руках? Или язык настолько определяет сознание? Что же зашифровали в мове его создатели?
Информация частично взята с сайта http://goldnike-777.blogspot.com/
В украинском МИДе утверждают, что русские "имеют небольшие ареалы компактного проживания на периферии украинской этнической территории". В связи с этим, отмечается в сообщении ведомства, референдум в Крыму был незаконен: его могли проводить только коренные народы.
Увидела информацию здесь: http://skif-tag.livejournal.com/ ( причем данный блогер изначально стоял на позиции невмешательства в конфликт на Украине).
Образец современного исскуства Украины
Видно пора называть вещи своими именами. На Украине, начиная с 1917 года проводилась жидобольшивиками насильственная украинизация, и выдавливание русского населения с плодородных земель, с районов развитой промышленности ( Донбасс), районов экономического чуда Царской России.
Русское население земель, которые сейчас называются Украиной, составляло 90 (ДЕВЯНОСТО)%
Уже в первых своих актах, касавшихся Малороссии, большевики недвусмысленно заявили о полной поддержке украинского самостийничества, правда, в его коммунистической упаковке.
28 декабря 1919 г Ленин написал «Письмо к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным». В нем он провозглашал готовность своей партии идти на максимальные уступки «украинцам»: «…мы, великорусские коммунисты, должны быть уступчивы при разногласиях с украинскими коммунистами-большевиками и боротьбистами, если разногласия касаются государственной независимости Украины, форм ее союза с Россией, вообще национального вопроса».
Это жид себя называл ВЕЛИКОРУССКИМ КОММУНИСТОМ! Так что, мои дорогие русские братья, это от Вас должны бандеровцы защищать памятники Ленину, а не Вы от них....
Поэтому, как гласила «Резолюция ЦК РКП (б) о Советской власти на Украине» (2 декабря 1919 г.), все должностные лица советских учреждений должны в обязательном порядке овладеть «мовою».
Подобная позиция убежденных «интернационалистов» (евреев), адептов «мировой революции» и окончательного искоренения любых «наций» вызывала поначалу немалое удивление, причем не только местных малороссийских партработников, но даже у некоторых «столпов» международного коммунистического движения.
Известная немецкая и польская социал-демократка, впоследствии - одна из основательниц коммунистической партии в Германии, Роза Люксембург в специальной статье о революции в России, написанной сразу после заключения большевиками Брестского мира и оккупации немцами Малороссии, отмечала:«Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентов, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. Буквально так, как если бы в одно прекрасное утро жители «Ватерканте» (побережье Северного моря, где население говорило на нижненемецком диалекте. - СР.) вслед за Фрицем Рейтером (писателем, писавшем на том же диалекте. - СР.) захотели бы образовать новую нижненемецкую нацию и основать самостоятельное государство! И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т.д. Первоначальной шутке они придали значимость, пока эта шутка не превратилась в самую серьезную реальность, впрочем не в серьезное национальное движение, которое, как и прежде, не имеет корней, но в вывеску и знамя для собирания сил контрреволюции! Из этого пустого яйца в Бресте вылезли германские штыки».
Надеюсь, читающие пост помнят, что славянское племя укров, под которых и причесывали всю Малороссию, жило на территории переходившей от Австровенгрии, к Германии и Польше. Украинский проект, это попытка расширения территорий за счет земель Малороссии.
Таким образом, Р Люксембург открыто возлагала ответственность за немецкую оккупацию Малороссии в 1918 г. на большевиков (евреев). Те ознакомились с ее мнением, но от поддержки виртуальной «украинской нации», «причуды нескольких университетских профессоров и студентов», не отказались. Напротив, провозгласили ее официальной политикой нового режима, переименовав Малороссию в «Украинскую Советскую Социалистическую Республику» (УССР) и поставив дело украинизации края на государственную основу.
При этом насаждать ее они стали с неслыханной жестокостью.
