Василий Головачев. "Беспощадный"
- Терпение, Владислав Захарович. После событий с захватом почти тысячи заложников и гибели ста двадцати восьми из них стало ясно, что стране требуется не только глобальная просветительская и учебная система, которую начал создавать Русский орден, но и организация типа «Стопкрим», описанная в известных книгах. Эта организация должна была нести разведывательно-карательные функции, чтобы успешно очистить государство в первую очередь от террористов и бандитов, во вторую - от коррумпированных чиновников.
- В рамках существующего правового поля?
- Вне всяких рамок и ограничений. Официально такую организацию не дали бы создать те же чиновники и наши рьяные «правозащитники», показавшие себя прямыми предателями России, а также истеричные СМИ, уже давно управляемые той самой сатанинской системой. Поэтому «Стопкрим» пришлось создавать в строжайшем секрете. Хотя название организация получила иное.
- Но это же незаконно!
Родарев изобразил улыбку.
- Если судишь по закону - забудь о справедливости, если же судишь по совести - забудь про закон. Я продолжу, с вашего позволения. Думаю, вы вполне согласитесь с тем, что страна катится - при всем внешнем благополучии - в пропасть. Президент откровенно слаб и не может освободиться от влияния известных всем криминальных кланов. Представители власти либо идиоты, либо подчиняются командам сверху. Защитить народ некому! Государство сегодня не обеспечивает выражение интересов российского общества в целом и его корневого ядра - русского народа. Оно обслуживает интересы лишь самого богатого и ничтожного социального среза общества и транснациональных сил. В финансовых структурах, информационном пространстве, идеологической сфере доминируют представители определенных масонских националистически-клановых образований, относящихся к совершенно иному культурно-историческому типу и насаждающих чуждые русскому и другим коренным народам России духовные, точнее - бездуховные ценности. Налицо культурная революция, сопровождающаяся деградацией российских народов, разрушением их многовековых общинных традиций, насильственным подавлением русской самобытности, свободолюбия и творческой инициативы.
- Пропаганда… - пробормотал Тарасов.
- Правда, - грустно качнул головой Родарев. - Это правда, Владислав Захарович. И никуда от нее не деться, не спрятаться. Сегодня операция по ослаблению и расчленению Российского государства вошла в заключительную стадию, и если этому не помешать, будет окончательно разрушена внутренняя система управления страной, начнется разлад хозяйственной жизни, сопровождающийся ростом сепаратистских устремлений и агрессивного национализма. Вы в курсе, что некие силы пытаются приватизировать военно-промышленный комплекс России?
- Нет.
- А к чему это приведет, понимаете?
- Будет потерян контроль за потенциалом Вооруженных Сил…- осторожно сказал Тарасов.
- С их последующим уничтожением… В общем, нет смысла перечислять, что произойдет. Этот процесс уже идет.
- И вы решили…
- И руководство ордена решило: хватит унижений! Пора мочить всех предателей и торговцев Россией! Пора запускать программу ликвидации управляющей нами транснациональной Системы! В результате была создана особая служба, которую ныне возглавляю я.
- Чистилище…
- Что? А-а… Нет, наша служба имеет другое название. - Всеслав Антонович помедлил немного и добавил с едва заметным колебанием:- Она называется СОС.
- СОС? - удивился Владислав. - «Спасите наши души», что ли?
- Не совсем, - улыбнулся собеседник, - хотя и близко по значению. Это аббревиатура слов «суд отложенной смерти». Позже вы поймете, почему она так называется.
- И чем же она занимается? - скептически поджал губы Тарасов.
- Как бы высокопарно это ни звучало, служба рассматривает себя как порождение внутреннего времени российского суперэтноса, его эксперта, хранителя и гаранта.
- Гаранта чего?
- Гаранта сохранения духовной вертикали и связи с коллективным бессознательным русского народа в первую очередь. Служба ставит своей целью такое развитие событий в объективной реальности, при котором максимально сохраняется структура и естественная динамика внутреннего пространства российского этноса.
- Это все общие слова, а конкретно?
