Да будет свет! (3)
Но нарушение тождественности, переход из одного тождественного состояния в другое - это уже проблема философская. И онтологическая. Которая присутствует явным образом и в физике. В самом деле, ведь переход из состояния покоя в движение, или переход из одного движения в другое (изменение скорости или направления движения) - это и есть то, чем занимается физика. Для перехода из одного состояния в другое нужна причина. Или сила, на языке физики. Как и почему происходит такой переход в инерционных системах отсчета - об этом вся физика Ньютона. Вещь, тело, не может перейти в другое состояние без внешней причины. Ни в физике Ньютона, ни в квантовой механике. В физике Ньютона этот процесс мыслится как непрерывный, в квантовой механике - как мгновенный. Тождество частицы - это тождество ее положения и состояния. Чтобы вещь утратила свою тождественность в пространстве и времени - нужно внешнее воздействие.
И здесь неспособность нашего разума помыслить этот переход, помыслить это нарушение тождественности - уже признак нарушения тождественности самого бытия. То есть признак онтологических процессов. "Слепость" разума, его решительный отказ увидеть сам этот переход, его готовность зафиксировать только состояние "до" и "после" такого перехода - признак наличия объективной проблемы. Прямолинейное равномерное движение мы можем помыслить легко именно потому, что это тождественное себе состояние, в сущности, ничем не отличимое от состояния покоя. И с точки зрения физики, это и в самом деле одно и то же - тело, движущееся равномерно и прямолинейно в инерционной системе ничем не отличается от тела, находящегося в покое. А нарушение этого движения, его изменение - должно иметь причину, внешнюю силу, такую же, как для перехода из состоянии покоя в движение. И этот разрыв между тождественными состояниями и фиксирует наш разум. Он не может помыслить сам этот переход, потому что здесь вторгается внешняя сила, которая нарушает это тождество, и между состоянием "до" и "после" возникает разрыв.
И самое удивительное, что то и как мыслит наш разум - происходит и в действительности. Действительно, потеря равновесного состояния покоя или ускорение (центробежное при изменении направлении движения или в том же направлении при изменении скорости) - для этого должна быть причина. Причем состояние покоя или равномерное прямолинейное движение - это ведь состояние идеальное. В действительности вещь никогда не находится в абсолютном покое и никогда не движется абсолютно равномерно и прямолинейно. В физике это идеальная модель, абстракция. Но эта модель работает. То есть представление об идеальной тождественности в нашем разуме совпадает с тождественностью в действительности. Законы Ньютона работают.
Впрочем, ничего удивительного тут, конечно, нет. Наше мышление - это идеальное бытие, возникающее на границе между бытием-самим-по-себе и бытием-явлением. И его свойства (и главное его свойство - тождественность) есть свойства самого бытия. И свойство тождественности присуще любому бытию, любой вещи. Поэтому потеря тождественности под воздействием внешней силы - это некий разрыв в действительности, в бытии самой вещи, который послушно фиксируется нашим разумом. По крайней мере, в рамках нашей философии тут все очень понятно. Вещь не обладает своим разумом, и она подчиняется законам Ньютона не потому, что в ней есть какие-то законы или какой-то разум. Просто законы нашего разума, в основе которых лежит его идеальное представление о тождественности, диктуются природой самого бытия. И то же самое бытие присуще и вещам-самим-по-себе.
И здесь неспособность нашего разума помыслить этот переход, помыслить это нарушение тождественности - уже признак нарушения тождественности самого бытия. То есть признак онтологических процессов. "Слепость" разума, его решительный отказ увидеть сам этот переход, его готовность зафиксировать только состояние "до" и "после" такого перехода - признак наличия объективной проблемы. Прямолинейное равномерное движение мы можем помыслить легко именно потому, что это тождественное себе состояние, в сущности, ничем не отличимое от состояния покоя. И с точки зрения физики, это и в самом деле одно и то же - тело, движущееся равномерно и прямолинейно в инерционной системе ничем не отличается от тела, находящегося в покое. А нарушение этого движения, его изменение - должно иметь причину, внешнюю силу, такую же, как для перехода из состоянии покоя в движение. И этот разрыв между тождественными состояниями и фиксирует наш разум. Он не может помыслить сам этот переход, потому что здесь вторгается внешняя сила, которая нарушает это тождество, и между состоянием "до" и "после" возникает разрыв.
И самое удивительное, что то и как мыслит наш разум - происходит и в действительности. Действительно, потеря равновесного состояния покоя или ускорение (центробежное при изменении направлении движения или в том же направлении при изменении скорости) - для этого должна быть причина. Причем состояние покоя или равномерное прямолинейное движение - это ведь состояние идеальное. В действительности вещь никогда не находится в абсолютном покое и никогда не движется абсолютно равномерно и прямолинейно. В физике это идеальная модель, абстракция. Но эта модель работает. То есть представление об идеальной тождественности в нашем разуме совпадает с тождественностью в действительности. Законы Ньютона работают.
Впрочем, ничего удивительного тут, конечно, нет. Наше мышление - это идеальное бытие, возникающее на границе между бытием-самим-по-себе и бытием-явлением. И его свойства (и главное его свойство - тождественность) есть свойства самого бытия. И свойство тождественности присуще любому бытию, любой вещи. Поэтому потеря тождественности под воздействием внешней силы - это некий разрыв в действительности, в бытии самой вещи, который послушно фиксируется нашим разумом. По крайней мере, в рамках нашей философии тут все очень понятно. Вещь не обладает своим разумом, и она подчиняется законам Ньютона не потому, что в ней есть какие-то законы или какой-то разум. Просто законы нашего разума, в основе которых лежит его идеальное представление о тождественности, диктуются природой самого бытия. И то же самое бытие присуще и вещам-самим-по-себе.