Сразу же после захвата Киева большевистской ЧК были уничтожены те Русские деятели, которые последовательно боролись против украинства. В телеграмме представителя Всероссийского центра в Киеве Федоровского от 20 мая 1919 г., адресованной в «Наркомпрос Наркому Покровскому. Копия: Кремль, Горбунову», сообщалось: «Чрезвычайка расстреляла через двадцать четыре часа после ареста профессоров Флоринского, Зилова физика и Армашевского минеролога. Последние два старика около семидесяти лет. Надо положить конец произвольным расстрелам научных и технических сил… Высшая школа здесь на задворках, управляют ею мальчики комиссары».
Федоровский полагал, вероятно, что все дело в произволе «мальчиков комиссаров», а между тем они действовали строго в соответствии с указаниями, полученными сверху.
Так, в протоколе Особой комиссии Киевской ЧК от 19 мая 1919 г. напротив искаженной фамилии «Армашевский Петр Яковлевич» (в документе: Аркашевский) значится постановление: «Применить высшую меру на казания, известив предварительно т. Раковского». То есть «доложить об исполнении» следовало украинскому Совету Народных Комиссаров, председателем которого на тот момент и являлся Х.Г.Раковский (1873-1941). В том же списке на уничтожение - «Щеголев Сергей», автор широко известных книг об украинском сепаратизме, приговоренный к «высшим мерам наказания» и конфискации наличных денег.
Вслед за ликвидацией противников украинского сепаратизма, коммунистическая власть принялась за навязывание Малороссии украинского новояза.
21 сентября 1920 г. Совнарком УССР принял Постановление о введении украинского «языка» в школах и советских учреждениях республики. Постановление особо настаивало на «изучении» его во всех «учреждениях по подготовке работников просвещения». Государственному издательству вменялось в обязанность «озаботиться изданием… достаточного количества учебных пособий на украинском языке, равно как художественной литературы и всех прочих изданий», популярной и пропагандистской литературы. Исполкомы в обязательном порядке должны были издавать в каждом губернском городе «не менее одной украинской газеты». Во всех губернских и уездных городах должны были создаваться вечерние школы для обучения украинскому языку советских служащих.
При этом коммунисты сразу дали понять, что и в деле украинизации Малороссии не остановятся ни перед чем, включая открытое насилие и террор (в том числе Голодомор).
ГОЛОДОМОР БЫЛ ПРОИЗВЕДЕН В ОТНОШЕНИИ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ, т.к. украинского практически еще не было!!!
Завершение Гражданской войны придало новый импульс украинизаторским усилиям коммунистов. «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа», - очертил задание председатель Совета Народных Комиссаров УССР Влас Чубарь.
Т.е. широкие массы "украинского народа" украинского языка не знали!!!
Следовало выбить из населения Малороссии русское национальное сознание и его материальное выражение - русский язык.
С этой целью 1 августа 1923 г. было принято Постановление Всеукраинского ЦИК и Совнаркома УССР «О мерах по обеспечению равноправия языков и о содействии в развитии украинского языка». Декларировавшееся «равноправие языков», разумеется, являлось не более чем дымовой завесой, призванной скрыть истинную цель развернувшейся кампании: объявление тотальной войны русскому языку и русской культуре. В Постановлении откровенно говорилось, что «признававшееся до сих пор формальное равенство между двумя наиболее распространенными на Украине языками - украинским и русским - недостаточно», ибо «жизнь, как показал опыт, приводит к фактическому преобладанию русского языка».
Задействованными оказались все возможные структуры власти, от законодательных до карательных.
А сверху продолжали сыпаться грозные циркуляры.
30 апреля 1925 г. вышло новое Постановление ЦИК и Совнаркома УССР, предписывавшее всем государственным учреждениям и государственным торгово-промышленным предприятиям перейти на украинское делопроизводство не позднее 1 января 1926 года. Этим же Постановлением на рабоче-крестьянскую инспекцию возлагалась обязанность проведения периодических проверок украинизации советского аппарата.