- Конкретно роль службы можно сравнить с деятельностью психоаналитика и хирурга, пациентом которых является не отдельный человек, а целое государство. Уговаривать - значит уговаривать, резать -значит резать!
- Круто! - усмехнулся Владислав. - И при этом вы, разумеется, оставляете за собой право решать, в каком случае - уговаривать, в каком - резать.
Родарев остался невозмутимым, хотя глаза его на мгновение стали вдруг как наждачная бумага.
- Да, мы считаем, что у нас есть такое право, хотя мы не играем ни по правилам бандитов, ни по правилам государства, прогнившего насквозь. Политики, торгующие жизнями солдат, и высшие армейские чины, получающие свою часть прибыли от этой торговли, доигрались в войну, не понимая, что мир изменился. Пора с этим кончать! Да вы и сами недавно прошли через это ощущение, потеряв всю свою семью. Не так ли?
Владислав сжал челюсти, отвернулся. Выдавил через силу:
- Я не философ…
- Дело не в философии, Владислав Захарович, вам необходимо осознать то, что осознали мы: пора менять концепцию власти в стране. Нами ни кто не должен управлять, кроме тех, кого выберет русская идея! Согласны с этим?
Владислав помолчал, пытаясь найти в рассуждениях полковника слабое звено.
- Согласен.
- Чудесно. Идем дальше.
- Я понял. Это… вербовка?
- Скорее предложение о сотрудничестве.
- А если я все же откажусь?
- Не откажетесь, Владислав Захарович. В настоящее время наши интересы совпадают. Мы не только хотим остановить беспредел преступности в стране, но и воздать по заслугам некоторым конкретным деятелям политики, экономики, финансовых и силовых структур. Ваш опыт работы за рубежом очень пригодился бы.
- Что вы хотите сказать?
- Мы дадим вам возможность отыскать спонсоров и помощников чеченских боевиков в Москве, не ради мести, ради восстановления справедливости. В одиночку вам с этим делом не справиться. Кроме того, мы выведем вас на тех, кто прикрывал убийцу вашей жены.
Владислав выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, закрыл глаза, успокаивая разогнавшееся сердце. Мышцы рук напряглись, пальцы скрючились… и расслабились.
- Допустим, я соглашусь, - глухо сказал он. -Что потом? Что вы потребуете от меня? Я убежден, что за все надо платить.
- Мы не являемся эмиссарами дьявола, - улыбнулся Родарев. - Мы на другой стороне. Но придется поработать на благо Родины.
- За рубежом?
- В силу ваших возможностей, образования и опыта. Специалистов по России и у нас хватает, но таких, как вы, знающих языки и специфику забугорной жизни, мало. Насколько я осведомлен, вы владеете четырьмя языками? Английским, французским, китайским и корейским.
- Немного знаю латышский и финский.
- Тем более. У России за рубежом нет друзей, как бы сладко ни пели политики и журналисты, уверяя нас в обратном. У нас есть только враги, явные и скрытые, и деловые партнеры. Президент, кстати, этого не понимает, иначе не способствовал бы приближению НАТО к границам России и не закрывал бы наши военные базы на Кубе, во Вьетнаме, в Корее и Индии, в странах СНГ. Кольцо врагов сжимается, а он целуется с президентом США даже после войны в Ираке и любуется собой.
- Не надо так… о президенте…
- Извините, если я слишком резок, но ведь за державу обидно. Но это к слову. Я не люблю Америку, их паразитарное отношение к природе и остальным народам. Не люблю чиновников, политиков, высокопоставленных говорунов, ненавидящих все русское, и не люблю весь американский народ, давно превратившийся в стадо баранов. Вы не ловили себя на мысли, просматривая американские фильмы, что вам никого не жалко? Ни бандитов, ни героев, ни так называемых простых граждан?
- Я редко смотрю боевики…
- Правильно делаете. Так вот мне никого в этих фильмах не жалко! Да и кого жалеть, если в них отъявленный негодяй сражается за место под солнцем с не менее отъявленным героем, как правило - бывшим бандитом или киллером. И все они действуют по принципу Флеминга: живи и дай умереть другим.
Тарасов усмехнулся.
- Ваша команда разве не пользуется тем же принципом?
- Нет! - отрезал полковник. - Мы пользуемся другим принципом: живи и дай жить другим! Вот почему наша команда называется СОС - «Суд отложенной смерти». Убиваем мы по крайней необходимости, если у наших врагов из террористического интернационала руки по локоть в крови и если объект коррекции не внял предупреждению. Вы еще убедитесь в этом.....
- У нас проблемы, - сказал глава СТО, жестом приглашая помощника сесть.
- Все наши проблемы решаемы, - бесстрастно отозвался Махаевски.
- Надеюсь, что так. Вам придется вплотную заняться Россией.
- Разве наши люди в России не справляются со своими обязанностями? Маршал Буркин докладывает, что у них все в порядке.
- Уже не в порядке. Буркин не справляется со своей миссией контролера. Маршал Меллон предпочитает европейский климат и безвылазно сидит в Копенгагене. Маршал Российского ордена Власти Етанов докладывает, что все идет нормально, что во всех эшелонах властных структур сидят наши агенты, что наука и культура управляются нашими эмиссарами, а интегральный анализ показывает, что в России появилась неподконтрольная нам сила. Вы в курсе?
- Самая неконтролируемая сила в любом государстве - это его народ, - хладнокровно проговорил Махаевски. - Россия не исключение. Именно русский народ и порождает пассионарность, как обозначил это явление их ученый и наш ставленник Лев Гумилев. То есть - непокорность и непринятие иных ценностных ориентиров. Но мы работаем над этим…
- Я имел в виду другое явление. Наметилась некая негативная те нд е н циясопротивления нашей деятельности. Властные структуры России действительно подчиняются нам, но в ее социальных недрах родился слой носителей национальной идеи, достигший, судя по результатам, качества самовыражения.
- Русские до сих пор руководствовались нашей идеей, подсунутой им с подачи наших агентов влияния - получение материальных благ вне сферы созидания.
- Это хорошая идея, но в России она работает плохо. Мне кажется, наряду с реанимированием древних языческих традиций в России предпринята попытка перехвата управления. Есть у вас информация в этой области?
Джеральд Махаевски на мгновение задумался. Лицо его при этом осталось абсолютно равнодушным. Ничего нельзя было прочитать на этом лице, и даже глаза магистра, подернутые флером легкого безумия, не выдавали его мыслей и настроения. Акуму захотелось причинить собеседнику сильную боль, чтобы тот наконец проявил хоть какие-нибудь эмоции.
- Последняя отчаянная попытка перехвата управления была предпринята в России в начале пятидесятых годов прошлого века, - сказал наконец Махаевски. -Остальные не в счет. Управляли процессом наши люди. Приоритеты те же - методология, хронология, идеология, все они находятся под нашим контролем.
- Уже не все. Под второй приоритет давно копают объявившиеся в России аналитики и реаниматоры истории.
- Вы имеете в виду Фоменко, Носовского, Бузгинова, писателей Демина и Асова, историков Платонова и Леонова? По-моему, наши агенты успешно манипулируют общественным мнением, вымазав этих деятелей дерьмом, доказав, что они создают заказные исторические мифы. В то время как…
- В то время как все обстоит наоборот. Ну, это не наша заслуга, а наших предшественников. Вам предстоит усилить колонну агентов влияния в России. Для борьбы с новой силой нужны другие раскрученные имена.
- Солженицын…
- Солженицын, Лихачев, Волкогонов, Гумилев, Зюганов уходят в прошлое, как ушли Маркс, Троцкий, Ленин и Сахаров. Нужны такие люди, как Александр Мень, Виссарион, Кураев, хорошо зарекомендовавшие себя в навязывании религиозных «истин», подменяющих откровения божьи.
- Наши люди работают и в этом направлении. Мы создали вокруг России и внутри ее второй Террористический интернационал…
- Этого мало. Национальное самосознание русских не приемлет диктата, поэтому террор не пройдет. Нужны другие методы, более тонкие. Для того чтобы дискредитировать какое-либо общественное движение, его надо возглавить. Именно таким образом были перехвачены линии управления наукой и культурой. Хотя и этот метод не дает стопроцентного результата. Всегда находится гений-самоучка, который начинает ниспровергать столпы и колебать устои. Вы знаете, что в России появились ученые, непростительно близко подобравшиеся к истинному устройству Мироздания?