6 июля 1927 г. очередное Постановление, которое не только повторяло требование о ведении всего делопроизводства на «мове», но и обязывало руководителей предприятий и учреждений увольнять без предупреждения и выходного пособия всех сотрудников, не выучивших украинский язык в установленные сроки или настроенных против украинизации, то есть таким образом все граждане, не знающие украинской быдломовы оставались без всяких средств существования и им грозила голодная смерть.
Украинизация прессы достигла в 1930 г. 68,8%, а в 1932 г. эта цифра поднялась до 87,5%.
Украинские книги в общей массе книжной продукции составляли в 1925-1926 гг. - 45,8%, в 1927-1928 гг. - 53,9%. В 1931г. - 76,9%.
В 1931 г. в УССР было 66 украинских, 12 еврейских и только 9 русских стационарных театров.
К 1927 г. 82% школ УССР были украинизированы, 76% от общего числа учащихся посещали украинские школы.
«Мова», с довольством отмечает в это время украинизатор-языковед Алексей Синявский, «из языка жменьки полулегальной интеллигенции до Октябрьской революции волей этой последней становится органом государственной жизни страны».
Вновь создаваемый язык (мова) мог быть понятен только при знании польского!.. (как не вспомнить, что проект "Украина" это попытка Польщи поживиться за счет Малороссии!!!). Этот язык стал мало похож на Язык Шевченко, которым столь восхищалась русская интеллигенция, введя моду на малороссикий народный стиль.
Впрочем, действительность оказалась не такой податливой, как хотелось бы украинским коммунистам. «Тип «малоросса» не умер и до сих пор на Украине», - негодовал «щирый украинец» В.Г. Коряк (еврей Блумштейн). «Презренный шкурнический тип малоросса, который… бравирует своим безразличным отношением ко всему украинскому и готов всегда оплевать его», - постоянно клеймил и А.Я. Шумский, нарком просвещения УССР в 1924-1927 гг..
Действительно, «косный и отсталый» малороссийкий народ никак не желал поддаваться украинской дрессировке, упорно держась за свой родной русский язык. «Украинская литература широко не идет, приходится силой распространять ее», - жаловался на I Всеукраинском учительском съезде (1925) делегат Киевской губернии. Но и принуждение мало помогало.
На Украине самой распространённой стала пословица: "Не учи Иванушка украинскую быдломову - предателем станешь"
В 1924 г. в ЦИК СССР пришло письмо, авторы которого подписались как «инструктор Степашко-украинец, зав.конторой Гвоздя-белорус»
Категорически выступая против присоединения к УССР ряда пограничных территорий РСФСР, население которых официально было признано «украинцами», они в обоснование своего мнения приводили следующий красноречивый факт: «Когда весной в этом году в городе Серединой Буде Черниговской губернии было получено предписание ввести с 1 августа украинский язык, все всполошились. Бросились искать украинцев, могущих хотя бы чему-нибудь научить по-украински. Нет никого. Наконец, нашли кого-то, но оказался исключенным из профсоюза, как чуждый элемент. Пришлось пойти на поклон - предложить принять вновь его в профсоюз - учи только»…
Чтобы восполнить острую нехватку «украинцев», решили начать завозить их из Галиции.
Бывший австрийский агент, высокопоставленный масон и заклятый враг России Грушевский охотно откликнулся на приглашение и в 1924 г. прибыл в УССР. Но это стало лишь первым шагом на пути массового завоза галичан в республику.
6 августа 1925 г. комиссия по украинизации Политбюро ЦК КП(б)У специально рассмотрела вопрос об использовании «украинцев» из Восточной Галиции. Было решено выявить «все способные к работе силы и использовать их» в УССР.
Уже к концу 1925 г. в республике орудовала многотысячная армия галицких «янычар», подготовленных еще при австрийском императоре Франце-Иосифе, и с каждым месяцем число их увеличивалось. В 1926 г. приехал «украинский географ» С.Л. Рудницкий, в 1927 - «украинский историк» М.М. Лозинский.
В одном из своих писем Грушевский сообщал, что в УССР из Галиции переехало около 50 тыс. человек (неруси), многие с женами и семьями, молодые люди и мужчины. Вся эта заезжая публика (нерусь) сразу же заняла теплые местечки во множестве бюрократических государственных структур и в руководстве УССР, занимавшихся украинизацией Малороссии.