- В рамках существующего правового поля?
- Вне всяких рамок и ограничений. Официально такую организацию не дали бы создать те же чиновники и наши рьяные «правозащитники», показавшие себя прямыми предателями России, а также истеричные СМИ, уже давно управляемые той самой сатанинской системой. Поэтому «Стопкрим» пришлось создавать в строжайшем секрете. Хотя название организация получила иное.
- Но это же незаконно!
Родарев изобразил улыбку.
- Если судишь по закону - забудь о справедливости, если же судишь по совести - забудь про закон. Я продолжу, с вашего позволения. Думаю, вы вполне согласитесь с тем, что страна катится - при всем внешнем благополучии - в пропасть. Президент откровенно слаб и не может освободиться от влияния известных всем криминальных кланов. Представители власти либо идиоты, либо подчиняются командам сверху. Защитить народ некому! Государство сегодня не обеспечивает выражение интересов российского общества в целом и его корневого ядра - русского народа. Оно обслуживает интересы лишь самого богатого и ничтожного социального среза общества и транснациональных сил. В финансовых структурах, информационном пространстве, идеологической сфере доминируют представители определенных масонских националистически-клановых образований, относящихся к совершенно иному культурно-историческому типу и насаждающих чуждые русскому и другим коренным народам России духовные, точнее - бездуховные ценности. Налицо культурная революция, сопровождающаяся деградацией российских народов, разрушением их многовековых общинных традиций, насильственным подавлением русской самобытности, свободолюбия и творческой инициативы.
- Пропаганда… - пробормотал Тарасов.
- Правда, - грустно качнул головой Родарев. - Это правда, Владислав Захарович. И никуда от нее не деться, не спрятаться. Сегодня операция по ослаблению и расчленению Российского государства вошла в заключительную стадию, и если этому не помешать, будет окончательно разрушена внутренняя система управления страной, начнется разлад хозяйственной жизни, сопровождающийся ростом сепаратистских устремлений и агрессивного национализма. Вы в курсе, что некие силы пытаются приватизировать военно-промышленный комплекс России?
- Нет.
- А к чему это приведет, понимаете?
- Будет потерян контроль за потенциалом Вооруженных Сил…- осторожно сказал Тарасов.
- С их последующим уничтожением… В общем, нет смысла перечислять, что произойдет. Этот процесс уже идет.
- И вы решили…
- И руководство ордена решило: хватит унижений! Пора мочить всех предателей и торговцев Россией! Пора запускать программу ликвидации управляющей нами транснациональной Системы! В результате была создана особая служба, которую ныне возглавляю я.
- Чистилище…
- Что? А-а… Нет, наша служба имеет другое название. - Всеслав Антонович помедлил немного и добавил с едва заметным колебанием:- Она называется СОС.
- СОС? - удивился Владислав. - «Спасите наши души», что ли?
- Не совсем, - улыбнулся собеседник, - хотя и близко по значению. Это аббревиатура слов «суд отложенной смерти». Позже вы поймете, почему она так называется.
- И чем же она занимается? - скептически поджал губы Тарасов.
- Как бы высокопарно это ни звучало, служба рассматривает себя как порождение внутреннего времени российского суперэтноса, его эксперта, хранителя и гаранта.
- Гаранта чего?
- Гаранта сохранения духовной вертикали и связи с коллективным бессознательным русского народа в первую очередь. Служба ставит своей целью такое развитие событий в объективной реальности, при котором максимально сохраняется структура и естественная динамика внутреннего пространства российского этноса.
- Это все общие слова, а конкретно?
- Конкретно роль службы можно сравнить с деятельностью психоаналитика и хирурга, пациентом которых является не отдельный человек, а целое государство. Уговаривать - значит уговаривать, резать -значит резать!
- Круто! - усмехнулся Владислав. - И при этом вы, разумеется, оставляете за собой право решать, в каком случае - уговаривать, в каком - резать.