Заезжие украинизаторы весьма высоко оценивали политику коммунистов в Малороссии. Грушевский, например, в письме одному из своих соратников восторженно писал: «Я здесь, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 г.».
«Галицкое москвофильство - корень графов Бобринских, епископов Евлогиев, русской черной сотни - необходимо уничтожить. И сделать это нужно как можно быстрее», - формулировал задание главный идеолог КП(б)У А. А.Хвыля (еврей Олинтер).
Истинную цель жидовской украинизации ее противники описывали так : «Вот уже десять лет коммунисты не за страх, а за совесть украинизируют Малороссию, чтобы таким образом парализовать нормальный рост общерусской культуры и тем самым противодействовать росту общерусского национального сознания. Бесконечными экспериментами в области творения украинской культуры они измучили и до смерти надоели малорусскому народу».
Комиссия ЦКК ВКП(б), обследовавшая практику проведения национальной политики в УССР в 1928 г., вынуждена была признать наличие объективных факторов, существенно затруднявших украинизацию партийных и государственных учреждений. Прежде всего, незавершенность формирования украинского новояза (быдломовы): «Несколько раз менялась грамматика, и лица, раз уже сдавшие экзамен по украинскому языку, снова подвергались испытанию». Кроме того, «для большинства госслужащих украинский язык (мова) все еще является языком официальным, которым пользуются лишь в стенах учреждений и то, главным образом, для составления «бумаг». Разговорным же языком вне стен учреждения, но зачастую и в самом учреждении, для многих все еще является русский язык».
Отток русскоязычных квалифицированных кадров, не желающих изучать суррогатный новояз, понижал уровень трудовых кадров, беспокоило жидобольшивиков, тем более, что приходившая на смену старой интеллигенции новая, уже подвергшаяся украинизации, была «гораздо более слабая и числом и умением».
Наряду с такого рода пассивными формами протеста против украинизации, власть натолкнулась и на явное сопротивление ей со стороны населения Малороссии. Группа беспартийных с Малороссии (58 человек) в своем приветствии XIII съезду РКП(б) (1924), жалуясь на низкие темпы украинизации в южных губерниях Украины (Донецкой, Екатеринославской и Одесской), приводила примеры неуважительного отношения к украинскому языку (быдломове) со стороны госслужащих этих регионов. Когда к последним авторы письма обращались на «мове», то в ответ слышали: «Потрудитесь говорить на понятном языке, а не на турецком».
В резолюции оргбюро ЦК КП(б)У, составленной в 1929 г. и снабженной грифом «совершенно секретно», отмечалось резко негативное восприятие украинизации в среде рабочих и инженерно-технических работников промышленных регионов УССР, особенно Донбасса.
Впрочем, то же неприятие украинизации было характерно и для большинства крестьян. В своем письме в ЦК Компартии Украины рабочий-партиец из Луганска писал следующее: «Убежден, что 50% крестьянства Украины не понимает этого украинского языка, другая половина, если и понимает, то все же хуже, чем русский язык… Тогда зачем такое угощение для крестьян?».
Теперь Вы понимаете, что на "Украине" украинцев не было, были малороссы, говорившие на русском языке+народная самобытность крестьян ( малоросское диалект русского языка), тот самый, на котором до сих пор говорят в русской глубинке.
Многочисленные жалобы, обращения и открыто выражаемое массовое недовольство лишь подстегнули их к еще большему ужесточению политики украинизации. Еврей Лазарь Каганович, возглавивший в апреле 1925 г. компартию Украины, в очередной раз потребовал «со всей силой нажимать в деле украинизации».
И нажимали. Со всей силой. Уродовали до неузнаваемости образование, печать, репертуары театров, саму речь жителей края. «Каждый член партии, каждый гражданин должен знать одно: национальная политика в действительно ленинском понимании на Украине неминуемо ведет к полной украинизации всего рабочего класса на Украине, украинизации прессы, школы, научной работы» - категорически заявлял зав. отделом прессы ЦК КП(б)У А. А. Хвыля (еврей Олинтер).