Родарев остался невозмутимым, хотя глаза его на мгновение стали вдруг как наждачная бумага.
- Да, мы считаем, что у нас есть такое право, хотя мы не играем ни по правилам бандитов, ни по правилам государства, прогнившего насквозь. Политики, торгующие жизнями солдат, и высшие армейские чины, получающие свою часть прибыли от этой торговли, доигрались в войну, не понимая, что мир изменился. Пора с этим кончать! Да вы и сами недавно прошли через это ощущение, потеряв всю свою семью. Не так ли?
Владислав сжал челюсти, отвернулся. Выдавил через силу:
- Я не философ…
- Дело не в философии, Владислав Захарович, вам необходимо осознать то, что осознали мы: пора менять концепцию власти в стране. Нами ни кто не должен управлять, кроме тех, кого выберет русская идея! Согласны с этим?
Владислав помолчал, пытаясь найти в рассуждениях полковника слабое звено.
- Согласен.
- Чудесно. Идем дальше.
- Я понял. Это… вербовка?
- Скорее предложение о сотрудничестве.
- А если я все же откажусь?
- Не откажетесь, Владислав Захарович. В настоящее время наши интересы совпадают. Мы не только хотим остановить беспредел преступности в стране, но и воздать по заслугам некоторым конкретным деятелям политики, экономики, финансовых и силовых структур. Ваш опыт работы за рубежом очень пригодился бы.
- Что вы хотите сказать?
- Мы дадим вам возможность отыскать спонсоров и помощников чеченских боевиков в Москве, не ради мести, ради восстановления справедливости. В одиночку вам с этим делом не справиться. Кроме того, мы выведем вас на тех, кто прикрывал убийцу вашей жены.
Владислав выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, закрыл глаза, успокаивая разогнавшееся сердце. Мышцы рук напряглись, пальцы скрючились… и расслабились.
- Допустим, я соглашусь, - глухо сказал он. -Что потом? Что вы потребуете от меня? Я убежден, что за все надо платить.
- Мы не являемся эмиссарами дьявола, - улыбнулся Родарев. - Мы на другой стороне. Но придется поработать на благо Родины.
- За рубежом?
- В силу ваших возможностей, образования и опыта. Специалистов по России и у нас хватает, но таких, как вы, знающих языки и специфику забугорной жизни, мало. Насколько я осведомлен, вы владеете четырьмя языками? Английским, французским, китайским и корейским.
- Немного знаю латышский и финский.
- Тем более. У России за рубежом нет друзей, как бы сладко ни пели политики и журналисты, уверяя нас в обратном. У нас есть только враги, явные и скрытые, и деловые партнеры. Президент, кстати, этого не понимает, иначе не способствовал бы приближению НАТО к границам России и не закрывал бы наши военные базы на Кубе, во Вьетнаме, в Корее и Индии, в странах СНГ. Кольцо врагов сжимается, а он целуется с президентом США даже после войны в Ираке и любуется собой.
- Не надо так… о президенте…
- Извините, если я слишком резок, но ведь за державу обидно. Но это к слову. Я не люблю Америку, их паразитарное отношение к природе и остальным народам. Не люблю чиновников, политиков, высокопоставленных говорунов, ненавидящих все русское, и не люблю весь американский народ, давно превратившийся в стадо баранов. Вы не ловили себя на мысли, просматривая американские фильмы, что вам никого не жалко? Ни бандитов, ни героев, ни так называемых простых граждан?
- Я редко смотрю боевики…
- Правильно делаете. Так вот мне никого в этих фильмах не жалко! Да и кого жалеть, если в них отъявленный негодяй сражается за место под солнцем с не менее отъявленным героем, как правило - бывшим бандитом или киллером. И все они действуют по принципу Флеминга: живи и дай умереть другим.
Тарасов усмехнулся.
- Ваша команда разве не пользуется тем же принципом?
- Нет! - отрезал полковник. - Мы пользуемся другим принципом: живи и дай жить другим! Вот почему наша команда называется СОС - «Суд отложенной смерти». Убиваем мы по крайней необходимости, если у наших врагов из террористического интернационала руки по локоть в крови и если объект коррекции не внял предупреждению. Вы еще убедитесь в этом.....