А нарком образования УССР Н.А. Скрыпник, бывший чекист и друг Ленина, был еще более откровенен: «Украинизация проводится и будет проводиться решительными мерами… Тот, кто это не понимает или не хочет понять, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный или бессознательный враг Советской власти». С «врагами» же не стоило церемониться. И не церемонились. За критику или саботаж украинизации можно было получить срок.
Еще один чекист, а по совместительству украинский литератор еврей Мыкола Хвылевый писал в это время: «Украинское общество, окрепнув, не примирится со своим фактическим гегемоном - русским конкурентом. Мы должны стать немедленно на сторону молодого украинского общества, представляющего не только крестьянина, но и рабочего, и этим навсегда покончить с контрреволюционной идеей создавать на Украине русскую культуру».
Как видите, украинизация общества шла с целью создать конкурента русскому обществу, врага с генами русского человека, который мог в последствии и бороться с ним.
Таков был коммунистический (жидовский) «интернационализм» в действии.
Коммунисты упорно следовали раз избранным путем и всеми наличными средствами проводили политику дерусификации Малороссии, удовлетворяя при этом любые, даже самые абсурдные притязания украинизаторов, в том числе и территориальные, главное навсегда уничтожить ВСЁ РУССКОЕ.
В 1926 г. к УССР был присоединен ряд пограничных территорий Российской Федерации, а именно: часть Валуйского уезда Воронежской губернии, часть Путивльского, Белгородского, Суджанского уездов Курской губернии, Семеновская волость Гомельской губернии, часть волостей Севского уезда Брянской губернии. Причем сделано это было вопреки категорическому несогласию населения этих районов, совершенно произвольно зачисленному в «украинское».
В ответ на сопротивление режим ужесточал репрессии. Официально было объявлено, что «некритическое повторение шовинистических великодержавных взглядов о так называемой искусственности украинизации, непонятном народу галицком языке (быдломове) и т.п.» является «русским националистическим уклоном» (обвинение, в те времена неизбежно влекшее за собой тюремное заключение или расстрел).
В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками».
Административный террор и запугивание приносили свои черные плоды. Например, в русском городе Мариуполе к 1932 г. не осталось не только русских школ, но даже ни одного русского класса…
Казалось, конечная цель дерусификаторов практически достигнута и до решающего успеха рукой подать, но именно в 1932-1933 гг. в деле тотальной украинизации Малороссии произошел первый серьезный сбой. Связан он был в первую очередь с резким ухудшением внешнеполитической ситуации и огромной вероятностью возникновения войны. Причем, военная угроза СССР в этот момент исходила, прежде всего, от Польши, не оставлявшей надежды завладеть Малороссией.
Серьезность этих намерений подтверждается документально. Так, возглавлявший внешнеполитическое ведомство Германии Риббентроп в своих записках о переговорах с польским министром иностранных дел Ю.Беком (январь 1939) пишет следующее: «Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского в этом направлении, то есть от претензий на Украину. На это он, улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве и что эти устремления, несомненно, все еще живы и сегодня». В другом месте еще яснее: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». Вся внешняя политика Польши в период между двумя мировыми войнами носила ярко выраженный антирусский характер. Несмотря на то, что по Рижскому мирному договору (март 1921) к Польше отошли обширные русские территории (Подолия, Волынь, западная часть Белоруссии), польская правящая клика продолжала вынашивать планы расчленения России и отторжения от нее новых территорий.
5 марта 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о повсеместном выселении «кулацких и контрреволюционных элементов», в том числе и в двенадцати западных пограничных округах. В связи с этой акцией опасение враждебных действий со стороны Польши еще более возросло.
С момента захвата власти над Россией большевистский (еврейский) режим вел непримиримую войну против русского крестьянства, составлявшего подавляющее большинство населения страны и представлявшего, с точки зрения коммунистов, непреодолимое препятствие для полного порабощения страны.
Режим прибег к террору, крестьяне ответили восстаниями. Только в конце 1928 - начале 1929 г. был зарегистрирован 5721 случай крестьянских выступлений, официально названных «кулацкими». К их подавлению были привлечены регулярные армейские части.
Насильно загнанное в колхозы, совершенно подконтрольное коммунистическому государству, крестьянство превращалось в бесправную и фактически бесплатную рабочую силу, призванную с минимумом издержек обеспечить экономические предпосылки для большевистских планов ускоренной индустриализации. Те, кто представлял потенциальную опасность для коренной ломки жизненных устоев страны или оказывал открытое сопротивление, физически уничтожались или ссылались в не приспособленные для жизни районы, где большинство из них мученически погибло. Такими методами правящий режим подготовил почву для достижения поставленной цели, и 1932 г. был объявлен «годом завершения сплошной коллективизации». А зимой 1932/33 г., в результате успешного осуществления этого чудовищного социального эксперимента, в зерновых районах страны - Малороссии, Северном Кавказе, Поволжье и Южном Урале - разразился небывалый голод, унесший жизни миллионов людей.
Обратите внимание - это все были русские крестьяне, т.к. украинских тогда еще просто не было, вернее они себя такими не считали. Украина (УССР) была, а украинских крестьян не было. Были наймиты из Галиции, которые за хорошую плату осуществляли украинизацию русских земель. Объявленный правительством оранжистов голодомор, это гибель русских крестьян в результате коллективизации и насильственной украинизации, людей которые "посмели сопротивляться" жидобольшивикам.
Голод не был вызван неурожаем. Беда пришла потому, что весь хлеб принудительно, «под метелку», был изъят как у колхозников, так и единоличников. Во имя выполнения совершенно нереальных на тот момент планов государственных хлебозаготовок изымалось даже семенное зерно, предназначенное для будущего урожая. Благодаря этим мерам экспорт зерна не сократился. А миллионы тех, кто его производил, погибли от голода или в лагерях для спецпереселенцев.
Для тех, кто знал истинные цели украинизации настали тяжелые времена избавления от подельников. Собственно, первый звонок прозвучал для них еще в ноябре 1929 г., когда органами ГПУ была "раскрыта" контрреволюционная организация «Союз Освобождения Украины» (СВУ). По этому делу приговор был вынесен 45 украинским деятелям, в их числе академикам С.Ефремову (как руководителю) и М. Слабченко, а также бывшему премьер-министру УНР В.Чеховскому, историку И. Гермайзе, писателям А.Никовскому и Л.Старицкой-Черняховской. Но этим дело не ограничилось. В июне 1930 г. XI съезд КП(б)У осудил «шумскизм» и «хвылевизм», призвав партийные организации усилить борьбу с «националистическим уклоном». За этим последовало продолжение. В 1931 г. ГПУ раскрыло новую организацию - «Украинский Национальный Центр» (УНЦ), а в марте арестовало еврея М. Грушевского. К делу об УНЦ привлекли 50 человек, в их числе 14 заезжих галичан.
Состоявшийся 18 ноября 1933 г. объединенный пле нум ЦК и ЦКК КП(б)У констатировал: «Установление фашистской диктатуры в Германии… открытая пропаганда отторжения Украины от Советского Союза в германской фашисткой печати, публичные выступления ответственных польских фашистских кругов… за антисоветский блок Польши с фашистской Германией и, наконец, борьба между польскими и германскими фашистскими кругами за гегемонию в лагере украинской контрреволюции - все это, безусловно, стимулировало контрреволюционную активность остатков разгромленных капиталистических элементов на Советской Украине».
Отрешившись от леворадикальной риторики документа, можно ясно увидеть, что коммунисты трезво оценивали внешнеполитическую ситуацию: страна находилась в преддверии войны. Войны с Польшей или Германией, или с ними обеими, объединенными в военный союз. Рассчитывать в этой войне на «украинцев»-предателей (взращиваемых для борьбы с русским народом) не приходилось. Поэтому и возникла настоятельная потребность существенно «подправить» украинизацию с учетом вновь возникших обстоятельств.