- У нас проблемы, - сказал глава СТО, жестом приглашая помощника сесть.
- Все наши проблемы решаемы, - бесстрастно отозвался Махаевски.
- Надеюсь, что так. Вам придется вплотную заняться Россией.
- Разве наши люди в России не справляются со своими обязанностями? Маршал Буркин докладывает, что у них все в порядке.
- Уже не в порядке. Буркин не справляется со своей миссией контролера. Маршал Меллон предпочитает европейский климат и безвылазно сидит в Копенгагене. Маршал Российского ордена Власти Етанов докладывает, что все идет нормально, что во всех эшелонах властных структур сидят наши агенты, что наука и культура управляются нашими эмиссарами, а интегральный анализ показывает, что в России появилась неподконтрольная нам сила. Вы в курсе?
- Самая неконтролируемая сила в любом государстве - это его народ, - хладнокровно проговорил Махаевски. - Россия не исключение. Именно русский народ и порождает пассионарность, как обозначил это явление их ученый и наш ставленник Лев Гумилев. То есть - непокорность и непринятие иных ценностных ориентиров. Но мы работаем над этим…
- Я имел в виду другое явление. Наметилась некая негативная те нд е н циясопротивления нашей деятельности. Властные структуры России действительно подчиняются нам, но в ее социальных недрах родился слой носителей национальной идеи, достигший, судя по результатам, качества самовыражения.
- Русские до сих пор руководствовались нашей идеей, подсунутой им с подачи наших агентов влияния - получение материальных благ вне сферы созидания.
- Это хорошая идея, но в России она работает плохо. Мне кажется, наряду с реанимированием древних языческих традиций в России предпринята попытка перехвата управления. Есть у вас информация в этой области?
Джеральд Махаевски на мгновение задумался. Лицо его при этом осталось абсолютно равнодушным. Ничего нельзя было прочитать на этом лице, и даже глаза магистра, подернутые флером легкого безумия, не выдавали его мыслей и настроения. Акуму захотелось причинить собеседнику сильную боль, чтобы тот наконец проявил хоть какие-нибудь эмоции.
- Последняя отчаянная попытка перехвата управления была предпринята в России в начале пятидесятых годов прошлого века, - сказал наконец Махаевски. -Остальные не в счет. Управляли процессом наши люди. Приоритеты те же - методология, хронология, идеология, все они находятся под нашим контролем.
- Уже не все. Под второй приоритет давно копают объявившиеся в России аналитики и реаниматоры истории.
- Вы имеете в виду Фоменко, Носовского, Бузгинова, писателей Демина и Асова, историков Платонова и Леонова? По-моему, наши агенты успешно манипулируют общественным мнением, вымазав этих деятелей дерьмом, доказав, что они создают заказные исторические мифы. В то время как…
- В то время как все обстоит наоборот. Ну, это не наша заслуга, а наших предшественников. Вам предстоит усилить колонну агентов влияния в России. Для борьбы с новой силой нужны другие раскрученные имена.
- Солженицын…
- Солженицын, Лихачев, Волкогонов, Гумилев, Зюганов уходят в прошлое, как ушли Маркс, Троцкий, Ленин и Сахаров. Нужны такие люди, как Александр Мень, Виссарион, Кураев, хорошо зарекомендовавшие себя в навязывании религиозных «истин», подменяющих откровения божьи.
- Наши люди работают и в этом направлении. Мы создали вокруг России и внутри ее второй Террористический интернационал…
- Этого мало. Национальное самосознание русских не приемлет диктата, поэтому террор не пройдет. Нужны другие методы, более тонкие. Для того чтобы дискредитировать какое-либо общественное движение, его надо возглавить. Именно таким образом были перехвачены линии управления наукой и культурой. Хотя и этот метод не дает стопроцентного результата. Всегда находится гений-самоучка, который начинает ниспровергать столпы и колебать устои. Вы знаете, что в России появились ученые, непростительно близко подобравшиеся к истинному устройству Мироздания?