ПОБЕДИТЬ В ЭТОЙ НАДВИГАВШЕЙСЯ ВОЙНЕ МОГ ТОЛЬКО РУССКИЙ НАРОД
Персонально миссия по искоренению «националистического уклона» в УССР была возложена на секретаря ЦК ВКП(б) П.П. Постышева (1887-1939).
24 января 1933 г. он был избран вторым секретарем ЦК КП(б)У и первым секретарем Харьковского обкома - и сразу же взялся за дело. В феврале того же года состоялся пленум ЦК КП(б)У, давший «зеленый свет» организации широкой кампании против «националистических элементов», проникших, вследствие недостатков украинизации, в партийные и государственные органы, научные и культурные учреждения.
И первым демонстративным шагом начатой кампании стало снятие с должности Н.А.Скрыпника (23 февраля 1933), на которого и была возложена вина за «националистический уклон» в сфере «культурного строительства на Украине».
Персональную вину за это П. П. Постышев возложил на бывшего министра украинского просвещения: «Тот участок, которым до недавнего времени руководил тов. Скрыпник, я имею в виду Наркомпрос и всю систему органов просвещения Украины, - оказался наиболее засоренным вредительскими, контрреволюционными, националистическими элементами» (галичанами).
Процесс внедрения в жизнь очередного зигзага «генеральной линии партии» начался. Теперь украинизация оценивалась совсем с иных позиций. 24 апреля 1933 г. уже знакомый нам А.А. Хвыля (еврей Олинтер) написал докладную записку Косиору и Постышеву, в которой указывал на «большую вредительскую работу» «украинской контрреволюции» «в вопросах создания украинской терминологии» и на умышленную «ликвидацию общеизвестных в украинском и русском языках» научно-технических терминов. Главными координаторами этой «вредительской работы» являлись скрыпниковское ведомство и Государственная комиссия для разработки правил украинского право писания при наркомпросе УССР. «Общие в украинском языке с русским языком термины ликвидировали, выдумывая искусственные, так называемые украинские самобытные слова, не имевшие и не имеющие никакого распространения среди широких многомиллионных рабочих и колхозных масс».
Еще много будет компаний украиницации и разоблачения "перегибов в украинизации", но очередность компаний будет определяться внешней политикой жидобольшивиков, ставится в зависимость от того, кто более нужен - русский народ, способный постоять за свою землю, или искусственно выведенный на корнях русского народа его могильщик.
После победы в Великой отечественной войне, уже Сталин вспомнит о планах украинизации и начнет проводить их в жизнь.
Документов на эту тему достаточно, и любой без шор на глазах, может найти соответствующую информацию.
Новый виток украинизации начался после развала СССР. Новые хозяева Малороссии вспомнили о удачном эксперименте, в ход пошли те же приемы: искажение даже этой новой советской истори, насильственное внедрение мовы, ее дальнейшая активная дороботка, т.к. искусственно созданный язык не мог самостоятельно развиваться и отражать потребности современного технологического общества.
Украинский «президент» Ющенко даже предложил открыть в Киеве «Музей советской оккупации». Оккупации кого и кем? Если советским деятелям национально-настроенные украинцы и обязаны наличием самостийности, собственного языка, и прирезанных огромных территорий.
Бисмарк писал: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах Русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути».
Часть русского народа, которая в силу близости к границе с российскими регионами, так и не забыла свои корни и сейчас активно пытается объединится в одно целое, другая часть, привратившись в Иванов, не помнящих своего родства натравливается на русских "москалей на гирла", исполняя тот дъявольский план, придуманный в конце 19-го века хитрым жидовьем из Галиции.
Все мы, к сожалению, стали свидетелями, а некоторые и участниками, очередного витка спирали истории "только русский может победить русского".
Вспомнят ли свидомые кто они есть на самом деле, или так и останутся игрушкой в чужих руках? Или язык настолько определяет сознание? Что же зашифровали в мове его создатели?
Информация частично взята с сайта http://goldnike-777.blogspot.com/